ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРИ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРИ

Гейб

Непрерывный стук пробуждает меня от мучительного сна. Едва приоткрываю глаза, прежде чем зажмуриться, яркий солнечный свет приносит мне головную боль.

Напиваться в течении двух ночей - не очень хорошая идея, особенно учитывая, что это не помогло облегчить тяжесть в груди или стереть болезненные воспоминания, которые появились с тех пор, как нарисовался этот ублюдок.

А еще образ прекрасной женщины, от которой я ушел прошлой ночью. Именно это воспоминание преследует меня чаще всего.

Когда стук продолжается, я заставляю себя встать с кровати и неуклюже натягиваю джинсы и футболку, прежде чем спуститься вниз. К тому времени, как добираюсь до двери, я вынужден прижать руку к стене, чтобы успокоиться, пол под ногами дрожит.

Пока я тянусь к ручке, проблеск надежды появляется в груди, и я молюсь, что там окажется единственная женщина, о которой я не могу перестать думать. Проблеск исчезает, когда я открываю дверь и обнаруживаю маму.

— Mijo, — приветствует она меня шепотом. Видя опустошение на ее лице, пока она стоит на моих передних ступенях, я засовываю раздирающие меня эмоции подальше. — Я звонила тебе.

— Я был занят.

Пытался напиться до беспамятства и забыть последние пару дней жизни. Оказывается, никакое количество алкоголя не способно помочь забыть те чувства, что бушуют во мне.

— Могу я войти? — спрашивает она.

Последнее, чего я хочу, это выяснять с ней отношения, потому что тогда мне придется поговорить о нем, что я делать не намерен. Я хочу притвориться, что его не существует, так, как я и поступал последние пятнадцать лет. Однако, когда я смотрю на женщину, которая подарила мне жизнь, я не могу отказать ее просьбе.

Отхожу в сторону, позволяя ей войти, а затем прохожу и сажусь на диван, потому что меня мутит. Откидываю голову назад, закрываю глаза, пока пытаюсь собраться с силами.

Подушка рядом со мной падает, когда мама садится на диван. Она тянется ко мне и поворачивает мое лицо так, чтобы видеть его.

— Ты ужасно выглядишь.

Я открываю глаза, встречаюсь с ней взглядом.

— Вот что делает с людьми предательство.

Боль искажает ее лицо.

— Я не предавала тебя, mijo.

— Именно так и казалось, когда мне сказали уйти, чтобы он мог остаться.

— Что было ради твоей же безопасности. Ты был ужасно зол, — шепчет она.

— Чертовски верно, был, и у меня есть полное право злиться.

— Да, так есть, но тебе нужно научиться контролировать свой нрав. Он будет поглощать и разрушать тебя, если ты позволишь. Он может уничтожить все вокруг тебя, включая тебя самого.

Моя челюсть напрягается, когда я борюсь с желанием поспорить, но не могу. В конце концов, из-за своего нрава я потерял единственную девушку, которую любил.

— Ты позволила ему находиться в нашем доме, ма. Почему ты так поступила?

— Потому что я хотела услышать то, что он должен был сказать.

— Кому какое дело до того, что он должен был сказать?

— Мне! — парирует она. — Я заслуживаю объяснения того, что он сделал, Габриэль, даже если они непростительны. Все мы заслуживаем.

— Никакие его слова не способны отменить нанесенный им ущерб. Зачем вообще давать ему шанс?

— Потому что мне нужно успокоение, — еле слышно произносит она. Слезы, которые она пыталась удержать, начинают течь по ее лицу. — Даже после всех этих лет я все еще люблю его.

Каждая мышца в моем теле напрягается, недоверие поражает меня.

— Ты не можешь говорить серьезно.

— Часть меня всегда будет любить его. А почему нет? Он подарил мне пять самых ценных подарков на свете.

— Ага, только вот потом тебе пришлось растить их самостоятельно, — напоминаю ей твёрдым голосом.

Она вытирает слезы ладонью.

— Да. Но ты должен понять, мужчина, который покинул меня в тот день это не тот мужчина, в которого я влюбилась. Я всегда буду любить первого, но не того, кем он стал.

— Что ты такое говоришь? Ты, правда, думаешь принять его обратно? — От этой мысли меня начинает мутить ещё сильнее.

— Нет. Несмотря на противоречивые чувства, которые испытываю, я никогда не смогу принять его назад. Потому что никогда снова не смогу доверять ему.

Я благодарен за это, потому что не смог бы справиться с ситуацией, если бы она так поступила. Из-за этого наши отношения изменились бы.

— Прости, — шепчет она, беря мою руку. — Не только за то, как сильно он ранил тебя, но и за то, что много лет назад ты был вынужден взять на себя ответственность. Это было несправедливо. Ты заслуживал больше, ты ведь был ребенком, и я действительно сожалею об этом.

— Тебе не за что извиняться, — говорю ей хриплым голосом. — У меня было хорошее детство и отличная мама. Я ни о чем не жалею.

Она всхлипывает, когда тянется, чтобы обнять меня.

— Я люблю тебя, Габриэль. Я бы никогда не справилась без тебя. Ты был моей скалой.

Весь гнев, который я питал к ней минуты назад, тает под ее объятиями.

— Нам было лучше без него, ма. Ты была слишком хороша для него, и ничего не изменилось. Он тебя не заслуживает.

Она откидывается назад, ее наполненные слезами глаза смотрят на меня.

— Я не приму его назад, mijo, и он это знает. Но он хочет общаться со своими детьми.

Ярость снова проносится по венам.

— Ни за что.

Да быстрее ад замерзнем, чем я позволю этому мужчине снова присутствовать в моей жизни.

Она кивает.

— Я так и думала, и это твой выбор, но кто-то из твоих братьев может чувствовать себя по-другому. Я знаю, что Луис подумывает об этом. Ты должен уважать его право, даже если не одобряешь его выбор.

У меня в голове не укладывается, как кто-то может дать такому человеку еще один шанс. Мой младший брат, возможно, не помнит, как он ушел от нас, но он помнит, что значит расти без отца.

— А теперь расскажи, что произошло с СиСи.

Я смотрю на маму, жжение в груди усиливается.

— Как ты узнала?

— Ты не отвечал на мои звонки, я искала тебя и позвонила ей, а она сказала, что вы больше не вместе. И казалась при этом очень расстроенной.

Вина и сожаление сражаются в моей груди, когда я вспоминаю, как оставил ее в слезах.

— Что ты сделал, mijo?

— Все испортил, — отвечаю я, не трудясь подсластить пилюлю.

— Тогда тебе надо все исправить.

— Не думаю, что могу, и мне вообще следует. Мы слишком разные, ма.

— Глупости, — с жаром возражает она.

Я качаю головой. Мама не понимает, она не видела, как сильно я выделялся на той вечеринке.

Беря мое лицо в руки, она заставляет посмотреть ей в глаза.

— Ты ее любишь?

Мне не надо даже думать над этим вопросом.

— Да. Я люблю ее.

— Тогда исправь все, mijo, или будешь жалеть об этом всю жизнь.

— Как?

Грустная улыбка появляется на ее губах.

— Это то, с чем тебе придется определиться самостоятельно, но я не сомневаюсь, что у тебя получиться. Если кто и может исправить свои ошибки, это ты, Габриэль. Покажите ей, как сильно ты сожалеешь. Завоюй ее снова, и как только тебе удастся... никогда не отпускай ее.

В груди появляется новообретенная надежда. Будем надеяться, что я не слишком опоздал.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 19 20 21 222324 Следующая ⇒