Из цикла КОРОНАВИРШИ

17) Из цикла "КОРОНАВИРШИ"

«Лицом к лицу лица не увидать»,
А маска лишь усиливает это,
И тут не только облика беда,
Под маской скрыты чувства человека.

Чумного года кончилась резьба,
И всё же я спрошу, какого аза
Мы, люди, продолжаем для себя
Ассоциироваться с той заразой?

Нет, не берусь кого-то осуждать,
Здоровье, жизнь – их больше всех мы пестуем,
Но я прошу хотя б не надевать
Под маску-тряпку маску сумасшествия.

В конце концов есть небо и судьба...
В конце концов есть наше суперэго,
Чтоб сохранив физически себя,
В себе не потеряли человека!

18) *** Пусть на земле не сытно, зябко,
Не унываю – прокормлюсь.
Я пел и буду петь, как зяблик,
Про солнца радость, листьев грусть.

На ветках дней холодных сидя,
Я запою, такой ничей,
Не зная, в общем, и не видя,
Кому пою я и зачем.

19) *** Когда-нибудь душой устану, телом
Бороться за дела, слова тугие.
Мне правое – всегда по нраву дело,
За левое – пусть рубятся другие.

Я с высоты безумномаяковской
Смотрю на этот мир скупой и дерзкий,
И пью ушами утренний чайковский,
И думаю о жизни достоевской.

20) *** Давно это было. Где "стрелка", стоял на причале,
А чайки летали и страшно о чём-то кричали.
И что им кричать, разорались пернатые дуры,
Метались по небу они, как тревожные думы.
«Ведут себя так перед бурей морской или штормом,
А ну, замолчите скорее, голодные что ли?».
Я крик этот страшный, безумный надолго запомнил,
И не было в небе (так странно) ни грома, ни молний.
Лишь ветер порывистый гнал жёлто-белую пену,
Порывистый? Как оказалось, он был переменный.
От этого крика мне страшно хотелось бояться
Чего-то, кого-то в свои беззаботных шестнадцать.
Потом стало тихо и, как по сигналу, внезапно,
Крикливые взмыли в своё невозможное завтра.
Тогда на причале (не знаю, совпало иль участь...)
Стояли мы с августом раньше неделей до путча.

21) ***
Качается маятник – время, года
Бегут, как лошадки, по кругу.
Людей в муравейники-города
Отжала земли центрифуга.

Ползём в мегамаркеты, словно ужи, –
Нацелен туда жизни осмос,
И только лишь вектор пленённой души
По-прежнему целится в космос.

Из правды хлебаем ушатами ложь,
Про истину знаем немного.
А в небе оранжевый катится ёж
По синей бескрайней дороге.

22) ***

Спит пёса в кровати со мною,

Он там – на собачьей планете,

Метель за окошками воет,

А пёс под метели куплеты

То пискнет, то лапой, то ухом

Сучит, что-то, видимо, снится,

Наверно, бежит что есть духу

От волка, а может, лисицы.

Щенок – не простая покупка –

Привязанность. Самоотдача!

Ко мне он привязан прогулкой,

А я к нему – сердцем собачьим.

23) О РАЗНОМ

Вдруг запылает грудь – лей в пожар полынную
Горькую воду полной до края мерою:
Коварна страсть, как солнце в песках палимое,
Всё убивает, – любовь на века бессмертная.

Нам говорили раньше: в почёте – смелые.
Нынче смелость вышла за грань почётного.
Жаждешь писать? Смелее марай по белому...
От грязи хочешь отмыться – топи по-чёрному...

Дотла сгорели Троя, Карфаген, пал Рим.
Любовь, как страсть, над миром власть – это их огонь.
Перекричать пытаешься суетный мир?
Перемолчи лучше нрав океана Тихого.

24) ***

Фраза простая «Будь человеком»,
Так ли она проста?
Прежде чем быть на свете этом
Нужно сначала стать...

Можно пойти по пути такому –
БЫТЬ заменить на ЕСТЬ.
Но проплывёшь ли коварный омут,
Если повсюду сеть?

Как на краю удержаться? Тянут!
Душу бы не сгубить.
Вот человеком если не стану,
Как же я буду быть?

25) ***
Кафедральный собор, из брусчатки аллеи и площадь,
Главный шпиль его низкое, серое небо проткнул,
Вековые на стенах немецкие надписи. Ложе,
Где великий философ под камнем гранитным уснул.

Как занятна история: жили когда-то здесь Пруссы,
А тевтонцы пришли и привили им веру свою.
А потом было страшное время, в котором лишь русский
Смог историю перевернуть у судьбы на краю.

Катерок нас везёт по янтарно-холодной Преголе,
На приколе два лайнера смотрят глазами кают.
Ветерок холодит и ерошит нам чёлки. Прикольно
Три железных жирафа песочное просо клюют.

Здесь анклав, и на санкции, в общем, плюют доброхоты,
И соседям себя по рукам нет желания бить:
В санатории польские яблоки ем неохотно,
Но люблю с удовольствием пиво литовское пить.

Добываем рыбёшку – бумажный работает невод,
Воздух литрами пьём из балтийский безбрежной мечты.
Только давит на темечко низкое, серое небо,
Не хватает сибирской, глубокой, как сон, высоты.

⇐ Предыдущая 12