СРОК ГОДНОСТИ

СРОК ГОДНОСТИ

пьеса

Татьяна Загдай

РИТА

СОНЯ

ГЕРМАН

ИРМА, мать Германа

АЛДИС

Берег Балтийского моря, район Саулкрасты. Холодный ветер, мелкий песок, дюны. По берегу в кроссовках и джинсах с бутылкой шампанского в руках бежит Соня. Её пытается догнать Рита. Рита - в узком и немного вульгарном платье, босиком - туфли в руках, поэтому бежать сложнее. Обеим девчонкам лет по шестнадцать. Рита останавливается, тяжело дышит.

РИТА. Всё, не могу больше!

СОНЯ. Слабачка!

Соня пьёт из горла.

РИТА. Хватит, Сонь!

СОНЯ. Нее, не хватит! У меня праздник!

РИТА. У ТЕБЯ праздник?

СОНЯ. День рождения сестрёнки любимой! Это повод, я считаю!

РИТА. Таблетки у тебя с собой?

СОНЯ. Неа.

РИТА. Дурища… приступ будет - я до дачи не добегу! Отдай бутылку!

СОНЯ. А ты отбери!

Соня запрыгивает на лавочку, врытую в песок, и допивает залпом до дна. Рита хватает её за одежду, стаскивает вниз. Соня демонстративно переворачивает бутылку горлышком вниз – пустая!

СОНЯ. Я выиграла, Ритка! А ты проиграла!

РИТА. Сонь, тебе сколько лет? пять?

СОНЯ. Это ты просто бесишься, потому что я первая добежала! Не всё же тебе побеждать, да? Надо уметь проигрывать, мартышка!

РИТА. Я те щас дам, мартышка!

Рита хватает Соню и пытается её шлёпнуть по заднице. Та вырывается. Но, потеряв равновесие, хватается за Ритину руку.

СОНЯ. Ой, плохо чё-то… Закружилось…

РИТА. Поблевать?

СОНЯ. Не знаю… Наверное…

РИТА. Давай вон в кусты. Волосы подержу. Сонь? Соня!

Соня закатывает глаза и сползает на песок. Её потряхивает как в начале эпилептического припадка. Рита быстро достаёт из рюкзачка воду, закладывает в рот таблетку, даёт запить. Соня перестаёт дёргаться. Дышит ровнее.

СОНЯ. А говорила – таблеток нет.

РИТА. Напугать тебя хотела.

СОНЯ. А вышло наоборот

РИТА. Что?

СОНЯ. Я тебя первая напугала!

РИТА. Да первая, первая! Успокойся уже!

Рита закуривает.

СОНЯ. А помнишь, в прошлом году мы тут с пацанами Ивана Купалу праздновали? Холодное ещё лето было. Ветер, ночь. Водой обливались. За мной Герман тогда побежал. Схватил в охапку: я вырываюсь, а он к себе ещё крепче прижимает. И обливает ледяной водой из пластиковой бутылки – литра два вылил. А мне не холодно совсем, потому что тело у него горячее и мне горячо…

РИТА. Это хорошо.

СОНЯ. Что хорошо?

РИТА. Ну у тебя же теперь вся жизнь впереди. У него какой срок годности? Лет двадцать пять? У тебя – двадцать восемь. Замуж выйдешь, детей ему нарожаешь – всё успеешь, Сонь…

СОНЯ. Я вас видела.

РИТА. Чего?

СОНЯ. Сегодня на чердаке.

Пауза. Рита тушит сигарету.

РИТА. Он пьяный был

СОНЯ. А ты нет.

РИТА. А я нет.

СОНЯ. Зачем тогда?

РИТА. Потрахаться больше не с кем было.

СОНЯ. Серьёзно? Так просто?

РИТА. Ничего сложного! Сама попробуй!

СОНЯ. Ненавижу тебя!

РИТА. Зато теперь не будешь тратить на него своё время.

СОНЯ. Значит, это ты его… на чердак увела?

РИТА. Я за вином пошла – он за мной увязался. Хочешь подробности?

СОНЯ. Не хочу…

Рита достаёт телефон.

РИТА. Я тебе на остановку такси вызову. До дачи доедешь – спать ложись сразу. В обед мать приедет – поможет всё убрать.

СОНЯ. А ты куда?

РИТА. А я ещё здесь побуду

СОНЯ. Он, значит, к тебе сюда придёт?

РИТА. Неет… Не он. Не Герман.

СОНЯ. Я никуда не поеду!

РИТА. Поедешь!

СОНЯ. Нет!

РИТА. Опять детский сад включаешь?

СОНЯ. Мне надоело, что ты всё решаешь за меня!

РИТА. А у меня выбор есть? Рита, следи, чтобы Сонечка таблетки приняла! Рита, не повышай голос! Рита, ей нельзя волноваться! Рита, помой полы и возьми Соню с собой погулять – ей полезен свежий воздух!

СОНЯ. Я не виновата…

РИТА. Знаю! За врождённые диагнозы у нас Боженька отвечает.

СОНЯ. Я не об этом… Я не виновата, что не умру, понимаешь?

Молчание.

СОНЯ. Я же думала, что год-два максимум осталось. Не планировала ничего – в институт не готовилась. Смирилась. Доктора говорили – сердце слабое, неврология ещё… Когда паспорт выдали, я открываю, смотрю графу «срок годности», а там двадцать восемь! Я не поверила просто… Сначала радовалась – вся жизнь впереди! А потом вдруг поняла – все вокруг как будто разочарованы, что я не умру. Маме это на себе тянуть – процедуры, лекарства. Ты в универ поступишь – уедешь. А я? Что я буду делать эти двадцать восемь лет? Знаешь, я теперь всё поняла про Германа. Он просто жалел меня – больная девчонка, недолго ей осталось. А получается, что долго… Геру я на три года переживу, на девять – Славку соседа… Маму… на двенадцать лет…

РИТА. Мама говорила, что раньше срок годности в паспорте не указывали. А возраст от рождения называли.

СОНЯ. Странно. Какая разница, сколько ты уже живёшь? Главное ведь – сколько осталось!

РИТА. А ты бы сколько хотела?

СОНЯ. Я не знаю. Уже не знаю…

У Риты звонит телефон – мелодия Эми Уайнхаус Rehab. Соня видит контакт у неё на экране. Рита берёт трубку.

РИТА. Да, я на месте… Через сколько он будет? Раньше никак?.. Поняла. Жду звонка.

Рита кладёт телефон в рюкзак.

СОНЯ. Кто такой «Алдис документы»?

РИТА. Парень мой.

СОНЯ. Врёшь!

РИТА. С чего это?

СОНЯ. Почему «документы»?

РИТА. Просто… в визовом центре познакомились. Он с документами помог.

СОНЯ. И теперь вы встречаетесь?

РИТА. Почему нет?

СОНЯ. Ты же никогда не встречалась с такими!

РИТА. Какими такими?

СОНЯ. С нерусскими. И мне говорила: с прибалтами – не связывайся! Менталитет разный!

РИТА. Я передумала.

СОНЯ. Почему же?

РИТА. А они живучие. Статистику видела? Средний срок годности – выше, чем у нас, лет на семь. Генофонд хороший.

СОНЯ. Ясно.

Неожиданно Соня хватает открытый рюкзак Риты и видит там деньги.

РИТА. Отдай!

СОНЯ. Это что?

РИТА. Сказала отдай!

СОНЯ. Зачем тебе деньги?

РИТА. Не твоё дело!

СОНЯ. Где ты их взяла? У мамы?

РИТА. Они мои, ясно?

СОНЯ. Откуда?

РИТА. От отца - на учёбу мне копил!

СОНЯ. Зачем взяла?

РИТА. Уехать хочу. От всех подальше!

СОНЯ. Куда?

РИТА. Да хоть куда из этого места. Автостопом по Европе!

СОНЯ. Тебе нельзя одной до восемнадцати. Виза кончится – домой депортируют.

РИТА. Алдис мне документы новые сделает.

СОНЯ. Ты никуда не уедешь!

РИТА. Отдай сумку, Соня!

СОНЯ. Я тебя не пущу!

Соня с рюкзаком бежит к морю, Рита хватает рюкзак за лямку. Соня выворачивается выбрасывает телефон Риты в море.

РИТА. Блядь! Соня!!!

Рита забегает в холодное море по колено в то место, куда упал телефон. Опускает руки в воду, ищет. Соня возвращается к лавочке, врытой в песок. Садится. Через пару минут рядом с ней садится промокшая Рита. В руках у неё телефон – он не включается.

РИТА. Не работает, сука!

СОНЯ. Бросить меня решила, да?

РИТА. Помолчи, а!

СОНЯ. Всё равно ведь через два года в универ поступишь – переедешь. Почему сейчас?

РИТА. Потому что умру я через два года, поняла?

Пауза.

СОНЯ. У тебя же 32 срок годности.

РИТА. Два, Соня, два!

СОНЯ. Почему ты не сказала?

РИТА. Мать запретила – Сонечке волноваться нельзя!

СОНЯ. Не правда.

РИТА. На, смотри!

Рита достаёт из рюкзака и протягивает Соне свой паспорт.

РИТА. Внимательно смотри!

СОНЯ. Это ошибка! Они нас перепутали просто – фамилия одна!

РИТА. Соня, документ по отпечаткам выдают! Нет никакой ошибки!

СОНЯ. Не может такого быть…

РИТА. Вот только не надо меня жалеть! Не хочу соплей этих, взглядов. Я уехать хочу, чтобы не знал никто. У меня будущее было – вся жизнь по плану! Институт, карьера. А тут – два года… Срок годности как у консервной банки!..

Молчат.

РИТА. Знаешь, мне теперь часто снится, что жизнь бесконечна, как в детстве. Что в шестнадцать лет никто не получает отметку о сроке годности и можно жить, не считая минуты до года своей смерти. Мама говорит, что к этому привыкаешь. Что это даже хорошо – знать заранее, чтобы не тратить время впустую. А я думаю, что человек, который знает, когда умрёт, не может быть по-настоящему счастлив и свободен…

Рита дрожит. Соня снимает с себя толстовку и укрывает сестру.

РИТА. Я когда узнала, злилась на тебя почему-то.

СОНЯ. Как будто я жизнь твою украла, да?

РИТА. Да… Но есть и плюсы! Умру молодая и красивая, как Эми Уайнхауз! В гробу буду лежать с маникюром красным и в шубе. Хотя нет, в аду жарковато будет в шубе, да? Ха-ха!

СОНЯ. Вот дура!

Рита толкает Соню плечом, та толкает в ответ.

РИТА. Ладно, домой поехали!

СОНЯ. Вместе?

РИТА. Иди тачку лови, а я платье выжму и за тобой!

СОНЯ. Точно?

РИТА. Иди уже! Куда я денусь без телефона?

Соня уходит, Рита несколько секунд выжимает подол платья. Когда Соня скрывается в дюнах, Рита решительно идёт к воде. Она всё глубже заходит в ледяную воду с закрытыми глазами - ей страшно.

Останавливается, медлит. В её кармане неожиданно звонит телефон. Рита открывает глаза. Стоит и слушает мелодию Эми Уайнхауз Rehab.

Дача родителей Германа. Герман помогает Ирме вынимать из вишен косточки, их руки и фартуки красные от вишнёвого сока.

ИРМА. Огурцы опять забродили. Ты подумай – в прошлом году закатала! Банки-крышки – всё стерильно!

ГЕРМАН. Не люблю солёное.

ИРМА. Отец, зато, любит!

ГЕРМАН. Он сюда не ездит всё равно.

ИРМА. Ничего - скоро будет! Пенсия на горизонте замаячит – и к земле потянет. А дачами на море, знаешь, не разбрасываются! Другие, вон, снимают халупы…

ГЕРМАН. Другие – это типа семья Ритина?

ИРМА. Не только! А у вас с отцом дом двухэтажный со всеми удобствами! Маме-папе моим спасибо!.. Нос они воротят!

ГЕРМАН. Я-то причём?

ИРМА. Ну ладно – не ты, отец твой!

Пауза.

ГЕРМАН. Мам, ты с отцом по поводу Риты не говорила?

ИРМА. Нет ещё. Сам позвони!

ГЕРМАН. Меня он не послушает.

ИРМА. Ну чего тебе эта Рита? Девчонок других что ли мало?

ГЕРМАН. Да при чём тут это?

ИРМА. При том. Думаешь, я не вижу ничего?

ГЕРМАН. Я просто хочу помочь!

ИРМА. Чёрт, вишни эти! Устала уже…

ГЕРМАН. Зачем вообще столько банок?

ИРМА. Затем! Я варенье мамино года два ещё ела. После того, как она ушла. Сижу на веранде, ложкой большой его лопаю и… легче как-то! Может, и я за три года закатывать научусь… Приедешь с друзьями, откроешь вишнёвое… мамку-зануду вспомнишь…

Голос Ирмы дрожит.

ГЕРМАН. Мам!

ИРМА. Ладно, ладно! Отец, вроде, человека из МГИМО нашёл.

ГЕРМАН. Я не просил!

ИРМА. А это уже не твоё дело! Одного года не хватает – бред какой-то! Пятнадцать лет – возрастной ценз! Ни в одном приличном ВУЗе такого нет! А у тебя нормальный срок годности для работы! За четырнадцать лет можно в экстернате спокойно выучиться и карьеру сделать!

ГЕРМАН. И детей нарожать!

ИРМА. Шуточки тебе!

ГЕРМАН. Брось, мам! Я в МГУ на бюджет прошёл. МГИМО – это не бесплатно!

ИРМА. Ну конечно не бесплатно, Гера! Отдадим, сколько надо. Благо – есть запасы!

ГЕРМАН. Вы же в отпуск хотели. С отцом вместе.

ИРМА. Обойдёмся!

ГЕРМАН. Мам! Это же последний год! Ты на него десять лет копила!

ИРМА. А ты мой единственный сын! Меня рядом не будет – с кем останешься? Рите твоей тоже не долго, так?

ГЕРМАН. Перестань!

ИРМА. Она раньше меня уйдёт

ГЕРМАН. Не надо так, мам!

ИРМА. Нет, ну бывают погрешности – плюс год, два максимум. Но это один процент вероятности, Гера! Мы все уйдём в свой срок! Это нормально! И отец не поможет! Подделка паспорта – не выход. Человек не может ничего сделать, пойми! У нас нет выбора!

ГЕРМАН. Выбор всегда есть!

Герман сдёргивает с себя фартук и выходит.

Дача родителей Алдиса. Ворота в гараж открыты настежь. В гараже стоят гробы из резного дерева, покрытого лаком. Каждый – произведение искусства. Алдис выпиливает крышку очередного гроба. Во двор несмело заходит Рита. Когда говорит, Алдис немного коверкает и растягивает слова, как коренной латыш.

РИТА. И кому такая красота?

АЛДИС. Зам мэра заказал. Бывший. В этом году уходит – хочет всё самое дорогое. Отпевание в кафедральном соборе, оркестр, фейерверки!

РИТА. А разве можно фейерверки?

АЛДИС. А кто запретит?

РИТА. Странно устраивать праздник, на который сам уже не попадёшь!

АЛДИС. Так все делают. Поэтому ритуальный бизнес в таком шоколаде!

РИТА. Не стрёмно гробы на даче держать?

АЛДИС. А чего такого? В этом гараже шоурум, в соседнем – катер отцовский. Какая разница?

Пауза.

РИТА. Слушай, я вчера телефон утопила…

АЛДИС. Ясно.

РИТА. Предложение ещё в силе?

АЛДИС. Не знаю, созвониться надо с человечком.

РИТА. Можешь сейчас позвонить?

АЛДИС. Где гарантии, что ты опять не передумаешь?

РИТА. Я всё решила!

АЛДИС. Это дорого!

РИТА. У меня есть деньги!

АЛДИС. Ну вот и тратила бы в своей стране! Зачем тебе паспорт европейский?

РИТА. Какой у тебя срок годности, Алдис?

АЛДИС. Пятьдесят три.

РИТА. Повезло!

АЛДИС. Ага. Длинная-длинная жизнь! Даже не знаю, что с ней делать.

РИТА. А у меня два. Через год визу уже не дадут, чтоб я за границей не откинулась. А я за всю жизнь только в Прибалтике была.

АЛДИС. Значит, планируешь откинуться на лазурном берегу?

РИТА. Типа того. Поеду автостопом – Европу посмотрю. А в паспорте срок годности большой будет. И никакой жалости ни от кого. Буду сама по себе!

АЛДИС. Не боишься автостопом?

РИТА. Чего бояться? Всё равно уйду скоро!

АЛДИС. Ладно. Деньги на причал принесёшь. Сегодня в десять.

РИТА. Спасибо!

АЛДИС. Двадцать тысяч.

РИТА. Но вчера было пятнадцать!

АЛДИС. Ну это вчера

РИТА. У меня нет столько.

АЛДИС. Тогда извини!

Алдис продолжает выпиливать крышку.

РИТА. Я найду деньги!

Рита уходит.

Съёмная дача, где живут Рита и Соня с матерью. Обстановка бедненькая, летний домик маленький, но чистый. Соня режет овощи для супа на террасе. На электроплитке что-то уютно шкворчит. На террасу заходит Герман с букетом полевых цветов.

ГЕРМАН. Солянка?

СОНЯ. Борщ!

ГЕРМАН. Пахнет классно.

СОНЯ. На вкус – ещё лучше! Давай цветы поставлю!

ГЕРМАН. Да не… Сонь, Риту позови!

С лица Сони исчезает улыбка.

СОНЯ. А её нет.

ГЕРМАН. Ладно. Подожду.

СОНЯ. Её долго не будет.

ГЕРМАН. Ну тогда чай налей что ли!

СОНЯ. Тебе надо – ты и наливай!

Соня громко ставит кружку на стол. Герман наливает ароматную заварку, роется в антресольках.

ГЕРМАН. А сахар где у вас?

Соня встаёт на стул – она слишком низкая – не дотягивается. Снимает контейнер с верхней полки, он тут же выскальзывает у неё из рук – сахар высыпается на пол.

СОНЯ. Блин!

Соня суетливо ладошками собирает сахар с пола, а Герман кладёт две ложки в свою чашку прямо из кучки в её ладонях.

ГЕРМАН. Ты сейчас на мою маму похожа. У неё тоже из рук всё валится, когда она злится.

СОНЯ. Я не злюсь!

ГЕРМАН. Тогда поставь цветы в вазу, пока Ритка не пришла.

СОНЯ. Ты жениться что ли на ней собрался?

ГЕРМАН. А что?

СОНЯ. Ничего. Просто нарядный, с цветами

ГЕРМАН. Может и жениться. С разрешения родителей можно уже.

СОНЯ. Она тебе не подходит.

ГЕРМАН. Это почему?

СОНЯ. Она не согласится, она…

ГЕРМАН. Что?

СОНЯ. Ты знаешь, какой у неё срок годности?

ГЕРМАН. Знаю.

СОНЯ. Не тот, который мама говорит.

ГЕРМАН. Я всё знаю, Соня.

СОНЯ. Она тебе сама рассказала? Когда?

ГЕРМАН. Она не говорила. Отец у меня в паспортном контроле. Через него узнал.

Долгая пауза. Рита заходит на террасу и сразу замечает цветы.

РИТА. Оо, Герка цветочки принёс! Мужик! Ухожу, не мешаю!

ГЕРМАН. Рит, я к тебе вообще-то.

РИТА. Гер, давай не сейчас

ГЕРМАН. Это срочно. Поговорим?

РИТА. Говори.

ГЕРМАН. Сонь, выйди пожалуйста!

СОНЯ. У меня суп на плите!

ГЕРМАН. Я выключу.

Соня нехотя уходит. Герман мнётся.

РИТА. Слушай, Гер, это все ни к чему. Ну было и было…

ГЕРМАН. Я знаю про два года.

Пауза.

РИТА. Сонька сказала?

ГЕРМАН. Нет, сам узнал через отца. Не важно!

РИТА. И чего? Пожалеть прибежал?

ГЕРМАН. Предложить!

РИТА. Ого! Прям испугал!

ГЕРМАН. Не смешно!

РИТА. Ладно, молчу.

Пауза.

ГЕРМАН. Я… может мы… вот, держи, короче!

Герман протягивает Рите пластиковую карту. Рита рассматривает её.

РИТА. Это что?

ГЕРМАН. Это нам!

РИТА. Бабло твоей матери нам?

ГЕРМАН. Там много. Документы сделаем и уедем. Куда хочешь: Италия, Португалия? Я два года в Европе жил – всё там знаю…

РИТА. Подожди! Какие документы?

ГЕРМАН. Ты же уехать хочешь. Я переписку видел.

РИТА. Где?

ГЕРМАН. В телефоне у тебя.

РИТА. Сначала переписку мою читал, а теперь мать обокрасть решил? Ты ебанулся, Гер?

ГЕРМАН. Она всё равно эти деньги на МГИМО потратить хочет, а я не хочу!

РИТА. Тебе сколько лет? Пять?

Герман подходит к ней близко, она пятится назад и упирается в стену..

ГЕРМАН. Мы уедем. Вместе. Как шпионы. Нас не найдут – будем переезжать каждые две недели. Бухло, еда классная, секс!

Рита вдруг громко хохочет.

РИТА. Аааа! Так вот чего тебе надо!

ГЕРМАН. Блин! Да ты меня слышишь вообще?

РИТА. Слышу! Ха-ха!

ГЕРМАН. Я вообще-то помочь хочу!

РИТА. Кому?

ГЕРМАН. Тебе!

РИТА. Нет, Гера. Ты помогаешь себе. Хочешь быть счастливым и свободным за счёт денег своей мамочки? Ну и потрахать меня заодно, сколько получится, да?

ГЕРМАН. Рит!

Герман пытается поцеловать Риту, но она его грубо отталкивает. И бросает на стол карточку.

РИТА. Уходи!

Герман уходит. В дверях стоит Соня.

РИТА. Тебе только попкорна не хватает, а то прям как в кино, да, Сонь?

СОНЯ. Суп закипает…

РИТА. Ну выключи тогда. Чего стоишь?

Соня выключает и быстро выходит на улицу.

Сумерки за окном. Рита в дачной спальне собирает вещи в сумку. Только это не её цветные короткие платья, а вещи Сони. Да и сама она одета в широкие джинсы и длинную футболку сестры, макияжа на лице нет. Рита заплетает волосы в косу и роется под матрасом своей кровати. В комнату заходит Соня.

СОНЯ. Тебе не идёт!

РИТА. Что?

СОНЯ. Вещи мои!

РИТА. Ну, знаешь, тебе тоже не особо.

СОНЯ. Когда покупали, ты сказала: освежает!

РИТА. Ну освежает – не значит идёт

СОНЯ. Так зачем надела тогда? Рит?

Рита продолжает искать.

РИТА. А я теперь не Рита. Я теперь Соня!

СОНЯ. Как?

РИТА. Очень просто: срок годности у меня, то есть у Сони, подходящий. А поддельная студенческая виза стоит дешевле, чем поддельный паспорт! Классный план?

СОНЯ. А как я в Москву вернусь? Без документов?

РИТА. Напишешь заявление в полицию. Скажешь – потеряла! Вообще не проблема!

Рита поднимает матрас.

СОНЯ. Нет!

РИТА. Что нет?

СОНЯ. Там ничего нет. Ты никуда не поедешь.

РИТА. Где деньги, Соня?

СОНЯ. Я их матери отдала. Она в город увезла – на счёт положить.

РИТА. Это мои деньги! Отец мне на учёбу оставил.

СОНЯ. Зачем? Ты ведь на самом деле не поступаешь – не возьмут с твоим сроком годности. Зато с моим возьмут.

Пауза.

РИТА. Это из-за Германа? Да он мне не нужен! Забирай, я-то причём?

СОНЯ. Ты бываешь такой сукой, Рит! Я тоже хочу попробовать.

Рита выходит из комнаты с вещами.

Ночь. Рита сидит на причале, свесив ноги вниз. Пьёт из двухлитровой пластиковой бутылки что-то крепкое. Подплывает катер Алдиса. В нём стоит резной гроб.

РИТА. О! Катафалк на воде? Это за мной!

АЛДИС. А по какому поводу праздник?

РИТА. Так новая жизнь!

АЛДИС. Уверена?

РИТА. Ещё как!

Рита прыгает на катер к Алдису. Теряет равновесие, Алдис подхватывает её. Они стоят близко, катер качает, Рита опирается на парня.

АЛДИС. Тише!

РИТА (протягивает выпивку). Будешь?

АЛДИС. Мне ещё товар везти

РИТА. Куда торопиться? Клиент-то мёртвый уже.

АЛДИС. Ты деньги принесла?

РИТА. Сначала праздник!

Алдис сажает её на крышку гроба, сам пьёт из бутылки.

АЛДИС. Фу! Рижский бальзам что ли?

РИТА. Чего фу-то? Национальный напиток ваш, между прочим!

АЛДИС. А ты водку любишь? Тоже национальный напиток!

РИТА. Не хочу два года умирать в стране с таким национальным напитком!

АЛДИС. А ты не умирай! Живи!

РИТА. Легко сказать «живи»! У нас зима и слякоть – большую часть года! Я в тепло хочу, на море!

АЛДИС. Только это тебя волнует?

РИТА. А что?

АЛДИС. Маленькая ты ещё, Ритка!

РИТА. Неа. Я взрослая и свои проблемы буду решать по-взрослому!

Рита включает на телефоне Эми Уайнхаус Rehab и снимает майку, под которой ничего нет.

РИТА. Я же тебе нравлюсь, Алдис?

АЛДИС. Я не сплю с детьми!

РИТА. Я не ребёнок! Я скоро умру. А перед смертью все люди становятся взрослыми.

АЛДИС. Или наоборот. Когда как.

РИТА. Ну да, тебе лучше знать.

Рита обречённо хватает бутылку из его рук, пьет, прикрывая грудь ладонями.

АЛДИС. Знаешь, как познакомились мои родители?

РИТА. Расскажи!

АЛДИС. Моя мама играла на скрипке на похоронах, которые организовал папа! Двадцать пять лет живут счастливо. Она всё ещё играет, он продолжает хоронить.

РИТА. Стабильность!

АЛДИС. Ты мне нравишься, Рита! Но какая перспектива? Два года вместе? А потом? Нет, я не хочу. Мне нужен партнёр с соответствующим сроком годности!

РИТА. Если я хоть немножко тебе нравлюсь, сделай мне студенческую визу.

АЛДИС. Значит, деньги не принесла?

РИТА. Денег нет. Есть только вот – тело!

АЛДИС. Покажи!

РИТА. Сейчас?

АЛДИС. Да. Станцуй мне на причале и покажи. А я буду смотреть.

РИТА. Ладно…

Алдис подсаживает Риту на край причала. Девушка включает музыку, гибко танцует, снимая с себя джинсы. Но в последний момент слышит мотор катера. Алдис уезжает прочь от причала.

РИТА. Стой! Паспорт-то для визы не взял! Алдис!

Но катер уже растворился в темноте.

Берег моря. Рассвет. На лавке спит Рита. Рядом сидит Соня и гладит сестру по волосам. Рита вздрагивает и просыпается.

РИТА. Ох, голова!

СОНЯ. Поспи ещё, мартышка!

РИТА. Так меня папа называл.

СОНЯ. Да. И на море возил. Всегда сам.

РИТА. Пока не ушёл…

СОНЯ. Я соврала про деньги. Матери не отдавала – спрятала просто. Завтра возьмёшь всю сумму и отнесёшь этому своему… Алдису! Будет тебе и виза, и Европа – всё, что хочешь!

РИТА. Сонь… я, наверное, хочу с вами остаться. Можно?