Хочу быть взрослым

Иван Катков (Дзержинск)

Хочу быть взрослым

– Ну вот, опять сорвалась. Пап, а че у меня срывается постоянно?!
– Потому, Паш, что ты не так подсекаешь. Гляди как надо.
Виктор Олегович взял из рук сына бамбуковую удочку, насадил извивающегося червя на крючок и, размахнувшись, забросил. Ярко-красный поплавок плюхнулся в воду.
– Вот так. А теперь ждем.
Павел достал из пакета батон и отломил добрый кусок. Отец не сводил глаз с поплавка. Перекусив, мальчик присел на корточки и стал разглядывать консервную банку с наживкой.
Виктор Олегович закрепил удочку на рогатине и поднял пакет с хлебом:
– Сейчас прикормлю.
Он отщипнул от батона и размашисто, точно библейский сеятель, побросал крошки в воду.
Снял с рогатины удочку и приспустил леску.

Неторопливо двинулся вдоль берега, увлекаемый, скользящим по водной глади поплавком. Паша устремился за отцом. Под ногами затрещали сухие ветки.
– Паш, ну ты как слон, ей богу! Всю рыбу распугаешь, – погрозил пальцем Виктор Олегович.
– Я не нарочно, – обиделся Паша.
Они медленно двигались, стараясь не наступать на сучковатые ветки и пластиковые бутылки.
– Весь пляж загадили! – покачал головой отец.
Паша молча брел следом.
– Да что же это такое! – возмутился Виктор Олегович, едва не споткнувшись о гнилую корягу, – безобразие!
– Пап, может червяк соскочил?
– Не может.
– А ты проверь.
– Уймись.
– Пап, так можно долго бродить.
– Помолчи.
– Я есть хочу. Сегодня нет клева. Пойдем домой?
– Ну что ты как маленький?! Потерпеть не можешь полчаса? – начал злиться отец.
– Может, стоит перебросить?
– Может, и стоит, а может, и не стоит… замолчи, и иди спокойно.
Вдруг леска дрогнула, натянулась, и поплавок нырнул вглубь.
– Смотри, Паш, как я ее щас! – с азартом прокричал отец и, подсекая, вытянул довольно крупного окуня.
Рыба отчаянно билась в его руках.
– Какой здоровый окунище! – рассмеялся Виктор Олегович, – а ну, Пашка, забрось-ка его в садок.
Сын так и сделал.
– Ну что, понял, как подсекать? – ласково потрепал его за щеку отец, – а то заладил: «не умею, не умею». На вот, держи удочку, насади червя и забрось еще раз как следует.
Паша тоскливо посмотрел на отца:

– Пап, а может ну ее, эту рыбалку. Пошли домой. Бабушка уже, наверное, пирог испекла.
– Ладно, уговорил. Домой так домой, – махнул рукой Виктор Олегович и принялся складывать удочку, – а я то думал, что тебе будет приятно в свой день рождения поймать какую-нибудь рыбешку, а ты...эх.
Отец вручил Паше садок:
– На, держи крепче, нытик.

Они поднялись по песчаному склону и вышли на проселочную дорогу. Паша, размахивая садком, еле поспевал за отцом. Из-за фермы шумно вырулил желтый молоковоз. Отец вытянул руку. Машина затормозила, подняв облако пыли. Паша закашлял. Из кабины высунулся усатый мужчина в грязно-белой панаме.
– Вам куда? – прикурил шофер.
– До Звягинцева подбросишь? – спросил Виктор Олегович.
– Прыгайте.
Молоковоз дернулся и резко тронулся. В кабине пахло табаком и соляркой. Мухи бились о лобовое стекло. Из-под сиденья вывалилась монтажка и больно врезалась в ногу Виктора Олеговича.
– Да забрось ты ее обратно, – шофер выпустил носом табачный дым.
Виктор Олегович наклонился и кинул монтажу под сиденье. Водитель докурил, швырнул окурок в окно.
– Ну че, мужики, клюет рыбешка-то?
Виктор Олегович поднял садок.
– Да-а-а, не густо, – криво улыбнулся шофер и кивнул в сторону мальчика:
– Сын?
– Угу.
– Звать как?
– Павлом.
– А годков сколько?
– Девять, сегодня исполнилось, – сказал отец и приобнял сына.
Паша дернул плечом, покраснел и уставился в окно.
– Да ну!? Серьезно?! Ну тогда с праздничком тебя, малец! – дружелюбно подмигнул шофер.
– Спасибо, – пробубнил Паша.
За окном сменяли друг друга пейзажи. Молоковоз промчался мимо затона, Тихого озера, оставил позади полуразрушенную фабрику.

Пожав руку шоферу, рыбаки выбрались из машины и зашагали к дому. В палисаднике развешивала белье Нина Семеновна.

– О-о-о-о! Пришли рыболовы! – всплеснула она руками, – ну как порыбачили?
Виктор Олегович обнял жену:
– Ты посмотри, Нинуль, какого окуня наш именинник поймал!
– Батюшки! Какой молодец! Иди, мой дорогой, я тебя чмокну.
Мать наклонилась и поцеловала Пашу в щеку. Он утер лицо ладонью.
– Ну что, Павел Викторыч, – шутливо сказала мама, – завялим твоего окуня?
– Неа, – мотнул головой Паша, – лучше зажарим.
Виктор Олегович направился к сараю убрать снасти.
– Хо-ро-шо, – Нина Семеновна расправила на веревке розовую наволочку, – а ты, сынок, беги в дом, там тебя баба Настя давно дожидается.

Мальчик сбросил на крыльце резиновые сапоги и гулко затопал по пропахшему кошачьей шерстью и комбикормом темному коридору.

В задней комнате он увидел покрытый белой скатертью широкий стол. На столе был яблочный пирог, вареная картошка с укропом, печеная курица, тонко нарезанные ломтиками ветчины на тарелке, шампанское, бутыль вишневой наливки, графин с брусничным морсом.
Бабушка возилась на кухне у плиты.
– Бабуль, мы вернулись! – кинулся в объятия Паша.
– Тихонько, Павлюсь, не зашиби меня. Мой ручки и садись за стол.
Она сняла с крючка полотенце и набросила на его плечо.
– А далеко ль мама с папой?
– Ща придут, ба.

Сполоснув руки, мальчик прошел в комнату, стащил с тарелки кусок ветчины и юркнул в зал. Там он включил телевизор и плюхнулся на диван.
Пришли родители. Отец успел переодеться в белую рубашку и легкие светлые брюки. Мать шуршала нарядным платьем с блестками. Бабушка, по-домашнему в халате и с косынкой на голове, принесла вазу с фруктами. Пашу пригласили к столу.

– Дорогой сынок! – покашляв, поднялся с бокалом шампанского отец, – от всего сердца поздравляю тебя с днем рождения! Желаю тебе всего самого наилучшего! Учись хорошо и слушайся старших. А это тебе от нас с мамой! – Виктор Олегович протянул Паше небольшой сверток.
Он нетерпеливо сорвал подарочную упаковку. Под ней оказалась записная книжка с красной глянцевой обложкой.
– Спасибо, – пожал плечами мальчик.
– Туда, Павлунь, ты запишешь все свои заветные мечты, и они обязательно сбудутся! – сказала мама и пригубила шампанского.

Вечером, лежа в кровати, Паша раскрыл свой подарок и торопливо записал: «хочу быть взрослым».
Мальчик отложил записную книжку, погасил ночник и через минуту уснул.