Неосознанная жизнь. Ташкент 6-3

— Стараюсь предвидеть последствия, не испытывать зря ситуацию на прочность, не раздражать Духов местности, быть в потоке.

— Оправданно ли?

— Смотря, как собираешься умереть.

Шаман (Серкин)

Неосознанная жизнь

Ташкент 6-3

***

— Взрослый, видит, слышит и понимает больше ребенка, хотя глаза и уши у него могут быть хуже. Просто он больше развился.

— То есть я могу в мире замечать и понимать только настолько, насколько я развился?

— Да.

Шаман (Серкин)

Смотрю отсюда из 2021-го на времена заката СССР. Не на всю страну конечно, а так поуже, на самого себя и ситуацию вокруг себя.

Горбачёв приехал на ВАЗ и уехал. Произнёс речь, вдохновившую и руководство завода и нас, меньших их «братьев».

В результате конструктора автомобиля ушли с завода, ушла и конструкторская мысль и надолго. Конструкторы унесли её в коричневые корпуса, построенные финнами совсем рядом с ВАЗом.

А в новых коричневых корпусах всесоюзного конструкторского центра, эта конструкторская мысль почему-то погасла.

И за десятки лет там произвели только удлинённую Ниву, делали только её, в своём опытном производстве и продавали. Больше этот центр никак себя не проявил.

На заводе долго не могли осознать чего лишились, лет через десять всё-таки осознали и начали медленно возрождать управление главного конструктора. Только уже по новому, как то не по своему, больше надеясь на помощь извне.

Свои наработки утратили и теперь приходится работать с Западом. А Запад скидывает нам свои устаревшие модельные ряды. В принципе неплохой автомобиль «Калина» от «Порше». Только он уже не свой.

Завод как самостоятельная единица, как он создавался изначально — умер. Теперь это почти отвёрточное производство.

Тогда, в конце 80-х на заводе работало около 130 тысяч человек. Сейчас, в 2021, чуть более 30 тысяч.

Завод кормил весь город Тольятти. На нём выпускалось около миллиона машин и машинокомплектов в год.

На заводе разрабатывали новые модели и среди них были электромобили. Несколько опытных электрогрузовичков бегали по городу.

Ещё завод рождал специалистов разного рода, они разъезжались по России потом и строили новые отношения на старых предприятиях.

Вот так. Говорят: - Благими пожеланиями вымощена дорога в Ад. А я думаю: там, в СССР мы все привыкли доверять руководству в той или иной мере. И как-то не возникала мысль, что на месте руководства может находиться откровенный идиот.

От идиота трудно защититься. Идиот, неожиданно для окружающих, совершает поступок, который вредит всем, в том числе и самому идиоту.

В то время завод начало лихорадить. Вдруг пошла мода выбирать руководителей, а не назначать. Величайшую глупость признали единственной правдой.

Хорошо, что мода эта быстро закончилась. Руководство осознало, что это очень быстрая гибель для производства.

Зато ввели хозрасчёт. Вот например, мой отдел, обслуживающий ЭВМ, должен был ещё что-то делать на продажу, чтобы окупить своё существование.

Если я могу что-то делать на продажу на производственной площадке, зачем мне ещё обслуживать ЭВМ?

Почему то такая мысль руководству в голову не приходила в то время.

Наступило время всеобщей тупости. В продуктовых магазинах, которые и так не блистали ассортиментом, полки очищались от последних продуктов.

Зато рынок расцвёл. Но просто так на рынок теперь не пройти. На входе стоит паренек, собирающий по пять рублей. Появилось незнакомое слово: рэкет.

На заводе появились такие же пареньки на главном конвейере. Говорят они отбирают какое-то количество автомобилей для себя. Пареньки с виду мирные, но начальство не может их прогнать.

Машины теперь в основном возят автовозами и уже меньше по железке.

Вскоре Ж/Д транспорт вообще отменили. Говорили, что составы грабят по дороге.

Приближалась кончина Советского Союза, гроза ещё не началась, а озоном уже пахло вовсю.

Открылись точки, где выдавались продовольственные пайки: консервы в основном. Но можно было накопить талоны и купить какую-нибудь вещь.

***

— Когда действую я, я действую целиком. А ты — частями.

— Какими частями?

— Например, одна часть тебя не уверена, что ты справишься с яйцом, другая думает, что и колотые яйца на морозе не пропадут, третья — вообще в Магадане с проблемами твоих собственных яиц.

Шаман (Серкин)

Наши программисты, из отдела Козлова, съездили в Финляндию. Привезли оттуда СУБД FOX.

А у меня уже появилась персоналка с цветным экраном и ещё я поставил себе принтер. Я сразу положил глаз на этот FOX.

Там, при базе данных находился язык управления, на котором можно писать структурированные программы.

У меня есть сразу две глобальных задачи:

1) вести в электронном виде массив нарядов на периферию и проводить анализ отказов. По возможности применяя статистические методы. Такие методы позволяют выявить системные отклонения.

2) учёт рабочих мест на заводе и в городе. Дело в том, что этих рабочих мест сейчас уйма и они обозначаются словами, бывает обозначения одного и того же места разнятся в разных источниках.

Так я начал заниматься настоящим профессиональным программированием. Ещё добыл хорошую персоналку для диспетчерского центра.

Там есть такой инженер Карл Цайлер. Он тоже поставил FOX и мы с ним вместе творим. Только я пишу вручную, а Карл применяет «искусственный интеллект».

На мой взгляд у меня лучше получается, этот «искусственный интеллект» творит такое, что разобраться в ворохе его инструкций невозможно. Он раз в пять повышает объём программных конструкций и они работают медленнее. Зато можно быстрее состряпать не очень большую программку.

Скоро появился и FOXPro и дело у нас с Цайлером пошло. Начальник службы, Максаков тоже заинтересовался нашими новациями, так что мне приходится писать ворох документации для новой системы управления.

Пока эта система крутится на моей персоналке, но у меня как у заместителя начальника отдела есть время и на ввод данных и на их анализ.

Пока есть время. Я ещё не ведаю, что на основе моей разработки скоро будет создан новый отдел под новую АСУ.

А Карл Цайлер уехал в Германию, в ФРГ. С семьёй навсегда.

Гараж мой достраивается. Я уже озаботился замком на дверь, правда машины у меня как не было так и нет.

Деньги мы с Наташей копим, но получается плохо, я же алименты плачу, а это четверть зарплаты.

И вот я встречаю в гараже Турганова Владимира Павловича. Здесь целый массив гаражей и уже готовых и только строящихся, это на окраине Автозаводского района.

У Палыча здесь тоже гараж. Машина у него давно уже есть, его жена в профкоме работает.

Палыч спрашивает меня: - Ты разбираешься в противопожарной сигнализации?

- А чего там разбираться, мы же электроники, надо — разберёмся!

И Палыч предлагает делать эту сигнализацию в гаражах, у него в знакомых несколько председателей кооперативов.

Ему тоже нужны деньги, дачу они с женой хотят построить.

Решено. Идем к председателю гаражного кооператива и договариваемся о работе.

В общем я разобрался с начинкой аппаратуры, Палыч делает проводку. У него руки не тем концом вставлены, приходится проводкой заниматься и мне.

Всё это после основной работы. Но сейчас лето, световой день длинный. Устаём конечно. Помогает выпивка и бутерброды.

Сторожа содержат здесь больших собак. Своих собаки не трогают, а так они опасны хотя бы по виду. Мы с Палычем уже свои.

В гараже, в котором мы работаем живёт пара, телят. Сука очень злая, у неё щенята, только прозрели. Кобель внешне мирный.

Недавно он подавился костью, мужики уложили его на пол, двое держали за лапы, третий вытащил с помощью плоскогубцев кость из горла.

Кобель жив и здоров. Часто уходит куда-то надолго. Сука без него тихая, её не видно и не слышно. Как только появляется кобель, так она сразу начинает подавать голос и наводить порядок.

Работу закончили, её приняли пожарники и нам заплатили, что интересно.

У Наташи подруга детства живёт в Ташкенте. И вот мы планируем съездить в Ташкент за кухонной мебелью.

Здесь её нет от слова совсем. Мы с трудом купили в единственном в нашем районе магазине «мебель» платяной шкаф. Кухня у нас пустая.

Дочке уже три годика. Сумели с трудом оформить её в садик рядом. Места в садах все забиты.

Теперь сможем оставить её на бабушкины попечение. Да нас не будет всего чуть больше недели.

Планируем купить три комплекта мебели: нам, бабе Любе и один на продажу, чтобы оправдать поездку.

***

Хитрые асуры, желая владычества здесь среди людей, стали рождаться на земле среди тех или иных существ, о владыка: среди коров и лошадей, о царь царей, среди ослов и верблюдов, среди буйволов, среди кровожадных зверей, среди слонов и антилоп.

Махабхарата (Адипарва)

Едем в Ташкент на ташкентском поезде. Этот поезд отличается от поезда Тольятти — Москва. Здесь грязновато и проводники редко появляются в вагоне.

Казахстан. Выжженная степь вокруг, серо-песчаного цвета. Голубое небо, вдали виднеется казахское кладбище с голубыми куполами их надгробий.

Белое солнце нещадно палит. Осёл посреди пустыни, он стоит одиноко и рядом нет никого.

Я вспоминаю байку рассказанную ещё в МИРЭА парнем из Казахстана. Ездили они к дружеской семье. Те, жили на отшибе в степи. Мужик работал обходчиком.

Поезда не останавливаются на таких полустанках и туда можно добраться только на дрезине ремонтников. Так и добирались в гости пару раз в год.

У этой дружелюбной семьи дом с сараем в пустынной степи, пятеро деток мал мала меньше, стая кур и старый осёл.

По приезде гостей осла привязывают не длинной верёвкой к колу, вбитому посередине двора.

Через пару часов посиделок с гостями осёл начинает трубить. Пьём конечно местный свежесваренный самогон, а ослу выливается бурда, остатки от варения этого самогона.

Осёл всё это съедает и становится гордым и нахальным. Уже другим трубным гласом опять призывает хозяев, выходим во двор. Хозяин закуривает папиросу, а курит он «Север», и вставляет мудштук папиросы ослу в рот.

Осёл так сильно затягивается, что папироса буквально за секунду сгорает, выскальзывает из рук хозяина и огненный конус тушится на языке осла. Он её прожёвывает и глотает.

Хозяин уже не мудрит, отдаёт ослу оставшиеся папиросы вместе с пачкой. Тот с удовольствием всё пережёвывает.

- Знаешь сколько ослу лет? Восемнадцать. Ослы столько не живут. А этот пьёт и курит и видишь: помирать не собирается!

Наш поезд останавливается на редких станциях. Здесь местные что то продают. Мы ничего не покупаем, боимся. Грязь и мухи.

Спустя двое суток Ташкент. За нами приехал запорожец. Это приехал брат Марины, подруги Наташи. Запорожец хорошо бежит по тесным улицам Ташкента.

Здесь трудно сказать, где центр города, где окраина, везде арыки и тенистая зелень. Вдруг встречается широкая оживлённая улица, а вот частные дома обнесённые высоким забором.

Вот и та улица и тот дом. Опять высокий непроницаемый забор. Неширокий арык перед домом, через арык деревянный мостик.

Перед самой калиткой большое ореховое дерево, грецкие орехи, зелёные как яблоки. Их много, срываю один и пытаюсь проникнуть сквозь плотную зелёную плоть, пальцы становятся коричневыми.

В просторном дворе нас встречает всё семейство. Крепкий дед и его жена, родители Марины. Сама Марина с мальчиком на руках, муж её сейчас на работе.

Небольшая суматоха, Наташа и Марина своё болтают, а меня дед отводит в сторону и говорит: - Слушай, ты молодой, для тебя нет ни что, сбегать в соседний переулок, там ларёк, может быть пива привезли. И сетку объёмистую даёт мне. От денег отказываюсь, свои есть и айда в соседний переулок.

Иду, оглядываюсь чтобы не заплутаться. Это у меня с детства, отец научил. Вот и малый ларёк. Народу нет никого, а пиво бутылочное только что привезли. Я не слабый человек и нагрузил свою сетку так, что еле поднимаю. И ещё взял бутылочку азербайджанского коньяка.

Притаскиваю пиво, а дед весь расцвёл, оказывается большая удача здесь взять свежего пива, да ещё без очереди.

Обед уже на столе. Дом у них просторный, на кухне, за большим столом помещаемся все и ещё много места остаётся.

За обедом хозяева расспрашивают нас про Тольятти, а я деда пытаю про местные порядки. Почему заборы высокие, непроглядные? Как с местными уживаются русские? Как такую жару переносите?

А заборы высокие потому что за забором тайна, харам и заглядывать в эту тайну нельзя ни при каких условиях.

А с местными узбеками уживаемся лучше чем с русскими, вон через забор двор друга узбека.

А к жаре привыкли. А ты здесь недолго, посмотрим, что утром скажешь.

Во дворе одна лоза винограда кишь-мишь толщиной с мою руку. Лоза снизу негибкая, твёрдая, поднимается наверх как дерево, загибается и ложится на полкрыши большого дома.

Хозяева говорят, что виноград ещё кислый есть нельзя. Я сорвал гроздь попробовать, на мой вкус виноград созрел — очень сладкий.

Спрашиваю деда: - Сколько вёдер винограда с этой лозы собираете?

- Никто не считал, а вот вина получается 40 вёдер.

В большом дворе плотная утоптанная земля, дальше небольшой сад с фруктовыми деревьями. Под деревьями земля разрыхлена и напоминает по цвету бетон, это так соль выступает из земли.

Сегодня нас никуда не отпускают. Натопили баню и запустили нас с Наташей мыться. А так они используют баню как источник горячей воды.

Грецкие орехи пока не созрели, используются здесь для того чтобы чистить зубы. Просто трут зеленью скорлупы об зубы и зубы становятся белыми и блестят. Только надо беречь губы при этом, можно обжечь соком.

Вечером с работы приходит муж Марины. Он майор милиции, большой человек.

Афганец, имеет ранение какой то ядовитой пулей. И у него до сих пор бывают приступы боли, поднимается температура.

Вот распечатываем мою бутылку коньяка, дед вытаскивает из погреба своё вино. И азербайджанский великолепен и вино чудесное. Сидим за столом во дворе. Воздух уже прохладный и сухой, нет ни мух ни мошкары.

Здесь у нас уже наступает темнота, а над крышей далеко сверкают белым светом верхушки гор.

После грязного поезда и духоты свежее бельё и прохлада горного воздуха. Одеяло толстое ватное, говорят ночью будет прохладно.

Просыпаюсь ближе к утру, хочется пить и действительно, прохладно. Во рту не могу пошевелить языком, и горло и язык словно жесть.

Сухой воздух оказался для меня проблемой.

Сегодня делом заниматься не будем, потому что брат Марины должен поездить, поискать где нам могут продать кухонную мебель подешевле. Нас не берёт, чтобы не мучить.

С Наташей идём осматривать город. До трамвайной остановки нужно пересечь пару пространств без тени.

Сверху радиация солнца придавливает к земле. Трамвай выезжает на проспект. Выходим. Очень много людей, женщины одеты как то однообразно: такие шёлковые безформенные длинные платья примерно одинаковых лиловых расцветок. Мужчины здесь полноватые с пузенями, а у овец, выходящих иногда из переулков висит жирный зад.

Прямо на улице готовят плов в больших котлах метрового диаметра. Так вкусно выглядит этот плов, дымится. Прохожим накладывают в картонные миски и они тут же едят. Но наше время обеда ещё далеко. Заезжаем в самый центр. На центральную площадь выходить не рискуем, потому что не просто жарко, а ужасно жарко.

Возвращаемся. Недалеко от дома местный рынок. Покупаем там арбуз и персиков. Приходим домой и получаем выговор. Мать Марины говорит, что в силах нас прокормить и покупать ничего не надо.

Однако приносит нож и нарезает арбуз. Здесь говорят зарезать арбуз и режут не поперёк, а вдоль и весь сразу.

А персики оказывается нужно очищать от мягкой кожуры, а то будет «щекотать» живот.

К вечеру решаем с Наташей прогуляться по окрестностям, но сначала идём с дедом осматривать местное мусульманское кладбище.

Наташе там нельзя быть, идём с дедом. Кладбище недалеко, вдоль большого арыка позади двора.

Арык бурный такой и широкий, перепрыгнуть не получится. На повороте в арыке полуоблезший труп телёнка, вода его шевелит, но сдвинуть дальше не может из-за толстой коряги застрявшей поперёк арыка.

Вот и кладбище. Здесь есть сторож. Он знает деда. Открывает нам запертую калитку.

Дед показывает и рассказывает, правда мне не очень интересно. Кладбище как кладбище, только на памятниках не кресты, а полумесяцы.

Идём с Наташей гулять. Трёх и пятиэтажки со дворами, окруженными строениями типа сарай.

Во дворах вынесенные из домов столы со снадобьями, видимо какой-то мусульманский праздник. Местные сидят за столами и не едят, ждут кого-то или что-то.

Потом выяснили, что угощение предназначено для прохожих. Так у них принято, а есть будут после захода солнца.

На нас смотрят как то странно. Разговаривают на своём языке. Мне становится неуютно в этих дворах.

Везде текут арыки. Небольшие и не бурные. Много зелени, так что практически везде есть тень, есть где укрыться от палящего солнца.

По возвращению жена деда повела нас на рынок купить фруктов и овощей на ужин. На рынках здесь принято торговаться. Наша провожатая оказалась мастерицей торговаться.

Когда мы уже купили помидоры, продавщица удивлённо всплеснула руками. Оказывается мы купили помидоры за ту цену, которую заплатила за них сама продавщица.

Помидоры здесь сладкие и сочные, совсем не такие как у нас и из помидор местные варят варенье. А арбузы здесь предпочитают брать небольшого размера.

Всё фантастически дешево.

Вечером общались с майором милиции. Он оказался не очень суровым и обещал сводить нас в место, где готовят собак, местный неразрешённый официально деликатес.

Сегодня буду стараться спать с закрытым ртом. Очень уж последствия неприятные.

Утром собираемся за главными покупками. Опять на запорожце брата Марины. Приехали не в магазин, а на склад.

Отдали деньги сколько сказали. Про себя решаю — сумма расчётная, нет никакого повода интересоваться настоящей ценой. Брат говорит: - Десятку надо грузчикам.

Надо так надо. Грузят аккуратно в Ж/Д контейнер и обещают его оформить как надо, ещё десятка. Верю, надо верить, куда же денешься!

Сегодня ещё на вокзал, купить билет на поезд до Куйбышева. Оказалось это не простая штука — билет купить.

Здесь очередь. Сутками люди стоят. Как же быть? Брат Марины опять находит выход. Посновал в толпе, подходит, говорит: - Вон тому мужику надо дать по десятке за билет.

Иду к мужику. Мужик как мужик, только как увидел две десятки, отводит меня в сторону и спрашивает на когда и куда билеты.

Через пятнадцать минут билеты до Куйбышева на завтра у меня в кармане. Видимо почти всё у них тут за десятку решить можно. Я всё-таки озадачен: - Почему люди толпятся у закрытой кассы, можно ведь десяткой дело решить?

С утра прощаемся с гостеприимной семьёй. Но Марина садится с нами в запорожец брата и мы едем на крытый рынок недалеко от вокзала. Тут продают фрукты.

Часть рынка это узбеки, часть — таджики. Но Ташкент это столица Узбекистана и мы идем к узбекам.

Нам тут же предлагают ящик с ручкой для перевозки фруктов, вполне себе удобный. Отбирают для нас фрукты, так чтобы они выдержали 2-х суточный переезд.

Уговаривают не ходить к таджикам, плохие де они. Ящик почти полон. К нам подходит посланец таджиков и просит подойти к ним.

Подходим и остатки добираем у них. Марина конечно торгуется. Цены такие, что у нас в Тольятти весь этот ящик фруктов стоил бы раз в десять дороже. Да и нет в Тольятти таких фруктов.

***

Прямо перед поездкой в Ташкент, Диану отдали в садик и она там подхватила инфекцию. За три года дома дочка не болела ничем, а тут заболела и тяжело.

Лечим дочку. Фруктами угощаем родственников и сами едим. Всё довезли. Ещё ждём контейнер с Ташкента.

Дождались. Сделали всё, что планировали. Теперь у тёщи обновлённая кухня, а у нас теперь на кухне можно спокойно отобедать за столом.

У нас большая кухня и почти всё свободное время мы проводим здесь. И даже телевизор, который недавно купили, поставили на кухне.

В зале мы спим, а также там царствует дочь. Кроватка детская ей маловата, но пока еще спать на ней Диана может.

А в углу я сделал ей уголок с полочками, где дочка размещает свои игрушки и играет. Диана может часами заниматься сама с собой. А при общении задаёт иногда такие взрослые вопросы, что я диву даюсь.

У дочки в садике завелась подружка Катя. Катя ростом ещё меньше Дианы. Есть ещё подружка, которая живёт в нашем подъезде на седьмом этаже.

Ещё осенью мы с Наташей собрали много малины у себя на участке и я сделал вина из малины. 55-ти литровую бутыль мне достал где-то дед Коля.

Вот эта бутыль стоит у нас на кухне в кафтанчике, сшитом Наташей. И сами балуемся винцом иногда и угощаем гостей. Вино получилось вкусное, но крепкое. Гостей у нас стало больше, наверное из-за вина.

Дед Гена купил машину, пятёрку. На следующий день он взял меня с собой и мы катались целый день.

При въезде в гараж дед врезался в косяк ворот и погнул бампер. Мы с ним возились целую неделю, выправляя этот бампер.

Дед не испугался аварии и продолжает ездить. Вот недавно поехал к себе на родину в Александровку и Чистополь.

А мы с Наташей собираемся на выходных поехать с моими сотрудниками отдохнуть на турбазу. На дворе уже зима и турбаза сдаётся на выходные.

Дом, где мы будем гостить, отапливается. Есть баня, если попросим сторожа, он её натопит. Ещё есть кухня, где можно готовить. Там есть посуда и всё, что надо.

На отдыхе я выпускаю вожжи управления и наблюдаю всю картину целиком. На кухне мнения общества разделились: - Или вкусно, но немного и подольше или не очень вкусно, но побольше и побыстрее.

Игорь Барков тут же рассказывает историю про бывшего тестя. Игорь недавно развёлся и женился заново.

На Новый Год семья занимается заготовками. Надо всё доставать. Где то копчёной колбасы, где то апельсинов, шампанского и тому подобное.

Холодильник забивается постепенно дефицитом. Все в кутерьме и тёща забывает сварить тестю кастрюлю лапши, его постоянной еды.

Тесть приходит с работы, лапши нет. И он съедает столько же по весу дефицита из холодильника. Ему всё равно, желудок должен быть полон. Все в ужасе, Новый Год сорван!

Мы с Наташей не дожидаемся кухонного решения вопроса, идём в основное здание. Там на первом этаже бильярдная. Учу Наташу играть в бильярд.

А на улице мороз. Утром шашлык в исполнении Игоря Баркова. Нам с Наташей первая проба. Там больше перца, чем мяса!

Вокруг турбазы лес в снегу, погулять не получилось, но на берег Волги выбираемся. Вороны за нами.

На работе у меня есть один электромеханик. Он ничем не выделяется с точки зрения применений своих умений и знаний. Просто приятный молодой человек.

Подходит как то ко мне и начинает разговоры про то, что КГБ СССР не против воспользоваться моими услугами.

Т.е. меня готовы принять в ряды бесплатных стукачей и я, когда проявлю себя в этой роли, смогу воспользоваться поддержкой могучей силы КГБ.

Я отказываюсь, а Серёга не понимает, почему? Не всем же поступает такое предложение.

А мне обидно в душе. Неужели со стороны я кажусь таким подлецом? Или с другой стороны: - Неужели от меня нет другого толка? Я не против сотрудничества с уважаемой мной государственной структурой, только вот не так.

Стучать на моих знакомых, товарищей, родственников, добровольно по собственному желанию.

Несмотря на мой отказ сотрудничать с КГБ, я оказываюсь в числе едущих в ГДР на рекогнасцировку. Нас трое. Едем в Берлин на встречу с фирмой Роботрон.

Коля Сумкин от отдела системного программного обеспечения, Сергей Судаков от отдела программистов по управлению главными конвейерами и я от электроников.

Едем на неделю. Вернее летим. Из аэропорта Берлина добираемся в город на ихнем метро. Только это метро не под землёй.

Пригород Берлина почти как пригород Москвы. Какие то бесконечные серые здания, что-то насыпанное горами, даже свалки.

Сумкин здесь уже не первый раз. Ведёт нас к посольству через улицу имени какой то революционерки.

А вот центральная улица. Берлин не впечатляет, наверное он большой, но центр малоэтажный. Здания три, четыре, пять этажей. Сероватые. Трамвай. На улицах и наши автомобили и ГДРовские трабанты.

Трабант пластиковый и мотор у него трескучий. Потом нам предстоит удовольствие прокатиться в нём.

А вот и комплекс зданий нашего посольства. В этом комплексе есть и школа для детишек и уютный дворик.

Получаем жалованье на 7-дней. ГДРовские марки и пластиковые пфеннинги. Гостиница.

Идём гулять на Александерплац. Это недалеко от нашей гостиницы.

Улица Карла Либкнехта, Фридрихштрассе, Брандербурские ворота, всё это недалеко от нашего посольства и гостиницы.

Я не знал, что здесь и сейчас мог встретиться и возможно встречался с будущим президентом будущей России.

Вот знаменитая Берлинская стена. Она серая бетонная такая и раскрашена фломастерами и краской. Пролом метров 15 шириной. За проломом Тиргартенпарк. Он огромный. Вдалеке стелла. Говорят её возвели в память о блокадном голоде, а на самом деле это колонна победы.

Здесь у пролома рынок, базар. Продают наши армейские шапки и фуражки. С удивлением вижу как парень продаёт кусок бетонной стены килограммов на шесть. Да вон же она иди и отбивай безо всякой оплаты.

Недалеко от пролома памятник победы в Великой отечественной войне: наш солдат с ребёнком на руках. Я раньше думал этот памятник побольше размером.

Мне любопытно, решаюсь пройти сквозь пролом. Мои спутники не идут. Прошёл метров сто, прямые прямые аллеи и парк очень ухоженный.

Дальше боязно, здесь почему то безлюдно. Только не вдалеке садовник возится с кустами.

При гостинице есть продуктовый магазинчик. Покупаем по паре бутылок пива. Я покупаю три, не потому, что люблю пиво, а потому, что бутылки разные.

ГДРовская бутылка похожа на нашу, а две другие из ФРГ с серебряной оплёткой горлышка и с золотой.

Сидим в номере, балдеем и пьём пиво закусывая разнообразными бутербродами. Серёга Судаков взял только одну бутылку и пьёт маленькими глоточками. Он недавно переболел желтухой, ему много нельзя.

Я начал с ГДРовской бутылки. Пиво как пиво с бутербродами хорошо идёт. Мне больше нравятся бутерброды. Открываю бутылку с серебряным горлышком, оно немного другого вкуса, но тоже пиво!

С пива меня обычно тащит в туалет, а это пиво какое-то другое. Вот уже час сидим, а я как огурчик, только опьянел чуть-чуть.

А бутылку с золотым горлышком выпросил у меня Сумкин. Я отдал с условием, что Коля купит мне в России замену.

Я уже сказал, что пиво не очень люблю, условие поставил для того, чтобы проверить Колину обязательность. Что говорить, Коля конечно не выполнил своего обещания, даже после напоминания. Ну Сумкин он Сумкин и есть.

На следующий день нас повезли в пригород. Вечнозелёный парк. Вернее в парке собраны вечнозелёные лиственные и хвойные растения со всего мира, примерно как в Сочинском, только подбор иной.

Очень красиво, дорожки подметены и устроены так, что когда идёшь по дорожке аллее, над головой смыкаются, то размыкаются своды растений.

Кустарники подстрижены и ещё цветы. Сейчас ещё весна только началась и цветы не все распустились, но всё равно очень красиво.

Особняк одноэтажный. Это не гостиница, это резиденция правительства, правда бывшая. Иначе нас сюда бы не запустили.

Внутри длинный коридор как в купейном вагоне и красная ковровая дорожка, видавшая виды.

С одной стороны окна в парк, с другой стороны двери в комнаты. Комнаты обыкновенные, не выделяющиеся роскошью, строгие.

Есть зал для приёмов, здесь же нас и кормят. Здесь же и встречаемся с Роботроном. Весь персонал — пожилые женщины с ярко накрашенными губами. Очень молчаливые.

О встрече нечего особенно говорить. Намерения сторон, подпись вот и всё. Всё было оговорено заранее ещё в Тольятти.

Полномочия подписанта у Сумкина, мы же с Серёгой для подстраховки что ли.

Два скучных дня и снова в Берлин. Я там присмотрел один магазинчик, у гостиницы. Покупаю Наташе классный купальный костюм с блёстками и ещё кое-что для дочки.

***

Как только ты научишься разделять изображения и видеть все вдвойне, ты должен фокусировать свое внимание на участке между этими двумя изображениями. Любое изменение, стоящее внимания, будет происходить именно там, в этом районе.

Дон Хуан (Кастанеда)

А в это время разворачиваются трагичные по своей сути события. Только что умерла страна, вернее государство.

Где-то жгут документы ГДР, где-то, возможно за углом, Владимир Владимирович с риском для жизни отстаивает здание и сотрудников посольства от чего…? Может и от смерти.

С предательской лёгкостью рушится наше политическое мировоззрение. И моё тоже. Я всё отмечаю, отмечаю все события, но в основном не придаю им трагичности.

Коробит слегка кое-что, например продажа наших военных шапок и фуражек со звёздочками у Берлинской стены.

Не хочется верить, что они настоящие. С другой стороны возникает чувство лёгкости, нет многих запретов. Вот я заглянул за Стену и посмотрел, что там за ней. А там нет ничего такого.

Ещё работают предприятия ГДР, тот же Роботрон планирует на годы вперёд. А нет уже у него будущего.

Восточные немцы в основном рады. Все их мечты сбываются, но что-то не видел я паломничества сквозь пролом в стене. Может и не рады? Догадываются ли они о том, что вскоре многие из них потеряют работу?

Наши солдаты и офицеры вернулись из сытой и удобной жизни в ГСВГ (группа советских войск в Германии) в поле. Да буквально в поле. На Родине их никто не ждал. И ГДРовское правительство и служащие уже не нужны у себя на родине. Сотрудников ШТАЗИ вообще ждёт суд и тюрьма.

Я многого не знал тогда. Не сказать, что я не интересовался политикой совсем, но вникнуть в суть происходящего не мог.

Например у нас в стране появилось множество где-то отпечатанных на листочках материалов про Ленина как немецкого агента. Про Ельцина борца за свободу. Про Сталина поработителя России. Про всякую лобуду.

Я как и все бросался на эту макулатуру и жадно читал то, что ещё недавно было невероятным.

А на самом деле моя страна склонило одно колено к земле, а скоро и второе склонит. Уже что то случилось в Карабахе, говорят резня. В Грузии разогнали силой демонстрацию, в Риге что-то произошло со стрельбой.

Миша Горбачёв уже подписал сдачу страны на Мальте. Мы про это узнаем через двадцать лет. А у нас в Тольятти зато появились магазинчики по талонам. И там можно закупить консервы с запада. Правда с некоторых пор я ихние консервы брать перестал, после того как обнаружил в голландской большой банке остатки волос.

Стал ходить на рынок за мясом. Дорого, зато настоящее. На рынке правда рэкетиры берут деньги за вход, но это немного, просто как-то обидно. Раньше рэкетиров не было, но и покупать на рынке было нечего и цены заоблачные. Сейчас рынок заполнен до предела и цены божеские.

Страна у нас большая и везде по разному люди живут, только думаю в те времена редко кто морально страдал и видел медленную смерть большой страны.

А смерти двуликой компартии во главе с Горбачёвым желали многие, если не все. Не все конечно, вот наши коммуняки ходят молча, они всё-таки лишаются, пусть малых но привилегий.

Но пока компартия жива Ельцыным. Вся надежда на него, вот он придёт и всё будет хорошо!

***

Ты можешь носить свою шляпу или одевать колпак, как фраер, и отправляться спать.

Дон Хуан (Кастанеда)

У меня отпуск. Я взял путёвку на ВАЗовскую турбазу на Чёрном море.

Я не успеваю к началу заезда, работа, а позже нельзя, говорят там строго. Мои поэтому уже улетели в Сочи. Лечу следом через несколько дней. Приезжаю на турбазу.

Наташа с Дианой только что вернулись из двухдневного похода по горам. Диане очень понравился усатый инструктор.

Я немножко ревную и завидую, я бы тоже хотел сходить в поход по горам. И очень не хочется, чтобы за Наташей увивался какой то там инструктор.

Турбаза — это пятиэтажка из белого кирпича, который уже серый давно, сляпанная кое как. Но стоит. По проекту это жилой дом, хрущёвка. Нас поселили в двухкомнатной квартире. В соседней комнате живут две девушки.

Вот с ними мы и познакомились, с ними и на пляж ходим и питаемся. Иногда, не каждый день, берём бутылочку вина и выпиваем. Вино магазинное. Берём креплённое что-нибудь.

Питание здесь такое: по пути на пляж, не доходя до рельсов Ж/Д есть ларёк, где можно купить пирожков с капустой, пирожки горячие.

Рядом стол, на котором разложены фрукты. Их тоже можно купить. Фрукты дешевле чем в Тольятти, но всё-таки достаточно дорогие, чтобы наесться вдоволь.

Утром идём на пляж и в ларёк, вечером с пляжа и в ларёк. А так то хорошо. Погода хорошая. В зависимости от ветерка море то чистое, то с мусором.

Подруги, ВАЗовские работницы, что живут с нами такие: одна миниатюрная беленькая и не может загорать, у неё просто краснеет кожа, вторая чёрненькая, среднего роста.

Маленькая, беленькая отмечена неприятной родинкой на ли