А. Т. ТВАРДОВСКИЙ
А. Т. ТВАРДОВСКИЙ
* * *
Вся суть в одном-единственном завете: То, что скажу, до времени тая, Я это знаю лучше всех на свете — Живых и мертвых,- знаю только я. Сказать то слово никому другому, Я никогда бы ни за что не мог Передоверить. Даже Льву Толстому — Нельзя. Не скажет, пусть себе он бог. А я лишь смертный. За свое в ответе, Я об одном при жизни хлопочу: О том, что знаю лучше всех на свете, Сказать хочу. И так, как я хочу.
ПАМЯТИ МАТЕРИ
* * *
В краю, куда их вывезли гуртом, Где ни села вблизи, не то что города, На севере, тайгою запертом, Всего там было — холода и голода.
Но непременно вспоминала мать, Чуть речь зайдёт про всё про то, что минуло, Как не хотелось там ей помирать, — Уж очень было кладбище немилое.
Кругом леса без края и конца — Что видит глаз — глухие, нелюдимые. А на погосте том — ни деревца, Ни даже тебе прутика единого.
Так-сяк, не в ряд нарытая земля Меж вековыми пнями да корягами, И хоть бы где подальше от жилья, А то — могилки сразу за бараками.
И ей, бывало, виделись во сне Не столько дом и двор со всеми справами, А взгорок тот в родимой стороне С крестами под берёзами кудрявыми.
Такая то краса и благодать, Вдали большак, дымит пыльца дорожная, — Проснусь, проснусь, — рассказывала мать, — А за стеною — кладбище таёжное…
Теперь над ней берёзы, хоть не те, Что снились за тайгою чужедальнею. Досталось прописаться в тесноте На вечную квартиру коммунальную.
И не в обиде. И не всё ль равно. Какою метой вечность сверху мечена. А тех берёз кудрявых — их давно На свете нету. Сниться больше нечему.
* * *
Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В то, что они — кто старше, кто моложе — Остались там, и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь,- Речь не о том, но все же, все же, все же…
|