Станислав Лем. Раса хищников

Станислав Лем

Раса хищников

Stanisław Lem

Rasa drapieżców. Teksty ostatnie

Wydanie pierwsze

Wydawnictwo Literackie, Kraków, 2006

_____________________________________________

1. Мои чтения

В последнее время я снова вернулся к чтению книги Павла Зарембы История двадцатилетия (1918-1939), изданной Гедройцем в 1981 году. Чтение это случайно совпало с поездкой Леппера* в Россию. Его уклончивые псевдо-пояснения, согласно которым неизвестно к кому он едет, с кем едет, кто сидит рядом с ним, и что это все значит, напомнили мне эпизод времен II Речи Посполитой, период между Рапалло и Локарно. Когда в 1922 году Германия и Советская Россия заключили договор в Рапалло, руководителем государства (naczelnikiem państwa) еще был Пилсудский, а министром иностранных дел – Габриель Нарутович, который вскоре должен был стать президентом, а затем погибнуть от руки Невядомского. В глазах Пилсудского установление Германией торговых, а потом и военных отношений с Россией представляло – как он заявил в кругу своих генералов, – смертельную опасность нашей независимости. Эта опасность еще увеличилась в 1925 году после конференции в Локарно, которая, гарантируя нерушимость границ Германии с Францией и Бельгией, не сделала того же самого в отношении Польши и Чехословакии.

Микроскопический след военного сотрудничества Германии с Советами я увидел – как будто разглядывал ногу слона через лупу, – во Львове осенью 1941 года, когда работал механиком в немецких мастерских и нас возили грузовиками на бывшую территорию Восточных Торгов (Targów Wschodnich), где находился так называемый Beutepark der Luftwaffe, то есть склад трофеев немецкой авиации. Между прочими стояли там советские военные самолеты и их оснастка. Поскольку я любил мастерить, то открутил несколько маленьких шарикоподшипников и с изумлением обнаружил на них надпись «Made in Germany»...

Проблема немецко-российского сотрудничества бросает, быть может, свет на поступки маршала Пилсудского. Когда после роспуска Сейма в 1930 году он выслал значительное число депутатов оппозиции в Брест, эти непарламентские и антиконституционные методы взвали возмущение, но также и удивление. Можно, однако, подозревать, что ужесточение его действий и высказываний в адрес Сейма были вызваны усилением чувства внешней опасности и желанием наложить своего рода сурдину**, или глушитель, на оппозицию, чтобы успокоить страну.

_____________

* Леппер, Анджей Збигнев (1954) – министр сельского хозяйства в правительстве З. Марцинкевича и Я. Качиньского; вице-премьер с октября 2006 г., лидер Самообороны, политической партии, входящей в нынешнюю правительственную коалицию. (прим. пер.)

** Сурдина, сурдинка (глушник) устройство для .... (В. Даль)

Следующие кабинеты в тридцатых годах пробовали как-то уменьшить внешнюю опасность и довести дело до создания (более) широкого международного союза, который бы нас защищал (для нашей защиты). При этом меня всегда удивляло равнодушие польского государства по отношению к Чехословакии и vice versa. Две славянские страны, общий противник, – и, тем не менее, ни Масарик, ни Бенеш не видели нарастающей немецкой угрозы, а поляки не хотели сотрудничать с чехами.

Франция, сильно ослабленная первой (мировой) войной, потерявшая пять процентов населения в кровавых позиционных сражениях, была преисполнена духом пацифизма и оказалась равнодушной к выдвигаемым с 1922 года польским предложениям предпринять превентивные меры в отношении Германии. Когда Германия, уже гитлеровская, вошла в Рейнскую область, демилитаризованную согласно Версальскому договору, поляки пытались склонить французов к совместному выступлению в рамках польско-французского пакта, но и тогда встретили отказ. (Междувоенное) Двадцатилетие было временем заключения многочисленных пактов и все большего ослабления Лиги Наций, а Сталин и Гитлер решили действовать по принципу pacta sunt delenda, пакты следует попирать.

Тем временем над Европой сгущались тучи. Сначала Германия частично обезглавила Чехословакию, и с этим Запад примирился, потом поглотила ее целиком и двинулась дальше. Склонили Румынию к роли сателлита, на что не согласилась Польша. Гитлер пытался вбить клин между нами, Англией и Францией, но это ему не удалось. Однако французы сидели тихо за линией Мажино и после нашего поражения, поэтому с точки зрения психологии понятно, что поляки почувствовали что-то вроде печального удовлетворения, когда выяснилось сколь мало времени понадобилось для сокрушения Франции, и насколько страшным было поражение англичан под Дюнкерком. Впрочем, сегодня мы знаем, что ни Франция, ни тем более Англия в сентябре (1939 года) не были готовы прийти нам на помощь, ударив с запада на Германию и оттянув таким образом ее силы. Знаем также, что немецкие войска под Дюнкерком задержал сам Гитлер, чтобы дать понять англичанам, что они должны с ним договориться. Однако гонг, возвестивший начало этого кошмарного и кровавого боксерского матча прозвучал гораздо раньше – им были Рапалло и Локарно. Рапалло остается символом и сигналом: если через наши головы начинают заключаться какие-то немецко-российские соглашения, поляки вправе почувствовать угар (запах паленого). И не важно, почему политик, судя по зондажам, популярный, такой как Леппер, поехал в Россию, важно существование вообще в Польше такой силы, которая готова идти этим путем. После московской поездки Леппера услышал от родных: ну уж теперь Самооборона посыпется. Еще того не наблюдаю; действительно рейтинг Леппера у общественности немножко снизился, однако что-то из его партии никто выходить не спешит. Книга Павла Зарембы прекрасна, но наверняка ни Леппер, и никто из Самообороны ее не читал и не знает, что в смысле реальном и символичном означает Рапалло.

Другое мое чтение – это две новые книжки Милоша: Литературная кладовая и О путешествиях во времени. Конечно же, они не числятся в списках бестселлеров; когда просматриваю эти списки, кровь бросается в голову, что присходит со мною и тогда, когда слышу, что пятьдесят два процента поляков кричат: «вернись, коммуна!», и считают, что при Гереке было лучше. Конечно, объяснить это можно, но поразившая моих соотечественников амнезия ужасает (ужасающа). Вернемся, однако, к Милошу: скажу только, что я был восхищен живостью его ума, необычайной памятью, независимостью мышления. Его не занимает большая политика, все внимание направлено на литературу и различные личные воспоминания, и тем не менее я поставил бы эти книги в обязательную программу средней школы.

Проглотил я также книгу Керскего с Ковальчука о Богдане Осадчуке, изданную в Польше в 2001 году. Ее немецкое издание прислал мне Deutsches Polen-Institut в Дармштадте. При этом у меня возникло безумное ощущение, пояснить которое постараюсь сравнением. В ходе американских исследований умственного восприятия волонтеры носили очки, которые все переворачивают вверх ногами. Испытуемые поначалу ходили как отуманенные. Я испытывал то же самое.

Я воспитывался во Львове и такие имена как Бандера, Мельник и в меньшей степени Петлюра будили во мне ужас, а Осадчук, выдающийся патриот и украинский интеллектуал, при этом дружественный по отношению к полякам, показывает все с другой стороны. И подчеркивает, что единственныым польским политиком, понимающим необходимость федеративного объединения Польши и Украины, был Пилсудский. После крушения своих планов он вынужден был сказать украинским офицерам: «Панове, прошу у вас прощения», а неудачный поход на Киев стал критическим моментом в его личной карьере.

Пилсудский боялся и беспокоился за Польшу, поскольку понимал , в какой тяжелой ситуации мы находимся, торча (как гвоздь) между челюстями мощных тисков. Ведь Германия Штрасеманна, то есть пред-гитлеровская, уже тогда хотела отобрать у поляков поморский коридор (Данцигский коридор) и Шленск (Силезию). Именно в этом направлении продолжал линию своих предшественников Гитлер. Сегодня немецкое правительство ведет себя сдержанно, но присостки и щупальца каракатицы типа Эрики Штайнбах и Союза Изгнанных, к сожалению, заставляют задуматься. Как будет обстоять дело с внешней политикой России сказать трудно. Сдается, Путин сам не знает, двигаться ли ему в сторону старого генералитета и бывших кагебешников, которые хотели бы восстановить империю, или, скорее, взять курс на сближение с Западом.

Почему у нас так мало интересуются историей? Получаю Wprost, польское издание News-week, а также Spiegel. Последний имеет мощный исторический раздел и едва ли ни в каждом номере помещает обширный материал, то о войне, то о политической карьере Брандта, а в наших журналах ничего такого нет. И тоже самое относится к серьезному политическому анализу. Мне привезли из Москвы журнал Россия, издаваемый, как я прочитал, по соглашению и в сотрудничестве с редакцией Foreigh Affairs. Где у нас такие журналы?

Почему уроки истории с нас стекают, как с гуся вода? Почему Вышеградский треугольник*, по правде говоря, вообще не существует? Почему чехи и поляки не хотят совместно отбивать атаки немецких реваншистов? Существует такое выражение, вложенное в уста Пилсудского: «Колесо истории я задержал на минуту»...

май 2004

________________________

* Вышеградский треугольник, или Вышеградская группа – региональная организация сотрудничества Польши, Венгрии и Чехословакии (с 1993 года – Чехии и Словакии), образованная в 1991 году при встрече президентов трех стран в венгерском городе Вышеграде (Vsegrád). Изначальной целью группы была координация внешней, хозяйственной и военной политики этих стран, а также их контактов с Европейским Союзом (прим. пер.)

2. Шарик на буханке

Ближний Восток, и прежде всего Ирак, сегодня напоминает гнездо шершней (осинное гнездо). Президент Буш втащил в это гнездо Соединенные Штаты, а теперь туда с разных строн тянутся профессионалы от террористической деятельности с клеймом Аль-Каиды. Гибнут без вины маринес (морские пехотинцы), а при случае также и жители Ирака, ибо Аль-Кайда вообще не обращает внимание на то, мусульманин ты, или нет.

Как знают мои читатели, я всегда полагался на технологию. Американцы уже имеют устройство, которое с помощью гамма-лучей может обнаружить в каждом подъезде даже наилучшим способом спрятанные взрывные устройства. В первую очередь будут просвечиваться большие контейнеры в американских портах. Установлено, что излучение с частотой несколько терагерцев – приставка «тера» означает биллион – позволяет просвечивать закутанных в одежды людей, чтобы установить, не несут ли они на себе взрывчатку. Можно будет положить конец террактам смертников, но для этого необходимо приспособить сложную аппаратуру к работе не только в боевых условиях, но и в условиях города.

На ситуацию в мире сейчас оказывает влияние переплетение (сплетение) обстоятельств, связанных с кануном президентских выборов в Америке. Буш делает все, чтобы не обеспокоить граждан, и не желая мобилизовать новые силы в стране для участия в иракском конфликте, решил перебросить в Ирак одну треть войск, базирующихся в Южной Корее. Я не специалист в военных делах, однако считаю, что северо-корейскому диктатору верить нельзя, и уменьшение американских сил на Корейском полуострове – рискованное решение.

По случаю шестидесятилетия высадки в Нормандии прошли разного рода приемы и торжества, и первый раз в присутствии канцлера Германии. На фоне волнующих сцен с участием престарелых уже ветеранов вторжения произошло несколько натянутое братание Ширака и Шредера с Бушем. В какой мере эти слезливые благодарения реально снижают степень напряженности в отношениях между американцами и их европейскими союзниками, трудно заключить. В любом случае, в какой-то мере был засыпан ров, который совершенно ни к чему образовался между Америкой и Европой. В Нормандии был также и Путин, который держится двусмысленно: понемногу (потихоньку) искореняет политические свободы российских средств массовой информации, и одновременно хочет поддерживать неплохие отношения с Западом.

На все это накладывается нефтяной кризис. Нефть – это кровь мира и еще не успеет ее продажа реально снизиться, а натиск страха (нажим, давление страха) уже повышает (ее) цены на биржах. Специалисты утверждают, что через восемьдесят лет запасы нефти практически исчерпаются. В европейской части России проводятся новые поисковые бурения, но это только надежды. Одновременно, желая потрепать российских олигархов, Путин инспирировал крах нефтяной империи Ходорковского. Саудовская Аравия увеличивает добычу, но при этом проводит сложную игру. Толпа саудовских принцев – это ведь вахабиты, представители ортодоксального крыла ислама, но, тем не менее, их атакуют люди Аль-Каиды. Покушения вызвали такой испуг, что возникла угроза exodus (исхода) западных специалистов. А их выезд может стать причиной больших затруднений при добыче саудовской нефти.

Последние дни американская пресса занималась прежде всего наследием президентского правления только что умершего Рональда Рейгана. Ему оказывали всяческие почести, а тут и Буш пытался при случае сколотить небольшой капиталец. В ходе уже начавшейся президентской компании Джон Керри должен будет, скорее всего, скрывать свое знание французского языка, поскольку это знание не идет ему на пользу. Некоторые с ужасом говорят, что Керри даже немного знает латынь, а это уже полная катастрофа, ибо президент должен знать только американский язык... Качества, которые где-нибудь в другом месте обеспечили кандидату преимущества, здесь обращаются против него. Меня это не удивляет; о президенте Форде говорили, что он не может одновременно жевать резинку и ходить по комнате, поскольку не умеет одновременно выполнять два дела.

Мир находится в ситуации, которую я уже описывал здесь с помощью некой модели: полукруглая буханка хлеба, а на ней шарик. Не знаем, в которую сторону он покатится, однако нам ясно, что когда начнет скатываться, то это будет происходить с ускорением. Отмечаем положительные (позитивные) события в мире науки: например, в медицине разработаты (открыты) новые препараты против злокачественных опухолей, особенно злокачественной меланомы – одновременно ширится беспокойство и предчуствие кризиса.

В последнее время папа римский почуствовал необходимость высказаться относительно смешаных браков между католичками и мусульманами. Папа мягко (ненавязчиво) внушал (матерям?) необходимость стараться, чтобы хотя бы дети в таких семьях по крайней мере сохраняли (католическую) веру. Меры швейцарских властей по обеспечению безопасности недавнего паломничества папы свидетельствует о том, что они серьезно отнеслись к угрозе покушения. Лозунг «смерть неверным» взывает не только к небольшой группе экстремистских исламских фанатиков, но оказывается достаточно зацепистым. Я не могу себе представить, как можно, будучи христианином, переходить в ислам. Поэтому меня изумила опубликованная в «Тыгоднике повшехным» беседа с новообращенным мусульманином Петром Кавласем, который выбрал себе новое имя «Ибрагим». Я бы ее не публиковал: что ж, а если кто запишется в огнепоклонники, то и с ним будем беседовать?

Визит Леппера в Россию ни на кого не произвел впечатления, как будто бы тень Рапалло, о которой я здесь писал, принадлежит прошлому. Меня это немного удивляет. Госпожа Штайнбах – пешка, но идеи Союза Изгнанных недавно поддержал Эдмунд Штойбер, шеф баварского оппозиционного Христианско-Социального Союза (CSU). Таким образом, дело начинает приобретать государственный масштаб, поскольку согласно последним зондажам немецкая социал-демократия проиграет оппозиции предстоящие выборы.

Профессор Внук-Липиньский верно написал в «Тыгоднике», что все у нас очень хорошо и одновременно очень плохо. Если бы все в меру разумные партии, числа которых в сейме я уже и сам не знаю, так сплотили свои ряды, чтобы на выборах в Брюссель* дать отпор Лиге Польских Семей и Самообороне, то, может быть, это послужило бы нам к чести. Я не опасаюсь в данный момент катастрофических последствий вступления этих двух группировок на подмостки мировой политики, а скорее чувствую стыд за то что мы, добывшие в мире, благодаря Солидарности и благодаря папе, доброе имя, окажемся посмешищем, послав в Брюссель каких-то там невежд.

Лига Польских Семей, что слегка удивляет, почти не интересуется судьбой Польши, а что до Леппера, то его она и вовсе не волнует. Снова актуальной стала поговорка Сенкевича о штуке сукна (o postawie sukna), из которой каждый старается выдрать как можно больше. И уже не удастся обвинить нехороших коммунистов, или на Москву. Сами себе готовим несчастия.

_________________

* Имеются в виду проходившие в 2004 году выборы в Европарламент, штаб-квартира которого находится в столице Бельгии (прим. пер.)

В конце моего пребывания в Вене в восьмидесятых годах, когда на горизонте уже появился розовый свет в виде перестройки, да и в Польше начались изменения, я разговаривал с одним австрийским банкиром. – Вам теперь легко будет жить, – говорил тот банкир, – поскольку у Польши уже нет опасных соседей. Тогда я, может быть и легкомысленно, но на основании какого-никакого знания истории, по наитию ответил ему: – Поляки сумеют и сами с собою покончить, без помощи соседних держав.

Немного мы имеем взамен за нашу преданность Соединенным Штатам. Каково состояние наших отношением с Россией, я не осмеливаюсь поведать; в настоящее время, скорее всего, – никакое. Нам не хватает конкретизированной политики в отношении России, поскольку у нас вообще отсутствует международная (заграничная) политика. Все партии вцепились друг в друга как грызущиеся во дворе дворняги, которым некогда посмотреть, не приближается ли кто с палкой в руке.

Июнь 2004

5. Semper fidelis

Львов тянется за мною, как хвост за кометой, и последние чтения вновь воскресили его в моей памяти.

Уже находящийся на пенсии (отставной) профессор Горно-металлургической Академии (AGH) Ежи Ковальчук, который родился во Львове и окончил там XII Государственный Лицей и гимназию имени Станислава Щепановского, в четырех здоровенных томах, весящих под три килограмма, поместил историю своей школы. Я могу только сожалеть, что никто из моей гимназии имени Кароля Чайнохи не взялся за такую работу. В тех книгах есть фотографии, документы, воспоминания, собрания tableaux, имена учителей и учеников разных лет; даже нарисован мундир, в каком ходил и я.

Нашел в ней также изображение доски, посвященной памяти львовских профессоров, убитых (расстрелянных) немцами 4 июля 1941 года на Wzgórzach Wuleckich; как прочитал, доска «помещена на Стене Памяти в патронально-гарнизонном костеле пограничных войск Святой королевы Ядвиги в Кракове», а я не имел понятия о существовании такого места. С понятным волнением встретил (в книге) хорошо известные мне с детских лет имена львовских профессоров-медиков, с которыми общался мой отец.

Что меня больше всего поразило, так это рассказы, касающиеся страшнего момента (времени) перехода Львова под советскую оккупацию. Мне необычайно повезло, что я сдал школьные выпускные экзамены точно за два месяца до советско-немецкого вторжения; те, которые еще продолжали учебу в гимназиях, оказались под советским прессом, а окончив школу, сразу пошли в Красную Армию. Немногие выжившие описывают страшные вещи. Только сейчас я по настоящему понимаю, насколько разумно поступал мой отец, всеми силами пихая меня в медицину, что спасло меня от Красной Армии.

(У меня) Создается впечатление, что в глазах (по)следующих поколений образ Львова становится все более бледным. Как это могло случиться, что потерять город оказалось также легко, как ампутировать конечность? Во времена ПНР, при насажденных Москвой властях говорить об этой утрате было недопустимо. Одной из первых ласточек была моя книга о детстве, Высокий Замок. Кое-кто удивлялся, что кто-то вообще осмелился писать о предвоенном Львове. Быть может, Высокий Замок мог выйти только по той причине, что выпустило его издательство Министерства Обороны. Однако с моей стороны в этом не было никакой хитрости: они хотели иметь мою книжку, ну и получили.

Потерянные нами Вильнюс и Львов война пощадила. В то же время Вроцлав, самый крупный полученный вместо них город, был разрушен более чем на семьдесят процентов, почти как Варшава. Двоюродный брат моей жены, профессор архитектуры Ольгерд Чернер был одним из тех, кто поднимал Вроцлав из руин. Конечно, основные характерные черты немецкого владычества в нем остались, однако сегодня это, по-существу, новый город, воссозданный поляками.

Когда образовалась III Речь Посполитая, Коль обнимался с Мазовецким* в Крыжовой и говорил, что прошлое уже никогда не вернется. Сегодня Шрёдер повторяет, что немцы не имеют никаких притезаний на наши западные территории, однако Прусский Совет (Powiernictwo Pruskie) готовит очередные иски о возврате утраченной немцами собственности. Одновременно читаю, что в России шаг за шагом

___________________

* Тадеуш Мазовецкий – премьер-министр Польши в период с августа 1989 по декабрь 1990 года.

продвигается процесс, который я назвал бы возвратом благ, утраченных КГБ. Что Путин насаждает своих дружков-сослуживцев на ключевых постах, что он постепенно крушит и давит разных там ходорковских – к слову говоря, осел этот Ходорковский: ни один из его приятелей уже давно сбежал с деньгами в Лондон или в какую-нибудь другую Швейцарию. В американской прессе пишут открыто, что речь идет даже не о возвращении в государственные руки добычи нефти, а только о том, чтобы во главе частных консорциумов стояли доверенные лица. Считаю, что Россия в результате этого больше потеряет, чем приобретет. Что правда, то правда – так называемые олигархи сколотили миллиардные состояния, причем не очень чистыми способами, однако аппетиты правительства Путина выходят за пределы чисто экономических расчетов. Речь идет о власти, которая должна быть все более прочно связанной с московским центром. Сейчас нам ничто не грозит с востока, но как дело будет обстоять через десять лет, неизвестно.

Проблема нового Drang nach Osten под предлогом возврата немецкой собственности в моем сознании связана с нашими потерями на востоке; не знаю, почему так редко затрагивается вопрос о сопостовимости этих потерь. Мы оказались в ловушке, поскольку красное правительство вообще не было заинтересовано в сохранении частной собственности на недвижимость и не заботилось о формальностях; люди, переселенные на западные земли, не заботились (или не имели возможности позаботиться) об изменении нотариальных записей, и из-за этого теперь возникают печальные последствия. Кажется, в Варшаве созданы какие-то группы, которые должны профессионально противостоять наступлению Прусского Совета в вопросе о возврате утраченной собственности, поэтому я больше не буду распространяться на эту тему; не хочу оказаться той лягушкой, которая подставляет лапу, когда подковывают коня. Думаю, однако, что государственные органы обязаны успокоить граждан. И вот что характеристично: в то время как немцы предъявляют нам и чехам претензии, почему-то никто не домагается от России Пилавы и Крулевца, то есть Калининграда. Правда, в «Шпигеле» была статья о том, что в Крулевце жил Кант, и что обновлен его памятник, но это и все.

Сам я, как уже писал тут, не намерен хлопотать об эквиваленте за нашу собственность за Бугом. Мне, прежде всего, дорога память. Есть у меня разнообразные материалы о Львове, имею очень хороший альбом фотографий Буяка (сделанных Буяком), есть две посвященные кладбищу Орлят книжки, но всего этого мне мало. Я, конечно же, избавь Боже, не придерживаюсь мнения, что мы должны смело двинуться на украинцев и отвоевать Львов, однако угнетает меня забывчивость. Мною овладела скорбная грусть о городе, о котором говорилось: Leopolis semper fidelis, и поэтому возвращаюсь к мысли о диараме, которая показывала бы Львов 1939 года в трех измерениях.

Моя концепция вызвала энтузиазм моих близких, опасаюсь только, смогут ли даже лучшие профессионалы верно воссоздать давнее строение (давние черты) города. И дело даже не в финансовой стороне предприятия, я и сам бы не пожалел ни усилий, ни средств. Ведь надо углубиться в архивы, обратиться за помощью к архитекторам, инженерам, историкам – и не знаю, удастся ли это. Но несмотря на все это, повторяю свой призыв и надеюсь, что он найдет отклик.

Я осознаю, что мои слова звучат как голос из давно прошедших эпох. Тем временем появился очередной номер «Лампы» с моим интервью, а рядом опубликованы весьма интересные беседы с молодыми, образованными людьми. Все они без остатка погружены в современность, хотя и не любят ее. История, о которой я тут рассказываю, для них не слишком отличается от переживаний негров, захваченных и перевозимых в Соединенные Штаты невольничьими кораблями. Молодые в равной степени равнодушны и к прошлому, и к современному политическому театру. Если на лист бумаги насыпать железные опилки, а снизу поместить магнит, опилки под действием магнитного поля расположатся вдоль силовых линий. Что-то подобное происходило и с нами во времена советского протектората; а теперь, после порыва Солидарности и после того как, не без помощи папы римского и Горбачева, мы снова обрели независимость, (силовое) поле исчезло, опилки рассыпались в беспорядке, пришло равнодушие (безразличие).

В последних номерах журнала «Шпигель» опубликованы статьи о заговоре Штауфенберга и покушении на Гитлера, о ходе вторжения союзников и о советском наступлении. Немцы поддерживают историческую память, а у нас, в таких журналах как польский «Newsweek», «Впрост» или «Политика» – ничего, глухо, как будто бы нам внезапно отбило память, как будто бы мы в один миг все позабыли, и остался нам только день сегодняшний (и живем мы только днем сегодняшним).

Между тем сумма человеческих несчастий, свалившихся на нашу страну в прошлом столетии, не поддается восполнению, но не может быть и забыта. Никто не охватит и не взвестит потерь, понесенных нами вследствие массового обезглавливания нашей интеллигенции. Когда говорится об убийстве единиц, даже если это группа из нескольких или нескольких десятков человек, можно сохранить индивидуальное отношение к жертвам. Чем больше их число, тем легче индивидуальность конкретных личностей перерождается в статистическую абстракцию. Немцы совместно с Советами до такой степени утопили нашу страну в смерти, что этого невозможно себе представить в полной мере. Можно только позавидовать тем людям, поперек жизни, которых не проехался анонимный танк истории.

июль 2004

6. Рана

Уже очень много написано, в том числе и в «Тыгоднике», о варшавском восстании* в связи с его шестидесятилетием. Я подумал даже, чтобы попробовать в качестве advocatus diaboli показать, как это выглядело с советской стороны, но потерял охоту. Ведь каждый и так знает, что Сталин желал нам всего наихудшего. Он хотел нас уничтожить и ему было выгодно, чтобы в этом деле его выручили немцы.

В малом масштабе я видел это во Львове. Когда в сорок четвертом в город снова вошли Советы, первые два дня аковцы** с бело-красными повязками ездили на джипах со старшими советскими офицерами. Потом аковские посты исчезли,

_______________

* Варшавское восстание - вооруженное выступление Армии Крайовой (АК), тайной военной организации, созданной в феврале 1942 года, и подчинявшейся эмиграционному правительству в Лондоне. Начатое 1 августа 1944 года восстание имело целью овладение Варшавой еще до освобождения ее Красной Армией. Силы АК насчитывали ок. 50 тыс. бойцов, на которых приходилось 6 тыс. единиц вооружения с запасом патронов на 2-3 дня, и 45 тыс. гранат. Восстание началось со штурма немецких укреплений силами ок. 23 тыс. бойцов, из которых только 10% было вооружено. Повстанцам противостояло ок. 20 тыс. хорошо вооруженных немецких солдат; с 5 августа немецкое командование бросило в бой вновь прибывшие подразделения СС, полиции и фронтовых бригад, а также авиацию. Вооруженные действия повстанцев продолжались до 30 сентября. Их потери составили 17 тыс. убитыми и пропавшими без вести; 5 тыс. было тяжело ранено, около 16 тыс. бойцов попало в плен. Погибло 150-200 тыс. гражданского населения (по мат.: Encyklopedia Gazety Wyborczej, tom 14, 2004).

** Аковцами называют бойцов Армии Крайовой.

поскольку их загребло НКВД. Отца, который был врачом Армии Крайовой, мне удалось в последнюю минуту вернуть с лестницы, когда он хотел выйти на улицу с повязкой на рукаве.Не очень мне хочется (пере)воплощаться в адвокаты дьявола. С точки зрения чисто стратегической сделать это, конечно, можно. Повстанцы не захватили Океньче, и никакие парашютные десанты не могли приземлиться на территории этого аэродрома. Немцы под командованием генерала Штудента атаковали Крит именно с помощью парашютных войск и действительно его захватили, хотя и со страшными потерями, поскольку при десантировании на головы защитников попадаешь под густой заградительный огонь. Советская сторона не хотела даже пассивно ассистировать в помощи повстанцам и противилась полетам английских или американских самолетов со снаряжением. В руках немцев остались все мосты; (один) только Берлинг* с помощью нескольких подразделений I Армии довольно отчаяно пытался осуществить фронтальное форсирование Вислы. Все города, занятые Советами во второй, более славной для них половине советско-германской войны, были добыты после окружения и удара с запада. Таким именно способом были взяты Вильно (Вильнюс), Минск, Витебск, да и Львов. Значит, и в случае Варшавы надо было осуществить крупномасштабный маневр по окружению города. Я использую (здесь) чисто военные категории, не вспоминая об ужасном политическом фоне. Повторяю еще раз: Сталин желал (всем) нам зла, и лондонскому правительству, с которым порвал отношения, и подполью.

Обычно существует альтернатива: биться, или не биться, однако тут не было никакой альтернативы! Сегодня много говорится о отчаянно-героической стороне восстания. Somosierra – это мы, такие порывы – наша польская специальность. Я не был варшавяком, поэтому в некотором смысле мне легче говорить, что этот порыв не был напрасным. Однако тешиться нечем, поскольку (ибо) цена была страшной: разрушение Варшавы, резня гражданского населения, гибель наилучших, таких как Бачиньский**. Станислав Пигонь сказал, что мы стреляли во врагов бриллиантами. Вчера с известным удовлетворением читал старый номер «Шпигеля» с рассказом о нюрнбергском процессе; однако фон дем Бах-Залевский, один из палачей Варшавы, не был повешен и даже не сидел. Завершая интервью для «Лампы», я сказал Дунин-Вонсовичу: а теперь прошу еще дописать, что Лем – сторонник смертной казни. Особенно для таких людей, как те, растоптавшие нашу столицу.

У истоков этого несчастья стояла (была) злая воля Сталина. Ему было выгодно смотреть как умирает восстание, добиваемое немцами. Бур-Комаровский*** также не питал иллюзий относительно советских намерений: прощаясь с женой сказал, что

скорее всего, окажется в советской тюрьме. Немцы бросили против восстания самое ___________________

* Берлинг, Зигмунт (1896-1980) – генерал Народной Польской Армии. В 1943 г. организовал

на территории СССР 1 пехотную дивизию им. Костюшки. Позднее стал во главе I корпуса Армии Польской в СССР, а с июля 1944 года – во главе 1 Армии Войска Польского. По окончании войны и до выхода в отставку в 1953 году был начальником Академии генерального штаба в Варшаве. Оставил после себя двухтомник воспоминаний.

** Бачиньский, Кшиштоф Камил (1921-1944) – польский поэт, творчество которого пришлось главным образом на годы фашистской оккупации. В подполье вышли два тома его стихов, которые вместе с сохранившимися рукописями послужили признанию Бачиньского наиболее выдающимся поэтом военного поколения. Окончил подпольную школу подхорунжих; погиб в бою на четвертый день варшавского восстания.

*** Комаровский, Тадеуш (1895-1966) – генерал, командующий АК (кличка «Бур») с июля 1943 до октября 1944 г. Принял решение о начале варшавского восстания, после подавления которого был пленен. После окончания войны эмигрировал в Англию. В 1947-1949 годы – премьер-министр эмигрантского правительства.

чудовищное человеческое дерьмо – бригаду Каминьского или бандитов Дирливангера, а теперь, как роза на болоте, появляется госпожа Эрика Штейнбах и проливает крокодиловы слезы над восстанием – в моем понимании бесстыдство этой женщины не имеет равных. И я не удивляюсь ярости Бартошевского, который столько в прошлом сделал, чтобы привести к польско-немецкому соглашению.

С годовщиной восстания совпало досадное сообщение об объятиях Кучмы с Путиным. В предыдущем номере «Тыгодника» Лектор написал, и правильно, гимн в честь Ежи Помяновкого, а тем временем украинцы и русские совершают (делают) все то, перед чем Помяновский предостерегает в своей новой книге. История – не лечение переломов, (и) мы не можем вставить кости Украине, однако торпедирование трубопровода, который должен был проходить через Польшу, непорядочно, ибо именно Польша первой признала независимость украинского государства.

Говорится, что государства не имеют друзей, а только (собственные) интересы. На (какой-то) краткий срок (период) Украина, а скорее – группировка вокруг Кучмы, – может быть и имеет какую-то выгоду в договоренностях с Россией, а не с Польшей, от которой нефти не получишь, но далеко идущие последствия этого решения могут быть печальным для всех. Запад не очень хорошо понимает, что своей инертностью (своим безразличием) по отношению к Украине он способствует реставрации империи. Мы же не имеем достаточно мощной (сильной) разменной монеты, чтобы хоть немного перевести стрелки истории. Украина, хотя и бедная, население имеет большее, чем Польша, и наше правительство не в праве ничего диктовать украинскому правительству. Конечно же, все еще можно повернуть, есть в Киеве оппозиция, Ющенко и так далее, окончательные решения не приняты, но ситуация выглядит как элемент неспешной, но при этом очень рациональной работы Путина.

Пословица говорит: ударь кулаком в стол, ножницы отзовутся; сколько раз ни вспомню в этих моих фельетонах о Львове, тотчас отзываются давние его жители, к сожалению, сейчас уже такие же пожилые люди как я, или их дети. После выхода последнего (предыдущего) фельетона получил несколько писем: профессор Ежи Ковальчук, о книге которого на тему одной из львовских гимназий я вспоминал, пишет, что чувствует себя за это сильно обязанным. Позвонил мне также знакомый историк литературы и начал утешать: это такой красивый город и покрой имеет настоящий европейский! Отвечаю на это: мол, заметил, прожил в нем двадцать пять лет. Но осознание европейскости Львова не уменьшает боли от его утраты.

июль 2004

23. Газ и Рапалло

Я не со вчерашнего дня считаю, что наше политико-географическое положение между Германией и Россией очень невыгодно (неудобно). Всякий раз, когда дело доходило до интимного сближения между этими государствами, на Польше это отзывалось плохо.

Видел в «Геральде» карту, показывающую трассу новой газовой магистрали, которая должна соединить Калиниградскую область в России с Грейфсвальдом в Германии. Согласно немецким специалистам, укладка такого трубопровода по дну Балтийского моря потребует примерно шести лет, причем эта оценка неточна, поскольку работы могут задержать залегающие на дне со времен второй мировой войны остовы затонувших корблей.

В этом видны деликатные репрессивные действия Путина не только в отношении Польши, но также балтийских государств и Украины. Может быть и не шантажирует, а только грозит пальцем. Тем временем я не видел в польской прессе ясных признаков того, что правительственные круги уже предпринимают какие-либо действия, призванные уберечь нас от удушение через нехватку газа. А в моих глазах это – новый вариант Рапалло, на этот раз экономического. Военная агрессия со стороны России нам не угрожает, в конце концов, мы входим в НАТО, и к тому же мы не хорохоримся подобно балтий