october78@yandex.ru 2 страница

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я вижу вас, Костя, сильно изменила взрослая жизнь.

КОНСТАНТИН. Ну, изменила. То есть мне их жалко конечно, но что мы можем сделать в этой ситуации.

ТАТЬЯНА. А мне никого не жалко. Эти чучмеки приехали сюда жить и работать. Они знали, что не на курорт едут.

Пауза. Татьяна закуривает сигарету.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я двадцать пять лет учил детей. Многие из них стали хорошими людьми, и льщу себе надеждой, не без моего участия. А вот с собственной дочерью потерпел поражение.

ТАТЬЯНА. Не могу больше все это слышать. Тошнит. (Смотрит на Константина) Ты со мной?

КОНСТАНТИН (растеряно). Что?

ТАТЬЯНА. Я ухожу. Ты со мной?

Татьяна презрительно хмыкает, выходит. Слышно как хлопает входная дверь.

КОНСТАНТИН. Куда она?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. У нее сто дорог…. Еще чаю?

КОНСТАНТИН. Я тоже пойду.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Останьтесь еще ненадолго. Вспомним прошлое, еще чаю попьем. Или вы из-за Тани?

КОНСТАНТИН. Нет, я просто…. Мне надо идти.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Иногда мне кажется, она все это делает не просто так. Но когда я думаю о том, зачем она это делает, мне становится страшно.

КОНСТАНТИН. Ну и зачем же?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Всегда найдутся люди, которым хуже чем нам. И все наши проблемы покажутся нам совершенным пустяком по сравнению с их бедами.

КОНСТАНТИН. Я не понимаю таких разговоров, Валерий Ильич. Мне кажется, или разговаривать или действовать. Вы ведь, Валерий Ильич, этим бомжам из школы могли бы помочь, разве нет?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Что вы имеете в виду?

КОНСТАНТИН. Могли бы. Только боитесь. Гораздо приятнее их жалеть на расстоянии.

Идет к двери. Валерий Ильич идет следом.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Нет, я думаю, этим должны заниматься соответствующие органы. Я не знаю, как они называются….

КОНСТАНТИН (останавливаясь). Вы ходите туда, на эти развалины, вам хочется быть учителем, учить, делать настоящих людей из ненастоящих людей. Так что же вы? Такой шанс для вас, доказать всем, что вы на что-то еще способны.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Костя, я не понимаю….

КОНСТАНТИН. А я вас не понимаю, Валерий Ильич. Вырос, наверное. Взрослым, наверное, стал. И не понимаю теперь. Всего доброго вам. С праздником.

Выходит.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ (вслед). Так объясните, что вы предлагаете, в конце концов? Я тоже не понимаю….

Татьяна и Константин входят в небольшую комнату, со старой советской мебелью, и выщербленным паркетом. Посередине стоит стол. Шкафы у стены показательно пусты, на столе лежит стопка журналов.

ТАТЬЯНА. Я почему-то думала, ты меня не догонишь….

КОНСТАНТИН. Почему?

Татьяна не отвечает.

КОНСТАНТИН. Куда мы пришли?

ТАТЬЯНА. Ты же сам сказал, что тебя уволили.

КОНСТАНТИН. Сказал. Ты первая, кому сказал.

ТАТЬЯНА. Какая честь…. Подождешь здесь?

КОНСТАНТИН. А долго?

ТАТЬЯНА. Куда тебе торопиться? У тебя дела?

КОНСТАНТИН. Подожду.

ТАТЬЯНА. Посиди, журнальчики полистай.

Выходит в соседнюю комнату.

КОНСТАНТИН. Журнальчики….

Вынимает телефон. Смотрит на дисплей. Прячет его опять в карман. Садится за стол, открывает журнал.

САША (входя). Где? А, вижу.

ТАТЬЯНА. Мне кажется, прямо как ты хотел.

КОНСТАНТИН. Здрасьте.

САША. Здравствуйте. Саша меня зовут.

КОНСТАНТИН. Костя.

САША. А по батюшке?

Татьяна со скучающим видом садится на стол.

ТАТЬЯНА (раскрывая журнал). Что это ты читаешь?

КОНСТАНТИН. Константин Владимирович. Можно просто Костя.

ТАТЬЯНА. А почему это все журналы такие старые? Этот позапрошлогодний.

САША. Методика такая. Константин Львович….

КОНСТАНТИН. Владимирович. Но можно просто Костя.

САША. Простите Константин Владимирович, у меня память на имена ужасная. Вы где до этого работали?

КОНСТАНТИН. На последней работе?

САША. Именно последняя меня интересует.

КОНСТАНТИН. Я…. Ну у меня работа такая была, как сказать…, я вообще-то заместитель генерального директора был.

САША. Конкретнее Константин… э-э Владимирович, конкретно вы, чем занимались?

КОНСТАНТИН. Я вы знаете, работал с поставщиками электрооборудования. С разными заводами, которым нужно… ну всякое там по электричеству. Ну, узнавал там цены, предлагал им нашу… номенклатуру.

САША. Жуть. Жуть как интересно. Скажите, у вас богатое воображение?

КОНСТАНТИН. То есть?

САША. Представьте себе пожарную машину и обезьяну, у которой…, например…. (машет рукой) Вы знаете, это на самом деле не важно. Сколько вы получали на прошлой работе, Константин Владимирович?

ТАТЬЯНА. Только не ври, а то они проверят.

КОНСТАНТИН. Очень мало. Ну, то есть, чисто символически.

САША. Ну, ну, говорите.

КОНСТАНТИН. Восемь.

САША. Чего долларов?

КОНСТАНТИН. Рублей. Я ж говорю, я там на проценте от сделки сидел, и если сделка состоялась, то….

САША. Понятно. Давайте, мы вам будем платить… столько же.

КОНСТАНТИН. Ну это… не так много.

САША. Еще вопрос – вы женаты?

КОНСТАНТИН. Я? Нет.

САША. Семейные нам вообще-то больше подходят.

ТАТЬЯНА. А что ты хотел за такие деньги?

САША. Хорошо. Отлично. Константин Львович, вы нам подходите. Давайте так, с понедельника по пятницу, вы будете приходить сюда. Часов скажем с десяти и до пяти-шести. Обед у нас с часу до двух.

ТАТЬЯНА. Отличный график. Мне пора.

Спрыгивает со стола.

КОНСТАНТИН. Подождите, подождите. А… в чем работа заключается?

САША (Татьяне). Ты говорила мне, что он не будет задавать вопросов.

ТАТЬЯНА. Значит ошибалась.

КОНСТАНТИН. Если это что-то противозаконное….

ТАТЬЯНА. Ну, посмотри на себя, ну кто тебя возьмет делать что-то противозаконное?

КОНСТАНТИН. Я же просто спросил!

САША. Не хотел я вот этого. Понимаете, Константин Львович, мы хотим, чтобы вы работали у нас народом.

КОНСТАНТИН. Понятно. Народом. В смысле?

ТАТЬЯНА. Ну, народом. Что тут непонятного. Я пошла.

Подходит к Константину.

ТАТЬЯНА. Я приду к тебе на работу. Как-нибудь. Спасибо что вступился тогда, на дискотеке.

Она целует его в щеку и выходит.

САША. Вы любовники?

КОНСТАНТИН. Что?

САША. Трахаетесь?

КОНСТАНТИН. С кем?

САША. Со мной. Ладно, шучу. То есть не важно. На чем мы остановились?

КОНСТАНТИН. Вы хотели….

САША. Я вспомнил. Знаете, я не мастер объяснять. У меня такого сектора в мозгу нету, я сейчас Колю позову, он вам все объяснит.

КОНСТАНТИН. Коля это…?

САША. Коля вам все объяснит. У него талант. Посмотрите журнальчики пока.

Выходит. Тут же возвращается.

КОЛЯ. Здравствуйте.

КОНСТАНТИН. Здрасьте.

КОЛЯ. Саша сказал мне все вам объяснить.

КОНСТАНТИН. Кто сказал?

КОЛЯ. Саша. (Смеется) А… понял. Дело в том, что Саша мой брат близнец. Он только что был тут. А я Коля. А вы Константин Львович.

КОНСТАНТИН. Владимирович.

КОЛЯ. Даже еще лучше. Так вот Константин Владимирович, представьте, что мы некое креативное агентство. Занимаемся мы всем подряд, и перед тем как выпустить куда-нибудь нашу продукцию, нам нужны люди, которые могут объективно оценить наши труды. Вопросы по этой части?

КОНСТАНТИН. Вы, правда, не шутите сейчас? Вы точно не Саша?

КОЛЯ (терпеливо). Нет, я не Саша. Коля меня зовут, я сашин брат. Объясняю дальше. Раньше мы собирали фокус-группу, и выслушивали их народное мнение. Но потом выяснилось, что фокус-группа врет. Одни хвалят, потому что думают, что надо хвалить, другие ругают, потому что думают, что мы ждем от них именно это, но никто не говорит правду.

КОНСТАНТИН. Почему?

КОЛЯ. Потому что знают, что они фокус-группа, а не народ. Вы же, в отличие от них, не будете знать, что происходит. Вы не будете знать, с какой стороны оценивать то, что мы вам предъявим. Нам важно ваше мнение человека, который не в курсе ничего. Человека выключенного из контекста. То есть вы будете нашим народом. Народ же не знает, что происходит на самом деле и как это оценивать. А оценивать приходится. Так же будете действовать и вы. Еще вопросы?

КОНСТАНТИН. А почему вы на улице не хотите народ расспрашивать?

КОЛЯ. Опрашивать, нанимать социологов и так далее это хлопотно и дорого. Лучше уж держать одного вас и тщательно ничего вам не рассказывать.

КОНСТАНТИН. А как будет проходить работа?

КОЛЯ. Пока не знаю, вы у нас первый. У нас Саша за это ответственный. В основном будете общаться с ним.

КОНСТАНТИН. Ясно. То есть не ясно, но…. Я понял.

КОЛЯ. Вот и прекрасно. Сашу позвать?

КОНСТАНТИН. Сашу? Да, позовите.

Коля подходит к двери, открывает ее и просовывается внутрь. Константин с любопытством смотрит ему вслед.

КОЛЯ. Саша! Саш!

Смотрит на Константина.

КОЛЯ. Я за ним схожу.

Выходит и тут же возвращается. С вопросом смотрит на Константина.

САША. Что-то хотели спросить?

КОНСТАНТИН. Саша?

САША. Да?

КОНСТАНТИН. Я…. Как будет у нас работа проходить, я хотел спросить.

САША. Решим по ходу. Вы будете проводить свое время здесь, а иногда я буду вас беспокоить. (Смотрит на часы) Вы знаете, Константин Львович, вам не пора домой? Нам признаться уже пора. Прощайте. До понедельника.

Выходит. Внутрь заглядывает Коля.

КОЛЯ. Саша не говорил? Дверь потом просто за собой захлопните, она сама закроется. До свидания.

Квартира Синицыных.

Валерий Ильич входит вместе с Константином в комнату.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Вы мой спаситель, Костя, настоящий спаситель.

КОНСТАНТИН. Так вы мне не ответили.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я не знаю, где Таня, она мне, к сожалению, не отчитывается. Я хотел сказать, что вы мой спаситель. Вы спасли, простите за тавтологию, старика от старости. Я опять чувствую себя молодым и полным сил. Признаться, меня это пугает. Чувствовать себя так в мои годы это противоестественно.

КОНСТАНТИН. Чем это пахнет?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Это помои. Обыкновенные помои. Не вляпайтесь. Вот сюда садитесь на стул.

КОНСТАНТИН. Но она придет?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Она всегда возвращается. Присядьте на минуту. Выпейте чаю, я вам сейчас все расскажу. Вы, наверное, недоумеваете, гадая, что же со мной происходит.

КОНСТАНТИН. А давно она ушла? Дело в том, что у меня не так много времени….

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я не знаю где она, и когда ушла. Ей-богу. Ну да ладно, о чем я? Сейчас я найду, зачитаю вам, и вы все поймете.

Подходит к полкам с книгами, начинает рыться, не переставая бормотать.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Вы знаете, что я Таню назвал в честь героини «Евгения Онегина»? Я ведь всю жизнь мечтал быть пушкинистом. Сколько себя помню. Все дети хотели быть космонавтами, а я…. Вот! Нашел! (Зачитывает из книги) «Влияние роскоши может благоприятствовать их укрощению: самовар был бы важным нововведением» И вот еще! Еще точнее! «Но легче для нашей лености в замену слова живого выливать мертвые буквы и посылать немые книги людям, не знающим грамоты». Это из путешествия в Арзрум. Понимаете?!

КОНСТАНТИН. Честно? Нет.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Миссионерство! То, что можно предложить этим людям, это миссионерство разума. Не православной веры, а разума, всех достижений нашей цивилизации, всего, что я постиг как человек культуры и как учитель.

КОНСТАНТИН. Вы про кого сейчас говорите?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я говорю про вас, дорогой мой Костя! Вы мой спаситель! После нашего разговора, я, устыдившись, пошел да и забрал этих людей, которые жили в развалинах школы к себе домой.

КОНСТАНТИН. Домой? То есть сюда?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. У меня будто пелена с глаз спала. Что же делаю, я же учитель, сказал я себе.

КОНСТАНТИН. Я вас правильно понимаю? Эти люди… здесь?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Еще как здесь! Я их в своей комнате поселил. Кстати, там довольно чисто внутри. А все что им не надо, они вот сюда в гостиную… выливают. Это довольно понятно, у них четкое ощущение границ своего жилища и…. Но мы наладимся. Самовар! Пушкин гений и я научу их новому богу - самовару. Это я, как вы понимаете, в переносном смысле говорю. И сейчас я вам хочу сказать спасибо, Костя. Теперь во всем, что я делаю, появился смысл. Спасибо.

КОНСТАНТИН. Ну. Черт. Пожалуйста.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я еще не понял, что это за культура, но они точно не принадлежат к основным религиям. Это что-то вроде смеси шаманизма с…. Языковой барьер, будь он проклят. Но это очень верующие люди. Все время молятся. Вот увидите – все эти обычаи, выливание помоев, сыроедение, ночной образ жизни, все это от дикости. Я обучу их холодильнику, я посвящу их в телевизор, я открою для них книгу! Сами бы они никогда этого не сделали! Им нужен миссионер! Я!

КОНСТАНТИН. Валерий Ильич, простите, вы в своем уме?

ТАТЬЯНА (появляясь). Нет, к сожалению, он в порядке. Потому что если бы он свихнулся, я бы с радостью сдала бы его в дом престарелых. (Константину) Привет.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Пока я, к счастью, в своем уме. К твоему счастью, заметь. (Константину) Видите ли, Таню совершенно нельзя оставлять одну. Слишком силен в ней механизм саморазрушения. Откуда это в ней?

ТАТЬЯНА. Не надо меня анализировать, я не стихотворение Блока. И вообще, я от тебя съезжаю.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Разреши поинтересоваться куда?

ТАТЬЯНА (показывая на Константина). Да вот, к нему. (Константину) Я, надеюсь, ты не с мамой живешь? Потому что мы с ней не сойдемся. Факт.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Костя?

КОНСТАНТИН. Дело в том, что…. Я сам съезжаю. На днях. Но как перееду, я с радостью….

ТАТЬЯНА. Это очень жаль. Мне надо прямо сейчас. Просрал ты свой шанс Константин.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Как ты выражаешься?

ТАТЬЯНА. Знаешь что? Иди вон в юрту и учи своих туземцев. Ты то чем недоволен? Или хочешь сказать, что привел их сюда не затем, чтобы от меня избавиться?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Таня, я уверен, все мы найдем общий язык. Нужно только немного терпения. Как только я пойму, что они готовы жить по законам нашего общества я сам буду готов выпустить их в наш мир. Если надо будет, куплю им билеты домой.

КОНСТАНТИН. Валерий Ильич, они же не захотят никуда ехать, им и тут прекрасно живется.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Знаете, Костя, чем мы отличаемся от этих людей?

ТАТЬЯНА. Меня спросите.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. У нас есть разум и воля. Мы можем совершать только волевые поступки. Поступки разума. То, что я привел их сюда, это мое волевое решение.

КОНСТАНТИН. Это скорее необдуманные…

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ (перебивая). Обдуманные. В том-то все и дело, что обдуманные. Вы меня простите, мне надо идти к ним. У нас занятие. Я хочу восполнить их пробелы в географии. Представляете, их везли сюда в рефрижераторе с мясом! Конечно же, они не в курсе, где они находятся и где их дом.

КОНСТАНТИН. Валерий Ильич, ну зачем вы все это затеяли?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Как зачем? Для того чтобы быть осознанным человеком. Костя вы меня удивляете своими вопросами.

КОНСТАНТИН. Послушайте…

ТАТЬЯНА. Оставь его в покое. Пусть идет.

КОНСТАНТИН. Хорошо. Только я прошу вас Валерий Ильич, будьте с ними осторожными. Вы совсем не знаете этих людей.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я знаю людей. Впрочем, спасибо за заботу.

Выходит.

КОНСТАНТИН. Сумасшествие.

ТАТЬЯНА. Согласна. Но я такими темпами начну его уважать.

КОНСТАНТИН. За что?

ТАТЬЯНА. Его можно ненавидеть, но нельзя не уважать.

КОНСТАНТИН. Ты его ненавидишь?

ТАТЬЯНА. Это ты ему подкинул идею про этих бомжей?

КОНСТАНТИН. Я не то, что прямо хотел этого…

ТАТЬЯНА. Ты любишь все разрушать, да? Мне нравится.

КОНСТАНТИН. А ты, правда, хотела переехать ко мне?

ТАТЬЯНА (пожимая плечами). Сначала хотела просто подразнить старика.

КОНСТАНТИН. А потом?

ТАТЬЯНА. А потом…, потом суп с котом. Как переедешь, там и поговорим.

КОНСТАНТИН. Тогда зачем ты меня вытащила с работы?

ТАТЬЯНА. Иди, Константин, упаковывай свои коробки.

КОНСТАНТИН. А ты?

ТАТЬЯНА. А мне собраться, как нищему подпоясаться. Пара трусов да зубная щетка.

КОНСТАНТИН. Я имел в виду….

Садится.

КОНСТАНТИН. Я совсем запутался.

ТАТЬЯНА. Прости, но я тебе распутаться не помогу. Сама как…. Иди Константин. Иди.

Константин хочет ее обнять, Татьяна отстраняется.

ТАТЬЯНА. У тебя очень много дел.

Константин пожимает плечами, идет к выходу. Татьяна ловит его за руку. Подводит к стулу, толкает, чтобы он сел. Затем садится к нему на колени.

ТАТЬЯНА. Тянет меня к тебе. Ты страшный человек, Константин, меня именно к таким всегда и тянет. Как там папа говорит – механизм саморазрушения? Какая у тебя фамилия?

КОНСТАНТИН. Черный.

ТАТЬЯНА. Константин Черный. Брррр. Аж мурашки по коже.

Целует его.

ТАТЬЯНА. Сделай для меня одну вещь.

КОНСТАНТИН. Да?

ТАТЬЯНА. Хочу, чтобы кто-нибудь разломал этот сучий город Солнца, который бесит меня и который день и ночь строится в моей квартире. Придумай что-нибудь.

Она встает с колен Константина.

ТАТЬЯНА. Ты эту идею отцу подкинул? Вот и придумай теперь что-нибудь. Тогда я спокойно перееду к тебе, и мы будем жить там до самой смерти.

КОНСТАНТИН. Потому что тебя так достали эти жильцы?

ТАТЬЯНА (нежно). Глупый. Потому что я его ненавижу.

Константин осторожно подходит к двери, которая отделяет его от остальных помещений. Дверь резко открывается, входит Саша.

САША. Разминаетесь? А задание вы уже закончили?

Подходит к столу, берет листок бумаги, просматривает его.

КОНСТАНТИН. Вот Саша, что смог придумать, написал.

САША. Давайте еще раз повторим задание. Вы должны были написать парами слова, встречающиеся в экстремистских текстах или текстах, на ваш взгляд опасных для общества. Правильно?

КОНСТАНТИН. Да, я тут еще примеры на бумажке прочитал….

САША (скороговоркой). Вот, вот – «черножопый - линчевать», «Аллах - бомба», правильно?

КОНСТАНТИН. Да, да, вот эти самые.

САША. А у вас что?

КОНСТАНТИН. А что?

САША. Ну, взять хотя бы первое – «депутат и героин».

КОНСТАНТИН. Я подумал, а что если депутат колется героином? Это же опасность для общества, правильно?

САША. А теперь скажите, Константин Львович, вам разве не все равно, колется депутат или не колется. Но только честно отвечайте.

КОНСТАНТИН. Ну если честно….

САША. Никому никакой разницы. Дальше. «Старушка и грязь»

КОНСТАНТИН. Я вот так прямо не могу сказать, но мне кажется тут издевательство….

САША. Тут геронтофилия, а не издевательство, потому что следующее у вас – «Старики и отходы».

КОНСТАНТИН. Нет, ну почему же геронтофилия, я, когда их вижу возле метро….

САША. «Торговля и дети». Это вы магазин «Детский мир» имеете в виду? А «жена и измена»? Это что за экстремисты пошли на такое преступление – жене изменять? Что у вас в голове, Константин Львович? Я вообще не могу так работать, это невыносимо!

КОНСТАНТИН. Если бы я знал подробнее, что вам нужно….

САША. Константин Львович. Можно с вами начистоту?

КОНСТАНТИН. Я слушаю?

САША. Как вы думаете, почему вы тут работаете?

КОНСТАНТИН. Вам нужен этот…, как его… народ.

САША. Неправильный ответ.

Бросает листок на стол и быстро выходит из комнаты. Константин растеряно смотрит ему вслед. В комнату заходит Коля.

КОНСТАНТИН. Коля, я что-то не так делаю?

КОЛЯ. Все в порядке, Константин Владимирович. Это вы нас извините.

КОНСТАНТИН. Мне многое тут неясно. Я, например, перед тем как сюда зайти, обошел здание с другой стороны. Там над главным входом табличка - НИИ социологии и статистики. То есть вы не рекламой занимаетесь?

КОЛЯ. Не рекламой.

КОНСТАНТИН. А чем?

КОЛЯ. Вы простите моего брата. Его тоже можно понять.

КОНСТАНТИН. Вы так думаете? Он попросил написать тут….

КОЛЯ. Я знаю, знаю. На мой взгляд, вы с заданием отлично справились. Это я вам, не глядя, могу сказать. Нам ведь и важна, прежде всего, ваша субъективность. Вы же народ, понимаете?

КОНСТАНТИН. Про народ мне не совсем ясно. И про Сашу. Он был такой раздраженный, будто я его как-то задел или обидел.

КОЛЯ. В каком-то смысле так оно и есть. Дело в том, что, полчаса назад звонила Татьяна, спрашивала, как вы справляетесь с работой. Она за вас волнуется. А я волнуюсь за брата, (доверительно) она ему мозг крутит уже не первый год.

КОНСТАНТИН. А я причем?

КОЛЯ. Вы не причем, виноваты их отношения. Вернее отсутствие таковых. А вы у Татьяны явный фаворит, и он просто банально ревнует.

КОНСТАНТИН. Да? Я фаворит?

КОЛЯ. Я так думаю. Я в женщинах не очень разбираюсь. Чего уж никак нельзя сказать по вам.

КОНСТАНТИН (тупо повторяет). По мне?

КОЛЯ. Ну, вы такой уверенный в себе, такой надежный и мужественный. Теперь я понимаю, почему Татьяна выбрала вас.

КОНСТАНТИН. Почему?

КОЛЯ. Может, вы и не обладаете необходимой для нее остротой ума, но…. Можно задать вам один маленький вопрос? Перед тем как уйдете? Вы уже трахались? Ну, то есть…? Ну то есть…. Ну понимаете.

КОНСТАНТИН. А вам Саша ничего не говорил?

КОЛЯ. Говорил. Но с тех пор прошло время. Достаточное для…. (Поспешно) Поверьте, я не буду ничего рассказывать брату, это ваш личный секрет, ваша частная жизнь, и я не….

С интересом смотрит на Константина. Тот молчит.

КОЛЯ. Кстати, у меня для вас деньги. Мы решили выдать вам первую зарплату авансом, так сказать. Просто чтобы подтвердить наши серьезные намерения. Чтобы вы не волновались.

Дает Константину деньги.

КОЛЯ. Так что насчет моего вопроса?

КОНСТАНТИН. Пусть она сама об этом расскажет, если захочет.

Идет к двери.

КОЛЯ. Это значит да?

КОНСТАНТИН. Да завтра, Коля. Точнее, Саша. До завтра.

Квартира Синицыных.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Вы знаете, Костя, всё так изменилось…

КОНСТАНТИН. Я вам обещаю, они доедут до дома, я лично прослежу за этим. Сами посудите, зачем им чему-то у вас учиться, если они вернутся домой. Там им все ваши знания совсем не пригодятся. Они ехали сюда работать, зарабатывать деньги, правильно? Я дам им денег. Что еще?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Костя я не знаю чем продиктованы….

КОНСТАНТИН. А я вам скажу. Мне не все равно, что происходит здесь. Мне дороги вы и Татьяна, я думаю о вас.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Если вы обо мне думаете, то вы должны понять меня.

КОНСТАНТИН. Я стараюсь.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Все изменилось. Дело в том, что теперь…. Теперь все по-другому, понимаете.

КОНСТАНТИН. Пытаюсь понять.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я начал их учить. Учить в самом широком смысле этого слова – делиться своим опытом выживания в социуме. И через какое-то время до меня дошло - им это не нужно!

КОНСТАНТИН. А я вам с самого начала это говорил.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Им это не нужно, это нужно мне.

КОНСТАНТИН. Что именно?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Знаете, чем мы от них отличаемся?

КОНСТАНТИН. Э-э… разум и воля?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Костя, вы же взрослый человек, вы должны понимать, что эти слова ничего не значат. Это абстрактные понятия, которые ни на чем не основаны.

КОНСТАНТИН. А на чем вы хотите их основать? (решительно) Знаете что, Валерий Ильич, давайте я сам с ними поговорю. Мне будет это удобнее сделать, я человек им чужой, со стороны….

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Они сильнее нас Костя.

КОНСТАНТИН. Ну, это еще мы посмотрим, кто сильнее. В крайнем случае, вызовем милицию.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Сильнее. Потому что они верят. Вернее веруют.

КОНСТАНТИН. Вы рассказывали. И что это меняет?

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Они существуют в непрерывной традиции своего народа, у них есть стержень, которого мы лишены. А что мы с вами можем им противопоставить?

КОНСТАНТИН. Туалетную бумагу, например.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я начал их учить, но оказалось, что все, что я могу рассказать – это описание пустоты внутри меня. Оказалось, что я ни в чем до конца не уверен. Что все мои константы можно, с легкостью, поменять на противоположные. И ничего от этого не изменится!

КОНСТАНТИН. У каждого бывает такой период в жизни. У меня тоже сейчас не самый лучший…

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Речь идет не об этом. Дело в том, что я, наконец, нашел себе достойных учителей. Немного поздно, в моем возрасте, не находите?

КОНСТАНТИН. Нахожу.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Они верят. Эта вера наполняет все, что они делают и говорят. Вот я, например, говорю, что нужно творить добро. Но что такое добро, если для него нет точки отсчета?

КОНСТАНТИН. Я хочу вам добра, Валерий Ильич. И вам и этим людям.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Костя, вы должны придти к нам на уроки. Я просто сижу и учусь у них – тому, как они существуют, как воспринимают действительность, как они находятся в диалоге с реальностью. Если вы присоединитесь ко мне, вам это только на пользу пойдет. Вы сами сказали – у вас сейчас не лучший период в жизни. Вы могли бы тоже поучиться у них тому, как жить в такие моменты. Вам нужна опора, и они вам с легкостью дадут ее.

КОНСТАНТИН. Я в порядке, Валерий Ильич. Я двумя ногами стою на земле. И учитель мне не нужен.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я очень надеюсь, что вы себя не обманываете. Представляете, я хотел рассказать им про картину мира. Настоящего мира. Что на самом деле у мира нет центра. Что куда бы ты ни пошел, ты всегда будешь бродить где-то между центром и краем. Что человек это не ось мироздания, что человек это маленькая усталая букашка на стекле бесконечности. И что вокруг нас темнота. Страшная, одинокая и бессмысленная темнота. Но у них все по-другому. Они находятся в центре мира со своими идолами, и это очень уютно так думать. Спокойно и уютно.

Квартира Константина.

Константин заходит в комнату. Смотрит на накрытый стол.

КОНСТАНТИН. Пятнадцать лет совместной жизни?

Появляется Катерина, неся на противне пирог.

КАТЕРИНА. Ты считаешь, что у нас кризис пятнадцати лет совместной жизни?

КОНСТАНТИН. Я ничего не считаю, я пытаюсь угадать.

КАТЕРИНА. У тебя еще две попытки.

Выходит.

КОНСТАНТИН. Но у нас же не сейчас дни рождения.

КАТЕРИНА (внося бутылку вина). Это вопрос? На, открой.

КОНСТАНТИН (берет бутылку). Тогда я не понимаю.

КАТЕРИНА. Ты быстро сдался. У тебя нет воображения.

Исчезает в соседней комнате.

КОНСТАНТИН. Хорошо, у меня нет воображения. По какому поводу праздник?

КАТЕРИНА (появляясь). Держи штопор. У нас гости.

Садится за стол.

КАТЕРИНА (резюмируя). Устала.

КОНСТАНТИН. Ну? Это что, секрет что ли?

КАТЕРИНА. Чего ты такой напряженный? Что-то случилось? Костя….

КОНСТАНТИН. Что?

КАТЕРИНА. У тебя запах приятный.

КОНСТАНТИН. Чего?

КАТЕРИНА. Ты как курить бросил, от тебя запах приятный. И это… дыхание свежее.

КОНСТАНТИН. Да иди ты….

КАТЕРИНА. А вот характер у тебя ухудшился. Хреновый характер у тебя стал, если уж точнее. Если совсем точнее, то ты достал уже ходить с кислым видом, будто у тебя жизнь кончилась.

КОНСТАНТИН. А может, кончилась? А? Кать? Может, у меня жизнь кончилась?

КАТЕРИНА. Не занимайся ерундой. Ничего особенного с тобой не случилось.

КОНСТАНТИН. Ты откуда знаешь?

КАТЕРИНА (невозмутимо). Да все я про тебя знаю. Там и знать-то нечего.

Звонок в дверь.

КОНСТАНТИН (раздраженно). Кто там? Ты можешь сказать, наконец?!

Катерина не ответив, выходит. Константин наливает себе вина. Залпом выпивает, наливает еще. В комнату заходит Дмитрий.

ДМИТРИЙ. Пьешь в одиночку? Плохой признак. (Потирает руки) Ну налей-ка мне тоже. Выпью с тобой.

СОНЯ (входя, и внося перед собой руки, как хирург перед операцией). У меня грязные руки. Я бралась ими практически за все. Где у вас моют руки, я забыла.

КАТЕРИНА. Моем в ванной. Правда там надо сначала стиральную машинку отключить, а то током бьется. (Смотрит на Константина) Починить ведь некому.

СОНЯ. Мне надо срочно вымыть руки с мылом.

КАТЕРИНА. Пойдемте, я все сделаю.

Уводит Соню.

ДМИТРИЙ. Нальешь? Нет? Ну, я сам.

Подходит, наливает вино. Выпивает.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 Следующая ⇒