Восемь месяцев спустя

Последние восемь месяцев пролетели незаметно. Свадьба была простой и элегантной, и мне нравилось смотреть на нашу совместную фотографию, которую Лара поставила на комод в детской. Она сказала, что хочет, чтобы наш малыш знал, что мы всегда рядом, всегда приглядываем за ним

Эта женщина была неудержимой, когда дело доходило до организации и подготовки к появлению на свет нашего малыша. Мы оба согласились, что не желаем знать пол ребенка. Хотели сюрприза.

Она провела много часов, подбирая подходящую мебель для ребенка. Самым сложным делом оказался выбор цвета краски. Мы перепробовали не менее двадцати различных сочетаний, прежде чем она наконец остановилась на светло-желтом оттенке под названием «Солнечный душ». Я допустил ошибку, назвав его бледно-желтым. Не хотелось мне снова повторять такую ошибку.

— Мне нравится это кресло, — сказал я, медленно раскачиваясь. — Напомни, что это за цвет? — спросил я, дразня ее.

Уперев руки в бока, она свирепо посмотрела на меня.
— Адриатический туман. Ты должен запомнить, если вдруг захочешь что-то изменить.

Я рассмеялся.
— Милая, я бы никогда не осмелился выбрать что-то для детской без твоего одобрения. Я понял, что зеленый — это не просто зеленый, а желтый — не совсем желтый. Я знаю о цветах больше, чем раньше думал.

— Мягкие цвета должны успокаивать. Зеленый, — сказала она, сделав смешную гримасу, как будто само слово было мерзким, — просто зелёный — неприятный. Адриатический туман успокаивает.

— Понял.

Она потерла живот.

— Тебе нужно отдохнуть. Детская комната закончена. Все уже готово. Вряд ли кто-то заметит тут хотя бы пятнышко.

— Я замечу, — парировала она.

— У тебя тут что-то есть, — указал я на ее щеку.

Она вытерла пятно тыльной стороной ладони.
— Всё?

Я усмехнулся.
— Неа. Ты его размазала. Теперь все узнают, какого цвета детская.

— Тебе нравится? — спросила она, отступив, положив одну руку на живот, а другой держа кисточку.

— Мне нравится, и малышу тоже понравится. Легкость и воздушность, словно оказался в лучах солнца. Желтый хорошо сочетается со светло-зеленым. Я рад, что ты подобрала цвета. Я бы выбрал что-то такое, от чего нашему ребенку снились бы кошмары.

Она хихикнула.
— Думаю, ты прав. Легкость и воздушность — это то, что нужно. Белые занавески и отделка делают ее такой яркой. После рождения ребенка, возможно, мне придется пересмотреть цвета в нашей комнате. Я люблю смелые цвета, но этот пастельный тоже очень милый.

— Ты только что перекрасила нашу комнату! — запротестовал я.

Она пожала плечами.
— В покраске и заключается преимущество. Ты можешь менять цвет так часто, как тебе вздумается.

Я застонал, вспомнив, сколько работы было проделано, чтобы изменить цвет стен. В прошлый раз у нас ушло несколько дней. Нам пришлось спать в гостиной, пока делали ремонт. Я не хотел снова проходить через это.

Она положила щетку и потерла спину. Я видел, как она делала это несколько раз за последний час.

— Ты в порядке? — спросил я обеспокоенно.

— Да. Просто немного тянет поясницу.

— Я помассирую. Только уберу все эти вещи. Ты иди сядь и расслабься, подними ноги, а я сейчас приду.

Она кивнула и вышла из детской. Я закрыл банку с краской. Лара купила органическую и безопасную краску, которую можно использовать во время беременности и которую сколько угодно мог лизать на стене ребенок, не заболев. Я надеялся, что до этого не дойдет, но радовался, что у моего ребенка не разовьется какая-нибудь ужасная болезнь, если он или она решит пообедать на стенах.

— Мейсон! — крикнула Лара, и в ее голосе слышалась тревога, побуждая меня бросить все и бежать по коридору.

Я ворвался в столовую и остановился, увидев Лару, стоявшую рядом со столом, слегка расставив ноги, с выражением ужаса на лице. Я оглядел комнату, ожидая увидеть мужчину с ножом или огромную мышь. Ни того, ни другого не видел.

— Что случилось? — спросил я, и от страха мой голос стал напряженным.

Она посмотрела вниз на свои ноги. На ее розовых брюках виднелось мокрое пятно, тянущееся по внутренней стороне бедер. Моей первой мыслью было, что она описалась. Затем спустя секунду, мой мозг осознал увиденное.

— Оу, — пробормотал я, не в силах подобрать слова получше.

Она посмотрела на меня с ужасом в глазах.
— У меня только что отошли воды?

— Да, ты права, — сказал я совершенно спокойно. — У нас скоро родится ребенок.

— Мейсон, нет! Еще слишком рано, — воскликнула она. — Я не могу сейчас родить. Еще рано!

Я пожал плечами, притворяясь, что это не имеет большого значения.
— Не рано. С ним или с ней все будет в порядке. У тебя тридцать шестая неделя. Все хорошо. С ребенком все будет в порядке, — повторил я.

— Но доктор сказал, что я должна лечь в больницу до родов на тридцати восьмой недели, — возразила она.

— Ну, так планировалось, но еще не слишком рано. Дети постоянно рождаются раньше срока. Гораздо раньше, чем сейчас, — сказал я, добавив в свой голос уверенности, которой не чувствовал.

— Нужно ехать в больницу. Может быть, они смогут это остановить.

Я знал, что уже поздно что-либо делать, но не хотел ее тревожить.

— Расслабься. Я возьму сумку. Не двигайся, — сказал я, бросаясь по коридору, очень радуясь, что она настояла всё заранее приготовить ещё месяц назад.

Страх овладел мной, когда я молился, чтобы все было хорошо. В больнице имелось отличное отделение интенсивной терапии. Если у ребенка возникнут проблемы, о нем или о ней позаботятся, уверял я себя. Все будет хорошо.

Пока мы добирались до больницы, у нее начались активные схватки. Я боролся со своим страхом, чтобы успокоить ее. Как только нас зарегистрировали и разместили в родовой палате, Лара заметно расслабилась. Врач заверил нас, что все не так страшно.

— Мы познакомимся с нашим малышом! — усмехнулась она.

— Да, ты права. Я позвонил Кали и Брайану. Они уже едут.

Ее лицо исказила болезненная гримаса. Я вместе с ней делал дыхательные упражнения во время очередных схваток.

— Ты уверен, что все идет нормально? — снова спросила она меня.

— Доктор сказал, что с ним или с ней все будет в порядке. У них наготове отделение интенсивной терапии. В первые несколько дней ребенку может понадобиться дополнительная помощь, но все в порядке. Не волнуйся. Сосредоточься на родах, а о ребенке позаботиться педиатр, — успокаивал я ее.

Она кивнула.
— О нет, — пробормотала она, когда началась очередная схватка.

Когда она завершилась, я посмотрел в ее прекрасные карие глаза.
— Ты уже близко. Скоро все закончится.

— По-моему, было бы лучше, если бы все закончилось сейчас. Я не уверена, что готова к этому. — Она застонала.

— Я рядом. Кричи, сжимай или делай все, что тебе нужно. Я здесь, — заверил я, прикладывая прохладную ткань к ее лбу.

В душе у меня всё переворачивалось. Я хотел бы избавить ее от боли, но мог лишь стать для нее поддержкой. Я чувствовал себя таким беспомощным.

После еще нескольких схваток пришел врач, провел осмотр и сказал, что пора начинать тужиться.

Лара вела себя как настоящий боец. Я восхищался ее силой и решимостью. Не думал, что можно любить ее больше, чем в день нашей свадьбы, но то, через что она проходила, чтобы произвести на свет нашего ребенка, в сто крат усилило все мои чувства.

— Вот так, — подбодрил доктор. — Еще разочек. Еще один раз, сильнее тужься, Лара!

Она схватила мою руку и сжала так крепко, что подумал, она ее сломает. Началась суматоха, и в следующее мгновение я увидела, что доктор держит на руках ребенка.

— Это девочка!

Мы с Ларой оба плакали. Я прошел через процесс перерезания пуповины с трясущимися руками. У меня родилась дочь. У нас с Ларой родилась девочка. Это действительно было чудом. Я поцеловал Лару в макушку и откинул волосы с ее вспотевшего лба.

— Ты потрясающая.

Она улыбнулась.
— Где она?

— Дай врачам секунду. Они проверяют ее. Скоро она окажется у тебя на руках, — пообещал я ей.

Тихий плач ребенка перешел в крик, и все зааплодировали. Я вздохнул с облегчением. С легкими нашей девочки, очевидно, все в порядке.

— Вот, держите, — сказала медсестра, прижимая ребенка к груди Лары.

Лара плакала, обнимая нашу дочь. Пробегая пальчиками по каждому сантиметру обнаженной кожи, пока прижимала малышку к своей груди.

— Она прекрасна, — пробормотал я. — Совсем как ее мама.

Медсестра вернулась.
— Я приведу ее в порядок, и мы вернем ее вам.

Доктор поздравил нас и заявил, что с нашей дочерью все в порядке.

— Слава богу, — с облегчением сказал я, отпуская свой страх который, казалось, сковал меня с тех пор, как увидел Лару, стоящую в столовой.

Вокруг все завертелось. Лара потребовала, чтобы я подошел и сфотографировал, как надевают первый подгузник ребенку. Я послушно сделал не менее сотни снимков этого процесса. Когда комната, наконец, освободилась и нашего малыша снова приложили к груди Лары, я забрался в кровать рядом со своей семьей.

— Ты уже выбрала имя? — тихо спросил я, не желая беспокоить ребенка.

— Думаю, да, — сказала Лара с улыбкой. —Добро пожаловать в этот мир Алиэя Мишель Чемберс.

Раздался тихий стук в дверь.
— Войдите, — тихо произнес я.

Кали толкнула дверь и вперевалку вошла, Брайан следовал за ней.

Спустя считанные секунды Кали расплакалась. Это было то, к чему мы с Брайаном уже очень привыкли. Если говорить о Ларе и Кали, то одна из них всегда из-за чего-то плакала.

— Она такая хорошенькая! — громко воскликнула Кали.

— Шшш, — прошипел я, но было слишком поздно.

Алиэя озвучила свое мнение, что ее тихое убежище нарушили, и издала вопль, который заставил бы заплакать любого новоиспеченного родителя.

Брайан усмехнулся.
— С легкими у нее все в порядке, я так понимаю?

Я усмехнулся.
— Ага. У нее все идеально.

— Очень хорошо, — сказал Брайан с явным облегчением.

— Я тоже хочу уже родить, — ворчала Кали, потирая свой большой животик. — Серьезно, как так получается, что я забеременела раньше тебя, а ты родила раньше меня? Это несправедливо.

— Моему мальчику там слишком комфортно. Он хочет подождать, пока не станет достаточно сильным и готовым, — с гордостью произнес Брайан.

— Твой мальчик получит уведомление о выселении. Уже пора.

Мне стало жалко Кали. Срок ее родов наступил несколько дней назад. Ей не нравилось, что она перехаживает, и постоянно ворчала по этому поводу.

— Нужно заняться сексом, — пробормотала Лара. — Доктор сказал, что секс все ускоряет.

Кали закатила глаза.
— Да, именно сексом я и хочу заниматься, когда размером с дом.

— Я не возражаю, — услужливо предложил Брайан.

Кали хлопнула его по груди и подошла к кровати.
— Можно мне ее подержать?

— Конечно, — сказала Лара, осторожно передавая ей ребенка.

Алиэя снова заплакала, протестуя против потери теплого тела матери.

Это был самый сладкий звук для моих ушей.

Конец книги.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 13 14 15 1617