Зеркало. Комната. Зеркало. Глаза и руки

Зеркало

мини-сборник рассказов

___________

Слободинов Тимофей

2021

Содержание

Комната .................................................................................. 3

Зеркало ................................................................................... 8

Глаза и руки ........................................................................... 12

Крапива .................................................................................. 18

Нажав на название рассказа, Вы перейдете на начало нужного текста.

Комната

Одним вечером я задумал интересную вещь. Мне захотелось создать комнату, где я смогу кричать. Просто кричать, и чтобы никто мне не мог сказать, что так делать нельзя. Чтобы меня вообще никто не видел и не слышал, когда я кричу.

Немного подумав, как это сделать, я открыл в своем доме старый подвал, пыльный и грязный, и почистил его. Теперь в глубине дома была комната для крика. Я cмогу в любой момент спуститься в нее, и без зазрения совести свободно покричать. В комнате меня никто не услышит, она так глубоко, что её даже не видно на поверхности. Внутри темно и просторно, а значит мне будет удобно кричать. Я был рад, что открыл для себя эту комнату.

Следующий день я начал рано, так, что солнце еще не успело выйти из-за горизонта. Я проснулся, услышав туманный зов из окна. Он был неразборчив и слаб, но я отчетливо слышал, что он существует. Мне нужно было отправляться в путь. Этого так не хотелось делать, когда рядом находилась мягкая теплая кровать с воздушной подушкой и одеялом, укрывающим меня от сквозняка, сочившегося с балкона. Я разозлился на утро. Даже душ и свежий кофе не привели меня в чувство, хотя обычно справлялись с этим на отлично.

Тогда я вспомнил о своей новой комнате. Открыв люк подвала, я спустился вниз по маленькой деревянной лесенке. Она лежала там, сколько я себя помню. Однако, лесенка ничуть не загнила и не покрылась плесенью. Это была хорошая, надежная и верная лестница. С ней мне было не страшно ничего.

Ступив на пол комнаты, которую я специально вычистил до блеска прошлым вечером, мне не сразу стало ясно, когда можно начать кричать. Пару минут я просто молча стоял в темноте, выжидая нужный момент.

-Сейчас, еще немного, скоро можно это сделать, надо только подгадать время, - думал я.

С потолка упала одинокая капля. Разбившись об бетонный пол, она эхом отразилась по всей комнате, разорвалась, как граната, выплеснув из себя миллион маленьких отдельных капелек. Я понял, что момент пришел.

-УЖАСНОЕ ДРЯННОЕ УТРО! НЕНАВИЖУ! ГОРИ ОГНЕМ МЕРЗКОЕ УТРО! ВССЯ ЭТА РАНЬ! КТО ЭТО ТОЛЬКО ПРИДУМАЛ?! ААААААА!

Я прокричал так минут пять, пока не успокоился. Внутри стало легче. Комната сработала как надо, мне удалось очиститься от крика, сидящего во мне. С уверенностью в себе, я выполз наверх.

Теперь можно было спокойно отправляться в путь. Выйдя из квартиры, я сразу пошел на зов, который пробудил меня. Это была моя сегодняшняя цель, тот путь, который предстояло пройти. Издалека слышался вой, бурлящий и манящий к себе.

-Только вперед и только к нему, - думал я, убыстряя шаг.

Дорога шла прямо и быстро. Пройденных метров асфальта под ногами с каждой секундой становились все больше и больше. Зов по-прежнему был далеким.

Набирая ход, я совсем забыл об окружающем мире. На огромной скорости в меня врезался мужчина. Удар пришелся в плечо, так, что он споткнулся и уронил шляпу, крепко висящую на голове. Он моментально обернулся на меня и злобно выпалил:

-Смотрите, куда идете! Вокруг вас тоже люди!

После этих слов, будто ничего не заметив, он развернулся, и, подобрав шляпу с земли, устремился вперед. Я не успел сказать ему ни слова, хотя внутри горело желание высказать ему все за оскорбление, которому он меня подверг. Я с согнутым лицом встал на месте, вцепившись взглядом в уходящего мужчину. Догнать его было невозможно, уж слишком быстро он ушел.

-У меня же есть комната! - пробежала в голове искра.

Я вновь устремился к подвалу, и уже натренированным движением открыл его. Спуск по лестнице занял считанные мгновения, и вот я уже стоял в темноте, изолированный от мира. Я начал злобно кричать:

-ГАДСКИЙ ПОДОНОК! ПОСМЕЛ УДАРИТЬ МЕНЯ, ТАК ЕЩЕ И ОГРЫЗАЕТСЯ! МЕСТО ЕМУ В АДУ! НЕНАВИЖУ! НЕ-НА-ВИ-ЖУУУ!

Крики я сопровождал неконтролируемыми взмахами рук. Они описывали круги и разрезали воздух, метали все вокруг. Иногда я даже подпрыгивал и плевался в мрак комнаты.

Мне понадобилось минут десять, чтобы заново стать спокойным. Повторив ритуал с закрытием подвала на замок, я продолжил свой путь. Зов не переставал слышаться мне, он влек к себе, и я был обязан дойти до него.

Я переходил улицы и перекрестки, шел вдоль и наискосок, поднимался и спускался. Зов оставался все таким же туманным. Мои силы кончались. Казалось, я шел всю свою жизнь без остановок и перерывов. Ноги превратились в чугунные слепки, от чего мне хотелось упасть и не двигаться. Но зов не переставал манить. Что-то там, вдалеке, нуждалось во мне, звало именно меня.

Стало невозможно мириться с истощением. Я зашел в комнату, ели открыв тяжелую дверь подвала. На этот раз я лег на полу и начал кричать вверх темноте и простора моей комнаты.

-СКОЛЬКО МОЖНО! ПРЕКРАТИ МЕНЯ ТЕРЗАТЬ! Я ИСТОЩЕН, Я УСТАЛ, Я ПОГИБ! ЭТО НЕВЫНОСИМО! НЕНАВИЖУ!

Мой голос хрипел. Выкрикнув последние слова, я понял, что не могу встать. Спустя несколько трудных попыток, у меня получилось сесть. Я не видел ничего вокруг, был один в запертом подвале. Я вновь закричал:

-ЗА ЧТО?! ЗА ЧТО МЕНЯ?! НЕТ! Я НЕ ДОЛЖЕН! ПОЧЕМУ?! ЗАЧЕМ?! НЕНАВИЖУ!

На секунду мне показалось, что комната исчезла. Я упал на пол и уснул. Мне не снилось ничего. Мозг отключился без моего ведома, взял на до мной власть.

Единственное, что преследовало меня все то время, пока я был отключен - холодный зов. Он продолжал взывать к себе, и вот я уже был готов продолжить путь.

На этот раз я шел увереннее. Необходимость увидеть зов и услышать его просьбу не давала мне покоя. Я шел несколько часов, не смотря на прохожих. В какой-то момент мне стало неизвестно, где я нахожусь. Это было место, в котором я никогда не бывал раньше.

Вокруг был песок. Ветер изредка поднимал его вверх и снова бросал на землю. Зов стал ближе. Я побежал на его голос, уже не такой далекий, но все еще ужасный. На пути нога зацепилась о горку песка. Я упал лицом вниз. Рот наполнился горькими крупинками. Я зашел в комнату.

-ПРОКЛЯТЫЙ ПЕСОК! ЧТОБ ОН СДОХ!

Замок подвала тут же закрылся. Я остался заперт в комнате. В попытках найти источник света, я начал еще больше кричать.

-ЧТО ПРОИСХОДИТ?! ГДЕ СВЕТ?! ЗА ЧТО?!

Я метался из угла в угол, бил руками в люк подвала, пытаясь выломать его и выбраться наружу. Все попытки были тщетны. К горлу подступил песок и паника. Я был не в силах кричать, когда услышал зов. Его сила была самой большой за все то время, что он существовал.

Все это время я ошибался. Зов не был далеким, не манил и не призывал меня. Зов исходил изнутри. Он был внизу, в комнате, которую я сам построил.

-НЕЕЕТ! НЕ НАДО! УЙДИ! - вновь закричал я.

Руки бушевали, я топал и бил ногами пол, закрывал уши, чтобы не слышать зов. Он давил мне голову, был везде в этой темноте. Я продолжал судорожно кричать.

-ГАДСТВО! ПОДЛЫЙ ЗОВ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕ-НА-ВИ-ЖУ! УМРИ!

В очередной попытке открыть комнату, я вдруг понял, что никогда этого не сделаю. Комнатой управлял зов. Он и закрыл меня здесь, обрек оставаться в сыром подвале.

Теперь, когда я мог кричать без конца и не быть услышанным никем снаружи, мне не хотелось этого делать. Я желал выйти из комнаты и кричать там, наверху. Неважно, что люди будут смотреть на меня и считать сумасшедшим, неважно, что будут слышать меня и убегать. Зато я не буду заперт во мраке, не буду скован метрами коробки комнаты, не буду скрываться в ней.

Я сидел в углу, обхватив колени и мечтал увидеть солнечный свет. Шли часы, дни, недели, а я все сидел в углу, без конца слыша холодный зов комнаты. Мне было больно от мысли, что я пустил его в свой подвал. Поддавшись крику, я построил комнату, которой правил зов, и будто сам вогнал себя в подвал, сам дал волю зову запереть меня в нем, пугать и терзать мое тело.

Мне хотелось есть. Горло не ощущало жидкости. Оно высохло и скукожилось, будто стояло под палящим солнцем. Я в последний раз попытался открыть подвал. Он по-прежнему был крепко заперт изнутри. Мои голос издал крик:

-Я не хотел! Я...не...хотел...

Тело перестало слушать команды. Я свалился ничком прямо на каменный пол. Лицо уже ничего не чувствовало. Зов издавал истерический смех.

Я умер. Зов замолчал. Люк со скрипом открылся, и комната наполнилось ослепляющее ярким светом высокого солнца.

Зеркало

Сашин шаг убыстрялся. Его голова смотрела только вперед, глаза не обращали внимания на мир. Одна нога, потом вторая, еще раз и так по кругу. Саша почти бежал. Так быстро он еще никогда не ходил.

Шпаги деревьев кружили над головой, пролетая то высоко, то низко. Кривая дорога казалась излишне прямой. Широкими колкими шагами он пробирался на свет.

В голове шумел воздух. Легкий и охлаждающий, он одурманивал его мысли, сплетаясь с тяжестью ног. Саша буксовал и шел дальше. Никаких остановок, иначе все потеряет свой смысл. Был ли смысл или нет, ответить невозможно, но уверенность в том, что он дойдет, дарила надежду на его нахождение.

Саша выбрался из паутины веток. Темп ходьбы не менялся. Казалось, что он только начал идти быстрее. Перед ногами открылось пространство широкой дороги. Саша не смотрел по бокам, но был уверен, что в безопасности.

На дороге лежали рельсы. Их было тысяча: острые и железные, светящиеся и волнистые. Не замечая их, Саша шел вперед. Пробираясь дальше, он спотыкался, но тут же вставал, делая шаг за шагом, будто идет дни и годы.

Вдруг в тишине раздался рев. Саша не реагировал. Слева несся гудящий трамвай. Своими глазами он пытался окликнуть Сашу, увести его с рельс. В ушах будто застыла вата, и он не слышал ничего. Слушая шум внутри, он совсем забыл о шуме вокруг.

Саша ступил ногой на рельс. Раздался резкий скрежет тормозов. В последний момент он успел повернуть голову. Выпав из внутреннего сна, он замер и увидел перед собой жгущие ядовитые глаза трамвая. Не успев закричать, Саша отпрыгнул назад. Удар пришелся в ногу. Он спасся в последний момент, но был задет.

Ему было ужасно больно, но плакать не получалось. Он сел на рельсах, обхватив ногу за бедро. Левая щиколотка была одета в красный сапог. Робко прикоснувшись к нему, он почувствовал склизкую, вязкую жидкость. Сапог стекал по ноге. Косточку будто раскрошили на мелкие кусочки, как крошат хлеб для сухарей.

Свет глаз исчез, скрывшись за поворотом. Просидев на рельсах так долго, что стало еще больней, Саша снова двинулся в путь. В красном сапоге он шел медленнее, но все еще быстрее, чем обычно. Новая дорога за рельсами перестала быть ровной. Он шел по ней не зная, когда придет. Он даже не знал, куда ему идти. Саша волок ногу, оставляя за собой темно-красный след.

Вокруг стало еще темней. Над головой вновь появились ветви голых деревьев, с которых капали слезы дождя. Саша кололся о них, глотал капли и пробирался вперед. Вскоре деревья закончились. Саша остановился: ноги окончательно перестали двигать его. Глаза увидели поле рельс, на которых растекся огромный красный круг лужи. В голове раздался жуткий вопль, разрывающий и не щадящий, словно нож, которым начинают резать чью-то пятку.

Сашины веки резко открылись. Он не мог пошевелиться. Вверху был виден лишь стеклянный потолок. Казалось, он вот-вот обрушиться на него всей своей тяжестью, придавит и оставит навсегда лежать в маленькой комнате.

После пяти минут остолбенения, Саша смог встать с кровати. Голова была опущена вниз. Он не хотел быстро вставать, потому что знал, что бывает, когда делает это резко. Кровь начинает пульсировать по венам, биться в сосудах, пытаясь выбраться наружу. От этого голова начинает писать круги вокруг своей оси, прыгает во все стороны и не может остановиться.

Саша медленно встал на ноги. В белой грязной футболке и шортах, он стоял посреди комнаты в полной тишине. Глаза были закрыты, идти не хотелось. В комнате было пусто, а оттого прохладно.

На стене громко шипели стрелки часов. Подгоняя минутную, секундная стрелка моталась по плоскости тарелки часов, приводя в дрожь своим тиканьем. Стрелка гипнотизировала Сашу, не давая отвести от себя взгляд. Каждый новый её шаг отзывался эхом внутри него, словно он чувствовал время, ускользающие мимо него с тревожащим звуком.

Ему захотелось уйти от часов. Наконец сдвинувшись с места, хромая, он прошел всю квартиру и оказался в ванной. Голова повисла вниз, смотря в серый кафель холодного пола. Саша и сам был холодным, и не только телом.

Встав в ванной напротив зеркала, он поднял голову прямо по направлению к нему. В отражении был Саша. Он кинул взгляд на себя, смотря в одну точку - в глаза. Он разглядывал бледные скулы и вьющиеся волосы, видел опухшие губы и черных нос, но глаза привлекали его больше всего. Сейчас, когда он ни о чем не думал, не мог мыслить после долгого сна, в отражении стоял настоящий Саша. Тот Саша, что не притворяется и не пляшет, когда того просит случай, и не делает вид, что ему интересно слушать, когда хочется говорить.

Но глаза все же были не похожи на те, что видел он в зеркале раньше. Они тянулись вниз, за темными пятнами, окружившими веки и ресницы, все же смотря прямо, не играя в нелепую игру, как они делают это обычно.

Эти глаза не принадлежали Саше настоящему, тому, что стоял перед зеркалом в ту самую секунду, наблюдая за собой. Это были глаза, оторванные от реального времени, зрачки, впитавшие в себя все, что когда-либо он видел и делал.

Он с ужасом видел в них себя, который лжет, себя, совершающего зло, себя, говорящего глупости, себя, унижающего других, себя-подлеца, себя-иуду, себя, который использует ради выгоды, себя, не умеющего дарить и отдавать, себя мелочного и веселого, себя превозвышающего и в себя влюбленного, себя едкого, себя подменяющего, себя скрытного и себя злого, себя плохого, слабого и себя недостойного.

-Ты никогда не уберешь это, - злобно сказала тень сзади. -Ты будешь жить и мириться с этим. И ничто и никогда не сможет помочь тебе. Ведь это твои настоящие глаза! В них то, какой ты есть!

-А если я попытаюсь? - Саша не отрывал взгляд от зеркала и своих глаз.

-Постигнешь еще большую боль.

В голове Саши распутывался клубок мыслей и фраз. Он дрожал, но не отводил взгляда от зеркала. Его лицо пожелтело и скривилось, став похожим на высушенный чернослив, покрывшийся слоем пыли. Он чувствовал тень, стоявшую за ним. Она пришла поговорить с ним, рассказать то, что он боялся о себе узнавать.

-Только поступком можно исправить поступок, - сквозь зубы начал говорить Саша. -И ничего не пытаться - заведомый проигрыш. Может, я и такой, каким показывают глаза...

Саша сглотнул и перевел взгляд за плечо, увидев в зеркале отражение черной тени.

-Но я хочу это исправить.

Тень немедленно приблизилась к нему, нависнув над ухом. В отражение он видел её черный силуэт. По телу пробежал холодок, исходящий от близко подлетевшей тени.

-Ты будешь бит, - зашептала она холодом на ухо. -Будешь глотать песок. Будешь рыдать. А в конце ты умрешь. И только тогда узнаешь, что...

Саша выбросил руки вперед, крича горячим воплем:

-Узнаю, что живой!

Он врезался кулаками в зеркало. В пальцы врезались осколки, потекла кровь. Он стиснул тесками лицо и обернулся. Тень за спиной пропала. В воздухе вновь загуляла тишина. Саша осторожно вышел из ванны, чтобы не наступить на осколки. Для этого он внимательно посмотрел под ноги.

Встав у двери, он уставился на свои ноги. На левой щиколотке была рана - глубокий красно-темный шрам, проходящей по всей длине ноги. Рана забурлила, кровь внутри закопошилась и вмялась в ногу. Саша упал и закричал от резкой боли, закрыв глаза. В темноте он увидел туманную картину: бетонное поле, рельсы, вспышки фар, отскок, удар, кровь. Все повторилось вновь. Заново он испытал страх, ощутил боль и унижение.

Пролежав на полу в бреду несколько часов, Саша наконец успокоил боль. В который раз вставая, он каждый раз вспоминал, как до этого падал. Он боялся лишь одного - однажды не встать. Но пока он хотел и делал это, ничто не могло его остановить.

Окончательно придя в себя, Саша с опаской взглянул на щиколотку. Ужасный шрам исчез с ноги, оставив после себя маленькую бурую точку. Боль прошла, и Саша смог заново спокойно ходить. Не услышав в темной дали чей-то искушающий смех, он лег спать, чтобы выспаться после страшной ночи.

Глаза и руки

Сигарета во рту окончательно сжалась и сузилась. Казавшийся раньше таким сладким вкус гари, сейчас он стал непривычно соленым. Я бросил окурок в приоткрытое окно. На улице темнело, вечер близился к концу. Дневной свет исчез незамеченным, как птичка скрылся где-то в воздухе.

Мы не следили за светом уже давно. Сидя за столом на небольшой кухне, мы совсем забыли о существовании времени. Для этого и проводили время вместе.

-Темнеет, друзья, - скомандовал Дима.

Фраза его осталась без внимания, остальные приняли информацию и шурша закопошились.

-Так не хочется уходить. Сидела бы и сидела, - Саша крутила в руках горячую чашку чая.

-А зачем уходить? - не понял её Федя. - Оставайся, мы планировали подольше поболтать.

-Вот всегда так. Придешь, и не отвяжешься.

-На то мы и друзья, чтобы тебя к себе утянуть, - рассмешил всех Коля.

Только Саша услышала в его словах издевку, и, хотя обижаться она просто не умела, ради приличия надула щеки и бросила на Колю острый взгляд. Тот сделал вид, что ничего не заметил.

Я стоял в проеме двери и видел всех участников беседы сверху. Вечно веселый Дима сидел на подоконнике, прямо рядом с Сашей и Ирой, которые были на самом краю стола. Дальше по кругу расположились Федя и Коля. Ближе всех ко мне полубоком сидела Женя. С ней я был знаком меньше всего, поэтому пытался узнать её получше.

-А я вот не понимаю, - прервал мои мысли Дима. -Почему мы до сих пор никуда не выбирались?

-Куда ты выбраться собрался? - вякнул Коля.

-На природу, например.

По кухне раздался невольный смешок. В нашей компании никогда даже не возникало мысли о подобных путешествиях.

-Никуда нам не надо. Дим, живи дальше в своих мечтах, - подстегнула Ира.

-Да что вы в самом деле. Что же мешает друзьям съездить загород, устроить пикник, отдохнуть. Как говориться, что нам стоит дом построить, нарисуем - будем жить, - стоял он на своем.

-Вот нарисуешь нам лес, и мы прекрасно на него посмотрим. Никуда и ехать не надо, - продолжал смеяться Федя.

-Ничего вы не понимаете, - махнул рукой Дима. - Природа сближает, стирает рамки перед людьми.

-Думаешь, нам этого не хватает? - спросила Саша. -Мне вот перед вами рамки стирать не надо. Мы и так очень даже открытые. Все друг о друге знаем.

-О человеке можно знать все, а потом вдруг обнаружить, что не знаешь ничего.

После Ириных слов все замолчали. Она не шутила. Мысль эту она не раз повторяла, но всегда по-разному и всегда к месту. Ей это очень шло. Она была уверена, что верить никому нельзя. Нам она, конечно, верила, но всегда оставляла возможность проверить каждого на правдивость. За это я её очень уважал. И хоть спорить мне с Ирой приходилось часто, споры эти всегда были крайне умными. Во многом, она научила меня смотреть на вещи с двух, а то и с трех сторон.

-Что правда, то правда, - решил я поддержать её.

-А я все-таки думаю, нам полезно друг друга узнать поближе, - рассудил Коля. -Не такими радикальными способами, что Дима предлагает, но все же.

-Я бы Женю получше бы узнал, - сознался я.

-Почему бы и нет, - она искоса на меня посмотрела.

-Да и мы тоже могли бы как-нибудь заново сдружиться. Знаем мы друг друга очень давно, это ясно, но мы же меняемся, - выставил теорию Коля.

Теорию никто не поддержал, но все её приняли. Определенная доля правды в ней присутствовала. «Но даже факт того, что мы меняемся, не разрушает нашу сильную связь.» - думал я.

-Кстати, а кто-нибудь помнит, как мы познакомились? - посмотрел на всех Федя.

По комнате пронеслось длинное «о». Знакомства наши произошли так давно, что никто и не помнил, как они случились. Будто все друг друга знали просто так, всегда. Только знакомство с Женей оставалось еще свежим: с ней мы познакомились недавно.

-Про вас говорить не буду, но с Женей я познакомился весело. Мы с Ирой гуляли, и она с собой Женю взяла. - сразу рассказал я. -Тогда я её сразу до дома то и довел. А обратно, кстати, я ели доехал, думал уж все, на улице спать буду.

Все поняли веселость моего путешествия, так как Женя жила от нас далеко. Во время моих слов она немного смутилась, словно ей стало стыдно. Она была интересна мне, как человек. Я совершенно не мог понять её. Она казалась простой веселой девчонкой, но что-то внутри её говорило, что все не так просто. Эта маленькая, никому незаметная загадка сильно тянула меня к ней, и я пытался поближе рассмотреть её.

-Это было мило, хоть и страшно, - прокомментировала она наше знакомство.

Все рассмеялись. Дальше мы начали вспоминать, как первый раз пригласили Женю в нашу компанию, как она узнавала каждого человека, сидящего за столом. Вспомнить же моменты нашего знакомства мы так и не смогли. Возможно, так и нужно, если друзья настоящие.

В какой-то момент разговор исчерпал себя, и плавно закончился. Люди за столом разбились на маленькие группки. Дима общался с Сашей и Ирой, а Федя с Колей. Я в этот момент ушел на балкон, чтобы покурить. Мне показалось, что делать это на кухне все же некрасиво.

Я высунулся из окна и закурил. С пятого этажа хорошо было видно полукруг района. Справа стояла школа, в которой мы когда-то вместе учились. Рядом площадка, дома, в которых все мы живем. Все казалось таким маленьким, будто наша жизнь все это время происходила на этом крохотном островке.

-Скучаешь? - внезапно подошла со спины Женя.

Я не ожидал увидеть её здесь, ведь она должна была остаться с ребятами, общаться с ними, но никак не со мной. Сам факт её прихода меня сильно удивил. Мне стало интересно. Я облизнул засохшие губы.

-Нет. Просто думаю. Отличный сегодня денек.

-Ты сказал, что довел меня до дома, - будто не слушая меня говорила Женя. -Собственно, ты это тогда и сделал. Зачем?

Она встала рядом со мной. На меня она не смотрела, но вопрос был поставлен прямо. Дерзость в её вопросе абсолютно четко сформулировала его цель.

-Зачем я тебя проводил? Мне захотелось. Мы были только знакомы, и это был неплохой шаг к началу дружбы.

-Нет, - протянула она. -Просто так ты этого не сделал. Ты не такой. Ты все делаешь с загадкой.

-Точно не в тот раз.

-Кто тебя знает. Может быть, я тебе для чего-то нужна?

Тон её голоса был игривым, и мне стало не по себе. Вкус сигареты стал еще больше похож на соль. В тот момент она полностью управляла мной. Я не понимал, зачем она это делает, зачем дергает за ниточки над моим телом.

-Не хочешь отвечать, - не дав мне сказать и слова вскрикнула Женя. -Ладно, я догадаюсь сама. С ними ты другой. Для них ты умник. А на самом деле шут.

-Только шут может сказать королю правду в глаза. Разве в этом нет некой храбрости? -я снова облизнулся.

-Ты оттого шут, что слаб.

Она взяла из моих рук пачку сигарет и закурила. У неё откуда-то взялась зажигалка. Я смотрел на нее, и всем своим видом она прожигала меня. Ни разу она не говорила со мной так. Всегда была даже излишне вежливой, осторожной и мягкой. Сейчас я будто говорил с другим человеком. И он говорил мне страшные вещи.

«Я - шут.» Пытаясь думать над её словами, я окончательно запутался. Соль заполонила мой рот. Женя курила и смотрела вдаль.

-С ними ты показываешь только глаза, - после паузы сказала она.

-В глазах вся правда, - пожал я плечами.

-Да, в глазах правда. И в твоих глазах она даже есть.

Она остановилась. Перестав курить, Женя повернулась лицом ко мне. Она готова была сказать мне что-то такое, что откроет мне меня. Она должна была досыпать соль в рот.

-Но правда ведь не только в глазах. Она и в руках. В глазах и руках.

Я моргнул и увидел, что держу Женю за руку. Две мои ладони держали её руку. Я не помнил, как начал это делать. Единственное, какое объяснение я смог придумать, что я держал её с самого начала разговора, если не с самой нашей первой встречи.

-Ты мальчишка. В твоих руках нет правды, - она посмотрела на меня со страхом, будто боялась меня.

Она выхватила свою ладонь из моих рук. Соль набила рот. Я прижался к Жене всем телом. Мир закружился, сплющился и разогнулся. Все вокруг на мгновение стерлось и вновь вернулось.

Я моргнул. Женя исчезла. Я лежал на полу комнаты и смотрел в стену. Пространство вокруг было бесконечным. Стена расплывалась передо мной. Я попытался встать и ощутил резкую боль по всему телу. Руки свело.

Я медленно оглянулся. Вокруг меня стояли и лежали бутылки. Вся комната была заброшены стеклянными бутылками дешевого алкоголя, соленый пепел от сигарет усыпал пол. Я чувствовал себя лишним среди этой пыли, стекла и мрака. Внутри копалось ощущение недостойности. Бутылки были выше меня, сильнее и живее. Они думали рядом со мной, шептались, как бы убрать меня из комнаты, чтобы очистить тело от мыслей.

«Глаза и руки. Руки и глаза. Глаза, руки, глаза, руки, руки, глаза, руки...» - думал я.

Внутри меня происходил бред. Я начал стонать от боли, разъедавшей мое тело. Голова не могла думать ни о чем, кроме глаз и рук. Во рту не было пустого места. Соль внутри душила меня, конечности не поддавались командам.

Комната затрещала, шум стекла раздался в перепонках. Я моргнул. Боль утихла, и я наконец смог встать. Перед глазами текли круги. Шатаясь из стороны в сторону, не понимая, что происходит, я пошел вперед. Не зная как, я оказался на кухне. Там было пусто. Друзья исчезли. На их местах стояли бутылки.

В голове начали крутиться выборочные фразы казавшихся мне друзей:

-Вот так всегда, - бутылка шаталась из стороны в сторону.

- Придешь, и не отвяжешься, - другая повторила то же самое.

- На то мы и друзья, чтобы тебя к себе утянуть, - хихикнула третья.

-Куда ты выбраться собрался? - подскочила и издала стук еще одна бутылка. -Никуда нам не надо, - бросилась она ко мне.

-Живи дальше в своих мечтах! - крикнули на меня все лежащие на стульях бутылки.

Я стоял в дверном проходе, ели сдерживаясь, чтобы не упасть. На стульях восседали пустые бутылки. В квартире пахло дешевым прожженным спиртом. Из всех щелей на меня лезла соль. Живот скрутило, я согнулся и зажмурился, тело атаковали судороги. Я моргнул.

С балкона раздался голос. Это была Женя. Я начал выползать с кухни. Пробираясь через преграды бутылок, я царапал кожу разбитым стеклом, пачкался в разлитых вязких воняющих жидкостях. Оказавшись у балкона, я лег и устремил голову вверх. На до мной стояла Женя. Её лица не было видно. Я различал лишь её силуэт.

Она наклонилась ко мне.. От нее пахло свежим воздухом. Так приятно было услышать этом запах в убогой грязной квартире.

-Ты все исправишь. Все простишь. Ты обязательно все сделаешь, - нежно сказала она.

-Что мне нужно исправить?

Мой голос хрипел. Горло не могло говорить. Все было скованно. Весь я был скован.

-Себя.

Солнце на секунду вышло из-за горизонта. Я увидел женино лицо в его лучах. Она улыбалась. Искренне и по-доброму, её губы расплылись в широкой мягкой улыбке. Я понял, что Женя давала мне шанс исправиться. Она пришла для того, чтобы объяснить мне это. Она была мне нужна.

Наши губы соприкоснулись. Боль ушла, горло очистилось от соли и грязи. Я почувствовал вкус ветра во рту. Губы мягко прижег теплый утюжек. Я моргнул.

За окном на площадке играли дети. На улице стоял день. Я вернулся на кухню. За столом сидели Дима, Саша и Федя.

-Остальные говорят, что опаздывают. Придется ждать.

-Да? - почти незаметно сказал я. -Ничего, я подожду. Конечно, подожду.

Я засунул руку в карман. На месте обычно лежащей там пачки сигарет ничего не оказалось. Я улыбнулся.

Крапива

На поле пахло свежестью. Ветер ели слышно покачивал зеленые стебли острых растений. Я смотрел на огромный ковер крапивы, которая укутала собой всю землю вокруг. Хотелось укрыться этим мягким одеялом, уснуть в его нежных объятьях, забыв обо всех.

Я потянул её за руку. Мой шаг был быстрым и четким, когда как она неуверенно плелась за мной, не в силах вернуться обратно. Я тащил её в поле крапивы. Желание быть там вместе с ней сидело в голове приятной тканью, закрутившей конечности, что держали её за руку. Я утягивал её в поле. Она боялась, хотела крикнуть, возразить, вырваться, но не делала этого. Мне была незаметна её неприязнь ко мне, а ведь она ненавидела в тот момент человека, что мумией забирает её к своим прихотям, чтобы кинуть её в крапиву, изувечить и оставить одну, с вопросом в голове и непониманием во взгляде. Я тащил её вперед, не видя её боли, чтобы положить в яму крапивы. Мне казалось, что так будет лучше, что зеленый ковер не ужалит нас и мы будем лишь нюхать его сладкий аромат свежести, оставленный утренней росой. Но приближаясь ближе к полю, я все ближе приближал нас к колким и ядовитым лапам зубчатых пик не щадящей травы.

Она кричала внутри себя, не хотела погружаться с головой в зелень иголок, но не могла остановить меня. Я не видел ничего. Передо мной было только поле, а в руке - она, и в тот момент я мечтал соединить две эти вещи.

Мы вошли в крапиву. Я сразу почувствовал одурманивающее прикосновение. Будто я перенесся на небо, парил, трогая шерстяные облака. Мое лицо светилось от того счастья, что находилось в крапиве. В воздухе на мгновение я увидел пролетевший косяк серафимов, пылающих своими алыми крыльями прямо у моего носа. Они пели удивительные протяжные песни. Я млел от происходящего, вникал в каждую секунду момента, ловя все лучи светившего на меня солнца её лица.

Радуясь, я совершенно забыл про неё. Она была скручена и помята. Крапива жалила её хлесткими ударами, со вех сторон без конца издавая шипение. Жало листвы терзало её внутренности. Она плакала. Слезы терки по горлу, не выходя из глаз. Я смотрел в них, и видел стеклышки. Она пыталась сказать, хотела наконец разорвать крапивный плен, в который я утащил её. Слезы внутри не давали ей принять верное решение. Она продолжала страдать, смотря на меня, счастливого и светлого, парящего в воздухе и в упор не желавшего понять её боль.

-Этот мир великолепен, не правда ли? - говорил я с придыханием, смотря в ввысь лазурного неба.

-Да.

Ответ был как пуля резок и краток, не желал никаких продолжений беседы. В голосе была желчь и слезы, что лились в ней. Она взглянула на то же самое небо, в которое смотрели мои глаза. Ей открылись горящие тучи, чернеющие так низко, что казалось, будто они медленно падают и вот-вот придавят всем своим круглым весом. Крапива продолжала въедаться в кожу. Стиснув зубы, она терпела и молча ждала конца своих пыток.

На мгновение я опомнился, и увидел, как ей хочется убежать от жуткого поля и нависших туч. В тот момент меня укололи спицы крапивы. Не успев закричать, я вновь погрузился в наслаждение. Мне захотелось прижать её ближе, чтобы она смогла разделить со мной нежную эйфорию. Руки взяли её тело в крепкий замок. Сцепившись, как сваренные между собой куски железа, они сдавили её и чуть не выплеснули слезы наружу. Она держалась и не подавала виду.

-Как прекрасна эта зелень, о как невероятна ты в ней, как изумительно поют для нас серафимы, - говорил я в обреченном бреду, -Мы словно две мысли, жившие все это время порознь и соединившиеся здесь, в этой чудесной крапиве. Ты будто даешь мне масличный лист, а я отдаю тебе свой. Мы как огромный хор поем в унисон, как птицы парим в небе, падая и вновь взлетая вверх...

Она слушала и не могла прервать меня. Её дыхание стало тяжелым и прерывистым. Я забирал её воздух своими бессмысленными речами. Крапива продолжала избивать её всю не жалея сил. Она пыталась вырваться, но оковы моих рук не давали ей пошевелиться. Я уверенно думал, что чувствую её. Она же просто ненавидела меня.

С небес к нам устремился один из серафимов. Я даже не смог заметить и понять, как быстро все произошло. Серафим выхватил её из моих черствых лап, взял её почти бездыханное тело и взмыл с ним над полем. Он унес её вдаль, туда, где я никогда не достану её и не смогу утащить в заросли крапивы.

Я почувствовал панику. У меня отобрали то, что было мне так мило, что приносило радость и счастье. Мне стало страшно сидеть одному среди колючих кустов. Тогда ко мне вернулся серафим и сел рядом. Сначала он просто молчал. Я был ослеплен его светом и запахом, который был не похож ни на что земное. Это был запах истины и величия.

-Хочешь понять, почему я отнял её у тебя? - властно спросил он.

-Хочу, - я кинул на него обозленный взгляд.

Серафим прочитал мои глаза и расправил крылья. Начиная медленно подниматься над землей, он говорил:

-Ты был счастлив в крапивном поле вместе с ней, но настоящее счастье - это когда рады оба, а не один. Ведь ты даже не смог заметить все то, что она чувствовала. Больше - тебе не было до этого дела. Счастье для того, чтобы его дарить, а не забирать.

Он взмахнул широченными крыльями, так, что подувший ветер чуть не снес меня с места. Я начал думать о его словах, прокручивать в голове хронологию событий. Спокойные мысли оборвались ужалившей меня крапивой. Сначала меня порезала маленькая зеленая веточка, оставив шипящую рану. Затем к ней присоединилась вторая, третья, четвертая, пятая ветка. Спустя минуту меня избивала вся крапива на поле. Я закричал в надежде на спасение. Рядом не было никого. Крапива жгла меня, я горел от едких жал и плакал от её ножевых порезов. Это была боль, которая чувствовалась органами. Крапива колола желудок, кишечник, почки и селезёнку. Крапива съедала мое сердце и терзала мозг. Она стала окружать меня сверху, приковав ноги и руки к земле. Я не мог ни пошевелиться, ни открыть глаза. Всюду в меня лезла ожившая крапива. Её стволы тянулись в мой нос и уши, залезали глубоко в горло и кружили вокруг глазных яблок. Я перестал кричать, это стало невозможным.

Крапива пытала меня, будто хотела услышать то, что её устроит. Из последних сил я пробовал думать. Голова кололась на части от постоянных ударов. Я должен был осознать, понять, признаться, сказать. Но что - известно не было.

Серафим парил надо мной, смотря своим справедливым взглядом на ту боль, что я испытывал. Эта была ответная боль, что настигла меня из-за ужасного поступка. Я сам начал её, лишь отдалив недолгой радостью. Все потому, что сам посадил в поле крапиву, поливал её и удобрял. Она проросла по моему желанию, и теперь она же терзала меня.

-Это все я, - сквозь заполонившие рот заросли крапивы сказал я.

-Что - ты? - спросил серафим.

-Я был её крапивой. Я притащил её сюда, чтобы сидеть в тепле и уюте, пока она страдала от крапивы. Будто я же и резал её листками. Все сделал я.

Серафим засветился ярким светом, и превратился в белую точку, на которую невозможно было смотреть. Крапива не давала мне двигаться. Она отправила свои хитрые руки в мои глаза, с силой открыв их. Я ослепился тем светом, что исходил от точки. Это было самое яркое создание на свете. Я перестал видеть. Боль стала частью меня. Я слился костями с крапивой, став с ней одним целым. Она приняла меня к себе, забрав от вселенной. Последнее, что я услышал, покидая мир, были громкие слова белой точки:

-Да!