Наталья ОЖЕРЁДОВА (г. Зверево Ростовской обл., Россия)

Наталья ОЖЕРЁДОВА (г. Зверево Ростовской обл., Россия)

Номинация «МАЛАЯ ПРОЗА»

Подноминация«О ЖИЗНИ И ЛЮБВИ»

ПЁС

Мы в ответе за тех, кого приручили

Антуан де Сент-Экзюпери

Крупная слеза медленно скатилась по собачьей морде и повисла на влажном, блестящем носу пса. Замедлив свое движение, она как будто бы задумалась: остаться здесь, или упасть на землю. Но сила притяжения была сильнее ее желаний. И через секунду слезинка, переливаясь в лучах солнца, как бриллиант, упала в траву, рассыпавшись на сотни мелких брызг. Так и жизнь, вытекая из пса кровавыми фонтанчиками, не хотела покидать тело бедного животного, но…

***

В собачьем питомнике Ленинградского округа ощенилась овчарка, три слепых, косолапых, неуклюжих щенят очаровали всех окружающих и только четвертый вызывал сочувственные вздохи: он лежал, не обращая внимания на своих братьев и сестер, не ел, не пил, дыхание его было прерывистым. «Не жилец», - таков был вердикт не только ветеринара, но и матери, которая в первые же минуты жизни хотела прервать жизнь неблагополучного щенка. Люди отводили глаза: им было жаль животное, но и умертвить его, чтобы облегчить страдания, ни у кого не поднималась рука. Он лежал, брошенный всеми.

Так его предали в первый раз.

Но вот чья та большая рука, черная то ли от солнца, то ли от ветра, прикоснулась к малышу, погладила его. По тельцу щенка пробежала дрожь, ничего еще не понимая в этой жизни, он испугался. Испугался, сам не зная чего. Но грубый голос, произнесший одно только слово: «Малыш», успокоил его, и он судорожно вздохнув, уснул. Вот так сразу и уснул. Он не слышал как человек поднял его с опилок, которыми был засыпан пол питомника, засунул его в свою шапку-ушанку и односложно отвечая на вопросы сослуживцев пошел прочь.

***

Сегодня был последний день службы прапорщика Ефремова. Двадцать пять лет он тренировал собак для охраны государственной границы. Питомник был его не вторым, а первым домом. Жены, а их было аж три, не могли долго жить с человеком, который собак любил больше своих детей, от которого вечно пахло псиной, который на службе находился двадцать часов в сутки, а домой приходил только поменять одежду.

Семёну Евграфьевичу было всего сорок семь лет, но последняя медкомиссия обнаружила у него отклонения в здоровье и по этой причине он вынужден был демобилизоваться.

Сегодня был его последний рабочий день. Он ходил по питомнику и прощался с каждым псом. Казалось, что животные все понимают: они лизали руки Семёну, преданно заглядывали ему в глаза, их хвосты понуро были опущены вниз. Особи женского полу, ну не мог он называть их «суками», жалобно повизгивали.

Широким шагом прапорщик Ефремов уходил из части, неся в руках маленький комочек – выбракованного щенка.

***

Малыш, так назвал Семён щенка, выжил, да никто из сослуживцев в этом и не сомневался, и уже, пусть и неуверенно, но бродил по комнате. Но радовался успехам щенка только он, а вот его новая, четвертая жена, явно была недовольна таким приобретением. Их квартирка хоть и располагалась в благополучном районе Ленинграда, но была однокомнатной. Недостаток жилой площади компенсировали большие коридор и кухня, встроенные шкафы, которые фактически исключали приобретение шифоньеров, комодов и прочей мебели в которых хранилась одежда и прочие вещи, большая ванна, наличие технического этажа в доме. Варваре же не места было мало, ей просто мешал этот щенок с первого дня проживания его в квартире.

С появлением Малыша, в доме отставного прапорщика поселились скандалы. Можно было бы сказать, что они возникали ниоткуда, на пустом месте, но это было бы неправда. Они возникали всегда вокруг маленького комочка. Он поцарапал, он нагадил, он опрокинул молоко, он тявкнул, он побежал, он лег… Продолжать Варвара могла бесконечно.

А Семёну так хотелось спокойной семейной жизни. Он понимал, что с Малышом необходимо расстаться.

***

«У тети Маши, соседки, приехали гости с Урала» - сообщила Варвара за завтраком. Да Семён и сам слышал смех девчонок с соседнего балкона. Они каждое лето приезжали со своей бабушкой в гости.

А вечером, выгуливая Малыша он встретил их возле подъезда. Девчонок щенок просто очаровал. Они его не спускали с рук, таскали по двору, кормили, играли с ним.

У Ефремовых в семье наступили мир и благодать. Казалось, что чем меньше пес находится в квартире, тем крепче становится семья. И когда бабушка девочек попросила подарить им Малыша, Семён не раздумывал ни минуты.

***

Малыш с тоской глядел в глаза прапорщику: «Зачем? Куда? Я не хочу!!! Мне хорошо с тобой!». Семён отводил взгляд.

Так предали Малыша второй раз.

***

Колеса поезда монотонно отсчитывали метры, километры пути. Малыш грустил, слезы текли по мордашке. И хоть девочки, Люба и Надя, не обижали его, ему все равно чего-то не хватало. Может мужской руки, запаха табака, властного голоса. Он ощущал себя мягкой игрушкой, которую любят, кормят, гладят, но ему надо было что-то еще, но он не знал, чего.

***

Они ехали двое суток. Малыш устал от огромного количества людей, которые бродили, ходили, шумели и день, и ночь. Он устал терпеть, когда хотелось в туалет. Ему хотелось побегать, а он вынужден был лежать в коробке от которой жутко пахло кожзаменителем. С каким бы удовольствием он сгрыз бы туфли фабрики «Скороход», да и саму фабрику! Но вот настал миг свободы. Он это понял, когда стали собираться хозяйки, складывать вещи, суетиться и галдеть.

Они вышли на перрон, где их встречали. Мальчишка ринулся сразу к нему, выхватил его из коробки и завопил: «Ура! У меня есть настоящий пограничный пес!», а услышав имя щенка «Малыш», сразу добавил: «Какой, Малыш?! Он Мухтар!». А ему так нравилось его прежнее имя – Малыш, особенно как произносил его Семён: ласково и с любовью. Да еще и вот та девчушка, с тонюсенькими русыми косичками – Надюша. А тут – Мухтар, грубо, ну очень грубо!

Мальчишка, Васька, с первого дня стал его дрессировать. Прыгай, бегай, лови палки, а чуть, что не так, или палкой треснет, или пнет. Было больно и обидно. А еще, ну очень ему не нравилось ходить в ошейнике и сидеть на цепи. Жил он теперь в конуре. Обожал Мухтар-Малыш, когда наступала ночь: его не трогал Васька, не пинали кому он помешал, не кричали: «Да не гавкай ты!», не швыряли еду в алюминиевую миску.

В нем постепенно просыпались гены пограничного пса в пятом поколении. Он стал здоровым псом-овчаркой. Умным. Зорким. Наблюдательным. Терпеливым. Сильным. Семён сейчас бы его и не узнал. Не узнала бы и Варвара. А вот мать наверняка бы приняла сейчас его, а не пыталась бы перегрызть ему горло. Но они все бросили его. И он вынужден жить жизнью сторожевого пса, в уральской глубинке, выполнять глупые команды прыщавого пацана, самоутверждающегося в жизни, демонстрируя власть и силу над псом, прикованном цепью к стене из горбыля.

У Мухтара стало появляться навязчивое видение, как он вонзается клыками в шею Васьки. Он даже слышал запах его крови и треск позвонков.

Так постепенно Мухтар вытеснял Малыша из бытия пса.

***

Прошел год, и на каникулы к бабушке приехала Надя, та, пожалуй, единственная, при которой Малыша в овчарке было больше, чем Мухтара. Но он был зол на нее:

- Зачем бросила? Привезла и бросила меня здесь?

И так ему стало обидно: злость захлестнула его, глаза помутнели, и, когда девчушка, не заметив перемен в собаке, протянула руку погладить его, он вонзил клык в ее худенькую ручонку. Мухтар смотрел в ее глаза и видел, как в них просыпается ужас и страх.

- За что? – молча кричала она.

- За что? – молча рычал он.

Надя тихонько села рядом, зажав маленькую дырочку на руке, из которой текла темная кровь. Он положил ей морду на колени и тихонько поскуливал. А потом стал зализывать ранку. Она не сопротивлялась. И он понял, он прощен.

С этого дня он стал верным псом Надежды.

***

В доме стало шумно. Приехали родственники из Узбекистана. С маленькими двойняшками. Никто не раздражал Мухтара так, как мама девочек – Тамара. Красивая брюнетка, была всеобщей любимицей: красавица, умница, да еще и такое чудо родила. Но самое страшное было то, что Надежда забыла про Мухтара, она хвостиком ходила за Тамарой – помогала ей водиться с девочками, развешивала ползунки и пеленки, бегала за молоком к соседке.

А когда овчарка наступила на упавшее детское белье из таза, девочка ударила его мокрой простыней. Ему было совсем не больно. Было обидно.

Он понял: его предали в очередной раз. И этого он не простит.

***

Звезды рассыпались по небу, луна была круглой как блин. Ему захотелось завыть. От предательства. От одиночества. От несправедливости. Но он не завыл, он заскулил, как маленький щенок, который два года назад рыдал в коробке, когда его увозили от Семена.

Он был не нужен никому. Он один в этом огромном мире. Он ощущал любовь только от прапорщика, да от Нади. Но один далеко, а другую у него отобрали. И отобрала у него эту девчушку она – Тамара.

***

Тамара совершенно не обращала внимания на Мухтара. Ну, сидит пес на цепи и сидит. Молодая мама была занята своими девочками. Они занимали все ее мысли – накормить, напоить, спать уложить. А еще надо постирать, погладить, кушать приготовить. Да и о себе не забыть – покушать и отдохнуть. Не так-то все просто, когда кормишь грудью двух карапузиков.

Не заметила Тамара и того момента, когда стала мишенью для овчарки. Прикрыв глаза, он наблюдал за ней: женщина развешивает белье, гуляет с девочками во дворе, собирает смородину, а вот по узкому закутку между сараями идет в «отхожее место». Это место для нападения подходило больше всего – идет туда она одна по узкому темному проходу, это он помнил еще с тех времен, когда был свободным псом. Место было выбрано. Теперь Мухтар стал ждать.

***

Тамара вышла из бани, запахнула на груди легкий халатик, потянулась, улыбнулась. Посмотрела на сумрачное небо, где выглядывали первые звездочки. Разгоряченным телом почувствовала нежные порывы ветра, которые охладили кожу и покрыли её легкой дрожью. С ветерком прилетело к ней и чувство тревоги. Поглядев по сторонам, женщина никого не приметила, но липкое чувство страха стало закрадываться внутрь. Передернув плечами и крикнув мужу, что пора уже в дом, Тамара направилась в уборную. По темному и узкому коридорчику. Она никак не могла избавиться от ощущения, что кто-то обжигает ее спину взглядом. Обернувшись, она вновь не увидела никого, только пес лежал возле своей будки. Задержав взгляд на Мухтаре, Тамара вспомнила: «Мы с Мухтаром на границе!» и сразу успокоилась. Пес спит – значит все хорошо, враг не пройдет.

Выходя из уборной, Тамара открыла дверь и увидела пса. Он стоял напротив ее. Шерсть на холке поднялась. Красные обозленные глаза светились в темноте. Тихое страшное рычание вырывалось из оскаленной пасти. И женщина, о боже, узнала этот взгляд, полный ненависти, злобы, презрения, который она не раз чувствовала на себе. Она поняла, что Мухтар приговорил её к смерти.

***

Он каждой клеточкой чувствовал ее страх. Страх человека. И ему это нравилось. Человек дрожал от страха. И этот страх пронзил его. Он сделал первый шаг, второй, третий и прыгнул.

Она онемела, окаменела от страха. Пес медленно двинулся на нее. Дверь она уже подперла своим телом, и времени на разворот у нее не было. Животное прыгнуло.

Инстинктивно Мухтар нацелился на горло – разорвать его, пусть вытечет вся кровь врага, пусть упадет она бездыханной.

Инстинктивно Тамара подняла руку, закрыла шею – самое незащищенное место и закричала, зовя на помощь.

Траектория броска изменилась и в пасть собаки попала грудь женщины. Кормящей женщины. Он судорожно сделал глоток… Нет, он не захлебнулся кровью. Он ощутил вкус материнского молока.

***

Поджав хвост, сжавшись в комок Мухтар, метнулся в будку. Его трясло. Он вспомнил свою мать. Вспомнил, как вытаскивал с ее пасти его Семен. Как завернул в полотенце, отпаивал молоком и все что-то бормотал, бормотал.

Левая грудь Тамары была разорвана в клочья – текла кровь, вперемешку с молоком. Её трясло от происшедшего.

Мужчины не раздумывая достали ружье. Но на их голос Мухтар не реагировал. И только услышав голос Наденьки пес высунул морду из укрытия. В следующую секунду раздался выстрел.

***