Николай БАЛИЦКИЙ (г. Симферополь, Республика Крым, Россия)

Николай БАЛИЦКИЙ (г. Симферополь, Республика Крым, Россия)

Номинация «Малая проза»

Подноминация «Юмор»

Признание — это временной парадокс

Жанр: юмор, фантастика

— Где взять деньги? Где? Где?! Где?!! — Стас как безумный размахивал руками и метался по комнате от окна к двери, от шкафа к дивану и опять к двери. Его косматая рыжая шевелюра и свободная рубаха аля-толстовка развивались от быстрой ходьбы. Наконец, он сел на диван рядом с отцом. Во взгляде Стаса была мольба.

— Я тебе говорил: займись чем-нибудь другим! Картины — это не вариант, они тебя не прокормят, — ответил отец, стараясь изобразить спокойствие на лице.

— Ну, вот! Откуда ты знаешь, что мои картины никому не интересны? — Стас встал с дивана и тут же сел.

— Если бы это было не так, то тебе не пришлось бы выставляться за свои кровные.

Стасу уже пошёл четвёртый десяток, и он написал с полсотни картин в разных жанрах. В детстве он занимался музыкой и рисованием. Родители настаивали, чтобы сын после школы шёл по стопам матери, которая работала ведущим концертмейстером в музыкальном театре, но Стас поступил учится на факультет изобразительных искусств, чем вызвал недовольство в семье.

На втором курсе Стасу надоели родительские упрёки, и он ушёл из дому в университетское общежитие, где поселился в одной комнате с Максимом — студентом архитектурного факультета. Нельзя сказать, что парни сразу сдружились. Стас был довольно замкнутым и не мог налаживать отношения с людьми, а Макс, напротив, был дружелюбный и общительный, он всегда тащил за собой нелюдимого увальня Стаса то в клуб, то на студенческие пирушки. Со стороны их отношения напоминали Гончаровских Обломова и Штольца, только Стас, в отличии от Обломова, не был так богат и всё больше не спал, как Обломов, а прятался в подвале общежития, где полуподпольно соорудил для себя художественную мастерскую.

После окончания университета мать сжалилась над «непутёвым» сыном и сделала ему протеже в своём театре на должность помощника художника-декоратора. Стас снял двухкомнатную квартиру: большую и светлую комнату он превратил в мастерскую, куда перетащил всё своё богатство из университетского подвала, а в маленькой — жил.

Теперь, когда Стас решил сделать выставку своих картин он обнаружил, что ему не хватает на это денег. Стас обзвонил всех родственников, но недостающей суммы ему никто не занял, зато наслушался ответов в духе: «Сейчас у меня нет такой суммы, которую я готов потерять» или «Дам в долг через 10 лет, у меня ипотека, братан».

Вечером зашёл Макс, и за бокалом вина Стас рассказал товарищу о своей проблеме. Максим — соучредитель частной фирмы, у которой были постоянные заказы на проектировочные работы, поэтому у него водились свободные средства. Про себя Макс подумал, что навряд ли одолженные другу деньги скоро вернутся, но всё равно, не смог отказать себе в удовольствии помочь однокашнику.

На следующий день после открытия выставки Стас поспешил в галерею и увидел, что ажиотажа у входа нет, более того оба зала пусты. В отчаянии Тверецкий идёт к своим родственникам, к коллегам по цеху, к знакомым и приглашает всех на выставку. Стас нанимает двух студентов и сам становится рядом с ними в подземном переходе раздавать листовки-приглашения.

Максим удивился, когда увидел Стаса в переходе, взял у него листовку, пробежал глазами по тексту и сказал:

— Я так и не добежал до твоей выставки. Хотел в эти выходные выбраться, да вот предложили два билета на экскурсию в будущее нашего города. Прикинь, какой-то умник соорудил машину времени, говорят, круто лаве загребает! Тикеты размели на полгода вперёд! — Максим достал из кармана два красочных пластика.

Стас взглянул на цену билета и присвистнул:

— Конечно, если ему каждый желающий столько башляет…

— Хочешь, давай рванём вместе, посмотрим, как у них там? — предложил Макс.

— Только не сейчас, — отказался Стас, продолжая раздавать листовки прохожим. — Как раз в эти выходные заканчивается срок аренды выставочного зала и если не продастся хотя бы одна картина, то меня прикроют.

В воскресенье Максим отправился в Дом творчества политехнического университета, где находилась машина времени. Он взял с собой Асю, которая закончила архитектурный на несколько лет позже Макса и теперь работает в его фирме помощником руководителя, то есть его помощником. Пару месяцев назад Ася встречалась со Стасом, но, как показалось Максу, дальше цветочно-конфетного периода у них отношения не развились.

Машина времени выглядела на диво очень просто: небольшая серебристая капсула без окон, внутри пульт управления и три кресла — одно для оператора-экскурсовода и два для пассажиров. Капсула находится в большой вертикальной трубе, похожей на аэродинамическую. Верхняя крышка трубы открывается автоматически. Так же автоматически подаётся трёхметровый трап с периллами прямо к овальной двери капсулы.

Оператор предложил Асе и Максиму занять свои места и пристегнуться. Привычными движениями он включил дисплей, ввёл дату ровно на сто лет вперёд в будущее и нажал кнопку «Старт».

Экскурсанты почувствовали лёгкую вибрацию и услышали негромкое жужжание, напоминающее звук пролетевшего майского жука. Вдруг в капсуле погас свет и сразу загорелся.

— С прибытием в XXII век, — с улыбкой произнёс оператор, повернувшись к Асе и Максиму.

Тут же отворилась дверь и, все трое вышли из машины времени, которая материализовалась в центре белого круга, нарисованного на плоской крыше небоскрёба.

— Здесь не потребуется труба разгона, сами понимаете тут работают совсем другие технологии: назад нас отправит генератор времени, — рассказывал оператор-экскурсовод, подводя обалдевшую парочку к перилам смотровой площадки.

— Ух ты! — одновременно вырвалось у Аси и Макса.

Лёгкий ветерок шевелил разноцветные флаги ярусом ниже. Ещё ниже открывалась на сколько хватало взгляда панорама незнакомого города.

— Это наш город?! — с восхищением воскликнула Ася.

— Да, — обыденным тоном ответил оператор, привыкший к восторгам экскурсантов. — А вот и такси, — оператор указал взглядом на подплывающий по воздуху четырёхместный беспилотный боткар с откидным верхом. — Вы выбрали вариант экскурсии «Б», это значит получасовая прогулка на боткаре, затем музей, обсерватория и подводный круиз в Центре океанографии Сибири.

— В музей я не хочу, — заявила Ася, когда боткар после воздушной прогулки над футуристическими архитектурными формами города приземлился перед зданием с вывеской «Музей истории Сибири XXI века». — Это что? — Ася махнула рукой в сторону соседнего здания из стекла.

— Торговый центр, кажется, — неуверенно ответил оператор.

— Чудненько! — обрадовалась Ася. — Пока вы тут музеитесь — я там пошопингую.

Ася решительно направилась к магазину и смешалась с толпой покупателей.

— Хорошо, я подожду вас в боткаре, — сказал оператор, а про себя подумал: «Какой смысл заниматься шопингом, если ты подписала Договор, в котором запрещено брать с собой что-либо из будущего».

Максим не любил слоняться по магазинам и ему ничего не оставалось, как отправиться в музей. Надев наушники аудиогида, Максим неторопливо переходил из зала в зал.

«А это выставка картин знаменитого художника XXI века Станислава Тверецкого», — прозвучало в наушниках. От неожиданности Макс остановился. Перед ним висел портрет его товарища. Под картиной высветилась табличка: «Станислав Тверецкий. Автопортрет». Сомнений не было все картины в выставочном зале были написаны в необычной, присущей только Тверецкому манере, и были произведениями его однокашника. Максим с особым пристрастием рассматривал каждое полотно и внимательно прослушал небольшую лекцию о творчестве мастера.

Оставшуюся часть экскурсии Максим провёл под впечатлением картин Тверецкого, однако, Асе про выставку однокашника ничего не сказал.

Возвратившись в наше время, Макс простился с Асей и сразу отправился к Стасу. По дороге он купил бутылку хорошего вина, но когда увидел Стаса, то понял, что сделал это зря — художник был пьян как сапожник.

— Что случилось, дружище?

В ответ Стас молча скрестил руки перед своим лицом. Понадобилось некоторое время и терпение, чтобы добиться от него хотя бы слава:

— Я облажался… Меня забекарили…

— Вот и хорошо, — Максим с удовольствием отметил для себя, что речь идёт о закрытии выставки картин.

— Что значит хорошо, — возмутился Стас и неуверенно погрозил другу пальцем, но тут же чуть не упал со стула. Максим успел подхватить беднягу. — Ты что не понимаешь? Это же полный облом! Мне пришёл кирдык, пипец, пиндык…

***

На следующий день Максим пришёл к Тверецкому с утра пораньше. Стас с заспанным лицом и замотанный в простыню открыл двери другу и театральным жестом пригласил войти.

— Я хочу купить у тебя несколько картин, и заплачу за каждую по … — Максим назвал небольшую сумму.

Пока Стас, вытаращив глаза, переваривал эту неожиданную новость, Максим стал отбирать те картины, которые он видел в Музее истории XXI века.

Надо ли говорить, что друг ничего не сказал художнику о том, что его творчество будет оценено потомками, а картины станут достоянием самых престижных выставочных залов.

— Хорошо, выбирай, но, кажется, ты сегодня уже не первый покупатель… — промямлил Станислав почёсывая одной рукой голову, которая у него адски болела после вчерашнего, а другой делая широкий жест в сторону картин. Простыня соскользнула и Стас предстал во всей красе костюма Адама.

— Нет! — закричала Ася. Она как фурия выскочила из шкафа, одной рукой придерживая простынь, в которую была замотана, а другой стала оттаскивать своего шефа от картин.

— Так значит ты мне не приснилась… — пробормотал Станислав с удивлением рассматривая Асю. Он подобрал простынь, кое как прикрылся и присел на кровать.

— Конечно не приснилась! Я тебе полночи рассказывала, что видела твои картины в антикварном отделе торгового центра, и ценники на них были с шестью нулями.

— Да-а-а?! — протянул Стас.

— Отцепись ты от меня! — Максим отмахнулся от разъярённой девушки и присел рядом с другом.

Ася немного успокоилась и села по другую сторону Станислава.

Стас посмотрел сначала на Макса, потом на Асю и так они сидели рядком: двое замотанные в белые простыни, как античные боги, а один в джинсах и футболке.

Первым заговорил Максим:

— Ася права, я видел твои картины в музее. Там их целый выставочный зал.

— И что нам теперь делать? — спросил Стас.

— За такую цену продавать нельзя! — решительно заявила Ася. — Ты же понимаешь, что потом они будут стоить гораздо дороже.

— Так мне жить сейчас не на что, а что там будет через сто лет меня не очень интересует… Нет, конечно, интересует, но кушать хочется сейчас…

Опять повисла тягостная пауза, которую прервал Максим:

— Стас, я готов назначить тебе стипендию, если ты согласишься часть картин писать для меня. А ты, Ася, уволена! Можешь хоть сейчас прийти в офис за расчётом.

— Я не согласен, что ты назначаешь стипендию только мне, — Стас приобнял Асю и ласково поглядел на неё. — Каждому художнику нужна муза…

Ася с любовью посмотрела на Стаса и проговорила:

— И записать это в Договоре.

***

Как ни странно, сработали оба договора: тот, что подписал Станислав с Максимом, и тот, что подписали путешественники по времени с экскурсионной компанией.

В «Договоре о фантастическом вояже в будущее» чёрным по белому написано, что нельзя привозить с собой не только материальные вещи, но и технологии, проекты, методики, форсайты, идеи и много чего ещё. Этот пункт Договора очень важный для сохранения порядка вещей и событий во Вселенной. Нарушение одного только этого пункта, может привести к временному парадоксу. Из-за этого же пункта Договора Максим не смог изменить настоящее, которое было прошлым для будущего, где он побывал.

Разбогатеть на картинах Тверецкого Максиму не удалось, потому что признание таланта художника случилось гораздо позже смерти носителя этого таланта и самого Максима. В этой истории Ася возымела больше всех: она уволилась с работы и прекрасно себя чувствовала в роли музы живописца.

Симферополь, 2021

Подноминация «Страничка блогера: Книга, которую советую прочитать»

12 3 4 5 6 Следующая ⇒