Кальдерон Педро 4 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 6Следующая ⇒

Я, вольный, видел лучший сон.

Что жизнь? Безумие, ошибка.

Что жизнь? Обманность пелены.

И лучший миг есть заблужденье,

Раз жизнь есть только сновиденье,

А сновиденья только сны.

ХОРНАДА ТРЕТЬЯ

СЦЕНА 1-я

Кларин

Попал я в колдовскую башню;

За то, что мне известно, схвачен;

Как покарают за незнанье,

Коли за знанье я убит?

Чтобы с подобным аппетитом

Я умер заживо голодным.

Сам о себе я сожалею,

Все скажут: "Как не пожалеть!"

И справедливо: как возможно

Согласовать с таким молчаньем

То, что зовуся я Кларином

И должен, как рожок, звучать?

Мне здесь товарищами служат,

Насколько наблюдать умею,

Одни лишь пауки да крысы:

Могу вам доложить, птенцы!

Такие сны я видел ночью,

Что в голове землетрясенье:

Рожки, и фокусы, и трубы,

Толпа, процессии, кресты,

Самобичующихся лики;

Одни восходят вверх, другие

Нисходят; падают, увидев,

Что на иных сочится кровь;

Я, если говорить по правде,

От одного без чувств упал бы,

От голода: я существую

В такой таинственной тюрьме,

Что днем философа читаю,

Который назван Безобедом,

А ночью говорю с подругой,

Что называется Неешь.

Коль назовут святым Молчанье,

В календаре его означив,

Я Сан-Секрето выбираю {1}

В свои святые навсегда:

Я в честь его пощусь изрядно.

И поделом: я был слугою,

И был безмолвен, о, кощунство!

(Бьют барабаны и звучат рожки,

слышны голоса за сценой.)

СЦЕНА 2-я

Солдаты. - Кларин.

Первый солдат (за сценой)

Вот в этой башне он сидит,

Ломайте дверь и все входите.

Кларин

Никак они за мной явились.

Он здесь, сказали. Что им нужно?

Первый солдат (за сценой)

Входите.

(Выходят толпой солдаты.)

Второй солдат

Здесь он.

Кларин

Нет, не здесь.

Все солдаты

Сеньор...

Кларин (в сторону)

Они как будто пьяны.

Первый солдат

Ты наш законный повелитель,

Тебя мы одного желаем,

Чужого Принца не хотим.

Облобызать твои дай ноги.

Солдаты

Да здравствует наш Принц великий.

Кларин (в сторону)

Однако это не на шутку.

Такой обычай, может, здесь,

Что ежедневно выбирают

Кого-нибудь и, сделав Принцем,

Потом его ввергают в башню.

Я вижу это каждый день.

Так вступим в роль {2}.

Солдаты

Твои дай ноги.

Кларин

Дать ноги? Это невозможно.

Ответить должен я отказом,

Они нужны мне самому.

Безногим Принцем быть неладно.

Второй солдат

Мы твоему отцу сказали,

Что из Московии нам Принца

Не надо: мы хотим тебя.

Кларин

С моим отцом вы были дерзки?

Хорошие же вы ребята!

Первый солдат

Нас побуждала только верность.

Кларин

Раз это так, вы прощены.

Второй солдат

Покинь тюрьму, вернись ко власти.

Да здравствует наш Принц великий!

Все

Да процветает Сехисмундо!

Кларин (в сторону)

Как? Сехисмундо? Вот так так.

Должно быть всем поддельным Принцам

Дается имя Сехисмундо.

СЦЕНА 3-я

Сехисмундо. - Кларин, солдаты.

Сехисмундо

Кто назвал Сехисмундо?

Кларин (в сторону)

Горе!

Я Принц и вот уже не принц.

Первый солдат

Кто Сехисмундо?

Сехисмундо

Я.

Второй солдат (к Кларину)

Так как же,

Неосмотрительный и дерзкий,

Себя ты назвал Сехисмундо?

Кларин

Я Сехисмундо? Никогда.

Неосмотрительностью вашей

Я это имя получил здесь,

И ваша глупость, ваша дерзость

Осехисмундили меня.

Первый солдат

Великий Принц наш, Сехисмундо,

(Тебя мы знаем по приметам,

Но и без них мы возглашаем

Тебя властителем своим),

Родитель твой, Король великий,

Басилио, боясь, чтоб небо

Не оправдало предсказанья

Звезды, вещавшей, что его

Ты, победив, повергнешь наземь,

Решил тебя лишить престола

И передать его Астольфо,

И с этой целью созвал двор.

А между тем народ, узнавши,

Что у него есть Царь законный,

Не хочет, чтоб над ним владыкой

Был чужеземец {3}. Посему,

Великодушно презирая

Звезды несчастной предсказанья,

Он отыскал тебя в темнице,

Чтоб с твердой помощью его

Ты вышел прочь из этой башни

И укрепил свою корону,

Ее отнявши у тирана

И свой престол себе вернув.

Так выходи: в пустыне этой

Ждет многочисленное войско.

Перед тобой свобода: слышишь,

Как все они зовут тебя?

Голоса за сценой

Мы ждем владыку Сехисмундо!

Сехисмундо

Опять (о, небеса, ответьте!),

Опять хотите вы, чтоб снился

Мне о величьи пышный сон,

И чтоб оно опять распалось?

Хотите вы, чтоб мне вторично,

Среди теней и очертаний,

Великолепный вспыхнул блеск,

И чтоб опять погас под ветром?

Хотите вы, чтоб я вторично

Коснулся этого обмана,

В чете с которым власть людей

Живет внимательно покорной?

Так нет, не будет, нет, не будет,

Чтоб был я вновь судьбе подвластен,

И так как жизнь есть только сон,

Уйдите, тени, вы, что ныне

Для мертвых чувств моих прияли

Телесность с голосом, меж тем как

Безгласны, бестелесны вы.

Я не хочу величий лживых,

Воображаемых сияний,

Не принимаю заблуждений,

Что в самом легком ветерке

Вдруг рассыпаются, как пышность

Цветов миндальных, слишком рано

Расцветших в шелковом сияньи

И вдруг теряющих свой блеск.

О, я вас знаю, я вас знаю,

И от моей души не скрыто,

Что с вами то же происходит,

Что с каждым, кто окован сном.

Но надо мной не властны больше

Ни заблужденья, ни обманы,

Без заблуждений существует

Кто сознает, что _жизнь есть сон_.

Второй солдат

Когда ты думаешь, что ложно

Мы говорим, взгляни на горы,

Смотри, какой толпой собрались

Тебе готовые служить.

Сехисмундо

Уже я раньше пред собою

Одно и то же видел ясно,

Вот как сейчас, но это было

Лишь сном.

Второй солдат

Великий государь,

Всегда случалось, что в событьях

Многозначительных бывало

Предвозвещенье, - этой вестью

И был твой предыдущий сон.

Сехисмундо

Ты хорошо сказал. Да будет.

Пусть это было предвещанье,

И если жизнь так быстротечна,

Уснем, душа, уснем еще.

Но будем спать с большим вниманьем,

Но будем грезить - понимая,

Что мы от этого блаженства

Должны проснуться в лучший миг.

Когда мы твердо это знаем,

Для нас одним обманом меньше,

И мы смеемся над бедою,

Когда ее предупредим.

И раз доподлинно мы знаем,

Что власть всегда взаймы дается,

И что ее вернуть нам нужно,

Сомненья прочь, дерзнем на все.

Благодарю вас всех за верность,

Торжественно вам обещаю:

От подчиненья чужеземцу

Я смело вас освобожу.

Провозгласите наступленье,

Свою вам храбрость покажу я;

И, на отца подняв оружье,

Я оправдаю глас небес.

Его у ног своих увижу...

(В сторону.)

(Но если пробужусь я раньше?

О том, что будет не наверно,

Теперь не лучше ль умолчать?)

Все

Да торжествует Сехисмундо!

СЦЕНА 4-я

Клотальдо. - Сехисмундо, Кларин, солдаты.

Клотальдо

Что здесь за шум? Что вижу, небо?

Сехисмундо

Клотальдо!

Клотальдо

Государь...

(В сторону.)

(Свой гнев он

Теперь обрушит на меня.)

Кларин (в сторону)

Он сошвырнет его с утеса,

Могу за это поручиться.

(Уходит.)

Клотальдо

К твоим ногам припав смиренно,

Я жду, чтоб ты меня казнил.

Сехисмундо

Нет, встань, отец мой, встань скорее,

И будь звездой моей полярной,

Путеводителем, с которым

Соображу свои шаги.

Всем воспитанием, я знаю,

Я верности твоей обязан.

И потому приди в объятья.

Клотальдо

Что говоришь?

Сехисмундо

Что я лишь сплю,

И что творить добро хочу я,

Узнавши, что добро вовеки

Свой след незримый оставляет,

Хоть ты его во сне свершил.

Клотальдо

Итак, сеньор, коли теперь ты

Избрал добро своим девизом,

Тебя не оскорбит, что ныне

О том же думаю и я.

Вступить в войну с отцом ты хочешь,

И против своего владыки

Я не могу давать советов

И не могу с тобою быть.

К твоим ногам я повергаюсь,

Убей меня.

Сехисмундо

Изменник, низкий,

Неблагодарный...

(В сторону.)

(Но - о, небо

Прилично мне себя сдержать:

Не знаю, наяву ли это.)

Клотальдо, видя, как ты честен,

Тебя я вдвое уважаю,

Иди же и служи Царю.

Увидимся на поле битвы.

А вы, солдаты, за оружье!

Клотальдо

К твоим ногам тысячекратно

Я припадаю.

(Уходит.)

Сехисмундо

О судьба!

Так значит царство предо мною.

Не пробуждай меня, коль сплю я,

Не усыпляй, коль это правда.

Но правда это или сон,

Что важно - оставаться добрым:

Коль правда, для того, чтоб быть им,

Коль сон, чтобы, когда проснемся,

Мы пробудились меж друзей.

(Уходят; слышен бой барабанов.)

СЦЕНА 5-я

Зал в Царском Дворце.

Басилио и Астольфо.

Басилио

Астольфо, кто коня сдержать сумеет,

Когда он вдруг закусит повода?

Кто может задержать реки теченье,

Коль в море мчится бурная вода?

Кто глыбу задержать сумеет в беге,

Когда она с горы сорвется вниз?

Так это все легко, в сравненьи с гневом,

Коль страсти у толпы в сердцах зажглись.

Пускай тебе об этом скажут крики,

Вещатели готовящихся бед:

В ущельях гор одни кричат "Астольфо"

И "Сехисмундо" вторят им в ответ.

Присяга изменяется в значеньи,

И царство будет сценой роковой,

Где темная судьба, изображая

Трагедию, нам возвещает бой.

Астольфо

Пусть, государь, веселие сегодня

Умолкнет; пусть обещанная мне

Притихнет радость; ежели сегодня

Полония (которую вполне

Смирить надеюсь) на меня восстала,

Так это для того, чтоб я сперва

Мог заслужить ее. Коня! Пусть явит

Тот молнию, кто гром вложил в слова.

(Уходит.)

Басилио

Что неизбежно, то должно случиться,

Опасно то, что нам возвещено:

Раз быть должно, защита невозможна;

Восстань, и тем скорей придет оно.

Жестокий рок! Закон свирепый! Ужас!

Бежишь войны, чтобы вступить в войну;

Ища защиты, я нашел погибель,

Сам погубил родимую страну,

СЦЕНА 6-я

Эстрелья. - Басилио.

Эстрелья

Великий государь, коль ты не хочешь

Смирить мятеж присутствием своим,

Меж тем как он на площадях сбираясь,

По улицам расходится как дым,

Увидишь царство ты в багряной бездне,

В волнах кровавых, ибо все кругом

Сплетенье роковое злополучии,

Где каждый для тебя встает врагом.

Твое величье так уже упало,

Так сильно гнев свирепствует в сердцах,

Что взор смущен, и солнце омрачилось,

И буря затаилась в облаках.

И каждый камень - памятник надгробный,

И все цветы - струят могильный свет,

И каждый дом - высокая гробница,

И каждый воин - как живой скелет.

СЦЕНА 7-я

Клотальдо. - Басилио, Эстрелья.

Клотальдо

Благодаренье Богу, что живым я

Пришел к твоим ногам!

Басилио

Клотальдо, ты?

Что нового принес о Сехисмундо?

Клотальдо

Чудовищем, ниспавшим с высоты,

Народ проник в ту башню, где сидел он,

От тесных уз его освободил

И он, себя вторично видя Принцем,

Неустрашимость гордую явил,

Он говорит, что оправдает небо.

Басилио

Дать мне коня! Я сына укрощу.

Пусть меч исправит, в чем ошиблось знанье,

Себе венец я царский возвращу.

(Уходит.)

Эстрелья

Так рядом с Солнцем буду я Беллоной {4}:

Пусть наши имена горят светло;

С Палладой в состязание вступлю я {5},

Мой дух расправит мощное крыло.

(Уходит; слышен призыв к оружию.)

СЦЕНА 8-я

Росаура, удерживает Клотальдо.

Pосауpа

Хоть сердце у тебя и рвется,

Чтобы вступить скорее в бой,

Меня ты выслушай: как царство,

Я вся охвачена борьбой.

Ты знаешь, я несчастной, бедной

Сюда в Полонию пришла,

В тебе я обрела защиту

И покровителя нашла.

Ты мне велел, чтоб во дворце я

Переменила внешний лик,

И чтоб свою скрывала ревность,

Пока настанет лучший миг,

И чтоб с Астольфо не встречалась;

Но вот он встретился со мной,

И так он честь мою унизил,

Что хочет нынче, в час ночной,

В саду с Эстрельей увидаться:

От сада ключ я принесла,

В него легко войти ты можешь,

И в час, когда сгустится мгла,

Отмстить за все мои тревоги.

Тебе так нужно поступить,

Когда за поруганье чести

Решился ты его убить.

Клотальдо

Росаура, тебя увидев,

Тебе помочь решился я,

Насколько только хватит жизни,

(Тому свидетель скорбь твоя.)

Велел я с самого начала,

Чтоб ты переменила вид,

Дабы, раз на тебя Астольфо

Случайно взор свой обратит,

Была ты в собственной одежде,

И он не мог бы дерзость счесть

За легкомыслие, которым

Повреждена была бы честь.

Соображая в то же время,

Как в этом мне с Астольфо быть,

Решил я быть неумолимым,

Хотя б пришлось его убить.

Какое дерзкое безумье!

Но так как не был он Царем,

Моим владыкою он не был,

Безумья я не в видел в том.

Хотел убить, а Сехисмундо,

Свирепым гневом ослеплен,

Хотел меня убить, и был я

От смерти им освобожден;

Себя опасности подвергнув,

Он на мою защиту встал

С такою храбростью, что я бы

В ней даже дерзость увидал.

Так как же я могу (подумай),

К нему признательность тая,

Дать смерть тому, кем сохранилась

От лютой смерти жизнь моя?

И меж двоими разделивши

Свои заботы и любовь,

Тебе дав жизнь и от Астольфо

Ее как бы имея вновь,

Не знаю я, к кому примкнуть мне,

На чей откликнуться призыв:

Тебе обязан - отдавая,

Ему обязан - получив.

В противоречии подобном

Исхода я не нахожу:

Заимодавец и должник я,

Повелеваю и служу.

Pосауpа

Я не должна тебя, конечно,

В том несомненном убеждать,

Что получать - настолько ж низко,

Насколько благородно - дать.

Раз это верно, ты не должен

Его совсем благодарить,

И если жизнь твою сумел он

Тебе и вправлу подарить,

И если жизнь мне подарил ты,

Тебя принудил значит он,

Чтоб этим совершил ты низость,

Мной к благородству принужден.

Ты значит предо мной обязан,

А он тебя лишь оскорбил,

Коль ты мне дал, как предположим,

Что от него ты получил.

И честь мою ты значит должен

Своим оружьем защитить:

Настолько же его я выше,

Как выше дать, чем получить.

Клотальдо

Когда являет благородство

Тот, кто дает нам что-нибудь,

Явить обязан благодарность,

Кто мог свободнее вздохнуть.

И если дать я был способен,

Великодушье показав,

Пускай явлюсь и благодарным,

Вдвойне украсивши свой нрав.

Пускай признательным я буду,

Как щедрым мог себя явить,

В том, что даешь, есть благородство,

Оно есть в том, как получить.

Pосауpа

Ты дал мне жизнь и сам сказал мне,

Что жизнь, когда оскорблена,

И оскорбление не смыто,

Тогда совсем не жизнь она.

И это значит: от тебя я

Не получила ничего;

Та жизнь не жизнь, что я снискала

У благородства твоего.

И если хочешь быть ты щедрым

Пред тем, как благодарным быть,

Я уповаю, что захочешь

Ты жизнь, как жизнь, мне подарить.

И если ты, сперва давая,

Величья больше явишь в том,

Я жду, чтоб ты сперва был щедрым,

Чтоб быть признательным потом.

Клотальдо

Я, доводом твоим сраженный,

Желаю раньше щедрым быть.

Тебе, Росаура, дам денег

И дам возможность поступить

В обитель; этим зла избегнув,

Ты укрепишь свой дух в добре:

От преступленья удалившись,

Ты отдохнешь в монастыре.

Коль в царстве столько бед великих

И тягостный такой раскол,

Я умножать их не желаю,

Я благородным в мир вошел.

Решившись на такое средство,

Родимой верен я стране,

С тобою щедр, а пред Астольфо

Чист и признателен вполне...

Так выбирай меж двух исходов,

Что надлежит, и знай притом:

Клянусь, я больше бы не сделал,

Когда б я был твоим отцом!

Росаура

Когда моим отцом ты был бы,

Я б оскорбление снесла:

Раз нет, и нет во мне терпенья.

Клотальдо

Так ты решенье приняла...

Pосауpа

Я Герцога убью.

Клотальдо

И дама,

Не ведая, чья дочь она,

Себя такою явит храброй?

Pосауpа

Да.

Клотальдо

Чем же ты возбуждена?

Pосауpа

Моею честью.

Клотальдо

Но Астольфо.

Пойми...

Pосауpа

Все победит вражда.

Клотальдо

Твой Царь, и он супруг Эстрельи.

Pосауpа

Он им не будет никогда.

Клотальдо

Но это же безумье.

Pосауpа

Знаю.

Клотальдо

Сдержи его.

Pосауpа

Я не могу.

Клотальдо

Так ты утратишь...

Pосауpа

Мне известно.

Клотальдо

И жизнь, и честь.

Pосауpа

На смерть врагу.

Клотальдо

Чего же ты желаешь?

Pосауpа

Смерти.

Клотальдо

Но это крайность.

Pосауpа

Это честь.

Клотальдо

Но это безрассудство.

Pосауpа

Храбрость.

Клотальдо

Безумье.

Pосауpа

Это ярость, месть.

Клотальдо

Так твой ответ - отдаться страсти?

Pосауpа

В том мой единственный ответ.

Клотальдо

Кто ж твой защитник?

Pосауpа

Я защитник.

Клотальдо

И больше нет исхода?

Pосауpа

Нет.

Клотальдо

Быть может есть еще надежда...

Pосауpа

Погибнуть не таким путем.

(Уходит.)

Клотальдо

Когда погибнуть, дочь, постой же,

Пускай погибнем мы вдвоем.

(Уходит.)

СЦЕНА 9-я

Поле битвы.

Сехисмундо, одетый в звериную шкуру;

солдаты в боевом марше; Кларин.

(Бьют барабаны.)

Сехисмундо

Когда бы Рим тех дней первоначальных

Меня сегодня увидал,

Как он обрадоваться мог бы,

Что случай редкостный такой пред ним предстал,

И он для войск своих победоносных

Мог зверя получить вождем,

Который вплоть до звезд небесных

Пойдет нетронутым путем.

Но нет, мой дух, сдержи полет надменный,

Неверным торжеством не возгордись:

Что, если я проснусь и, тех высот достигнув,

Сорвусь, теряя почву, вниз?

Пойми же эту неизбежность,

Душа надменная моя:

Чем меньше я приобретаю,

Тем меньше потеряю я.

(Звучит рожок.)

Кларин

Смотри, вон быстрый конь (прости, необходимо

Мне описать его, раз мой теперь черед).

В нем карта мира воплотилась.

Все расскажу наперечет:

В нем тело есть земля; душа, что в сердце скрыта,

Огонь; в нем пена уст - как бы волна морей;

Дыханье - воздух в нем: прекрасен этот хаос

Во всей различности своей.

Душой, дыханьем, телом, пеной,

Он чудище огня, земли, морей, ветров;

По цвету - в яблоках, с оттенком рыжеватым,

Чтоб шпорой попадать по пятнам вдоль боков.

Он не бежит, летит, так бег его проворен,

И женщина на нем спешит к тебе сюда.

Сехисмундо

Она меня слепит.

Кларин

Росаура? Конечно!

Сехисмундо (отходит в сторону)

Опять ее ко мне ведет ее звезда.

СЦЕНА 10-я

Росаура, в плаще, со шпагой и кинжалом.

- Сехисмундо, солдаты.

Росаура

Великодушный Сехисмундо,

Чья героическая гордость

Горит, как яркий день деяний,

Покинув ночь своих теней:

Как наибольшая планета

В объятиях зари веселой

Свое сиянье возрождает

Для трав и для душистых роз,

И над горами, над морями,

Венчанное чело подъемля,

Роняет свет, лучи бросает,

Меняет блеском влагу волн,

Так воссияй и ты над миром,

Всепобедительное солнце

Полонии, что свет твой яркий

Несчастной женщине помог,

К твоим ногам теперь припавшей.

Из этих двух вещей довольно

Одной, чтоб тот, кто притязает

На доблесть, ей помог в беде.

Три раза пред тобой была я,

Три раза ты мне удивлялся,

Кто я, не зная, потому что

Три раза вид мой был иной.

Сперва, как юноша, явилась

Тебе я в тягостной темнице,

Где жизнь твоя была усладой

Для бедствий горестных моих.

Потом, объятый восхищеньем,

Ты мной, как женщиной, увлекся,

Когда твое величье было

Как привидение, как сон.

И в третий раз теперь, когда я,

Чудовище с двояким ликом,

Украшена одеждой женской,

Вооружением мужским.

И чтоб, проникшись состраданьем,

Ты лучшею мне был защитой,

Мои трагические судьбы

Тебе поведать надлежит.

Я родилась от благородной

В Московии и заключаю,

Что, если мать была несчастной,

Она красавицей была.

Она влеченье возбудила

В изменнике, не называю

Его по имени, затем что

Его сама не знаю я;

Но был он храбрым, потому что

В душе я храбрость ощущаю,

И, думая о нем, хотела б

Теперь язычницею быть,

Чтобы в безумии поверить,

Что в изменениях различных

Данае, Леде и Европе

Предстал он золотым дождем,

Быком и лебедем {6}. Когда я,

Указывая на измены,

Повествованье удлиняла,

Тебе сказала вкратце я,

Что мать моя, любви отдавшись

И уверениям поверив,

Была, как ни одна, прекрасна,

Несчастна же была, как все.

Так верила она признаньям

И обещанию жениться,

Что и доныне эту глупость

Она оплакивает все;

Ее тиран был столь Энеем

Своей, покинутой им, Трои,

Что ей оставил даже шпагу {7}.

Пусть будет скрыто лезвие,

Его я обнажу, пред тем как

Повествование окончу.

И вот, когда, так неудачно,

Игрою роковых страстей,

Завязан узел был, который

Хотя и узел, но не держит,

В себе одновременно сливши

И преступление, и брак,

Я родилась настолько схожей,

Что я была ее портретом,

Не красоты ее чудесной,

Но злоключений и судьбы;

Тебе рассказывать не нужно,

Как я, наследница несчастий,

Собой явила повторенье

Того, что раньше было с ней.

Я лишь одно могу поведать,

Назвать того, кто честь похитил,

Меня любовью обесславил.

Астольфо... Горе, горе мне!

Едва его я называю,

Как сердце гневается, бьется,

В негодованьи указуя,

Что называю я врага.

Астольфо - тот неблагодарный,

Что, позабывши радость счастья,

(В любви прошедшей забывают

И память самую о ней),

Пришел в Полонию, влекомый

Своей победой знаменитой,

Вступить в супружество с Эстрельей,

Чей свет - вечерний факел мой.

Кто б мог поверить, что, меж тем как

Звезда влюбленных сочетает,

Звезда роскошная, Эстрелья,

Захочет их разъединить?

Осмеянной и оскорбленной

Я брошена была в печали,

И я была как бы безумной,

Была, как труп, была как я,

Что означает, что была я

Как смутный трепет преисподней;

В своем душевном Вавилоне

Я изъяснялась немотой {8}

(Есть огорчения, есть муки

Такие, что, немым оставшись,

Расскажешь лучше ощущенья,

Чем если говорить начнешь);

Я о своих страданьях молча

Повествовала, до того как

Наедине со мной (о небо!)

Раз Виоланта, мать моя,

Разрушила темницу сердца,

И все страданья в горькой смуте

Наружу вырвались поспешно,

Толпой покинув грудь мою.

Легко мне было рассказать их:

Когда, рассказывая, знаешь,

Что тот, кто слышит о паденьи,

В другом паденьи грешен был,

В нем соучастника находишь,

И этим он как бы оправдан,

Как бы утешен, - так что служит

Ко благу и дурной пример.

Ну, словом, с нежным состраданьем

Она моим скорбям внимала,

Своим несчастием желая

Мое несчастие смягчить:

С какою легкостью прощает

Судья, который был преступным!

В самой себе имея кару

И от других не получив

Возврата чести затемненной,

Она, на время не надеясь,

Не видела в моих несчастьях

Исхода из моей беды,

И лучшим средством ей казалось

Пойти за тем, кто был виновным,

Чтобы его, путем усилий,

Заставить заплатить за честь.

Дабы опасность умалилась,

Моей судьбе угодно было,

Чтоб я была в мужской одежде,

И, шпагу снявши со стены,

Мне взять ее она велела,

Она теперь вот здесь со мною,

И как я раньше обещала,

Я обнажаю лезвие,

Доверясь знакам этой шпаги.

Мне было сказано: "Отправься

В Полонию и постарайся,

Чтоб увидали эту сталь

Знатнейшие; весьма возможно,

Что кто-нибудь защитой станет

Твоих несчастий, в ком пробудит

Сочувствие твоя судьба".

Итак, в Полонию пришла я:

Не буду говорить о том, что

Мой конь, как знаешь ты, сорвавшись

И закусивши повода,

Меня примчал к твоей пещере,

Где изумленьем и смущеньем

Проникся ты, меня увидя.

Не буду говорить о том,

Как там Клотальдо, проникаясь

Ко мне сочувствием сердечным,

Просил у Короля пощады,

И даровал мне жизнь Король;

Как он, узнав, кто я, велел мне

Явиться в собственной одежде,

Дабы служила я Эстрелье,

И силой хитрости своей

Расстроила любовь Астольфо

И помешала завершенью

Его супружества с Эстрельей.

Не буду говорить о том,

Что в этот раз, меня вторично

В одежде женской увидавши,

Ты был исполнен удивленья,

Смешав два облика в один.

О том скажу я, что Клотальдо,

Считая важным, чтобы браком

Астольфо связан был с Эстрельей

И вместе царствовал бы с ней,

Советует, противно чести,

От притязаний мне отречься.

Но я, о, храбрый Сехисмундо,

Узнав, что волею небес

Разрушил ты свою темницу,

Где ты для горести был зверем

И для страдания скалою,

Что ты на край родной восстал

И на отца оружье поднял,

К тебе являюсь на защиту,

Придав к нарядности Дианы

Паллады боевой убор:

Одевшись в шелковые ткани,

Я сталь взяла, как украшенье,

Смелей же, храбрый предводитель,

Обоим важно нам теперь,

Чтоб этот брак не состоялся:

Мне потому, чтоб не женился

Тот, кто супруг мой нареченный,

Тебе же важно потому,

Чтобы они, соединившись,

Своей умноженною силой,

Своим влиянием возросшим

Не сделали для нас теперь

Сомнительной победу нашу.

Как женщина тебя прошу я,

Чтоб ты за честь мою вступился;

И, как мужчина, говорю:

Возьми скорей свою корону.

Как женщина хочу растрогать

Тебя, к ногам твоим повергшись;

И как мужчина прихожу

Служить тебе своею сталью.

Итак, заметь, что если ныне

Как женщину меня погубишь,

То как мужчина я за честь

Тебе отмщу своею смертью.

За честь свою вступая в битву,

Как женщина тебя молю я,

И как мужчина вышла в бой.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 Следующая ⇒