МИНУТА ОПОЗДАНИЯ

МИНУТА ОПОЗДАНИЯ

Андреев, Князев и Второв узнали о том, что началась гроза, только по тому, что им сообщили об этом со звездолёта. Правда, они слышали раскаты грома, но ни одна капля воды не падала на просеку, по которой шла их машина.

Как рассказал им Топорков, грозовой фронт налетел неожиданно. Барометр не предупредил о его приближении. Больше того, – радиосвязь не прервалась. Корабль и лес были закрыты ливнем, а с вездеходом можно было говорить, как в ясную погоду.

Такого явления ещё ни разу не наблюдалось на Венере. Словно намеренно, планета продемонстрировала гостям два новых для них вида своих гроз: исключительно сильно насыщенная электричеством сменилась другой, которая была полной противоположностью первой. И обе были не похожи на обычные грозы.

– Не знаю, что и думать, – сказал Игорь Дмитриевич.

– Запишите эту загадку под номером восемнадцать, – пошутил Второв.

– Нет, где уж тут восемнадцать, – Топорков тяжело вздохнул, – нет ни конца ни краю!

Световые эффекты, которые наблюдали Белопольский и Баландин, на этот раз отсутствовали. Ничего о них не зная и даже не подозревая о существовании подобного явления, трое товарищей, конечно, не удивились этому. Зато они очень удивлялись другому. Им говорили, что над ними гроза, сменившаяся затем обыкновенным дождём, а в лесу по‑прежнему было совершенно сухо. Их недоумение разделяли все члены экипажа, оставшиеся на корабле.

– Неужели листва настолько густа, что способна задержать такой сильный ливень? – говорил Коржевский. – Это просто невероятно!

– Это факт, – отвечал ему Второв. – Дорога абсолютно суха, и ни единой капли на неё не попадает.

– Снова загадка! – вздохнул биолог.

И вдруг, совершенно внезапно, дорогу преградила водяная стена. Она появилась так неожиданно, что Князев едва успел выключить двигатель и нажать на тормоз. Ещё немного – и они с полного хода врезались бы в эту непонятную преграду, не зная, что ждёт их за нею.

Ярко освещённая сильным светом прожекторов вездехода, загадочная завеса казалась прозрачной, но за ней ничего не было видно. Присмотревшись, они поняли, что вода падает сверху, словно с гладкой крыши, не ограждённой водосточными желобами.

– Она кажется очень тонкой, – заметил Второв.

– Всё равно! – сказал Андреев. – Мы не должны рисковать. Я сейчас выйду и произведу разведку.

– Ни в коем случае! – решительно заявил Князев. – Пойду я.

– Или я, – поддержал его Второв.

Степан Аркадьевич рассердился:

– Я начальник экспедиции.

– И тем не менее, – всё так же решительно сказал молодой механик, – вы не пойдёте, как не пойдёт и Второв. Здесь самый элементарный расчёт. Мы торопимся на помощь нашим товарищам, которые, быть может нуждаются в медицинской помощи. Вы здесь единственный врач. Геннадий Андреевич – единственный оператор. Вдруг встретятся важные кадры. Вы не имеете права рисковать собой без крайней необходимости. Пойду я, и только я.

Говоря всё это, он быстро надевал на себя резиновый костюм, а с последними словами скрыл голову под прозрачным шлемом, показывая, что не хочет ничего больше слушать.

– Саша прав! – раздался из репродуктора голос Мельникова.

Радиосвязь всё время оставалась включённой, и на звездолёте слышали весь разговор.

– Пусть будет так! – сдался Андреев.

И он и Второв надели противогазы, так как в открывшуюся дверь неизбежно проникнет воздух Венеры, не очищенный фильтрами.

Князев вышел из машины. Без тени колебания он подошёл к водяной завесе и, смело войдя в неё, скрылся из глаз своих спутников, которые с тревогой следили за ним. Одно мгновение они видели сквозь толщу воды туманный контур его фигуры, освещённой лучом прожектора. Потом она исчезла…

Но не прошло и минуты, как Князев буквально вылетел обратно. Одним прыжком он вскочил на своё место и включил моторы, рывком переведя рычаг на максимальную скорость.

Вездеход рванулся вперёд и, прежде чем они успели что‑либо сообразить, проскочил завесу и оказался на самом берегу озера.

На полном ходу Князев резко повернул вправо. Левая гусеница поднялась над землёй, и машина едва не опрокинулась. Мощный поток света прожекторов осветил сцену, при виде которой Андреев и Второв почувствовали, как сердце на мгновение остановилось от ужаса.

Только в воспалённом мозгу тяжело больного могла возникнуть подобная картина…

Электрический свет дрожал и переливался всеми цветами в дождевых струях, превращая их в искрящиеся нити. За этой мерцающей сеткой, совсем близко, застыла группа… Точно ожили и явились изумлённому взору современного человека ископаемые чудовища доисторической эпохи.

В ослепительных лучах прожекторов, как на остановившемся кадре мультипликационного фильма, стояли пять фантастических фигур – огромные «черепахи», поднявшиеся на задние ноги, с ярко‑красными панцирями и непропорционально маленькими треугольными головами, на которых жёлтым огнём горело по три громадных круглых глаза. Лишённые шерсти морщинистые тела, бледно‑розового цвета, блестели как металлические. Толстые ноги, казалось, не имели ступнёй. Во всю длину они были одинаково бесформенны и покрыты мясистыми складками кожи. Передние конечности, по‑видимому, служили руками. Эти руки были так же толсты и безобразны, как ноги. На концах они были снабжены четырьмя отростками, каждый из которых был толщиной в человеческую руку. Между этими подобиями «пальцев» виднелась тонкая прозрачная плёнка, что делало «руки» похожими на гигантские лапы утки.

Второв сразу узнал их. Это были те самые «черепахи», которых они видели с борта подводной лодки. Именно их тщетно разыскивали Баландин и Коржевский.

Но не вид этих чудовищ наполнил ужасом сердца трёх мужественных людей. Они давно ожидали, что встретятся лицом к лицу с обитателями Венеры и не рассчитывали, что формы их тел будут похожи на формы тела человека Земли. Они не испугались бы при виде ещё более уродливых и страшных существ. Но они почувствовали, что кровь застыла в их жилах, когда поняли, что огромный тёмный предмет, который эти ископаемые «черепахи» держали в руках, представляет собой не что иное, как вездеход, сквозь окна которого виднелись головы Белопольского и Баландина.

«Черепахи» уже ступили в воду. Их намерения не вызывали ни малейшего сомнения. Захватив вездеход они тащили его в глубину озера.

Трое товарищей поняли, что явились к последнему акту разыгравшейся здесь драмы, подробностей которой они не знали.

Яркий свет, сменивший столь внезапно привычную темноту, заставил пятерых обитателей Венеры остановиться. На мгновение они замерли неподвижно, ошеломлённые, а возможно и смертельно испуганные, ослеплённые беспощадными лучами прожекторов, которые должны были болезненно ударить по их чувствительным к свету огромным глазам.

Вездеход мчался прямо на них. Казалось, Александр Князев намеревается смять всю группу вместе с захваченной ими машиной.

Всё это заняло не больше двух секунд.

В следующее мгновение, когда вездеход находился уже в трёх шагах, венериане, не выпуская из рук добычу, с непостижимой быстротой бросились в воду и исчезли в её тёмной глубине.

Вне себя от отчаяния, не сознавая, что делает, Князев рванул рычаг тормоза левой гусеницы. На полном ходу машина влетела в озеро.

По счастью, Второв не растерялся в эту трагическую минуту. С молниеносной быстротой он выключил оба мотора и, вырвав из рук Князева рычаги управления, затормозил вездеход в двух метрах от берега. Выручила выдающаяся физическая сила молодого спортсмена.

Вода доходила до половины корпуса. Уклон берега был очень крут. Опомнившийся Князев дал задний ход, и машина медленно, с трудом вылезла обратно на берег.

Лучи света далеко освещали гладкую поверхность озера. Дождь прекратился. Ни в воде, ни на берегу нельзя было заметить никакого движения. Тяжёлая тишина камнем легла на плечи трёх человек. Мгновенным кошмаром промелькнула и исчезла перед ними жуткая картина гибели двух товарищей.

Медленно протянув руку, Второв выключил прожекторы.

Всё кончено! Начальник экспедиции и его спутник погибли!

В темноте кабины, судорожно вздрагивая, рыдал Князев. Остановившимися, широко открытыми глазами Андреев и Второв всё ещё смотрели на то место, где скрылись отвратительные «черепахи», унёсшие вездеход Белопольского.

Так вот где суждено было погибнуть знаменитому звездоплавателю, второму после Камова «звёздному капитану» Земли… Вот где нашёл смерть крупнейший учёный – академик Баландин!

Страшная развязка наступила так внезапно, что они долго‑долго не могли ни сказать, ни сделать что‑нибудь осмысленное. Минуты шли за минутами, а трое людей всё так же неподвижно сидели, подавленные свалившимся на них непоправимым несчастьем.

Вдруг красной точкой вспыхнул на щитке сигнал вызова.

– Как дела? – раздался спокойный голос Мельникова. – Где вы находитесь? Почему долго молчали?

Неужели придётся сказать? Иначе нельзя. Кому же из них выпадет на долю сообщить на корабль ужасное известие?

Все трое молчали.

– Отвечайте! – уже с тревогой звал Мельников. – Вездеход! Вездеход! Отвечайте.

Усилием воли Второв заставил себя заговорить:

– Слышу! Находимся на берегу озера. Только что…

Секунда молчания.

– Что случилось? Да отвечайте же!

– Только что на наших глазах «черепахи» унесли в озеро машину вместе с Белопольским и Баландиным. Всё!

Ни звука не раздалось в ответ.

Там, у реки, на звездолёте, и здесь, у озера, на вездеходе, – молчание. Словно сочувствуя горю гостей, полная тишина царила и в атмосфере Венеры. Не слышно отдалённых раскатов грома, не шумят под ветром верхушки деревьев. Замерла вода в озере, и не шевелится трава.

Или это только кажется людям?..

– Оставайтесь на месте! В случае грозы укройтесь в лесу, на опушке. Через полчаса придёт вездеход‑амфибия.

Кто это сказал? Мельников? Но они не узнали его голоса.

Амфибия! Да, на корабле есть амфибия. Но чем они могут помочь?..

Кто приведёт её? Конечно не Мельников – единственный командир звездолёта. До самого финиша, на Земле, он уже не покинет борта корабля. Не могут уйти из него ни Пайчадзе, ни Зайцев, ни Топорков. Без них нельзя пускаться в обратный путь. Значит, Коржевский и Романов. Только они одни остались в резерве.

Казалось, что время остановилось, но они даже не заметили, как прошло двадцать минут.

– Вездеход только что вышел к вам, – сообщил Топорков. – Борис Николаевич приказывает, чтобы разведку произвели Князев и Коржевский. Действовать с максимальной осторожностью!

– Где Борис Николаевич? – спросил Второв.

– Сейчас вернётся. Он вам нужен?

– Нет, это я так.

– В чём дело? – спросил сам Мельников. Очевидно, он вернулся в рубку. – Что вы хотите, Геннадий Андреевич?

– Нет, ничего. Извините, Борис Николаевич!

– Вы хотите участвовать в разведке?

– Я думал…

– Вы думали правильно. – Мельников говорил как‑то необычно, отчётливо выговаривая каждую букву. – Ничто не должно мешать нашей работе на Венере. Киноаппарат с вами?

– Да.

– Разрешаю заменить Коржевского.

Из леса вырвался длинный прямой луч света. Его усиливающаяся яркость говорила, что не видимый ещё вездеход‑амфибия быстро приближался к озеру.

И вдруг снова раздался голос Топоркова.

– Станислав Казимирович, остановитесь! – сказал он. – Саша, укройся в лесу. Приближается гроза.

– Опять!

– Когда это наконец кончится? – со злобой спросил Князев.

– Тогда, когда мы покинем Венеру.

Гремел гром, низвергался с верхушек леса мощный водопад, в бурный поток превратился берег. Но световых эффектов и на этот раз не было. По‑прежнему никто, кроме Белопольского и Баландина, не знал о загадочном явлении.

Наконец грозовые фронты прошли и связь восстановилась.

– Задача разведки, – тотчас же сказал Мельников, – найти вездеход на дне, определить, на какой глубине он находится и есть ли возможность вытащить его из озера. Действовать быстро, но крайне осторожно. Кабина машины герметична, и если «черепахи» её не разломали, Белопольский и Баландин ещё живы. Звездолёт в любую минуту перелетит на озеро. Быстрей, товарищи!

Как же случилось, что никто из них не вспомнил об этом? В закрытую машину вода проникнуть не может. Они думали, что товарищи уже мертвы, а в действительности были все основания считать их живыми. Один только Мельников не потерял способности рассуждать здраво.

Надежда вернула энергию. Вездеходы вышли из леса и подошли к самой кромке воды. Князев и Второв сменили Романова и Коржевского в амфибии.

Подобно подводной лодке, вездеход‑амфибия был целиком сделан из прозрачной пластмассы. Даже ленты гусениц были из этого материала. Рассчитанная на двух человек, лёгкая и подвижная, эта машина могла ходить по земле, плавать и погружаться под воду с помощью выдвижных плоскостей, похожих на крылья планера. Глубина погружения, правда, была незначительна – не более семи‑восьми метров, но звездоплаватели имели все основания думать, что «черепахи» сами не могут находиться под водой глубже.

Земноводные Земли никогда не уходят очень глубоко. Давление воды возрастает с каждым метром. Глубоководные организмы не живут на поверхности – их разрывает. Почему же на Венере могло быть иначе? Раз венериане выходят на сушу, они никак не могут быть обитателями глубин.

Черепахи Земли умеют плавать. Обладают ли этой способностью «черепахи» Венеры? Ответ на этот вопрос имел огромное значение. Если нет – амфибия не угрожала опасность. Если да – машина могла быть схвачена так же, как был схвачен вездеход Белопольского. Тогда вместо двух будут четыре жертвы. Но кто мог ответить на такой вопрос?

– Мы с Борисом Николаевичем говорили об этом, – сказал Коржевский, – и решили, что амфибия может уйти от «черепах», если они нападут на неё в воде. Плавать быстрее машины они во всяком случае не могут.

– Будьте крайне осторожны, – ещё раз напутствовал Князева Мельников. – При малейшей опасности – к берегу.

Со звездолёта были привезены скорострельные ружья, заряженные разрывными пулями. Вооружившись ими, Коржевский и Романов вышли из машины и приготовились, в случае необходимости, отразить нападение на амфибию. Если снова не налетит грозовой фронт они будут караулить у самой воды до тех пор, пока Князев и Второв не вернутся. О том, что может произойти, если гроза всё‑таки будет, они старались не думать.

Андреев остался в машине. На его обязанности лежала связь с Князевым и звездолётом. Кроме того, он должен был при появлении «черепах» встретить их светом прожектора.

– Мне кажется, что лучшим оружием против них является свет, – сказал Коржевский. – Нельзя забывать, что их глаза привыкли к темноте.

Без колебаний Князев включил двигатель. С лёгким всплеском вездеход вошёл в воду. Оставшиеся на берегу видели, как выдвинулись подводные плоскости, наклонились и, зацепив острыми краями, увлекли машину под воду. След от её винта пенным буруном прочертил гладкую поверхность озера. На мгновение мелькнула, едва различимая в сумрачном полумраке, прозрачная крыша – и всё исчезло. Потом где‑то в глубине вспыхнул свет. Это Князев включил прожектор. Светлое пятно медленно удалялось от берега.

Потекли томительные минуты. Каждое мгновение трое людей ожидали, что вот‑вот амфибия появится над водой и устремится к берегу, преследуемая гигантскими «черепахами». Сможет ли огонь винтовок остановить венериан? Действительными ли окажутся земные пули против их громадных тел? Испугает ли их свет прожектора?..

Трое людей, не спуская глаз с озера, следили за светлым пятном в его тёмной глубине. Оно, постепенно удаляясь, становилось всё более тусклым. Потом исчезло совсем. Очевидно, машина ушла вглубь.

На звездолёте, в помещении радиорубки, Мельников и Топорков не отрываясь следили за электробарометром. Они с ужасом думали о возможности мощного грозового фронта, каждый про себя умолял небо Венеры сжалиться над ними.

Продолжительная гроза – это было самое страшное, что могло случиться. Под тяжестью водяного потока амфибия не сможет выйти из озера и окажется в полной власти его хозяев. Грозовой фронт, подобный тому, который привёл к гибели самолёта, означал смерть.

Минутная стрелка, словно превратившись в часовую, невыносимо медленно ползла по циферблату.

Уже час с четвертью амфибия находится под водой.

И то, что должно было случиться на Венере, случилось. Тонкая стрелка дрогнула и медленно отошла от нуля.

– Амфибия! Амфибия!

– Слышу, – ответил Второв.

– Гроза! Немедленно на берег! Как можно скорей!

– Выходим!

Успеют ли?.. Казалось, что стрелка барометра стремительно ползёт вверх…

Получив известие о приближении грозового фронта, Коржевский и Романов отошли от воды, поближе к вездеходу. До последней секунды они решили не входить в него и оставаться на своём посту.

Со звездолёта непрерывно запрашивали – не появилась ли амфибия. Второв сообщил, что они поднимаются на поверхность так быстро, как только может машина. «Черепахи» не преследуют.

– На дне озера их очень много, – сказал он.

Радиосвязь вскоре прервалась. Это означало, что гроза совсем близко.

Амфибии не было.

Где‑то над лесом блеснула первая молния. Раскатисто прогремел удар грома.

– Входите скорей! – сказал Андреев.

– Ещё немного! – не спуская глаз с озера, ответил Романов.

Но вот далеко, почти у противоположного берега, появилось быстро возрастающее в яркости светлое пятно. Прямой луч прожектора вырвался из воды.

Они успели заметить белый пенящийся след, приближавшийся со стремительной быстротой.

Скорей! Ещё несколько секунд…

Удар хлынувшей воды опрокинул Романова на «землю». Коржевский успел вскочить в открытую дверцу вездехода.

Плотная мгла окутала берег.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒