Александр Полянский. РАНДЕВУ

Александр Полянский

РАНДЕВУ

Привет! На всякий случай представлюсь: Сергей, лет мне от роду… Стоп! Увидев цифру с шестью нулями, вы с возмущением закроете страницу и переместитесь в тик-ток или еще куда-нибудь любоваться мускулистыми торсами мачо или аппетитными попками длинноногих красавиц. Не хочу отпускать вас, мне до зарезу необходим слушатель, собеседник, которой загрузит этот текст в жесткий диск сознания и краешком глаза взглянет на драматические события моей жизни…

Итак, все очень банально. Любимый человек, с которым судьба подарила мне тридцать с лишним лет абсолютного счастья, неожиданно выстрелил в упор, выстрелил на поражение, не оставив мне ни малейшего шанса. Я услышал короткое «прости» и напутствие, прозвучавшее подобно директиве главнокомандующего: «Ты – сильный, ты выдержишь. Я ухожу».

И вот я, непотопляемый, несгораемый Джеймс Бонд со ста тысячами жизней в запасе, уныло сижу в опустевшей квартире и долгими вечерами смотрю на раскачивающийся из стороны в сторону маятник напольный часов. Они мелодичным боем более 125 лет возвещают миру о смерти минувших мгновений. Наблюдая за ходом времени, сижу день, два, неделю, три.

Нет, так можно сойти с ума. Надо что-то делать! Я, закрыв глаза, долго раскачивался на стуле. Не знаю, сколько времени я медитировал в таком положении. Наконец, остатки нейронов, повинуясь моей команде, выстроились в боевые порядки. Вот, пожалуй, приемлемое решение: однокурсник – учредитель брачного агентства, заполонившего пространства ИНЕТА фотографиями счастливых женщин и мужчин, обретших свою половину. Надо действовать!

Я набрал номер.

- Эвона как! – присвистнул в ответ Пашка, и бросил мне спасательный круг в виде фотографий, на которых были представлены прекрасные дамы с глазами всех оттенков, от небесно-голубого до цвета черного алмаза «Звезда Африки». Под фото были указаны имена девушек с номерами телефонов.

Шуршание маятника стало немного тише.

Облачившись в пасхальную рубашку и прочие предметы мужского гардероба, не способные вызвать отторжения у представительниц прекрасного пола, я на своем авто подкатил к условленному месту в фешенебельном поселке на берегу Финского залива. По тротуару прогуливалась унылого вида дама с крохотной, размером с мышонка, собачонкой. Стоимость «мышонка», наверное, соответствовала стоимости слитка золота размером с это премилое существо. С чувством обреченности я бросился в бой.

Увы, внутреннее содержание Нины в точности соответствовало ее облику – тоска во взоре, движениях, репликах имела фиолетовый оттенок. Чтобы продержаться хотя бы пару часов, я повел ее в ресторан. Невдалеке от входа жались друг к другу породистые джипы и лимузины. Репутация заведения, притягивавшего к себе состоятельную питерскую публику, была безупречна.

Я «втирал» даме всякую всячину, заслуживающую быть упомянутой во время подобной встречи. Вскоре на лице Нины появились первые признаки оживления. Она неожиданно спросила:

- Что Вы ищете в женщине?

- Живость ума, интеллект.

- Интеллект? – Задумчиво переспросила Нина. - Разве это – главное? Вам не хочется, чтобы придя в дом, вас радушно встретили, вкусно накормили…

- Спать уложили, - продолжил я.

Последовательность событий, которые являлись неотъемлемыми атрибутами концепции Нины, для меня была очевидна. До сих пор не могу понять, что преобладает в моей натуре: воспитание или юмор, острое жало которого норовит проникнуть за грань приличий.

Мягко взглянув на Нину, я добавил:

- Последнее, разумеется, обязательно, но оно ни как не отменяет первого.

Мы вышли из ресторана. Смеркалось. Я предложил Нине подбросить ее до дома, который по ее уверениям находился в двух шагах. Предложение было с удовольствием воспринято не только Ниной, но и дрожащей от холода на ее руках собачонкой. Мы сели в машину. Не успели проехать и пятисот метров, как Нина сказала:

- Приехали. Это - мой дом.

Я с изумлением посмотрел на сооружение, похожее на готический замок, величиной… Впрочем, не буду будить в душе читателя низменных чувств, рождающих непомерную зависть. Дом Нины впечатлял не столько особенностями архитектурных форм, сколько циклопическими размерами.

- Это - резиденция президента Российской Федерации? – Я кивнул в сторону особняка.

Оставив без внимания реплику, Нина предложила немного пройтись.

Мы недолго гуляли по асфальтированным дорожкам, вокруг которых высились темные ели.

Прощаясь с Ниной, я было, подумал, что это – последняя наша встреча, как вдруг, ее взгляд потеплел и она меня поцеловала.

- Вы – интересный человек, с вами хочется встречаться. Сводите меня куда-нибудь?

Через пару дней я принял приглашение Нины погулять по ее восхитительному поселку.

Мы шли по ухоженным аллеям. Высокое небо здесь и там скрывалось за огромными дворцами новой аристократии, рожденной благодаря победе трудящихся над ненавистным отрядом коммунистической номенклатуры.

- А вот участок, на котором раньше была дача Соловьева-Седова, - Нина указала на дворец, возвышавшийся на том месте, где когда-то стояла дача известного композитора.

- Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат, - продекламировал я строки забытой песни.

- Ностальгируете по советскому прошлому? – Удивилась Нина.

Я, пожалуй, впервые оценил остроту ее взгляда. Нина продолжила:

- Между прочим, стоимость здесь одной сотки…

Озвученная цифра повергала в шок, она отвечала стоимости однокомнатной квартиры в Питере.

Мы совершили по поселку круг и вернулись к особняку.

- Заезжайте, - скомандовала Нина, нажав на кнопку брелока.

Ворота бесшумно открылись. Я въехал во двор. На площадке перед домом стоял огромный «Мерседес» размером с гренландского кита, рядом с ним джип поменьше. Я пожалел, что в привезенном мною пакете не было ни устриц, ни ананасов, ни какой другой экзотической снеди. Я привез лишь яблоки, зелень, шоколад и мироторговские куриные ножки, которые, скорее всего, были включены в черный список не только хозяйкой, но и ее нано-собачкой.

Нина подошла к высокой стеклянной двери с медными переплетами, набрала на панели цифровой код. Дверь отворилась. Мы оказались в прихожей. Тут вспомнился анекдот: из Эрмитажа выходит олигарх и говорит: «Бедненько, но чистенько». Феноменальное по роскоши жилье Нины ни шло ни в какое сравнение с императорскими дворцами. Здесь все было намного круче! Оказавшись в гардеробной, я увидел десятка полтора шуб. Это было только началом грандиозной экспозиции. Пройдя в гостиную, поразился ослепительно сверкающей люстре размером с половину футбольного поля.

Нина повела на экскурсию по своим чертогам. Нет, это была не экскурсия, это было незабываемое путешествие по анфиладам галерей Ватикана, покоям императорского дворца в Токио, висячим садам Семирамиды. Я испытал чувство близкое к потрясению.

- Сергей, тренажеры спортивного зала заказаны в Швеции… Мебель в библиотеке привезена из Испании… Это – точная копия сервиза Екатерины второй, хранящегося в Эрмитаже. С покойным мужем мы заказали его около десяти лет десять назад на фабрике Императорского фарфора в Ломоносове.

Я посмотрел на коллекцию предметов, оберегаемых толстыми стеклами изящной горки. Чуть правее на стене висела репродукция картины кого-то из малых голландцев. Для придания художественной значимости репродукция была покрыта толстым слоем лака и обрамлена в дорогущую раму, изготовленную по меньшей мере в мастерских Браманте. Не желая разочаровывать хозяйку, я не вымолвил ни слова о расхожей подделке.

Нина подала на стол баранину, зелень и фрукты, предложив на выбор вино. Я открыл бутылку Шабли и разлил его в небольшие бокалы. Пригубив вино, мы приступили к трапезе.

- Сергей, вы – первый, кого я пригласила к себе в дом.

Подцепив кончиком вилки кусок баранины, я вежливо улыбнулся.

- А что если нам съездить на пару деньков в Москву, в Большой театр на Пласидо Доминго? Билет в первом ряду стоит сорок девять тысяч девятьсот рублей. Проблему с билетами беру на себя.

Впервые я внимательно посмотрел на Нину. Трудно было сказать, сколько ей лет. Лицо не отличалось свежестью, но я по достоинству оценил работу косметологов, сотворивших с ее обликом настоящее чудо. Женщина в преддверии шестидесяти выглядела лет на десять моложе.

«А не забить ли мне на каторжную работу в каменоломнях, став верным пажом вдовствующей королевы? - Искушение раствориться в умопомрачительной роскоши рядом с этой немолодой дамой льдинкой заползло в душу. – Круизы, незабываемые путешествия по странам и континентам, ощущение принадлежности к клану избранных. Надо только не делать глупостей. Преданно смотреть в ее глаза, рассказывая об Александре Скрябине, Хулио Кортасаре или, быть может, о какой-то ерунде, милой ее сердцу».

После обеда Нина усадила меня на диван и стала показывать фотографии:

- Я в Ницце, - хозяйка, едва повернув ко мне голову, на всякий случай добавила, - Лазурный берег Франции. Вайкики, туристический центр Гонолулу…

Через несколько минут мы церемониально целовались. Поцелуи Нины походили на чуть теплые морковные котлеты. Я предпочел бы дышащий жаром бифштекс с кровью.

План, контуры которого, казалось, уже обрели в моем сознании реальные очертания, рухнул. Рухнул полностью и окончательно. Едва отстранившись от Нины, я посмотрел на часы.

- Нина, в вашем доме – восхитительная аура.

Хозяйка не смогла скрыть удивления:

- Как, а чай? У меня великолепный, настоящий жасминовый чай! - На лице Нины застыло разочарование.

- К сожалению, вечером должен помочь дочери с переездом. Подождите, у меня для вас подарок.

Я вышел во двор и достал из автомобиля роман Хемингуэя «По ком звонит колокол», книгу, которая в течение многих месяцев дожидалась другого адресата, но так и не была ему вручена. На развороте я написал: «Нине с пожеланиями счастья. Сергей».

Выезжая из роскошного особняка Нины, я вспомнил строки из повести «Настенька» Романа Всеволодова: «Спасти от разочарования в себе, людях, жизни может лишь чудо, и это чудо есть вера в другого человека».

«Другого человека», - с тоской прошептал я и утопил в пол педаль акселератора.