Слияние. Рыбы весной

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 2

Слияние

Окинуть золото Оки

очами мокрыми, заокать:

Откуда окуни? окстись!

Башкой качать и ахать:

О, как!

Со злости окунуть кирпич,

в глубинах сих найти отчаясь

этнохороним:

ты окич,

или окчанин?

≈

Воды серебряный поток

не удержать в ладонях долго,

поэтому держать платок,

махать, чтобы с холма над Волгой

тянуть восторженное «во»:

Во-о-от во-о-оля!

Только б возражали

на это бурлаки:

Чаво?

Во-о-от я, во-о-олжанин!

≈

На Стрелке до утра кутить,

по-чаячьи раскинув руки,

за косы реки ухватить,

связать от скуки;

смешать их криком «молочай»

(на птичьем с чайками балакать),

где слиты

горьковское «чай»

≈

нижегородское «однако».

≈ ≈ ≈

Д.О.

Мы поили реку коньяком,

мы кормили реку пирогами,

чтобы, уезжая далеко,

память места оставалась с нами,

чтобы, как ни развела волна

по морям житейским друг от друга,

согревала и сливала нас

мыслями едиными Ветлуга:

не горюй, живи как ветлугай,

где бы ни вела тебя планида,

возвращайся вновь и вновь сюда

(долетел же с Африки фламинго) –

к золотой рассветной хохломе,

к летописям берегов шершавых,

к деревянной церкви на холме,

к духу преподобного Варнавы[1].

≈ ≈ ≈

Не буду сидеть между А↓… и Б↑…

Забуду санскритское «Отче наш».

Ваю заиграет на той трубе,

Как пьесу органную Оченаш.

Распуститься гаршиновский цветок.

Я выйду на берег реки босой.

Сансары моей золотой виток

наденет Ганеша на хобот свой.

Пусть воды откроют, укроют пусть.

Легко погружусь в колыбель реки.

Я заново выберу этот путь,

пойду не во имя, но вопреки.

У времени вечно в сачке дыра.

Привычно его принимать иным.

С утра просыпаясь, я каждый раз

впервые вплываю в подлунный мир.

≈ ≈ ≈

Вей,

развей моё тело на три

части света,

четвёртую ветер создаст.

Если жить с ураганом внутри,

вряд ли цельным дойдёшь к заповедным садам.

В том краю, где играет Ваю –

одинокий пастух с тростниковой жалейкой,

я стою босиком на краю

ни в аду, ни в раю –

на бетонной скамейке

у священной реки.

По щекам

время память струит тех, о ком горевали.

Волга тот же пылающий Ганг,

где заря над собором – костёр погребальный.

Рыбы весной

Рыбы хотят выплыть.

Рыбы плывут без света.

И. Бродский. Рыбы зимой

В марте сивер туч тяжёлых глыбы

по реке небесной поволок.

Под мостом в белёсый потолок,

сбившись в стаю, молча смотрят рыбы.

Рыбам под холодным сводом тесно.

Упираясь головами в лёд,

рыбы ждут

(глубины пресных вод

не заменят глубины небесной,

не позволят им уплыть от смерти).

Подо льдом, как вешние цветы,

распускаются их рты,

и ты

этих поцелуев не заметить,

не поймать с моста не можешь, ибо

ты не можешь им помочь.

Больной

жадно ртом хватаешь ледяной

воздух,

как беспомощная рыба,

заволакивает тьма густая

выпученные глаза.

И сам

чуда ждёшь – нырнуть на небеса,

чтобы потолок растаял.

≈

Рыбы не безмолвны, а больны,

жабрам тоже нужен чистый воздух.

Я с моста метнул кирпич во льды,

Встал с плакатом:

«узникам свободу!»

Вздоху первородному хвала!

Мы дышали радостно и гордо.

Били на церквях колокола.

Рыбаки, не вняв, мне били морду.

≈

Рыбы верят в чудо

всю речную жизнь.

Рыба чудо-юдо

на мосту лежит.

Чудо-юдо встанет,

сбросит плавники,

к небесам протянет

две своих руки.

Разойдутся тучи

и растает лёд.

Праязык текучий

рыбам царь вернёт.

Ай да Чудо-рыба!

Вновь в садах коряг

«ибо-ибо-ибо»

рыбы говорят.

2019-2021

[1] в XVIII — начале XX века Варнава Ветлужский почитался как покровитель Поветлужья

⇐ Предыдущая 12