Использовать термин «Природа», говоря об экологии, — все равно что использовать средневековое оружие против баллистической ракеты. Или даже декоративное средневековое оружие.

Тимоти Мортон (1968), американский философ, один из теоретиков антропоцена, критикует традиционное представление о природе как о среде обитания, окружающей человека и, соответственно, отчужденной от него. Мортон предлагает отказаться от идеи разделения природы и цивилизации, он утверждает, что мы "встроены" в природу. Только такое представление способно создать эстетическую основу для нового мировоззрения, которое призвано изменить общество. Как полагает Мортон, человечество сталкивается с огромным спискомэкологических проблем: повышение температуры, нехватка пресной воды, вымирание видов. Излишнее злоупотребление богатствами природы коренится в том, чтомы воспринимаем себя отдельно от природы.Мы носим технологии как доспехи, чтобы защитить себя от таких вещей, как хищники, вирусы и голод, которые в противном случае убьют нас. Однакомы все еще должны дышать кислородом, пить чистую воду и сосуществовать с бактериями и микробами, которые обеспечивают жизнь на Земле. Наши основные потребности и тот факт, что мы являемся биологическими существами,привязывают нас к природе.Знание этого должно сделать нас более старательными, мотивированными и открытыми для решения экологических проблем. Мортон пишет, что экологическая политика всегда лицемерна, так как вы не можете быть хорошим по отношению ко всему одновременно. Вы не можете одинаково хорошо относиться к паразиту, живущему за счет кролика, и самому кролику. Вы всегда будете что-то делать «неправильно». Мы играем в игру «найди лицемера», независимо от того, на стороне правых мы или левых. Но как только вы понимаете, что все переплетено, тогда все что вы делаете – немного лицемерно, потому что если вы делаете это, то вы не делаете то.

Мортон вводит понятие «гиперобъект»для описания систем, событий или процессов, которые слишком сложны, слишком распределены во времени или пространстве для того, чтобы человеческий разум их мог адекватно осознать. Например, чёрные дыры – это гиперобъекты, ядерные материалы, такие как уран или плутон – также можно причислить к гиперобъектам из-за долгого периода распада, глобальное потепление или массовое исчезновение биологических видов – тоже гиперобъекты. Мы о них знаем, мы с ними живём, но они находятся за гранью нашего понимания, либо это кажущееся понимание является неполным. Отсюда экология Мортона обозначена как темная.

Тимоти Мортон Экология без природы (фрагменты)

Чтобы достичь полной экологической сознательности, нам необходимо отказаться от термина «Природа», который я пишу с заглавной буквы, дабы подчеркнуть «ненатуральность», искусственность этого понятия. Я нигде не сталкиваюсь с Природой в моем феноменальном опыте. Я вижу кроликов, наблюдаю грозы, слышу, как мяукают кошки. Но я не вижу Природы и никоим образом не могу ее почувствовать. Возможно, дело здесь в том, что Природа — это совокупность определенного рода предметов? Тогда я начинаю перечислять эти предметы: птицы, рыбы, млекопитающие… Но по определению в перечне всегда чего-нибудь не хватает. Хорошо, добавим неживые формы — например, залежи железной руды или меловые холмы, — которые произошли из живых форм, как, впрочем, и вся верхняя часть земной коры. Но в этом перечне нет того, что лежит под земной корой, а также, скажем, электромагнитного поля Земли, которое защищает нас от солнечных лучей и способствует развитию жизни. Так что давайте включим в наш список предметы, не относящиеся к живым формам. Мы должны включить Солнце, без которого первичный химический бульон не превратился бы в цепочки сложных белков. Но и на Солнечной системе мы не сможем остановиться и посчитать, что перечень завершен, так как кометы содержат органические вещества, а звезды вообще состоят из всех возможных материалов. Если уж Природа включает в себя абсолютно все, то в нее входят и ложки, и компьютерные программы, и сигнальные конусы на дорогах.

Понятие Природы имеет смысл, когда оно является нормативным, а эта нормативность основывается на разнице между Природой и Не-природой. Если я не могу заранее решить, что включить в перечень, так как перечень всех предметов есть абсолютно всё, то Природа как понятие становится совершенно бесполезной. Современность — это история о том, как наука подорвала прочную и устойчивую концепцию Природы, продемонстрировав, что границы между живым и неживым или между способностью и неспособностью ощущать недостаточно однозначны и отчетливы, для того чтобы разделить сущности на природные и неприродные. Своей теорией Дарвин потряс мир, показав, что живые формы происходят из неживых и что из одних форм жизни возникают другие. То есть он продемонстрировал, что нет четкой границы между биологическими видами, подвидами и мутациями. Таким образом, если смотреть на Землю глазами Дарвина, то она вмещает огромное количество различных сущностей — некоторые из них мы называем шимпанзе, другие бабочками и т.д.

Каждая из этих сущностей уникальна и отлична от других (шимпанзе уж никак не бабочка), хотя с эволюционной точки зрения они все связаны…

Таким же образом, если рассматривать перечень жизненных форм — перечень, который определяет вещи, относящиеся к экологии, такие как биом, экосистема и биосфера, — мы обнаружим в нем неопределенные сущности, которые, однако, уникальны и отличаются от других сущностей. Луг не является футбольным полем. Тем не менее, если мы попытаемся определить, что по сути является лугом, а что нет, у нас снова ничего не получится или мы снова столкнемся с парадоксами. Не получится потому, что луга состоят из ряда вещей, каждая из которых лугом не является. Таким образом, мы должны допустить, что по крайней мере некоторые из реальных предметов — если взять для примера сверчков, луга или ромашки — состоят из ряда других предметов. Экологические сущности, такие как лесные массивы и поля, противоречивы и неоднозначны …Отдельная жизненная форма является совокупностью вещей, не являющихся этой жизненной формой…

Вещь сама по себе (вещь-в-себе) совершенно недоступна (человеку). Мы можем мыслить о ней, но она не может быть частью нашего опыта. Нам доступны только эмпирические и чувственные феномены. Кант открыл пугающую пропасть в реальности, раскол между феноменами опыта и тем, что он настойчиво называет «неизвестным» — Х. Экологические явления, такие как климат и биосфера, представляют собой крайне изящные примеры явлений, которые можно помыслить — часто с помощью компьютерных технологий, — но нельзя увидеть или потрогать. Дождь, который капает мне на голову в субтропическом Хьюстоне, не является напрямую глобальным потеплением, но, учитывая, что сейчас начало XXI века, очень может быть, что это оно и есть. Это означает, что само присутствие капель не делает их реальными — они являются лишь проявлением чего-то, что лежит глубже. Кант делает свои умозаключения, используя тот же самый пример, который я только что привел, — пример с дождем.

Использовать термин «Природа», говоря об экологии, — все равно что использовать средневековое оружие против баллистической ракеты. Или даже декоративное средневековое оружие.

Некоторые самые впечатляющие открытия современной науки связаны с вещами, которые невозможно увидеть или потрогать, поскольку они не являются постоянно присутствующими, во всяком случае, для трехмерных существ с ограниченным разумом…Климат является невероятно сложным комплексом производных погоды и функционирует опять-таки в многомерном фазовом пространстве, недоступном для моих чувств.

Но я могу помыслить все эти вещи. Только в мышлении и обнаруживается пропасть между феноменами и (их) причинами. Я уверен, что эта пропасть является результатом более значительного, а точнее, более общего раскола между вещью и явлением вещи. …Быть реальным в этом смысле означает нести в себе непреодолимую пропасть между тем, как ты являешься (в том числе самому себе) и что ты есть (что остается абсолютно недоступным). То, что ты есть, скрыто очень глубоко. Что же явлено? Естественно, внешний вид или форма: то, что Кант называет феноменальным. Явление в качестве феномена, или форма явлений, по определению является неким рассказом о предмете. Феномены дают информацию о вещах. По определению, эта информация — о прошлом. Форма вещи — это ее прошлое. Капля дождя рассказывает, как образовалось облако, как оно поднялось в атмосферу и как снова вернулось на землю в виде осадков. Утверждение, что форма есть прошлое, станет понятнее, если мы вспомним специальную теорию относительности. Существует ограничение в скорости передачи информации — информация не может передаваться мгновенно. Чтобы что-то явилось, должно пройти время. Если размышлять дальше, то мы придем к выводу, что время возникает как свойство предмета. Кант полагал время формой мышления — мысли следуют одна за другой.

То, что я называю сущностью вещи, — это не просто какой-то невнятный субстрат, скрывающийся за явлением, а именно вещь в себе — скрытое бытие, недоступное в качестве феномена. Мы вступаем в область парадокса, так как явление есть явление именно этой вещи: осьминог не является как тостер. Следовательно, внутри самого предмета также есть несовпадение — раскол между его сущностью и его явлением. Если явление, или форма, предмета является его прошлым, то чем же является сущность?

…Экология подразумевает мышление в таких временных и пространственных масштабах, которые раздвигают наши обычные рамки восприятия и понимания, делая пропасть между феноменом и вещью заметной для нашего разума. В течение двухсот лет люди открывали сущности, безжалостно ставящие под сомнение временные и пространственные масштабы, в которых мы мыслим, действуем и воспринимаем. Эти пространственно-временные масштабы — глобальное потепление, например, продолжается уже 100 000 лет — одной своей величиной разрушают предрассудок, что существует один-единственный, относительно стабильный и неизменный пространственно-временной континуум. И сейчас этот предрассудок обнаруживается как то, чем он и является на самом деле, — как искажение реальности, привносимое человеком. Такие крупные биологические и экологические сущности, как климат, биосфера и эволюция, забили еще несколько гвоздей в гроб антропоцентричного мира — так же как в свое время Галилей и Коперник, доказавшие, что Земля вращается, и Кант, продемонстрировавший, что (человеческое) созерцание придает (человеческий) смысл вещам.

…экологические сущности, например, плутоний и глобальное потепление, имеют такую протяженность в пространстве и времени, что мы просто вынуждены осознать: большая часть из воспринимаемого нами как «настоящее» и «присутствующее» на самом деле является исключительно произвольным конструктом в человеческих масштабах. Сущность — это своего рода изотоп самой себя, который со временем истощается, энергия которого утекает через внутренний разлом между тем, что он есть, и тем, как он является. В конце концов, плутоний-239 постепенно исчезает, как «испаряются» из-за излучения Хокинга и черные дыры — самые плотные объекты во Вселенной. То, что мы называем настоящим, индивидуально для каждого конкретного сущего, и это только способ, каким его явление в итоге истощает его сущность. Под сущностью я подразумеваю будущность, а не какой-нибудь метафизически реальный субстрат вещи, будь то атомы, первичная материя, человеческий дискурс или измерительный прибор, с помощью которого я измеряю эту вещь.

Таким образом, экология вынуждает нас увидеть, что мы находимся в этом загадочном, невозможном пространстве между прошлым и будущим, возникшем из-за несовпадения во всех точках эмпирического пространства прошлого и будущего, которые скользят мимо друг друга, как поезда на закрытой станции метро.