ГЛАВА VIII.

ГЛАВА VIII.

ОТСТУПЛЕНИЕ 1-Й АРМИИ ОТ ВИЛЬНЫ ДО ДРИССЫ.

Распоряжение Наполеона для разобщение Русских армий. – Отступление к Свенцянам корпусов Багговута, Тучкова и Графа Шувалова. – Отступление Графа Витгенштейна. – Движение Дохтурова. Отрезанный от 1-й армии Дорохов примыкает к Платову – Соединение армии у Свенцян. – Изменение операционного плана. – Отступление к Дриссе. –Случаи при отступлении к Дриссе. – Воззвание к неприятельским войскам. – Описание Дрисского лагеря. – Размещение в нем войск. – Высочайший Приказ. – Цель обеих воевавших сторон.

Заняв Вильну, Наполеон прервал прямое сообщение между Барклаем де-Толли и Князем Багратионом. Дальнейшие его меры были следствием принятого прежде намерения: воспрепятствовать соединению наших армий, сколь можно болеe отдалить их одну от другой, и в то же время перерезать путь, по которому корпуса 1-й армии должны были соединяться. В следствие того дал он войскам разобщенное направление: одни отправил против 1-й армии, другие против 2-й. Подробности распоряжений его были следующие[58]: 1), Мюрат, с двумя пехотными дивизиями корпуса Даву и кавалерийским корпусом Монбрена, пошел изВильны за 1-ю армиею к Свенцянам, имея в резерве Нея. 2), Удино из Ковно к Вилькомиру, с приказанием отрезать Графа Витгенштейна, отступавшего из Кейдан через Вилькомир. 3), Нансути, с своим кавалерийским корпусом и одною пехотною дивизиею, к Михалишкам, на перерез Дохтурову, шедшему из Лиды на Козяны. 4). Против Князя Багратиона назначены были три отделения войск: а) Даву, с сводным корпусом, нарочно для того составленным и простиравшимся до 50.000 человек, послан из Вильны по дороге в Минск, через Ошмяны и Воложин, преграждать Князю Багратиону пути, ведущие к 1-й армии, и в то же время не пропустить Дохтурова из Лиды. b) Вестфальский Король, с корпусами: кавалерийским Латур-Мобура и пехотными Вандама и Понятовского, должен был переправиться у Гродно, и условившись с Даву, действовать против 2-й армии. с), Для того же велено Князю Шварценбергу идти из Дрогочина в Слоним, в отмену его прежнего назначения, по которому приказывалось ему остановиться в Слониме для наблюдения за Тормасовым. Это последнее поручение возложено было Наполеоном на Ренье, вступившего в Россию через Белосток. 5), Вице-Король, с корпусами своим и Сен-Сира, переправясь через Неман в Пренах, стал в центральном положении при Рудниках, чтобы оттуда, смотря по обстоятельствам,

обратиться на Свенцяны против 1-й армии, или вправо против 2-й. 6), На оконечности левого крыла, Макдональд вступал в северо-западную часть Виленской губернии, на Кейданы и Россиену, оттуда на Поневеж и Шавлю, для угрожения правому флангу 1-й армии и действий против Риги. 7), Сам Наполеон оставался в Вильне с гвардиею.

Сообразно различным направлениям неприятельских войск, театр войны разделился на две главные части, и каждая из них была местом действия против одной из наших двух армий. Опишем сначала движения, обращенные против первой, с отступление ее от Вильны до прибытия в Дриссу; потом представим происходившее в то же время у Князя Багратиона.

16-го Июня, в день занятие Наполеоном Вильны, продолжалось отступление 1-й армии, имевшее целью сосредоточение ее вокруг Свенцян, где находился Император. Туда шли Тучков и Граф Шувалов из Вильны, Багговут из Ширвинт. Все трое, слабо преследуемые неприятелями, совершили свое движение без всяких препятствий. Во время марша их не случилось ничего заслуживающего особенное внимание. Графу Витгенштейну и Дохтурову, при открытии военных действий, находившимся на оконечностях армии, предстояло более затруднений. Желая отрезать их, Наполеон, как выше сказано, велел Удино идти на Вилькомир, Нансути на Михалишки: первый должен был преградить пути Графу Витгенштейну, второй Дохтурову. Удино не настиг Графа Витгенштейна, который за несколько часов прежде него успел пройти через Вилькомир, и занимал еще этот город своим арьергардом, под начальством Кульнева, когда приблизился туда Удино. Не имея средств воспрепятствовать дальнейшему маршу нашего корпуса, Удино должен был довольствоваться нападением на арьергард. Кульнев отразил несколько атак, держался восемь часов, и наконец, по большому превосходству сил неприятельских, уступил Вилькомир[59].

Дохтурову, стоявшему в Лиде, надлежало проходить еще большее пространство, нежели Графу Витгенштейну. Он получил 13-го Июня приказ отступить, и велел корпусу тот час собраться в Ольшанах. 15-го пришли войска на сборное место, а на другой день тронулись к Сморгонам. Боковой отряд, под командою Полковника Крейца, прикрывал движение корпуса слева, встретился 18-го, в Ошмянах с одним Польским уланским полком, атаковал и опрокинул его. Пленные объявили, что они принадлежали к авангарду Даву, шедшему из Вильны в Воложин. Пажоль, командовавший сим авангардом, узнав о появлении Русских, поспешил вперед, но никого не нашел на дороге, по которой следовал. Дохтуров, избегнув столкновение с Даву, ускорил отступление, справедливо рассчитывая, что Наполеон, владея Вильною уже двое суток, мог другими войсками, бывшими у Вильны, остановить его на дорог к Свенцянам, у Михалишек, куда действительно был послан Нансути. 19-го Июня, по самой дурной дороге, посредством 42-х верстного перехода, ушел Дохтуров и от Нансути, передовые войска которого хотя достигли Михалишек, но от атаки нашего бокового отряда сами принуждены были защищаться. Нансути бросился вперед проселками, и на пройденной Дохтуровым дороге нашел только следы колес. Утомя бесполезно лошадей, он возвратился в Михалишки, не догнав Дохтурова, в следующий день вступавшего в непосредственную связь с главною армиею, под Свенцянами. Государь Сам ускорял движение Дохтурова, и своеручно писал не только к нему, но даже к Начальнику его авангарда, Графу Палену. Обоим приказывал Император, для облегчение людей и обозов, брать обывательских лошадей под своз тяжестей, солдатам ежедневно выдавать винную и мясную порции, забирая оные от обывателей под квитанции; для сбора вина и мяса посылать вперед на каждый ночлег особенных чиновников[60]. «Если «неприятель воспрепятствует вам соединиться с корпусом», писал Император Графу Палену, «то идите к армии Князя Багратиона, который следует через Новогрудек на Вилейку»[61].

Только Начальник авангарда Графа Шувалова, Генерал-Майор Дорохов, был отрезан от 1-й армии, потому, что приказ об отступлении, по ошибке, не был к нему доставлен в надлежащее время. Дорохов стоял в Оранах, когда узнал о переправе неприятелей через Неман и отступление находившихся вправо и влево от него корпусных авангардов наших. Не получая повелений, он собрал свой отряд, состоявший из 1-го и 18-го егерских, Изюмского гусарского, двух казачьих полков и роты легкой артиллерии. Соединив войско, немедленно он выступил к Олькеникам, где надеялся найти корпус Графа Шувалова, однако не застал его там. В Олькениках получил он от Главнокомандующего уведомление, что Французы пресекли отряду его дорогу к Вильне и к 1-й армии, почему предписывалось ему стараться о присоединении к Князю Багратиону. Это было 16-го Июня. Оставленный на произвол собственных сил, Дорохов очутился между колоннами, посланными Наполеоном против 2-й армии, и в сем положении находился неделю, имея ежедневный сшибки с неприятелем и избирая различные направления, в избежание встречи с превосходными силами. Его почитали погибшим, но он благополучно вывел из среды неприятелей отряд свой и соединился с Платовым близ Воложина, потеряв только 60 человек. Он принужден был делать марши самые утомительные. Изнурение пехоты простиралось до того, что у многих, по истощении всего пота выступала под мышками кровь. Облегчить пехоты не было способа. По удалению из деревень всех поселян с их имуществом, нельзя было иметь подвод, а конница занята была удержанием неприятеля и разъездами, рассылаемыми во все стороны. Любовь офицеров к подчиненным в 1-м и 18-м егерских полках была такова, что некоторые из них несли на своих плечах по два и по три ружья солдатских; все верховые офицерские лошади были навьючены ранцами усталых.

Следственно, за исключением Дорохова, Наполеон не успел преградить отступления на сборные места ни одной части войск 1-й армии. 19-го Июня, по прошествии семи дней от начала войны, наши корпуса стояли вправо и влево от Свенцян в таком расстоянии, что в случае сражения могли соединиться в двое суток. Граф Витгенштейн был в Солоке, Багговут в Колтынянах, Тучков, Граф Шувалов, гвардия и резервные кавалерийские корпуса у Свенцян, Дохтуров на марше к Козянам. По первоначальному плану войны намеревались, совершив сосредоточение корпусов, остановиться и принять сражение, или идти вперед и атаковать Наполеона. И то и другое предположение были оставлены. Превосходство сил Наполеона, занявшего с громадою войск центральное положение между двумя армиями, появление колонн его на правом и левом флангах наших, от чего рождались неизвестность его настоящего направления и опасение быть обойденными, побудили произвести изменение в операционном плане. Вместо того, чтобы, как хотели прежде, первой армии удерживать неприятеля, а второй и Платову действовать в его фланг и тыл, решились совокупить обе армии. В следствие сего предписано было из Свенцян Князю Багратиону и Платову идти через Вилейку для соединение с 1-ю армиею, долженствовавшею между тем воспрепятствовать неприятелю предупредить ее на Двине. По сей причине 1-я армия не обратилась из Свенцян влево на Минскую дорогу, чтобы сблизиться с 2-ю армиею, и пошла в укрепленный лагерь под Дриссою. 20-го Июня тронулись к Дриссе: Багговут, Тучков, Граф Шувалов, гвардия и резервная кавалерия на Видзы, Граф Витгенштейн из Солока, Дохтуров из Козян.

Медленно двигались за ними Французы. 23-го Июня завязалось первое жаркое дело на берегах Десны, и после нескольких кавалерийских атак, в которых рубились ожесточенно, наши, отразив неприятеля, переправились через реку и зажгли за собою мост. Следующие за тем три дня прошли спокойно. Армия, не тревожимая неприятелем, продолжала марш к лагерю под Дриссою, куда вступила 27-го Июня. Мюрат остановился у Замоши. При отступлении от Вильны к Дриссе, дороги, мосты и плотины были повреждаемы; низкие места наводнялись от дождей. Неприятель находил мало хлебных припасов. Ко вреду его благоприятствовала нам природа беспорядком погоды в лучшее годовое время: попеременно палили жары и лились дожди. Естественные преграды могли быть преодолены неприятелем, приученным к трудностям многолетними войнами, но Наполеон не приказал Мюрату напирать сильно. Он довольствовался добровольным отступлением 1-й армии, по направлению, отдалявшему ее от Князя Багратиона. Наполеон изъявил даже свое неудовольствие Удино, за то, что следуя из Солока за Графом Витгенштейном, он сделал нападение на Дюнабург, не имев на сие повелений. Дюнабургская крепость еще так мало была отделана, что можно было почитать ее во все не существовавшею. Не более 16-ти орудий находилось на мостовом укреплении, и его велено было оборонять до того

времени, пока успеют приготовленные там запасы и строевые материалы сжечь и вывезти, дабы не предать их неприятелю[62]. Удино несколько раз подступал к укреплению, но был отражаем стрелками и пушками с укрепления и с противоположного берега Двины[63]. Он отошел назад и примкнул к левому крылу Мюрата, у Замоши. После отступления Удино, все находившееся в Дюнабурге для вооружения крепости, было потоплено, запасы вывезены, орудия частью отосланы во Псков, частью оставлены при войсках, строения сожжены, мосты разведены, словом весь левый берег Двины был покинут. Отряд Дюнабургский оставлен был там только для наблюдения, с приказанием отходить, если неприятель станет переправляться в силах[64].

Во время отступления к Дриссе, подкидывали мы на аванпосты неприятельские печатные воззвания, разосланные из нашей главной квартиры ко всем корпусным командирам, с приказанием распространять их в неприятельской армии. Описывая в них тиранство Наполеона и несправедливость ведомой им войны, увещевали солдат оставить его знамена. Воззвания не произвели никакого действия. Французы были преданы Наполеону и ослеплены славою его, доколе победа сопутствовала его орлам. Немцы, Голландцы, Итальянцы и другие, уверенные в неизменности его могущества, убежденные в его счастливую звезду, беспрекословно носили наложенное на них ярмо. Наполеон велел напечатать в газетах наши прокламации, и, как не трудно догадаться, с прибавлением невыгодных на наш счет замечаний.

Укрепленный под Дриссою лагерь находился на левом берегу Двины, в углу, или колене, образуемом ею между деревнею Бредзиовою и слободкою Путри[65]. Пространство между деревнею и слободкою, с небольшим 4 версты, защищалось нумерованными редутами. В первой линии построено было их 10, во второй 6, в третьей 1. Каждый редут первой линии был прикрыт спереди, в 80-ти саженях, ложементом, длиною в 100 сажен. Перед левым крылом находился лес, часть коего вырубили, чтобы не дать неприятелю воспользоваться им. Из срубленных деревьев сделали засеку в 2½ версты. Редуты №№VII и VIII соединили люнетом, длиною в 160 сажен. Позади его был редут №ХI. Редуты второй линии находились от первой на расстоянии от 200 до 300 сажен; в 400 саженях за центром, в третьей линии, был еще редут №XIII. Все они были обнесены палисадами, а во второй линии, сверх того, волчьими ямами. Сообщение с правым берегом Двины обеспечивалось 4-мя мостами, которые защищены были укреплениями.

Армия стала в лагере в следующем боевом порядке: на правом крыле корпус Багговута, в центре Тучкова, на левом крыле Графа Остермана, который, по болезни Графа Шувалова, заступил его место, и во все продолжение войны командовал 4-м пехотным корпусом. За нами расположились кавалерийские корпуса, а позади их гвардия. Два корпуса находились на правом берегу Двины: Графа Витгенштейна, против Леонполя, и Дохтурова у Дриссы и Прудников. Они оба выслали на левый берег Двины конные отряды для разведываний о неприятеле. Разъездам Графа Витгенштейна было приказано, при сильном наступлении неприятеля, отойти за Двину по мосту при Друе, и сжечь его.

В день вступления армии в Дрисский лагерь, 27-го Июня, когда Россия празднует воспоминание Полтавской победы, отдан был следующий Высочайший приказ.

«Русские воины! Наконец вы достигли той цели, к которой стремились. Когда неприятель дерзнул вступить в пределы Нашей Империи, вы были на границе, для наблюдение оной. До совершенного соединения армии Нашей, временным и нужным отступлением удерживаемо было кипящее ваше мужество остановить дерзкий шаг неприятеля. Ныне все корпуса первой нашей армии соединились на месте предназначенном. Теперь предстоит новый случай оказать известную вашу храбрость и приобрести награду за понесенные труды. Нынешний день, ознаменованный Полтавскою победою, да послужит вам примером! Память победоносных предков ваших да возбудит к славнейшим подвигам! Они мощною рукою разили врагов своих; вы следуя по стезям их, стремитесь к уничтожению неприятельских покушений на Веру, честь, Отечество и семейства ваши. Правду нашу видит Бог, и ниспошлет на вас Свое благословение».

В то время, когда совершалось беспрепятственно отступление 1-й армии из Вильны к Дриссе,цель обеих воевавших сторон состояла: Императора Александра, в соединении с Князем Багратионом; Наполеона, в воспрепятствовании соединению. Государь, посылая настоятельные повеления Князю Багратиону о марше к Двине, не знал еще, что 2-я армия встретила препятствия, по мнению главнокомандующего ее, неодолимые. Следственно, по прибытии к Дриссе, нельзя было тронуться с места, без достоверных известий о предприятиях Наполеона, и в какой мере успеет Князь Багратион выполнить данное ему назначение. Обратимся к Князю Багратиону, и опишем его действия, с начала войны до того дня, когда 1-я армия вступила в Дриссу.

[58] Общие движение из Вильны, № 4-й.

[59] Донесение Графа Витгенштейна Государю, из Перкеле, от 17-го Июня, № 1.

[60] Высочайшее повеление Дохтурову, из Свенцян, от 17-го Июня, № 9.

[61] Высочайшее повеление Графу Палену, из Свенцян, от 17-го Июня, № 10.

[62] Отношение Барклая де-Толли к Рижскому Военному Губернатору, от 29-го Июня, №413.

[63] Рапорт Дюнабургского Коменданта Уланова, от 2-го Июня, №1430.

[64] Рапорт Князя Яшвиля, от 6-го Июля, № 349.

[65] План лагеря при Дриссе, № 5.