Как можно не любить этого мужчину?»

Глава 28:

«Как можно не любить этого мужчину?»

Клаудия

Меня будит легкий стук по дереву.

Открываю глаза, ожидая увидеть потолок своей комнаты, но свожу брови, когда понимаю, что это не она. Голова страшно гудит, рывком я сажусь и осматриваюсь.

Комната Артемиса…

Стоп… Как…?

- Артемис, ты там? Я вхожу.

Слышу голос Аполо за дверью и тихо ругаюсь. Мне едва хватает времени, чтобы скатиться и спрятаться за кроватью. Снизу я вижу ноги Аполо у двери.

- Странно, думал, он здесь.

Аполо уходит, закрывает дверь, и я выдыхаю из себя весь воздух, поднимаясь на ноги. Однако, младший брат, кажется, вспоминает о чем-то, снова открывает дверь и видит меня, застывшую на месте.

Крохотные кофейные глазки расширяются, губы складываются в букву О.

Я прочищаю горло. Уверена, что на голове у меня бардак, и что я выгляжу сонной. Очевидно, что я спала здесь.

- Доброе утро, – неловко помахиваю рукой.

Аполо выходит из ступора, проводя рукой по своим мокрым волосам. Он только из душа, на нем белая футболка и джинсы, на шее висит полотенце.

- Доброе… утро… я… - Он немного кашляет. – Мне нужно было кое-что спросить у Артемиса.

- А, он, наверное, внизу или уже ушел на работу.

Понятия не имею, который час, но если Аполо все еще здесь, а не в школе, значит еще рано.

- Тогда… пойду… вниз.

- Окей.

Мы молча стоим пару секунд, Аполо мне скромно улыбается и выходит. Я драматично хватаюсь за волосы и падаю на кровать. Как я тут оказалась? Думай, Клаудия, думай.

Мы пошли отпраздновать успешный день с Джин, Джоном и Мигелем.

Затем, много водки.

Затем, текила.

И здесь все становится мутным.

Я изо всех сил пытаюсь все вспомнить, но при каждое новое воспоминание постыднее предыдущего: Артемис приезжает за мной в бар и везет домой. Боже, что я ему наговорила.

- Я заслуживаю порки?

- Хочешь, чтобы я тебя отшлепал?

- От тебя, я хочу всего.

Кровь мгновенно приливает к щекам.

- Всего лишь того, что ты рядом, достаточно, чтобы я возбудилась.

Накрываю лицо руками и отчаянно рычу. У меня что, крыша съехала?

- Могу я тебе рассказать один секрет?

- Конечно.

- Я в восторге от твоего члена.

Ради Бога, Клаудия! Как мне теперь смотреть Артемису в глаза после всего, что я сказала? Хотя я и была искренней, но это были вещи, которые я хранила глубоко внутри себя. Видимо, моя глубина находится в нескольких глотках водки и текилы.

Выхожу из спальни Артемиса, расчесывая волосы пальцами, стараясь выглядеть прилично. По дороге сталкиваюсь с сиделкой дедушки Идальго, которая несет ему поднос с завтраком.

Она вскидывает бровь, сдерживая улыбку.

- Доброе утро.

- Доброе утро, – улыбаюсь с опущенной головой.

Кажется, сегодня мне суждено встретить всех на свете.

Быстро спускаюсь по лестнице, молясь, чтобы никого не встретить по пути, и облегченно выдыхаю, добравшись до своей комнаты. Однако, открыв дверь, я застываю на месте.

Перед кроватью моей матери сидит Артемис, смеясь над чем-то, что сказала ему мама. На нем один из его костюмов, волосы зачесаны назад, открывая это идеальное лицо. Перед мамой стоит поднос с едой.

Он принес ей завтрак?

Сердце наполняется теплом. Возможно, он подумал, что я проснусь поздно, и хотел убедиться, что мама не останется голодной, перед тем, как уйти на работу.

Как можно не любить этого мужчину?

- Клау! – Мама удивленно осматривает меня, – ты выглядишь…

Артемис оборачивается, чтобы бросить на меня взгляд через плечо. Легкая улыбка образуется на его губах.

- Доброе утро!

- Артемис сказал, что ты слегка выпила лишнего вечером и заснула в гостевой спальне. Ты в порядке?

Артемис облизывает губы, пряча свою насмешку. Боже, не могу смотреть ему в глаза, так что концентрируюсь на маме.

- Да, пойду приму душ, – говорю, закрывая дверь и делая глубокий вдох, перед тем как пойти в ванную.

После душа, в чистой одежде, я направляюсь в кухню, где нахожу Артемиса, разбирающего поднос мамы.

Веди себя нормально, Клаудия. Включи дурочку.

Обхожу его и иду за стаканом холодной водой, который, надеюсь, поможет мне с этим ужасным ощущением в животе. Зачем я так напилась? Почему?

- Ты такая тихая, – нотка веселья в голосе Артемиса не остается незамеченной.

Отпиваю воду и ставлю стакан, изо всех сил стараюсь избегать его глазами.

- Ладно, – он подходит ко мне, окутывая меня ароматом своей туалетной воды, – мне надо на работу. Не попрощаешься со мной?

Я неловко улыбаюсь, и он вскидывает бровь.

- Ты какая-то нервная и беспокойная? – Он наклоняется, и я пячусь назад – Это на тебя не похоже, если только… ты помнишь все, что сказала ночью и теперь тебе стыдно.

- Не понимаю, о чем ты говоришь.

Артемис поджимает губы, но их уголки все еще тянутся вверх. Он пытается не засмеяться.

- А, да? – он подходит еще ближе, я делаю еще шаг назад, пока не прижимаюсь спиной к кухонному островку. Бежать некуда. – Мне освежить твою память?

- Нет, спасибо.

Он посмеивается, нежно касаясь моего подбородка. Утреннее солнце, пробравшееся через окно, отражается в его глазах, подчеркивая их кофейный цвет.

- Мне пора, – он наклоняет голову и преодолевает расстояние между нами. Как только его губы касаются моих, я таю.

Артемис нежно целует меня. Касание его губ учащает мое дыхание и сердцебиение.

Хватаюсь за его пиджак, отвечая на поцелуй. Артемис обхватывает меня руками, прижимая к себе. Наши губы ускоряют ритм, поцелуй становится более влажным и страстным. Все тело наполняется жаром, от воспоминаний о том, как приятно ощущать его внутри.

Хочу снова почувствовать его.

Его всего.

Наше тяжелое дыхание раздается по всей крохотной кухне, пока мы целуемся так, будто завтра не наступит никогда. Артемис прижимает меня еще сильнее к себе, и я животом чувствую, насколько он потвердел.

- Какого черта здесь происходит? – Никогда так быстро ни от кого не отпрыгивала. Я так сильно отталкиваю Артемиса, что ему приходится отступить на несколько шагов.

София Идальго стоит в дверях в одном из своих черных облегающих платьев. Ее лицо покраснело, руки сжались в кулаки, наполненные гневом глаза смотрят на меня.

Должно признать, что в это момент она меня немного пугает.

- Что, черт возьми, все это значит, Артемис? – Ее вопрос повисает в воздухе, пока она яростно шагает ко мне. – Продажная дрянь!

Все происходит так быстро, что я даже не успеваю отреагировать, как моя голова отклоняется в сторону от сильной пощечины. Щека горит.

София хватает меня за волосы, но прежде, чем ей удается потянуть меня, Артемис вырывает ее руку и встает между нами.

- Нет! Это был последний раз, когда ты подняла на нее руку и оскорбила!

Я уже давно не слышала этот ледяной голос Артемиса.

София возмущенно фыркает.

- Конечно же ты ее защищаешь, эта сучка, должно быть, запудрила тебе мозги своей ерундой.

Наступает моя очередь обойти Артемиса и залепить ей от всей души.

- Да как ты смеешь! – Хватается за щеку. – Вам с матерью лучше бы собрать свои манатки. Убирайтесь из моего дома!

- Хватит! – Голос Артемиса едва слышен, он в ярости.

Артемис из тех людей, которые остывают, перед тем как взорваться.

София не обращает на него внимания.

- Чего ждешь? Пошла вон! Мы дали тебе крышу над головой, а ты смеешь трахать моего сына. Полагаю, что как только ты оказываешься на улице, грязь уже ничем не смыть.

- Прекрати!

- А твоя мать…

- Замолчи, черт побери! – Крик Артемиса оглушает. – Ни она, ни ее мать никуда не уйдут. Ты сошла с ума? Какое моральное право ты имеешь что-то требовать? Тебе нужен скандал?

- Что здесь происходит? – Входит обеспокоенный сеньор Хуан. Наверное, он услышал крик Артемиса. За ним вбегает Аполо с недоумевающим взглядом.

- Хуан, она меня ударила! – София указывает на меня. – Она показала свою истинную суть, имеет виды на нашего сына. Им с матерью нужно убраться отсюда.

Хуан молчит, пытаясь понять, что происходит.

- Им нужно убраться? – Артемис произносит сквозь зубы. – Как пять лет назад, мам? Когда ты угрожала Клаудии, чтобы она меня отвергла?

Я прекращаю дышать. Я рассказала ему это в пьяном угаре?

- О чем ты говоришь? – София выглядит загнанной в угол.

Артемис смотрит на отца.

- Ты знал об этом? – Хуан качает головой, Артемис снова смотрит на мать.

- Артемис, не знаю, какую лапшу тебе навешала эта девка, но я…

- Умолкни! – Его плечи поднимаются и опускаются при каждом яростном вдохе.

- Я не позволяю тебе так со мной разговаривать! Я твоя мать! Имей уважение!

- К черту уважение! Ты никогда не уважала эту семью, ни отца, ни братьев. Единственное, что ты сделала, угробила эту семью! Почему?! – Артемис подходит к ней гневными шагами. – Почему?!

Хуан делает шаг вперед.

- Артемис, нам всем нужно успокоиться.

- Нет, – Артемис рычит с покрасневшими глазами. – Я не могу больше молчать, не могу больше этого допускать. Ты, – его голос чуть срывается, - … ты так много отняла у меня. Из-за тебя мне пришлось взять на себя то, чего я не хотел, потому что я не мог оставить отца одного, не после всех перенесенных из-за тебя страданий. А теперь я узнаю, что ты отняла у меня даже девушку, которая всегда мне нравилась. Что мы тебе такого сделали, что ты старательно делаешь нас несчастными?

София поджимает губы, слезы текут по щекам.

- Я только озвучиваю то, что в этом доме никто не осмеливался сказать до этого момента, – он тяжело дышит. – Просто говорю правду. Почему нас никогда не было достаточно для тебя? Почему? Почему тебе нужно было искать чего-то большего в других мужчинах? Если ты так этого хотела, почему не оставила отца, чтобы он смог начать жить заново? Зачем ты обрекла нас годами наблюдать за тем, как он тонет в этой боли до такой степени, что стал настолько холодным, что его невозможно узнать?

Глаза Аполо наполняются слезами, и он отводит взгляд.

От ощутимой боли и отчаяния в голосе Артемиса у меня в груди все сжимается.

- Почему, мама?

И здесь, на глазах у всей семьи, две слезы стекают по щекам Артемиса. Я никогда не видела его настолько уязвимым, как будто он впервые открывает свою печаль и то, как тяжело ему приходилось.

Глаза Хуана также покраснели, наверное, от осознания того, как сильно его дети, молча, страдали.

- Артемис… - Начинает Хуан, но Артемис останавливает его рукой, не сводя глаз с матери.

- Отвечай мне! – Восклицает, утирая слезы. – Почему? Хоть раз в жизни ты о нас подумала?

София, рыдая, склоняет голову.

- Отвечай!

Я делаю шаг к нему и беру за руку.

- Артемис.

Он смотрит на меня через плечо. Гнев в его глазах слегка притупляется. Это напоминает мне тот раз, когда он застал мать с другим мужчиной и чуть не убил второго.

Хватаю его за руку, останавливая.

- Достаточно.

Переплетаю наши руки.

- Все хорошо, все уже хорошо, идем, – он качает головой, я грустно улыбаюсь. – Пожалуйста.

Я помню это как вчера. Тот же самый гнев наполняет его сейчас. Так что я переплетаю наши пальцы, одаряя его грустной улыбкой.

- Достаточно.

Я увожу его оттуда, держа за руку. Наступает оглушающая тишина, даже София не возникает и не оскорбляет меня за то, что я взяла ее сына за руку. Это утро, этот разговор стали пробуждающими для этой семьи.

Артемис и понятия не имел, насколько его слова все изменили. Иногда нужно лишь, чтобы кто-то громко сказал правду, чтобы начать перемены.

Через плечо вижу Артемиса, следующего за мной, его печальный взгляд и руку, сжимающую мою так, как будто в страхе потеряться, если он ее отпустит.

Ах, мой Айсберг, ты через столько прошел. Но не беспокойся, все изменится, и я буду рядом, чтобы сделать тебя настолько счастливым, что ты сможешь переписать болезненные моменты, заменяя их моментами счастья.

12 3 4 Следующая ⇒