Пролог 9 страница

В следующий миг мысль перескакивает уже на другое. Странное ощущение внезапно накатившего напряжения, невероятного по силе, схожего с резкой ударной волной. Взгляд – и я вижу застывших в какой-то болезненной скованной позе коллегу и розоватого обжору. И система… Она просто сходит с ума. В ужасе от непонимания происходящего, от ощущения накатывающей паники, от осознания, что происходит что-то неправильное, ужасное, я вскакиваю, пытаюсь трясти Шейн-огана, что-то кричу… Ничего не меняется, и я в отчаянии от страха кидаюсь к выходу, сосредоточившись на мысли о том, что надо позвать на помощь. Доведенным до автоматизма жестом мгновенно блокирую вход в отсек прогнозистов. Делаю это даже не потому, что обязана, а потому, что страшно. Страшно оставить их одних там, за спиной, таких неподвижно-беззащитных.

Я бегу в какой-то невнятной абсолютной тишине. Все дальше и дальше по коридору. Кругом тамлинги, айкары, тарны – и все, словно статуи, застывшие… И глаза всех наполнены болью и ужасом. Одна я не понимаю ничего, но могу двигаться свободно. Это пугает еще больше! И это напряжение – давящее, окутывающее, – оно не покидает, оно постоянно рядом… Я кричу, зову на помощь, панически пытаясь хоть что-то решить – и не могу, просто не понимаю, что делать.

Внезапно впереди, в полускрытой от меня темноте коридора я улавливаю резкое движение и вижу фигуру… человека. Я потрясена. Человек? На «Эндорре», кроме меня, людей не было. Я резко отступаю назад, запоздало понимая, что кем бы он ни был – он опасен, потому что сам факт его нахождения на корабле противоестественен. Он так же резко шагает следом за мной, выступая из тени. И я тут же на миг застываю, как соляной столб, потрясенная увиденным. Это… не человек. Вернее, человек, но… не человек! Фигура, тело, пропорции, движения – все человеческое, наше, земное. Но кожа… медного цвета, как у ортега, волосы и глаза, как у неймарца. Алые и пылающие невероятным гневом, эти глаза уставились на меня. Крик обрывается в горле, сдавленном резким спазмом. Что это?! Я в ужасе, не в силах оторвать взгляд от его лица, расползающегося в циничной ухмылке, пячусь назад, ощущая, как в животе собирается ледяной ком всепоглощающего страха.

– Я нашел девчонку! – неожиданно злобно говорит мой преследователь кому-то невидимому, объединенному с ним средством связи.

И этот голос, и особенно эта ухмылка, они словно разрывают пелену панического тумана, заставляя меня резко сорваться с места. Так я еще никогда не бегала… Бежать от смерти, наперегонки с ней, когда затылком ощущаешь ее ледяное дыхание, чувствуешь прикосновение костлявой руки к своему плечу – это невероятно, неописуемо. Каждую секунду, каждое мгновение понимая, что вот сейчас – умру. Я мчалась, не разбирая дороги, не думая о маршруте, гонимая инстинктом, единственной мыслью – убежать, спастись, оторваться. Преследователь не отставал ни на шаг, продолжая бежать сзади, фактически нагоняя…

Поворот – и я, так и не замедлив движения, врываюсь в огромный церемониальный зал, в котором, как это ни невероятно, идет настоящая битва. Тут все движутся, и мне, на ходу влетевшей в тут же поглотившие меня ряды атакующего подразделения экипажа «Эндорры», это уже кажется каким-то чудом. Но одного дикого взгляда, брошенного на окружающих, хватает, чтобы понять его причину – тут находятся неймарцы. Все – и капитан, и оба помощника, и доктор. Они не только безжалостно сражаются с настоящей лавиной этих не совсем людей, но еще и прикрывают атакующих от какого-то очевидного воздействия, обездвижившего остальных членов экипажа. Ведь присутствующие тут атакующие подвижность не утратили. Захлебываясь судорожным, совершенно сбитым от невероятного бега дыханием, озираюсь кругом. Безумная вакханалия смерти, жестокости и целеустремленности. Эти странные люди с маниакальным упорством сплошным потоком напирают на четырех красноволосых представителей руководящей в конфедерации расы. Но, это очевидно и на мой непрофессиональный взгляд, в силе, скорости и выносливости полноценным неймарцам они уступают. Однако их много, и на смену уничтоженным приходят все новые и новые… особи.

Как?! Вопрос бьется в сознании. Как так получилось, что напали на «Эндорру»? Внутри границ конфедерации! И почему система это допустила, почему не было оказано сопротивления? Почему бездействовало боевое оснащение корабля? Даже сигнала тревоги мы не слышали. Все так внезапно и стремительно… Как все это вообще возможно? Как? Кто отважился на подобное и зачем? И тут же приходит понимание: вот почему на кораблях с похищенными экипажами не было следов сопротивления.

Кругом реки крови, разорванные тела, какие-то органические ошметки… Безумие эйфории боя. Все четверо неймарцев, явно пребывая в состоянии «берсерка», уверенно и методично крушат наседающих со всех сторон противников, уничтожая их как только возможно – разрывая на части руками и зубами, разрубая странными лазерными палашами, или же просто короткими рубящими ударами рук ломая им хребты. Тут же и рассредоточившаяся полукругом охрана корабля. Эти стараются на расстояние ближнего боя никого не подпускать – расстреливают лучами огненной плазмы издалека, по возможности также скашивая лавину нападающих. В таком режиме проходит не меньше получаса. Я, дрожа от ужаса и боясь помешать кому-нибудь или попасть под обстрел, напряженно перемещаюсь внутри кольца защитников «Эндорры», уворачиваясь от летящих со всех сторон частей разорванных тел. Постепенно все же намечается прогресс, ряды этих странных людей постепенно редеют, хотя и в атакующем подразделении корабля колоссальные потери.

У меня даже мелькает надежда, что выжить все же удастся, когда резкий рывок за плечо отбрасывает меня в сторону. Успеваю понять, что дернул меня Крейван, и вижу подпрыгнувшего, почти взмывшего вверх капитана. Но он не успевает – обхватив меня, первый помощник таким же затяжным прыжком резко перемещается в ряды нападавших… Всего мгновение мы с капитаном стремительно проносимся почти рядом, но при этом так недосягаемо далеко. Я инстинктивно, в неосознанной попытке спастись, рефлекторно взмахиваю рукой, успевая мазнуть ею по обнаженной и липкой от крови груди капитана в тщетной надежде ухватиться за него, но резкий рывок в одно мгновение уносит меня за пределы защитного кольца.

«Это он… Крейван – предатель», – успевает мелькнуть в сознании мысль, прежде чем меня сильным ударом по голове лишают сознания.

Медленно прихожу в себя. Мне очень плохо: голова невероятно гудит, накатывает ощущение дурноты, отдаваясь отвратительным привкусом во рту, тело горит от боли. Впечатление, что я столкнулась с космолетом… Невероятным усилием немного приподнимаю веки, чтобы тут же опустить их от резкой слепящей белизны. Как это знакомо – безликая отчужденная холодность больницы… Сразу всплывает глубинный, давно укоренившийся, безотчетный страх, отгоняя дурноту и заставляя меня найти силы, чтобы повернуть голову. Я вижу Крейвана. Он, зафиксированный каким-то светящимся каркасом, неподвижно сидит у противоположной стены. Скорчившись. Замерев в безумно скрюченной позе. Я какое-то время недоуменно смотрю на него, пытаясь понять… Что произошло? И тут я вспоминаю – бой, его предательство… Это он!

– Зачем я им? Где мы? – Слова с огромным трудом исходят из пересохшего горла.

Неймарец медленно поднимает голову, всматриваясь в меня мутным, расфокусированным от боли взглядом алых глаз.

– Хотят тебя использовать. Мы на их корабле, направляемся в галактику Млечный Путь к их базе-лаборатории. – Голос совершенно безразличный и безжизненный.

– Как? – Сердце сжимается от страха.

– Как всегда, – шепотом отрезает он и снова роняет голову на согнутые колени.

Что-то странное есть в его состоянии – не похож он на удачливого шпиона, воссоединившегося со своими.

– Почему меня? – шепчу я пересохшими губами.

– Хотят закрепить и усилить твои способности, – спустя время доносится со стороны неймарца глухой ответ. – Они долго искали проявление подобных способностей. А тут – у землянки. Такая удача.

Сразу вспомнился получеловек-полунеймарец, всплыла строчка из моего прогноза по ортегам: «Имеют хорошую геномную совместимость с генетическим материалом большинства других рас», а у людей, надо полагать, еще лучше. И становится ясно, что понял капитан, увидев прогноз, почему был так взволнован. Если предположить, что в нашу ДНК можно встроить участок инопланетного, сходного с нами по структуре и органике ДНК, применительно к тем расам, что подобно нам являются их носителями, и подопытный выживет, то можно с большой вероятностью предположить его видоизменение, какую-то внешнюю или функциональную трансформацию. А если подобную, насильственно вызванную мутацию закрепить специальной геномной селекцией в последующих поколениях? Можно с большой вероятностью предположить создание нового вида, значительно превосходящего по функциональным возможностям существующие сейчас. Кто-то занимается практическими попытками создания новой расы или возможностью усиления имеющихся путем внедрения на генном уровне способностей более продвинутых рас. И наша раса, со своей геномной пластичностью, это подходящий плацдарм для подобных экспериментов! Вот только для той же селекции нужно время, хотя бы три-четыре поколения… Зашло ли все настолько далеко, или это только попытки совершенствования отдельных особей, но не вида в целом? И кто за этим стоит?

Вот почему в конфедерации невероятно суровые законы, всегда смертью карающие попытки вмешательства в геном любой расы, вот почему запрещены несанкционированные межрасовые союзы и тем более возможное в таких случаях потомство полукровок. Для любой пары, являющейся представителями разных рас и желающей заключить семейный союз, обязательным условием становилась специальная медицинская процедура, призванная блокировать геном одного из возможных в будущем родителей, чтобы не нарушать видовую чистоту линии наследования.

Так вот почему капитан спрашивал о межвидовом потомстве! Пытался почувствовать мой эмоциональный отклик, выяснить мое отношение к вопросу… И вот почему направил в тот сектор карателей! Если они найдут лабораторию, ни у кого из ее обитателей не будет шанса выжить. А что, если эти эксперименты имели успешный характер? Ведь те странные полулюди, напавшие на «Эндорру», могут быть всего лишь расходным материалом, неудачным результатом, а лучшие «экземпляры» укрыты где-то отдельно. Пока не ясен масштаб происходящего, но в любом случае – это реальная угроза спокойствию конфедерации и господству неймарцев.

Но Крейван? Как он мог? Кто угодно, но не неймарец…

– Почему? – следствием размышлений вырывается вопрос.

Опять затянувшееся молчание, и в итоге все же ответ, произнесенный через силу:

– В прошлом году они захватили в плен мою дейрану – мою пару. Она также работала на «Эндорре». По всем проверкам она погибла, но… я продолжал чувствовать ее. Поэтому, когда вышли на меня и предложили информировать о ходе действий Гайяра под угрозой ее ликвидации, я не мог отказаться.

– Радостно сознавать, что хоть у кого-то неплохие перспективы, – от отчаяния съязвила я, как-то стремясь задеть его.

Неймарец опять долго молчал, прежде чем ответить:

– Я перестал чувствовать ее сегодня утром… Они ее уничтожили.

Теперь уже молчала я. Получается, в отключке я пробыла не меньше суток. Было страшно. Оказаться подопытным кроликом, стать кем-то, но уже не собой, не хотелось ужасно… Сколько раз за последние семь лет я мечтала, что вот если бы я была не такой слабой, имела бы реальные шансы отплатить неймарцам за свое горе, хоть как-то навредить им… Но сейчас, как никогда, четко поняла, что, если бы ради этого надо было стать чужой самой себе – не смогла бы тоже. Страшно было за всех тех обреченных, кого эти жаждущие власти естествоиспытатели захватили в плен, с кем сотворили такое… Страшно было и за Крейвана, потому что на собственном опыте знаю, каково это – делать выбор в таких условиях. Мне тоже приходилось делать это постоянно, и даже сейчас. Чем, как не предательством своих соплеменников можно назвать мой прогноз, направивший космическую армаду конфедерации в родную Галактику? А ведь я достоверно знаю, каковы последствия этих налетов. Как никто иной понимаю, какой ужас, отчаяние и безысходную боль приносят действия карателей. И я помогаю им, помогаю врагам. При этом продолжая каждую минуту снова и снова возвращаться к мысли о тех, кто пострадает, лишится родных… и по моей вине тоже. Как я буду жить с этим дальше?

Было страшно и за себя. Одна мысль о том, что скоро я фактически исчезну, превратившись, возможно, во что-то неимоверно далекое от исповедуемых мной истин и законов, от моего внутреннего мира и моей души, во что-то чужое, заставляла беззвучно кричать в протесте, предпочитая гибель такому исходу. Но кто позволит мне такую роскошь, как выбор?

– А что на «Эндорре»? – Одна мысль о том, что тарн и Оболтус могли пострадать, сжимала сердце спазмом безысходности.

– По сравнению с другими нападениями – все неплохо. Гайяр словно предвидел все, видимо, он меня все же давно раскрыл. Жертв, конечно, немало. Но они вообще никогда сопротивления не встречают, поэтому, поняв, что не справятся, – бросили тех, кто не успел вернуться, и скрылись. У меня был четкий приказ: привести тебя. Прости.

В голосе и взгляде неймарца была мертвая пустота.

– А откуда они знают обо мне? – уже понимая, что он ответит, с мучительным напряжением прошептала я, чувствуя, что состояние слабости только усиливается.

– Я же должен был объяснить им, как нашли похищенную девочку.

– Как они подавляют и обезвреживают защитную систему? Это какое-то устройство?

– Да, по-видимому, я точно не знаю. Но мне передали устройство для связи, его сигнал в принципе не регистрировался нашими системами.

– Нас будут искать? – выдавила я мучающий меня вопрос.

– Вряд ли. Все маяки, которые были на мне, – сняли, даже встроенную в тело капсулу. А так… Как нас найти в космосе?

Интересно, он так и не знает, что капитан уже владеет информацией о нужном созвездии? И что тот маяк, что он впрыснул мне, действует? Или его сигнал тоже блокируется этим неизвестным устройством? Как же во многом оказались верны мои прогнозы и догадки и как горько было это сознавать!

Мы оба надолго замолчали. Я вспоминала дни, проведенные мной на «Эндорре», и удивлялась – как я могла не понять раньше, что он шпион. Сейчас, вспоминая прошлое, все казалось таким очевидным.

– А зачем надо было устраивать этот цирк с первым боем и «уязвимыми местами неймарцев»? – вырвался у меня вопрос.

– Проверял тебя, пользуясь распоряжением Гайяра. Он велел заниматься с тобой, надеясь, что это повысит твою самооценку, поможет стать увереннее, – все так же безразлично, уткнувшись головой в согнутые колени, пробормотал неймарец. – Просто очень странно, что тебя перебросили на «Эндорру», даже невероятно. Я думал, это под меня копают, хотя логики в этом не видел. Но от Гайяра всего можно ожидать… Так и не понял насчет тебя: вряд ли бы даже с бывшей любовницей он стал так носиться – пристраивать на корабль. А когда ты прогноз по поискам девочки сделала, я испугался. Потому и старался не выпускать из вида.

Как глупо все. И трагично. Так горько быть для окружающих всего лишь объектом для манипуляций. Хотя мотивы его игры я понимала. Но и результат, полученный им, считала закономерным. А на что еще он надеялся? Собрав остатки сил, попыталась сесть. Надо было осмотреться, понять, зачем мы тут. Тело было бесчувственным, неловким и уже, кажется, чужим. Почувствовав боль в онемевшей ладони, поднесла ее к глазам, с удивлением обнаружив, что в кулаке что-то зажато. Разогнув одеревеневшие пальцы, с изумлением обнаружила там неймарский кулон-капсулу с эниаром.

Глава 17

Ольга

В ответ на мой непроизвольно-удивленный всхлип неймарец, подняв голову, посмотрел в мою сторону. Его взгляд, коснувшись лица, быстро метнулся к ладони и… замер. Крейвана передернуло.

– Чья? – раздался его хриплый вопрос.

– Кажется, Гайяра, – сосредоточившись на том, чтобы удержаться в сознании, припомнила я. – Он пытался меня перехватить, а я, наверное, машинально уцепилась за цепочку на его груди.

Понятно, почему так рука онемела, если от рывка Крейвана у меня в ладони лопнула та странная веревочка, на которой висела капсула.

– Он же из первородных… – донесся до меня шепот отчего-то охваченного ужасом неймарца.

Крейван так смотрел, что мне стало еще хуже, хотя казалось, что это уже невозможно. Чувствуя, что больше не выдержу, начала плавно заваливаться на бок.

– Олга! – Мольба, звучавшая невероятно в его устах, вызвала недоумение, несколько потеснив ощущение дурноты. – Держитесь! Сейчас нельзя отключаться! Если это найдут… Нельзя допустить подобного!

Он мощно дернулся вперед, словно стремился вырваться из удерживающих пут, но не смог даже сдвинуться с места.

– Попытайтесь встать! Вы должны! Обыщите шкафы. Это какое-то медицинское помещение, похоже на операционную. Возможно, найдете шприц или медицинский пистолет.

Я, из последних сил удерживаясь от потери сознания, недоуменно посмотрела на него, с трудом прошептав:

– Зачем? Я не смогу…

– Сможете!!! – с диким возбуждением выкрикнул неймарец. – Вставайте и ищите! Дорога каждая секунда, они могут прийти за вами в любое мгновение!

Совершенно не понимая, что его так взбудоражило, но чувствуя, что он как никогда серьезен, с мучительным стоном опираясь на кушетку, встала, пошатываясь, рядом с ней. Перед глазами все плыло. Совершив фактически подвиг, умудрилась постепенно обойти маленькое помещение, открывая дверцы множества белых шкафов. Но ни шприц, ни пистолет мне не попались. Неймарец все это время напряженно молчал, не сводя с меня горящего воспаленного взгляда.

– Нет, – закончив осмотр последнего шкафа, я измученно прислонилась для устойчивости спиной к стене.

– Подойдите ко мне, – резко скомандовал Крейван.

Я испуганно вздрогнула. Поведение неймарца с момента обнаружения у меня этой капсулы было явно неадекватным, и приближаться к нему казалось опасным.

– Зачем? Что вам надо?

– Раз нет пистолета, остается просто сделать разрез на теле и впрыснуть эниар в рану. Возможно, получится. Другого варианта я не вижу, – хрипло пояснил он.

– В рану на вашем теле? – напряженно застыв, уточнила я.

– На вашем, конечно! Это же мужской эниар, – раздраженный этой заминкой, почти прорычал неймарец.

А я просто рухнула от такого заявления – в буквальном смысле съехала спиной по стене. Что за потребительское отношение? То капитан, то вот – предатель. И все, не интересуясь моим мнением на этот счет, стремятся в меня что-то «добавить»! Категорично качнула головой, отказываясь.

– Я вам сознание выжгу! – заорал он на меня, буквально заходясь гневом. – Немедленно идите ко мне, иначе… будут необратимые последствия для всей конфедерации!

Упрямо дернув подбородком, отказалась. И тут голову что-то сдавило, сплющивая кольцом огня, неимоверно надавливая на виски. Я, непроизвольно рухнув вперед, уперлась руками в пол и заорала. Во весь голос закричала от нестерпимой боли.

– Идите ко мне! – Яростный приказ неймарца, и я, ослепнув от боли, поползла к нему, так и сжимая проклятую капсулу в руке.

Как только я оказалась в зоне его досягаемости, Крейван тут же выхватил из моей ослабленной болью ладони капсулу, а другой рукой, плотно обхватив мое запястье, притянул к себе. И тут же обжигающая боль отступила, оставив меня в его власти полностью обессиленной. Мучившая меня изначально головная боль от этого воздействия на мое сознание усилилась настолько, что я была не способна даже полностью раскрыть глаза, с усилием наблюдая за Крейваном сквозь натужно приоткрытые веки. Неймарец же, не обращая на меня внимания, деловито закатал мне рукав форменной куртки и, достаточно глубоко вспоров мне когтем кожу, притянул локоть с ранкой ближе. Осторожно надломив капсулу, невероятно бережно отделил верхний кончик, потом поднес вскрытую капсулу к ране и перевернул отверстием вниз прямо над ранкой. Я, уже смирившись со всем от отупляющей боли и уверенного ощущения, что сейчас все равно умру – не от этого, так от головной боли, – проследила, как две крохотные и искрящиеся прозрачные, словно росинки, капельки выкатились из капсулы и упали прямо в мою кровоточащую рану. Мы вдвоем замерли, сосредоточив взгляды на месте их падения. Не знаю, чего ожидал Крейван, а я – так снова боли. Но… не произошло ничего. Никаких необычных ощущений и внешних эффектов не было. Я облегченно перевела дух, мечтая лишь отползти обратно на кушетку. Чувствую, меня вот-вот просто вывернет наизнанку.

– Не вышло. – Голос неймарца буквально звенел от эмоций. – Гайяр… как же он теперь? Этим я смог бы хоть как-то возместить ему причиненный вред. Конечно, землянка – это худший из вариантов для него, но… они могут использовать эниар в еще более жутких целях. Тем более в твоем случае. Ведь капсула поддалась?

Он, на мгновение плотно сжав края ранки, раскатал рукав и выпустил мою руку, которая тут же опала безжизненной плетью. Я из последних сил принялась отползать от него, стремясь уже только к одному – остаться одной. Неймарец опять поник, еще больше напоминая наглядное олицетворение скорби и отчаяния, словно эта вспышка бешеной активности забрала последние силы и жизненные ресурсы.

С трудом взобравшись на кушетку, обессиленно рухнула на подушку, ощущая, что проваливаюсь в спасительную темноту.

Сколько проспала – не знаю, но, очнувшись, чувствовала себя не менее разбитой физически, хотя головная боль отступила. Крейван, все так же скорчившись, сидел у противоположной стены, уставившись в никуда пустым взглядом. Как же его все-таки жаль! И себя жалко, и всех других похищенных для экспериментов… Кто же те нелюди, что задумали все это, что сознательно разрушили столько судеб?

– Кто они? – прошептала хрипло, привлекая его внимание. – Кто стоит за всем этим?

Крейван качнул головой:

– Могу лишь предполагать. Это или ваши, или ортеги. Те, кто полагает, что будущее – за насаждаемым насильно прогрессом.

– Почему ты? Почему поступил так? Неужели неймарцы не помогли бы своим? Ты мог бы рассказать им о своей дейране. – Было страшно и хотелось обвинить во всем его.

– Тебе этого не объяснить. Гайяр – в непробужденном состоянии, он бы не смог осознать… Он просто принял бы иное решение, пытался бы удержать меня, изолировать…

Я с трудом различала его голос, не понимая, о чем он вообще говорит.

– Но они знают, что армада летит в Млечный Путь? Ведь нас могут спасти, если успеют?

Надеяться и жить хотелось до последнего.

– Нет, я не сообщил об этом. Слишком поздно узнал. Думаю, Гайяр все понял. Потому перенастроил систему, незаметно ограничив мои возможности. Я случайно выяснил, что курс изменили, – мне сказал Тинараг. Но и найти их базу в вашей, не самой маленькой, Галактике – это сложно, это потребует времени. Нас спасти они точно не успеют. – На миг подняв голову, неймарец бросил на меня пустой взгляд.

– Тинараг? – Как он мог узнать об изменении маршрута? – Он тоже предатель? Я еще во время первой тренировки после этого боя заподозрила вас в сговоре.

– Нет! Олга, Тинараг… Мы – одна семья. Дайлия, моя дейрана, – его племянница. Он просто знал о моем состоянии, я сказал ему, что чувствую, что она жива, чувствую ее боль… Но понимал, что для капитана это не будет аргументом для поисков. Тем более где искать, было неясно. Тинараг пытался поддержать меня, как мог, даже старался разработать блокаторы, подавляющие восприятие определенной частью мозга излучений дейраны. Он и сам находится в безвыходной ситуации – из-за интересов Гайяра и нашей расы лишен перспективы на обретение личного счастья. И с тобой он помогал, потому что капитан попросил. Гайяр хотел тебе самооценку повысить, уверенности в себе добавить. А то как специалист ты хороша, но в остальном… А ведь он решил оставить тебя в экипаже! Как бы ты работала в обстановке всеобщего презрения? А ты так всего боялась… Вот он и решил назначить эти тренировки, а также попросил что-то придумать, чтобы ты поувереннее себя почувствовала. Жалко ему было, что отличный специалист из-за собственной забитости в итоге себя не реализует. Хотя нам тогда показалось… В общем, не важно все это. С тобой связано немало и других странностей, я так и не понял, почему тебя на «Эндорру» отправили, какое отношение ты к капитану имеешь, зачем ты ему? Все время опасался, что ты там из-за меня, хотя не понимал сначала, как ты можешь повлиять на мое разоблачение.

– Но как?.. – Я была потрясена этим сумбуром бессвязной, на мой взгляд, информации, – Как произошла диверсия? Как раз, когда мы… тренировались.

Крейван измученно хмыкнул:

– Да разве это бой? Тогда Гайяр еще меня не ограничил, и системой я пользовался, вполне успешно маскируясь и ликвидируя следы вмешательства. А тут такой шанс! Все отвлечены, и я, сражаясь с тобой, легко проник в систему, удалил все твои наработки и сумел прикрыться Эльдаром, оставив у Гайяра впечатление, что именно он совершил диверсию. Впрочем, Гайяр сам предполагал, что предатель воспользуется любой возможностью, он сам и натолкнул меня на мысль так поступить. Если подумать, возможно, он уже тогда понимал мою истинную роль в происходящем и просто манипулировал мной, и слепок сознания Эльдара его не обманул. В каком же отчаянии я был, если не понимал этого!

Неймарец вновь глухо застонал.

– Но почему вам так важно было удалить мои наработки для прогноза? Вы же не могли знать, какие результаты он даст, на что укажет? Да и в этом случае вам только на руку было бы обнаружение базы похитителей. Если Дайлия была там, неймарцы бы получили реальный шанс ее спасти!

Он долго молчал, и я почти уверилась, что ответа мне не дождаться.

– Ее бы не стали спасать, – неожиданно расслышала я его шепот, – наши законы этого не допускают. Измененные, не важно, кем они были раньше, подлежат только уничтожению. С недавних пор я понял, что боюсь обнаружения этой базы, понимая, что это предречет дейране конец. А ты… Сначала это похищение, а в результате выявили проведение испытаний над птицами. Еще после твоего первого ошеломительного прогноза я испугался. Тогда подумал, что ты слишком опасна, – ты чувствуешь, как-то невероятно ясно чувствуешь, где надо искать ответ. И ищешь его, пока не найдешь! Поэтому стал следить за тобой, ежедневно через систему проверял абсолютно все, что ты делала. И скрывал все следы об этом контроле. Ты стала для меня необъяснимой загадкой, непонятно зачем, откуда, как взявшейся. И главное, ты неудержимо быстро и верно шла к обнаружению этой базы, а значит, приближала гибель моей дейраны.

– Ты… это так прозвучало… Ты убил бы меня? – Голос дрогнул.

– Сначала думал, что так и поступлю, но потом… Гайяр так странно реагировал. До твоего появления он лично блок прогнозистов не посещал и самооценка сотрудников его не беспокоила. Но я предполагал, что, возможно, ты – специально организованная им наживка. В общем, я запутался, чувствовал, что почти раскрыт, и главное – ты была близка к раскрытию моей тайны. Поэтому сообщил о тебе тем, кто держал мою дейрану в заложниках. Я надеялся, что они захотят заполучить тебя, чтобы усилить способности или, скажем, как-то выявить их геномную основу и воспроизвести где-то еще.

От услышанного откровенно передернуло. Понятно, что меня ждет.

– Но разве это возможно? В смысле это же не способности, это… просто интуиция. Как ее можно генетически закрепить?

– Вы так мыслите. Ищете всегда метафизические способы, идете путем разрушений. Вы не правы, но это не мешает вам пытаться и даже получать какой-то результат, – отстраненно сообщил неймарец.

– А птицы? Они все же были на планете? – понимая, что не могу осмыслить его объяснений, пыталась я разобраться хотя бы в простом.

– Да. Опять же ваш подход. Сначала опыты по геномной трансформации с птицами. И почему-то вы полагаете, что причина способности к полету нашей расы может быть заключена в нашей среде обитания – притяжение планеты, газовый состав атмосферы… Поэтому и проверка результатов эксперимента проводилась у нас. В общем, вы не понимаете того, что лежит на поверхности, а ищете какие-то, по-вашему, научно обоснованные причины.

– А почему из-за них такая суматоха? Птиц нельзя доставлять на территорию ваших планет?

– В каком-то смысле да. Сами птицы нам безразличны, но ввоз любого инопланетного пернатого на нашу территорию строго регламентирован. В прошлом мы столкнулись с тем, что наши дети оказались подвержены некоторым вирусам, переносчиками которых являются именно летающие инопланетные виды. Как раз в прошлом году была «эпидемия птиц», тогда и попали в плен двое неймарцев, в том числе и Дайлия. А обставлено все было так, словно оба атакующих сгорели во время зачистки, и сигналы их сознания чем-то блокировали, создав полное ощущение их гибели. Только я чувствовал ее, но сам полагал, что просто схожу с ума от горя. Мы тогда еще не поняли, с чем столкнулись, полагая, что это просто несанкционированный ввоз зараженных пернатых. Так и не сумели выяснить, как и откуда они появились. Но заболели очень многие дети. Видимо, уже тогда это было испытание, попытка выявить возможности влияния на нашу расу. И уже тогда у них были способы проникнуть на планету незаметно для нас.

Мне стала понятна необычная реакция капитана на сообщение о птицах. Но…

– А почему новость была такой незначительной? Почему никого не заинтересовала, если это так необычно и даже опасно? – выдала собственное недоумение.

⇐ Предыдущая 36 37 38 39 404142 43 44 45 Следующая ⇒