ГЛАВА XI.

ГЛАВА XI.

ОТ ВЫСТУПЛЕНИЯ 1-Й АРМИИ ИЗ ЛАГЕРЯ ПОД ДРИССОЮ ДО ОБЪЯВЛЕНИЯ ВОЙНЫ НАРОДНОЮ.

Расположение воюющих армий 1-го Июля. – Наступательные действия Наполеона. – Переправа 1-й армии на правый берег Двины. – Удачное кавалерийское дело Ридигера. – Выступление 1-й армии к Полоцку. – Повеление Графу Витгенштейну для отдельных действий. – Высочайшие повеления об укрепленных лагерях близ Москвы и заготовлении запасов в Твери и Калуге. – Отъезд Наполеона из Вильны. – Пребывание Наполеона вГлубоком. – Движение неприятеля к Бешенковичам. – Удино остается на Двине. – Распоряжения Наполеона на счет боковых корпусов. – Воззвание к Москве. – Манифест о вооружении России. – Отбытие Государя из армии.

1-го Июля, воюющие армии расположены были следующим образом[92]:

РУССКИЕ.

1-я армия у Дриссы, 2-я на марше из Несвижа в Бобруйск, 3-я в Луцке.

НЕПРИЯТЕЛЬСКИЕ.

1), Против Дриссы: Мюрат с пехотными корпусами Удино и Нея, кавалерийскими Монбрена и Нансути, и тремя дивизиями корпуса Даву. 2), Против Князя Багратиона: в Минске,Даву с пехотным сводным корпусом и кавалерийским Груши; в Мире, Король Вестфальский с пехотными корпусами Понятовского и Мандата, и кавалерийским Латур-Мобура. 3), Князь Шварценберг на марше из Слонима в Несвиж. 4), Ренье в Слониме, против Тормасова. 5), Наполеон в Вильне, в окрестностях коей стояли его гвардия и пехотные корпуса Вице-Короля и Сен-Сира. 6), Макдональд на марше к Шавле и Поневежу, откуда имел повеление идти к Якобштату, там переправиться через Двину, обложить Ригу, и для начатия осады ожидать отступления нашей армии от Двины и прибытия из Тильзита осадного парка.

1-го Июля предпринял Наполеон продолжение военных действий. Он хотел совокупить силы свои между Двиною и Днепром, и потом атаковать и разбить порознь 1-ю и 2-ю Русские армии, разрозненные им с начала похода. Не сомневаясь в возможности разобщить во всю войну обе наши армии, Наполеон говорил с насмешкою: «Князь Багратион и Барклай де-Толли не увидятся более друг с другом!». Для исполнения своего намерения, Наполеон избрал, на первый случай, средоточием действий местечко Глубокое. Туда тронулись из Вильны, через Михалишки и Кобыльники, гвардия и корпуса Вице-Короля и Сен-Сира. Вслед за ними хотел отправиться сам Наполеон. Когда получены были в главной квартире Государя достоверные известия, что значительные неприятельские силы потянулись из Вильны к Глубокому, и стали подходить на одну высоту с нашим укрепленным лагерем, нельзя уже было долее оставаться в Дриссе. Положили предупредить Наполеона в Витебске или Невеле, смотря по тому, какое направление возьмет он из Глубокого, на Полоцк или Витебск. 2-го Июля, 1-я армия переправилась на правый берег Двины, стала правым крылом к Покаевцам, левым к Волынцам, и в сем расположении провела сутки. На левом берегу Двины остались только два кавалерийские корпуса, для наблюдения за неприятелем. От Графа Витгенштейна, стоявшего у Покаевцов, отряжен был на левый берег Кульнев. Он переправился при Друе и послал вперед Подполковника Ридигера[93], с Гродненским гусарским полком. Ридигер напал врасплох на бригаду Французской конницы, опрокинул ее, взял в плен 200 человек и Генерала Сен-Жени. Узнав от пленных о близости значительных сил неприятельских, Кульнев возвратился с отрядом за Двину, и доносил: «Если я заслуживаю какое воздаяние, то прошу за особую милость наградить Ридигера вместо меня». Кавалерийское дело сие примечательно тем, что имело влияние на распоряжение Наполеона, как увидим ниже.

4-го Июля, 1-я армия двинулась к Полоцку, за исключением корпуса Графа Витгенштейна. Он был оставлен на Двине и снабжен следующим повелением от Главнокомандующего: «Неприятель делает демонстрации на правый наш фланг и авангард оставляет в покое, а между тем открывается, что колонны его берут направление от нас влево. Все сие доказывает, что неприятель намерен обходить наш левый фланг и тем вовсе отрезать 1-ю армию, как от 2-й, так и от сердца самого Государства, в чем удостоверяют и разные полученные сведения. В следствие сего предположено 1-й армии взять направление на Полоцк, и она сего же дня начнет свое движение. Вы, с вверенным вам корпусом, присоединив к оному запасные батальоны и эскадроны отрядов Князя Репнина и Гамена, остаетесь отдельные, для действия против того неприятельского корпуса, который, быть может, перейдет Двину у Дюнабурга, и вообще для прикрытия всего края от Двины до Новгорода. Операционная ваша линия есть от Дриссы через Себеж и Псков к Новгороду. Во всех сих местах заготовлены запасы, из коих имеете получать продовольствие. Хотя и дается вам сие отступное движение, но оное должны вы делать в таком только случае, когда будете действительно иметь превосходнейшего в силах против себя неприятеля; в противном же случае предоставляется вам совершенная воля перейти на левую сторону Двины, действовать с решительностью наступательно, и разбив неприятеля, возвратиться обратно на правый берег Двины.

«ГОСУдарь Император остается в полной надежде, что вы не упустите атаковать и разбить неприятеля, если представится к тому удобный случай. В первые два дня должны открыться настоящие намерения неприятеля, куда главнейшие его силы направляются, и 1-я армия в состоянии будет, в случае надобности, вас подкрепить, но далее вы должны будете действовать уже одни. Направление 1-й армии будет из Полоцка на Витебск или на Невель, почему и прошу вас уведомлять меня о всех происшествиях, буде можно ежедневно, а не то, как можно чаще. Все тягости и госпитали в Люцыне и Себеже приказал я отправить к Острову, отколь велите им немедленно следовать к Порхову, а в случае надобности направьте их и в Старую Русу, из Пскова же тягости и госпитали отправьте в Новгород»[94].

Оставляя Дриссу, Император приказал Полковникам: Флигель-Адъютанту Чернышеву, Мишо и Эйхену ехать в Москву, и отыскать в окрестностях ее места, удобные для укрепленных лагерей, назначая их служить опорою для армии, в случае перенесения театра войны к Москве. «Может быть», сказал Государь Полковнику Мишо, «не будете вы иметь времени приготовить лагери надлежащим образом, тогда поезжайте к Волге, даже дальше. Ежели судьба захочет испытать Мою твердость, то у Меня останется еще много способов и пространства, и Я могу далеко завести неприятеля»[95]. На случай приближения военных действий к сердцу России, приказал Император заготовить в Твери и Ржеве: муки 58.000, овса 75.500 и круп 5.480 четвертей, и разного хлеба: в Туле 69.872 и в Калуге 69.772 четверти. Из Тульской губернии велел Государь перевезти запасы в Калугу, как бы предвидя, что именно там будет настоять в них надобность.

4-го Июля, когда 1-я армия тронулась из-под Дриссы к Полоцку, отправился наконец и Наполеон из Вильны. Отъезд его был описан в тамошней газете следующими словами: «Как ни прискорбно для нас отступление избавителя нашего, однако же утешаемся надеждою, что удаление его еще более удалит врагов наших. Не прошло месяца с прибытия нашего мстителя, и Поляки уже освобождены от Немана до Днепра и от Двины до Припяти»[96]. В Вильне оставил Наполеон своего Министра Иностранных Дел, Маре, возложил на него дипломатические сношения с чужестранными Державами и надзор за ними. Ему также поручены были: главное управление Варшавского Герцогства и губерний, возвращенных от Польши, формирование Литовских войск, заготовление и доставка в армию запасов, и переписка с корпусами и отрядами, оставленными Наполеоном на флангах и в тылу. Маре должен был служить звеном, связывавшим Европу с Наполеоном, устремлявшимся в глубь России. В Вильне остались и чужестранные Посланники при Тюльерийском Дворе, приглашенные из Парижа сопутствовать Наполеону в походе.

Из Вильны Наполеон хотел отправиться прямо в Глубокое, средоточие войск его, но при самом отъезде получил донесение о переходе Кульнева через Двину и разбития кавалерийской бригады. Известие о сем происшествии заставило его заключить, что переправившаяся через Двину Русская конница, может быть, составляет авангард, за коим следует все наше войско, для нападения на Французскую армию. Наполеон тотчас разослал повеления корпусам, уже миновавшим Свенцяны, не идти далее, а прочим войскам, бывшим назади, спешить, как можно более. Он намеревался сосредоточить силы свои и принять сражение у Свенцян, если бы действительно оказалось, что за кавалериею Кульнева подвигалась вся 1-я армия. 5-го Июля приехал Наполеон в Свенцяны. Узнав там, что Русская кавалерия, после удачного поиска, возвратилась за Двину, велел он войскам продолжать движение к Глубокому, куда на другой день и сам отправился. Наполеон пробыл пять суток в Глубоком, где приказал устроить складочное место для снарядов, припасов и оружия. Туда переведено и Интендантское Управление. Всякого рода тяжестям велено впредь следовать из Вильны в Глубокое. Полагая встречу с Русскими близкою, Наполеон делал все нужные приготовления к бою. «Скоро будет сражение», писал он начальнику артиллерии; «должно ожидать чрезвычайной растраты снарядов. Чем пополним их? Надобно употребить все средства иметь при войсках как можно больше патронных и зарядных ящиков. Вот дело величайшей важности: займитесь им немедленно»[97].

Узнав в Глубоком о выступлении 1-й армии из Дриссы к Полоцку, Наполеон двинул войска к Бешенковичам, имея в виду прежнюю цель свою: не допускать Князя Багратиона к соединению с Барклаем де-Толли. К Бешенковичам потянулись: гвардия, Вице-Король, Сен-Сир из Глубокого и Мюрат из Замоши, откуда, до тех пор, наблюдал он 1-ю армию. В арьергарде Мюрата шел Удино. Он срыл наши укрепления при Дриссе, и получил приказание остановиться там для действий против Графа Витгенштейна. С того времени остался он отдельным, и до поздней осени не присоединялся к Французской армии. Ему предписано было очистить правый берег Двины от Русских, утвердиться в Полоцке, и всеми силами напирать на Графа Витгенштейна: следственно, Удино и Граф Витгенштейн имели приказание действовать наступательно, а потому не было подвержено сомнению, что на Двине, где каждый из них был оставлен своим начальством, вскоре произойдут кровавые встречи. Так, за исключением Удино, направлены были против 1-й армии, к Бешенковичам, корпуса: Нея, Вице-Короля, Сен-Cиpa и гвардия, 3 дивизии корпуса Даву и 3 резервные корпуса кавалерийские. Распоряжения Наполеона на счет отдельных корпусов заключались в следующем: 1), на правом крыле, Даву с 50-ю тысячами должен был, как и в начале похода, идти на перерез Князю Багратиону, и препятствовать его соединению с 1-ю армиею. 2), Вестфальскому Королю с двумя пехотными корпусами и одним кавалерийским, велено продолжать натиск на 2-ю армию. 3), Князю Щварценбергу идти из Слонима в Несвиж. 4), Ренье вторгнуться из Слонима в Волынию. 5), Макдональду двинуться к Якобштату. Отдав сии приказания, и устроив в Глубоком складочное место для армии, намеревался Наполеон выехать оттуда, 9-го Июля, в Бешенковичи.

В полной силе были наступательные действия Наполеона, но и оборонительные меры Императора Александра развились в огромном размере. Через день по выступлении Своем из Дриссы к Полоцку, 6-го Июля, Император подписал воззвание к Москве и Манифест о вооружении всего Государства.

ПЕРВОПРЕСТОЛЬНОЙ СТОЛИЦЕ НАШЕЙ МОСКВЕ.

«Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идетразорять любезное Наше Отечество. Хотя пылающее мужеством ополченное Российское воинство готово встретить и низложить дерзость его и зломыслие; однако же по отеческому сердолюбию и попечению Нашему о всех верных Наших подданных не можем Мы оставить без предварения их о сей угрожающей им опасности. Да не возникнет из неосторожности Нашей преимущество врагу. Того ради, mil; имея в намерении, для надежнейшей обороны, собрать новые внутренние силы, наипервее обращаемся Мы к древней Столице Предков Наших, Москве. Она всегда была главою прочих городов Российских, она изливала всегда из недр своих смертоносную на врагов силу; по примеру ее, из всех прочих окрестностей текли к ней, на подобие крови к сердцу, сыны отечества, для защиты оного. Никогда не настояло в том вящщей надобности, как ныне. Спасение Веры, Престола, Царства, того требуют. Итак, да распространится в сердцах знаменитого Дворянства Нашего и во всех прочих сословиях дух той праведной брани, какую благословляет Бог и православная наша Церковь; да составит и ныне сие общее рвениее и усердие новые силы, и да умножатся оные, начиная с Москвы, во всей обширной России! Мы не умедлим Сами стать посреди народа Своего в сей Столице и в других Государства Нашего местах,для совещания и руководствования всеми Нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую мнит он низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России».

ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ.

«Неприятель вступил в пределы Наши и продолжает нести оружие свое внутрь России, надеясь силою и соблазнами потрясть спокойствие великой сей Державы. Он положил в уме своем злобное намерение разрушить славу ее и благоденствие. С лукавством в сердце и лестью в устах несет он вечные для ней цепи и оковы. Мы призвав на помощь Бога, поставляем в преграду ему войска Наши, кипящие мужеством попрать, опрокинуть его, и то, что останется не истребленного, согнать с лица земли Нашей. Мы полагаем на силу и крепость их твердую надежду, но не можем и не должны скрывать от верных Наших подданных, что собранные им разнодержавные силы велики, и что отважность его требует неусыпного против нее бодрствования. Сего ради, при всей твердой надежде на храброе Наше воинство, полагаем мы за необходимо нужное собрать внутри Государства новые силы, которые, нанося новый ужас врагу, составляли бы вторую ограду в подкрепление первой, и в защиту домов, жен и детей каждого и всех.

Мы уже воззвали к первопрестольному граду Нашему Москве, а ныне взываем ко всем Нашим верноподданным, ко всем сословиям и состояниям духовным и мирским, приглашая их вместе с Нами единодушным и общим восстанием содействовать против всех вражеских замыслов и покушений. Да найдет он на каждом шаге верных сынов России, поражающих его всеми средствами и силами, не внимая никаким его лукавствам и обманам. Да встретит он в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном Палицына, в каждом гражданине Минина. Благородное Дворянское сословие! Ты во все времена было спасителем Отечества. Святейший Синод и Духовенство! Вы всегда теплыми молитвами своими призывали благодать на главу России. Народ Русский! Храброе потомство храбрых Славян! Ты неоднократно сокрушал зубы устремлявшихся на тебя львов и тигров; соединитесь все: со крестом в сердце и с оружием в руках, никакие силы человеческие вас не одолеют.

Для первоначального составления предназначаемых сил, предоставляется во всех губерниях Дворянству сводить поставляемых ими для защиты Отечества людей, избирая из среды самих себя начальника над оными, и давая о числе их знать в Москву, где избран будет Главный над всеми Предводитель».

Вся Россия должна была ополчиться. Покорная Царю, она восстала по Его мановению! До издания Манифеста 6-го Июля защита Государства была вверена одному только войску, но когда Император произнес слово об опасности родного края, и на оборону его призывал всех верноподданных Споих, свойство войны долженствовало измениться и принять новый вид. Вместе с тем присутствие Монарха соделывалось уже не столько нужным в армии, сколько посреди Империи, для направления всех средств и сил к великой цели – избавлению России. Потому вознамерился Государь отправиться сперва в Москву, а потом в Петербург, заехал предварительно, на короткое время, в армию Князя Багратиона. Так, в подобном случае, поступил Петр Великий. Когда, перед Нарвским сражением, Карл XII угрожал России нашествием, Петр не остался в армии, но поспешил в Москву, личным присутствием ускоряя собрание новых войск, и поставляя новые ограды врагу кичливому. Дух Петра невидимо парил над Русскою землею, как ее Ангел-Хранитель.

[92] Расположение войск 1-го Июля, № 7-й.

[93] Ныне Генерал от Кавалерии.

[94] Повеление Графу Внтгенштейну, от 14-го Июля, №464.

[95] «Si jamais la fortune voulut eprouver Ma constance, J'ai encore derriere Moi beaucoup de ressources et assez de terrain pour amener l'ennemi bien loin». Из собственноручного письма Графа Мишо.

[96] Kurier Litewski, 22-го Июля, № 54.

[97] Fain, Manuscrit de 1812, 1, 285.