References

COVID-19 – где доказательства?

Ссылка на оригинальный текст: https://www.ebm-netzwerk.de/de/veroeffentlichungen/covid-19

Перевод: Василий Перебайлов

Когда в конце декабря 2019 года в Китае были зарегистрированы первые коронавирусные больные, вряд ли можно было предвидеть, что эта вспышка перерастет в глобальную пандемию. Первоначально все еще считалось, что распространение SARS-CoV-2 можно остановить, изолировав больных и приняв карантинные меры для подозреваемых случаев. Теперь ясно, что, несмотря на все радикальные меры, вирус будет распространяться по всему миру. Ни один эпидемиолог не считает, что изоляция и карантин могут полностью уничтожить вирус.

Поэтому вопрос, который возникает в связи с нынешней ситуацией, заключается не в том, как мы можем устранить вирус, а в том, чтобы он смог нанести как можно меньше вреда. Здесь важно сопоставить прямой ущерб от смерти, потери работы или перегрузки системы здравоохранения с косвенным ущербом, таким как последствия социальной изоляции и экономического застоя. Далее сделана попытка представить неясности и отсутствие доказательств для обсуждаемых и фактически осуществляемых мер и, как самое важное, продемонстрировать необходимость получения надежных данных для будущих аналогичных событий из текущей ситуации посредством последовательных исследований.

COVID-19 - Заболеваемость

В настоящее время во многих странах, в том числе в Германии, Австрии и Швейцарии, число диагностированных случаев удваивается примерно каждые 2–2 ,5 дня [1]. Прогнозы предсказывают, что возможности клиник и больниц по уходу за больными в немецкоязычных странах будут исчерпаны самое позднее к началу апреля [2]. Неясно, окажут ли принимаемые в настоящее время меры положительное влияние на сценарий. Увеличение числа новых случаев, по крайней мере, замедлилось в Китае, Южной Корее и Сингапуре, где были приняты значительные меры подавления распространения вируса [1,2].

COVID-19 летальность

Нет достоверных данных о летальности COVID-19. Не вызывает сомнений то, что простое деление числа смертей на количество обнаруженных заболеваний приводит к существенной переоценке так называемого «показателя летальности» (CFR). Согласно данным, полученным в реальном времени из Центра системных наук и инженерии при Университете Джона Хопкинса, было зарегистрировано 218 824 случаев инфекции и 8 810 смертей, подтвержденных экспресс-тестом ПЦР на 19 марта 2020 года [3,4]. Это будет соответствовать CFR или летальности 4,0%. Однако в этом числе есть несколько ошибок:

· Поскольку COVID-19 протекает в большинстве случаев с легкими симптомами простуды или даже без симптомов, очень вероятно, что не все случаи инфекции, которые действительно имели место, будут зарегистрированы, но смертельные случаи будут почти все зафиксированы. Это приводит к переоценке CFR. Согласно исследованию с 565 японцами, которые были эвакуированы из Ухани и которые все были протестированы (независимо от наличия симптомов), только у 9,2% инфицированных обнаружены симптомы, наблюдаемые при COVID-19 [5]. Это будет означать, что число инфицированных людей, вероятно, будет примерно в 10 раз больше, чем число зарегистрированных заболеваний. Тогда CFR будет составлять только 1/10 от существующего в настоящее время. Другие предполагают еще большее число незарегистрированных случаев, что еще больше снизит CFR.

· Доступность тестов SARS-CoV-2 была и остаётся не повсеместной. Например, в Соединенных Штатах только с 11 марта 2020 года было проведено достаточное государственное тестирование по всем подозрительным случаям [6]. В Германии также существовал дефицит, который способствовал переоценке CFR.

· По мере распространения заболевания становится все труднее выявить предполагаемый источник инфекции. В результате обычные простуды не обязательно связаны с COVID-19, и такие пациенты вообще не обращаются к врачу.

· CFR также переоценивают, когда у умершего обнаружена инфекция SARS-CoV-2, хотя она непосредственно не являлась причиной смерти.

· Ошибка, которая приводит к недооценке CFR, заключается в том, что каждый случай отсчитывается с момента постановки диагноза, хотя еще не известно, выживет ли пациент. Таким образом, совокупную смертность следует сравнивать с числом известных заболеваний на момент первого проявления заболевания у умершего, т.е. количество заболеваний примерно за 14 дней до даты смерти, при условии, что заболевшие умирают в среднем после двух недель болезни. Тогда CFR будет между 5 и 15% в зависимости от страны [7].

Кроме того, CFR сильно различаются от страны к стране, что связано с неполной регистрацией случаев, например, из-за различных процедур и возможностей для тестирования, а также различных вариантов высококачественной интенсивной терапии. Например, из 35 713 подтвержденных больных в Италии умерло 2978 (по состоянию на 19 марта 2020 г. [3]), что соответствует CFR 8,4%, в то время как в Германии умерло только 28 из 12 327 (CFR 0,2%). Однако, в отличие от Италии, Германия находится только в начале экспоненциального расширения, и предел возможностей интенсивной терапии еще не играет роли в Германии. Различия в цифрах дают понять, что в настоящее время пока невозможно достоверно оценить CFR.

Однако с большой достоверностью можно сказать, что смертность в основном затрагивает пожилых людей, особенно пожилых мужчин с сердечно-сосудистыми и легочными заболеваниями. В анализе, опубликованном Китайским центром контроля заболеваний в феврале 2020 года, 81% из тех, кто умер от COVID-19, были старше 60 лет [8]. Ни один из 416 детей в возрасте до 10 лет не был среди погибших. Тем не менее, CFR был также 0,6% заболевших <60 лет.

Несколько иные цифры можно найти в Италии. Здесь был только один умерший в возрасте до 50 лет, в то время как почти 60% смертей касались людей старше 80 лет [9].

В отличие от COVID-19, например, в пандемии гриппа 1918/19 гг. Почти 50% смертей затронули возрастную группу 20-40 лет [10].

Сопутствующие заболевания также являются существенным фактором риска.В китайском исследовании 67,2% умерших имели по крайней мере одно хроническое сопутствующее заболевание, чаще всего гипертонию (39,7%), сердечно-сосудистые заболевания (22,7%), сахарный диабет (19,7 %) и хронические респираторные заболевания (7,9%) [8]. Люди без предшествующих или сопутствующих заболеваний имели CFR 0,9%. И здесь COVID-19 значительно отличается от пандемии гриппа 1918/19 гг., Когда многие молодые люди умерли без сопутствующих заболеваний [10].

В заключение следует отметить, что ущерб от преждевременной смерти, связанной с COVID-19, является значительным и, вероятно, значительно возрастет. Тем не менее, CFR 0,2%, измеренный в настоящее время для Германии, ниже данных, рассчитанных Институтом Роберта Коха для CFR гриппа в 2017/18 годах на 0,5% [11] и в 2018/19 гг. на 0,4% [12], однако выше широко распространенного числа 0,1%, для которого нет надежных доказательств. Более угрожающим, чем CFR от самого COVID-19, является абсолютное число ожидаемых смертей, если заболевание будет распространяться дальше с частотой удвоения от 2 до 3 дней. Однако с точки зрения доказательной медицины (EbM) все эти цифры имеют ограниченное применение, если общая смертность населения или общее бремя болезней, вызванных гриппоподобными инфекциями и их CFR, недоступны в качестве контрольных значений.

Эффективность немедикаментозных вмешательств (NPI)

На данный момент, должны быть рассмотрены обсуждаемые в настоящее время и предполагаемые меры «социального дистанцирования», то есть государственные меры: от закрытия учебных заведений до полного комендантского часа.

Различные реакции американских городов на пандемию гриппа 1918 года приводятся в качестве исторического примера эффективности NPI. В то время как в Сент-Луисе через три дня после того, как произошли первые случаи заболевания гриппом, уже были приняты решительные меры по сдерживанию распространения (закрытие школ, церквей, театров, баров, отмена общественных мероприятий и т. д.), в Филадельфии после вспышки был проведен грандиозный городской парад, а эффективные меры сдерживания осуществлены только через две недели [13]. Последствия были драматичными: уровень смертности в Сент-Луисе достиг пика 31/100 000, а в Филадельфии - до 257/100 000, что привело к краху системы здравоохранения. Общее число погибших с 347 на 100 000 жителей в Сент-Луисе составило около половины от погибших Филадельфии (719 на 100 000 жителей) [13]. Совершенно неясно, можно ли перенести опыт пандемии гриппа 1918/19 на COVID-19. Тот факт, что в то время смертность в основном затрагивала молодых людей и что ни стандарты гигиены, ни медицинская помощь в 1918/19 гг. были несопоставимы с сегодняшним днем, говорит в большей степени против такого переноса (опыта).

Помимо (довольно сомнительных) выводов из исторического примера, имеется мало доказательств того, что NPI при COVID-19 фактически приводят к снижению смертности от всех причин. В Кокрановском обзоре 2011 года не было найдено достоверных доказательств эффективности скрининга при пограничном контроле или социальном дистанцировании, но в основном из-за отсутствия исследований и низкого качества исследований [14]. Систематический обзор, проведенный в 2015 году, выявил умеренные данные о том, что закрытие школ задерживает распространение эпидемии гриппа, но требует больших затрат. Изоляция в домашних условиях замедляет распространение, но приводит к усилению заражения членов семьи [15]. Со всеми этими результатами возникает вопрос о переносе мер против гриппа на COVID-19.

Совершенно неясно, как долго должны поддерживаться NPI и какие эффекты могут быть достигнуты в зависимости от времени и интенсивности. Возможно, что количество смертельных исходов просто перенесётся на более поздний срок, без изменения их количества в общем. В отличие от сезонного гриппа, мы не знаем, как SARS-CoV-2 будет продолжать вести себя, остановит ли приближающаяся весна в северном полушарии естественное развитие или вирус продолжит распространяться непрерывно, пока большая часть человечества не пройдёт через инфекцию и не станет иммунизированной. Последнее в настоящее время кажется более вероятным.

Модельный расчет рабочей группы COVID-19 в Имперском колледже предсказывает, что внедрение радикальных NPI, которые в настоящее время планируются или уже осуществляется - может привести к второй, столь же серьезной пандемической волне осенью 2020 года, если NPI ослабят после трех месяцев [ 16]. В качестве альтернативы можно было бы использовать «стратегию включения-выключения», которая должна сохраняться до тех пор, пока около 60-70% населения не пройдут через эту болезнь и не станут иммунными, тем самым развивая коллективный иммунитет. Однако это будет означать, что радикальные NPI будут действовать в течение примерно года с интервалами в общей сложности 2/3 от общего времени [16].

Возможный косвенный ущерб от COVID-19 и NPI

Существует также мало доказательств возможного косвенного ущерба пандемии. В любом случае ущерб от пандемии выходит далеко за пределы смертности. Заболевание приводит не только к серьезной нагрузке на систему здравоохранения и, возможно, к ухудшению лечения пациентов, не затронутых COVID-19, но также к большому объёму временной нетрудоспособности населения.

С другой стороны, введённые в настоящее время NPI, имеют огромные последствия, выходящие далеко за рамки экономического спада и падения цен на акции. Каковы психологические и социальные последствия социальной изоляции? Сколько иностранных опекунов больше не хотят или больше не могут работать с нашими пожилыми людьми, нуждающимися в уходе, из-за закрытия границ и требований защиты от коронавируса, таких как 14-дневный карантин после возвращения домой, и какие последствия это имеет? Сколько рабочих мест будет потеряно, сколько компаний рухнет? Кто больше всех пострадает от экономических последствий? Поспособствуют ли NPI усилению социального неравенства?

Закрытие школ может снизить уровень инфицирования среди детей, но действительно ли это поможет остановить пандемию и, в конце концов, самая важная цель - снизить уровень смертности? Разве дети не будут встречаться вне школы, а затем посещать бабушек и дедушек (потому что родители не могут оставить работу, чтобы заниматься детьми), и тем самым подвергая риску именно ту группу людей, которая нуждается в наибольшей защите?

На данном этапе невозможно оценить, будет ли больший ущерб вызван неконтролируемым быстрым распространением заболевания или задержкой распространения и тем самым продлением всего периода заболевания, что, в свою очередь, может иметь косвенные последствия для здоровья, качества жизни и продолжительности жизни.

Где доказательства?

Многие вопросы остаются без ответа. С одной стороны, мы сталкиваемся с голыми цифрами экспоненциально растущего числа больных и мертвых людей по всему миру, о которых средства массовой информации напоминают нам каждый день. С другой стороны, освещение в СМИ никоим образом не учитывает наши обязательные критерии для обоснованного информирования о рисках.

Необработанные данные в настоящее время передаются в средствах массовой информации, например, были случаи заражения «Х» и смерти «Y». Не делается различий между установленными диагнозами и общим количеством инфицированных. Сообщенные случаи являются диагнозами. Однако общее количество зараженных людей неизвестно. Это потребует полного тестирования репрезентативной выборки популяции.

Упоминание случаев без исходных данных вводит в заблуждение. Например, для отдельных стран, федеральных земель или регионов приводятся только необработанные данные без учета численности населения. Данные могли бы предоставляться в каждом случае на 100 000 жителей.

Никаких временнЫх исходных данных также не упоминается. Например, говорится: «До сих пор было 10 000 случаев». Упоминание необработанных данных без ссылки на другие причины смерти приводит к переоценке риска. В Германии около 2500 человек умирают каждый день. Поэтому информация о смертях от Covid-19 должна сообщать также о ежедневных или еженедельных смертях с подробными сведениями об общей смертности в Германии. Ссылка на случаи смерти от других острых респираторных инфекций также была бы уместной.

Чтобы указать, что в основном люди старшего возраста и больные умирают от COVID-19, было бы целесообразно провести сравнение с людьми, которые умирают от других острых респираторных заболеваний.

Следует обсудить вопрос о том, в какой степени этически оправданно сообщать примеры сложных отдельных случаев в средствах массовой информации без классификации по всему спектру заболеваний и смертей.

Более того, существуют значительные несоответствия в доступных данных. Остается неясным, почему Италия, в частности, пережила такое взрывное распространение со многими смертельными случаями, и почему эпицентром является богатая Ломбардия, а не один из более бедных регионов Италии. Конечно, нельзя отрицать это событие, просто упрекая плохое медицинское обслуживание, и, кроме того, Италия, похоже, не испытывает недостатка в возможностях тестирования.

Цифры из Китая не очень заслуживают доверия. Кажется очень маловероятным, что «сдерживание» работает так хорошо в стране с 1,4 миллиардами человек, что внезапно никто не заразится (25 новых случаев заражения по всей стране 18 марта, никаких новых заражений 19 марта) [3]. И что происходит, когда NPI ослаблены? Меры сдерживания (карантин) не вносят изменения скорость заражения, вирулентность и патогенность вируса прим. После снятия карантина). Это означает, что, как и предсказывалось в отчете Имперского колледжа [16], распространение будет снова набирать скорость и прогрессировать в геометрической прогрессии до тех пор, пока от 60 до 70% населения не заразится и не станет иммунным. Может этот статус уже достигнут в Китае? Тогда 3217 смертей (по состоянию на 19 марта) были бы намного ниже уровня смертности от ежегодного гриппа в отношении 1,4 миллиарда населения, с которым мы до сих пор справлялись без значительных NPI.

Несколько смертельных случаев, например, в Германии и Австрии – тоже совсем другая истоия. Было ли проведено больше тестов на SARS-CoV-2, чем на грипп? В 2017/18 году в Германии от гриппа умерло 25 100 человек [12]. Этот уровень смертности соответствует 5 миллионам инфицированных людей на основе CFR 0,5%, рассчитанного Институтом Роберта Коха на 2017/18 год. Согласно отчету Института по эпидемиологии гриппа в Германии в 2017/2018, сезон гриппа длился 15 недель, с 52-й календарной недели 2017 года до 14-й календарной недели 2018 года [11]. Чтобы достичь 5 миллионов в течение 15 недель, число инфицированных людей должно удваиваться каждые 4,4 дня. Это похоже на то, что мы сейчас наблюдаем с SARS-CoV-2, и отличается только тем, что мы не измеряли его (прим. уровень заражения) для гриппа. В любом случае в 2017/18 г. не было сообщений о том, что наша система здравоохранения была перегружена, хотя все 25 000 случаев смертельного гриппа, по-видимому, получали медицинскую помощь до своей смерти, большинство из них, безусловно, находились в больнице или даже в отделении интенсивной терапии.

Сравнение с гриппозной активностью в этом году также может быть полезным: согласно еженедельному отчету №11 Института Роберта Коха 165 036 случаев гриппа были подтверждены лабораторной диагностикой в этом сезоне. 23 646 пациентов были госпитализированы с подтвержденным гриппом, а 265 человек умерли от гриппа [17].

Известный эпидемиолог Джон Иоаннидис указывает, что коронавирусы, которые являются типичными возбудителями простудных заболеваний, ответственны за миллионы инфекций каждый год, и что эти банальные простуды являются смертельными для до 8% пожилых людей с с сопутствующими заболеваниями и такими осложнениями, как пневмония [18,19]. Единственное отличие от SARS-CoV-2 может заключаться в том, что мы никогда не измеряли уровень коронирусной инфекции среди населения.

Совершенно неясно, будет ли SARS-CoV-2 подвержен сезонным колебаниям, таким как грипп, то есть замедлится ли распространение или даже остановится при более высоких температурах. Также неясно, является ли вирус в отличие от вирусов гриппа антигенно стабильным или как он мутирует, и постоянный иммунитет не может развиться.

В значительной степени неясно, в какой степени меры сдерживания действительно повлияют на течение эпидемии. Информация, которую мы получаем из азиатских стран, безусловно, лишь частично переносится в Европу с ее либеральным взглядом на жизнь. И что происходит, когда NPI заканчиваются? Прогнозы Имперского колледжа довольно пессимистичны и предсказывают вторую волну болезни поздней осенью, даже если текущие меры сдерживания продлятся в течение трех месяцев или возникнет необходимость повторяющихся мер сдерживания (карантинов) более 2/3 от общего времени в течение всего года [16].

Существует также вопрос о том, будет ли население в целом развивать иммунитет к этой болезни и когда. Если болезнь становится типичной «детской» болезнью, то есть любой, заразившийся ею, будет защищен на долгое время, или в долгосрочной перспективе будут сезонные вспышки - похожие на грипп? Является ли SARS-CoV-2 антигенно стабильным вирусом или он сильно изменчив, похож на вирус гриппа? В настоящее время трудно оценить, будет ли эффективная вакцинация и когда.

Вывод

В целом, очень мало достоверных данных - ни о самом COVID-19, ни об эффективности принимаемых в настоящее время мер. Но нельзя исключать, что пандемия COVID-19 представляет серьезную угрозу, и NPI - несмотря на то, что в основном отсутствуют доказательства - это единственное, что можно сделать, если вы не хотите просто наблюдать и надеяться. Даже если предположить самый благоприятный исход, что CFR в конечном итоге станет значительно ниже 1% (главным образом из-за отсутствия выявления бессимптомных и легких случаев) и в первую очередь поражает пожилых людей и людей с сопутствующими заболеваниями, всё равно это может привести к большому количеству смертельных исходов из-за быстрого распространения инфекции.

NPI в настоящее время кажутся разумными, учитывая плюсы и минусы, но их не следует делать без тщательного сопутствующего исследования. Для этой цели теперь, в дополнение к несомненно необходимым вирусологическим фундаментальным исследованиям, необходимо немедленно создать когорты и регистры для сбора важных научных знаний для будущих пандемических ситуаций. Среди прочего, имеет смысл исследовать случайные выборки общей популяции для SARS-CoV-2, чтобы определить истинную частоту заражения. Кроме того, было бы важно зарегистрировать общую инфекционную нагрузку и заболеваний, вызванных гриппоподобными болезнями и их последствиями, в репрезентативной выборке населения, например, аналогично тому, что было сделано в британском когортном исследовании гриппа [20], например, и что Джон Иоаннидис решительно поддерживает [18].

Для этого исследования в области здравоохранения и общественного здравоохранения государственный сектор должен предоставить достаточные исследовательские средства, чтобы лучше подготовиться к предстоящим пандемиям в будущем. Только что объявленные тендеры BMBF (D) и FFG (A) приветствуются здесь [21, 22].

References

Lau R. Time-series COVID-19 confirmed [Internet]. 2020 [zitiert 2020 März 14];Available from: https://github.com/CSSEGISandData/COVID-19/blob/master/csse_covid_19_data/csse_covid_19_time_series/time_series_19-covid-Confirmed.csv
Thurner S, Klimek P. Coronavirus-Maßnahmen in Österreich eventuell zu gering, um Kapazitätslimits von Spitalsbetten zu vermeiden [Internet]. 2020 [zitiert 2020 März 14]; Available from: https://www.csh.ac.at/csh-policy-brief-coronavirus-kapazitaetsengpaesse-spitalsbetten
Center for Systems Science and Engineering. Coronavirus COVID-19 (2019-nCoV) [Internet]. Johns Hopkins Univ.2020 [zitiert 2020 März 13];Available from: https://www.arcgis.com/apps/opsdashboard/index.html#/bda7594740fd40299423467b48e9ecf6
Dong E, Du H, Gardner L. An interactive web-based dashboard to track COVID-19 in real time. Lancet Infect. Dis. 2020;S1473309920301201.
Nishiura H, Kobayashi T, Yang Y, Hayashi K, Miyama T, Kinoshita R, u. a. The Rate of Underascertainment of Novel Coronavirus (2019-nCoV) Infection: Estimation Using Japanese Passengers Data on Evacuation Flights. J. Clin. Med. 2020;9:419.
CDC. Coronavirus Disease 2019 (COVID-19) [Internet]. Cent. Dis. Control Prev.2020 [zitiert 2020 März 13];Available from: https://www.cdc.gov/coronavirus/2019-ncov/testing-in-us.html
Baud D, Qi X, Nielsen-Saines K, Musso D, Pomar L, Favre G. Real estimates of mortality following COVID-19 infection. Lancet Infect. Dis. 2020;S147330992030195X.
The Novel Coronavirus Pneumonia Emergency Response Epidemiology Team. The Epidemiological Characteristics of an Outbreak of 2019 Novel Coronavirus Diseases (COVID-19) — China, 2020. China CDC Wkly. 2020;2:113–22.
Istituto Superiore di Sanità. Sorveglianza Integrata COVID-19 in Italia [Internet]. 2020 [zitiert 2020 März 14];Available from: https://www.iss.it/documents/20126/0/Infografica_09marzo.pdf/1f62ad0a-e156-cf27-309d-26adcb1b52b4?t=1583782049035
Taubenberger JK, Morens DM. 1918 Influenza: the mother of all pandemics. Emerg. Infect. Dis. 2006;12:15–22.
Bericht zur Epidemiologie der Influenza in Deutschland Saison 2017/18 [Internet]. Robert Koch-Institut; 2018 [zitiert 2020 März 17]. Available from: https://influenza.rki.de/Saisonberichte/2017.pdf
Bericht zur Epidemiologie der Influenza in Deutschland Saison 2018/19 [Internet]. Robert Koch-Institut; 2019 [zitiert 2020 März 17]. Available from: https://edoc.rki.de/handle/176904/6253
Hatchett RJ, Mecher CE, Lipsitch M. Public health interventions and epidemic intensity during the 1918 influenza pandemic. Proc. Natl. Acad. Sci. U. S. A. 2007;104:7582–7.
Jefferson T, Del Mar CB, Dooley L, Ferroni E, Al-Ansary LA, Bawazeer GA, u. a. Physical interventions to interrupt or reduce the spread of respiratory viruses. Cochrane Database Syst. Rev. [Internet] 2011 [zitiert 2020 März 20];Available from: http://doi.wiley.com/10.1002/14651858.CD006207.pub4
Rashid H, Ridda I, King C, Begun M, Tekin H, Wood JG, u. a. Evidence compendium and advice on social distancing and other related measures for response to an influenza pandemic. Paediatr. Respir. Rev. 2015;16:119–26.
Ferguson N, Laydon D, Nedjati Gilani G, Imai N, Ainslie K, Baguelin M, u. a. Report 9: Impact of non-pharmaceutical interventions (NPIs) to reduce COVID19 mortality and healthcare demand [Internet]. 2020 [zitiert 2020 März 20]. Available from: http://spiral.imperial.ac.uk/handle/10044/1/77482
Buda S, Dürrwald R, Biere B. Influenza-Wochenbericht [Internet]. 2020 [zitiert 2020 März 19];Available from: https://influenza.rki.de/Wochenberichte/2019_2020/2020-11.pdf
Ioannidis J. In the coronavirus pandemic, we’re making decisions without reliable data [Internet]. STAT2020 [zitiert 2020 März 19];Available from: https://www.statnews.com/2020/03/17/a-fiasco-in-the-making-as-the-coronavirus-pandemic-takes-hold-we-are-making-decisions-without-reliable-data/
Patrick DM, Petric M, Skowronski DM, Guasparini R, Booth TF, Krajden M, u. a. An Outbreak of Human Coronavirus OC43 Infection and Serological Cross-Reactivity with SARS Coronavirus. Can. J. Infect. Dis. Med. Microbiol. 2006;17:330–6.
Hayward AC, Fragaszy EB, Bermingham A, Wang L, Copas A, Edmunds WJ, u. a. Comparative community burden and severity of seasonal and pandemic influenza: results of the Flu Watch cohort study. Lancet Respir. Med. 2014;2:445–54.
BMBF. Förderaufruf zur Erforschung von COVID-19 im Zuge des Ausbruchs von Sars-CoV-2 - DLR Gesundheitsforschung [Internet]. Dtsch. Zent. Für Luft Raumfahrt EV - DLR Gesundheitsforschung [zitiert 2020 März 20];Available from: https://www.gesundheitsforschung-bmbf.de/de/10592.phpFFG. Emergency-Call zur Erforschung von COVID-19 im Zuge des Ausbruchs von Sars-CoV-2 | FFG [Internet]. 2020 [zitiert 2020 März 20];Available from: https://www.ffg.at/ausschreibung/emergencycall-covid-19