Главная

Контакты

Случайная статья

• Автоматизация
• Антропология
• Археология
• Архитектура
• Биология
• Ботаника
• Бухгалтерия
• Военная наука
• Генетика
• География
• Геология
• Демография
• Деревообработка
• Журналистика
• Зоология
• Изобретательство
• Информатика
• Искусство
• История
• Кинематография
• Компьютеризация
• Косметика
• Кулинария
• Культура
• Лексикология
• Лингвистика
• Литература
• Логика
• Маркетинг
• Математика
• Материаловедение
• Медицина
• Менеджмент
• Металлургия
• Метрология
• Механика
• Музыка
• Науковедение
• Образование
• Охрана Труда
• Педагогика
• Полиграфия
• Политология
• Право
• Предпринимательство
• Приборостроение
• Программирование
• Производство
• Промышленность
• Психология
• Радиосвязь
• Религия
• Риторика
• Социология
• Спорт
• Стандартизация
• Статистика
• Строительство
• Технологии
• Торговля
• Транспорт
• Фармакология
• Физика
• Физиология
• Философия
• Финансы
• Химия
• Хозяйство
• Черчение
• Экология
• Экономика
• Электроника
• Электротехника
• Энергетика

ВЕГЕТАРИАНСТВА 6 страница

Артур Арнольд в речи к избирателям, в Сольфорде, в феврале 1879 г. говорил:

"Зеленый ковер, которым, благодаря системе нашего хозяйства, природа покрывает пустеющую Ирландию, подвигается с запада к востоку и переходить в Англию. Где когда-то пахарь посвистывал на своей ниве, там теперь пасется скот, а он требует почти три акра выгона, чтобы дать то количество продовольствия, какое дал бы один акр пашни".

Старинная поговорка: "Дал Бог рот, пошлет и пищу", не одно суеверное оправдание беспечности. Нужно только следовать благодетельным указаниям природы, жить во всех отношениях естествен­ною жизнью, и мы убедимся, что земля в состоянии дать все необхо­димое для поддержания жизни наших потомков. Каждый рождающийся ребенок приносит не только лишний рот, но и лишнюю пару рук, а одной пары рук более чем достаточно для прокормления одного рта. Поэтому подъема общественного благосостояния следует ожидать от лучшего распределения земли, а не от применения советов Мальтуса. Далеко не сочувствуя эгоистичному и холодному учению Мальтуса, я нахожу нечто благородное и трогательное в той вере в природу, которая побуждает нашу расу плодиться и множиться в той надежде, что земля всегда воздаст за труды человека. Эгоизм лежит в основе мальтузианства, он же служит одним из сильнейших доводов против него. Ставя предел воспроизведению в наиболее развитых расах и в наиболее образованных семьях каждой расы, это учете предоставляет будущность низшим типам человечества, которые, распложаясь, вскоре совершенно вытеснили бы высший тип. Сила, побуждающая нас плодиться, есть та самая vis viva, которая вставляет нас присваивать себе и колонизировать всякий кусок земли, на котором может существовать человек. Профессор Ньюмэк, в "Fraser's Magazine", пишет: "Мальтусу было небезызвестно, что растительная пища может прокормить большее население, чем животная; но ему должно быть не приходило в голову, что нации на самом деле только тогда и росли, когда они делались по преимуществу вегетарианскими; что, при: редком населении, народы остаются в сравнительно варварском состоянии, и что обращение к вегетарианскому способу питания всегда, было одним из условий цивилизации и могущества нации".

Вычислено, что для прокормления мясом того количества людей, какое может прокормить хлебом один акр обработанной земли (при среднем урожае), нужно, но меньшей мере, три или четыре акра выгона, а если взять для сравнения обильный урожай, то один акр пашни уравновесить даже шесть-семь акров выгона... Нам говорят, что Англия перенаселена. — Где же доказательство, спрашиваем мы? — Нам отвечают: — "Постоянная гнетущая нищета". Можно подивиться, если этот ответ кого-нибудь удовлетворит. Можем ли мы быть уверенными, что такой нищеты не существовало бы, если бы цифра населения Англии вдруг упала теперь до той нормы, на которой она стояла во время первого издания сочинения Мальтуса? Нет, ведь и тогда нищета была так велика, что он считал страну перенаселен­ной. Cyществование нужды и лишений не может служить доказательством перенаселения страны; утверждая это, наши политэкономы постоянно впадают в ошибку. Пороки общества и дурные законы — вот где источник народного разорения и болезненности; они неиз­бежно приводят к страданиям и нищете, как бы страна ни была обильна естественными богатствами. В 1871 г. было высчитано, что на производство пива и прочих спиртных напитков расходуется ежегодно такое количество зерна, из которого вышло бы 1,050 миллионов четырехфунтовых караваев хлеба; кроме того 61792 акра лучшей земли пущено под хмельники. Если бы перестали пить пиво и водку, — оказался бы большой избыток народного продовольствия. При этом я не касаюсь обжорства и расточительности господствующих у нас в больших городах. Гораздо важнее искоренить пьянство: это один из самых главных источников пауперизма и других общественных недугов. Если бы только уничтожить этот порок, ни­щета уменьшилась бы в поразительной степени; число преступлены сокра­тилось бы во много раз, и огромная часть труда, затрачиваемая напрасно, была бы сбережена. С другой стороны, естественно, что народ не может добывать пищу из земли, когда земля не в его руках, и уже по одной этой причине никогда не представлялось возможности исследо­вать надлежащим образом вопрос о том, "перенаселена ли Англия".

По вычислениям Лэнса, Миддльтона, Раусона, Бретона и других авторитетов, один акр земли производит следующее количество различных продуктов (конечно, в среднем выводе, не принимая в расчет разницы почвы, климата, времен года и проч.)[28].

Если бы одна треть всего пространства земли в Англии была пу­щена под зерновые хлеба и им подобные растения вроде гороха и бобов, треть — под картофель, свеклу, репу и остальная треть под плодовые деревья, леса и выгоны для рабочего и молочного скота, то на том же самом пространстве земли прокормилось бы население во много раз более, чем при существующих ныне условиях.

У нас есть одна отрасль хозяйства, на которую не обращено должного внимания: это плодоводство. Если бы эта отрасль садоводства была более распространена в Англии, то множество рук нашло бы себе производительную работу, и не было бы такой необходимости ни в эмиграции, не в привозе иностранного хлеба. Участки глинистой почвы, которые невыгодно пускать под пашню, принесли бы прибыль своим владельцам и пользу стране, если бы их засадили яблонями, грушевыми и сливовыми деревьями. Что же касается расходов на устройство парников и теплиц для воспитания более нежных растений — без этих приспособлений трудно обойтись в нашем климате — то единовременные затраты на этот предмет не выше, если не ниже тех сумм, которыми мы ежегодно рискуем на покупку или воспитание скота, подверженного всевозможным повальным и обыкновенным болезням. Не всем, быть может, известно, что, ради обеспечения продовольствия, парламент оказывал поддержку частным предприятиям из общественных сумм. В 1861 г. были назначены инспекторы для поощрения и расширения рыболовства в Шотландии. Владельцам рыбных промыслов была назначена субсидия сначала на три года, потом она возобновлялась ежегодно при нескольких министерствах. Почему бы парламенту не снизойти и к нуждам садоводов и огородников; ведь они также содействуют национальному продовольствию?

"В виду настоящего застоя в земледелии, говорит "Nottingham Evening Post", фермеры могли бы с выгодою направить свою деятель­ность на засаждение больших участков земли плодовыми деревьями. Будь это сделано надлежащим образом, затраченный капитал привнес бы если не скорую, то верную прибыль. Если бы вопрос этот посильнее заинтересовал общество, садоводство сильно подвинулось бы вперед не только по размерам, но и по качеству приемов, а следо­вательно и по производительности. От этого значительно увеличились бы запасы домашней провизии, — а продукты домашнего приготовления оказывают наиболее благотворное действие на здоровье человека, — увеличи­лось бы истинное богатство страны и улучшилось бы положение тех классов народа, которые служат главной и самой здоровой отрасли английской промышленности. И теперь местные выставки цветоводства и садоводства много содействуют поощрению этих занятий; но с назначением специальных инспекторов характер выставок должен был бы сильно измениться. В настоящее время экспонент стре­мится выставить особенно красивый плод или растение и получает премию за наружный вид экспоната. В этом мало поощрения к тому, чтобы владельцы больших участков засаживали их плодовыми деревьями. Цель достигалась бы гораздо лучше, если бы правительство взяло дело в свои руки. Этот вопрос не затрагивает политики, а касается государственной экономики. Со временем обществу придется обратить на него внимание; а в ожидании этого те, кто разделяет наше мнение, хорошо сделают, если будут содействовать расширенно плодоводства в стране своим личным примером".

Уже были предложения утилизировать этим способом пустующие земли внутри и около городов и деревень; люди, нуждающиеся в общественном призрении, вполне оплатили бы там свое содержание; во многих местах их можно было бы употребить с большою поль­зою для дренажных, пахотных и других земледельческих работ. Мера эта не только подняла бы ценность пустующих в настоящее время земель, но и повела бы к значительному улучшению санитарных условий: стоячие болота были бы осушены, бесчисленные мусорные кучи ушли бы на удобрение, воздух стал бы чище, и страна избавилась бы от худших из своих зол.

Перейдем к оценке экономического значения вопроса о пище для личности и семьи.

По мнению доктора Плейфера, который в течение многих лет руководил рядом официальных исследований над пищей солдат в Англии, Франции, Пруссии и Австрии, для здорового взрослого чело­века требуется ежедневно четыре унции белкового вещества и, по меньшей мере, десять с половиной унций углеродистых веществ. Если питаться исключительно одним каким-либо продуктом, то, чтобы получить требуемое количество белкового вещества, необходимо было бы съедать в неделю:

Для доставки организму необходимого количества углеродистых веществ нужно употреблять в неделю:

 Мы видим из этой таблицы, что хлеб, сыр овсяная мука и горох доставляют то же самое количество питательных веществ, как и говядина, за цену вдвое меньшую, а если исключить сыр, то разница в стоимости оказывается еще значительнее[29].

Доктор Эдуард Смитс, руководивший по поручению правительства в 1864 г. исследованиями над качеством и количеством пищи беднейшего населения, вычисляет, что за ту же цену, — а именно, за один пенни — можно иметь:

Судя по этим данным, растительная пища вчетверо дешевле мясной.

В отчете, читанном в Манчестерском Статистическом Обществе, г. Гойль (W. Hoyle) говорить: "Источник непроизводительных затрат заключается не только в плохой обработке почвы и в небрежном посеве, но также и в нерасчетливости при выборе пищи... Доказано, что пшеничной или овсяной муки, плодов и овощей можно купить на один шиллинг такое количество, которое по содержанию питательных веществ заменяет количество мяса, строящее пять шиллингов. Предположим, что шесть миллионов семейств в Соединенном Королевстве ограничат свое потребление мяса хотя на один фунт в неделю — и мы получим сбережение от 10 до 12 миллионов фунтов стерлингов в год". В другом месте тот же статистик замечает, что расхода на пропитание одного человека при обыкновенной, смешанной пище хватило бы по меньшей мере на трех или четырех вегетарианцев.

Общие выводы из приведенных выше сравнительных расчетов следующие:

1) Данная площадь земли, пущенная под пашни, огороды, фрук­товые сады и выгоны (последние в достаточном размере для нужд населения, не потребляющего мяса), может дать количество продовольствия, способное прокормить в шесть раз большее число людей, чем при настоящих условиях. 2) Растительная пища, даже с придачей сыра, масла и молока, втрое или вчетверо дешевле, чем смешанная пища, составленная из мяса и растительных веществ.

Таким образом, возвращение к той пище, на которую указывают человеку и его физическая организация и нравственные инстинк­ты, привело бы к экономии в земле и в деньгах, то есть, к сбережению как национального, так и частного богатства. Эти экономические соображения заслуживают внимания в самой высокой сте­пени. В настоящее время повсюду, в особенности в больших городах, свирепствуют нищета и страдания. Бедные классы пребывают в полнейшем невежестве относительно физиологического и химического значения пищи, невежество этих людей может сравниться толь­ко с их упорным нежеланием научиться чему-нибудь. А между тем перед ними открытый путь, — столь прямой, простой и доступный для каждого; вступив на этот путь, всякий бедняк мог бы достиг­нуть здоровья, счастья, довольства и возможности плодиться и множить­ся, не опасаясь, что его детей ждет в будущем голод, пороки и рабство.

Нас спросят: "Куда же денутся в таком случае все животные? Не будут ли они мешать человеку?" Ответа на эти вопросы не далеко искать. Перестаньте разводить животных на убой — и природа сумеет восстановить равновесие, нарушенное человеком. Рогатый скот разводится нами искусственно и намеренно размножается подбором. привозом из-за границы и всяческими средствами. Не следует, впрочем, забывать, что при более широком развитии землепа­шества и огородничества, какое потребуется переменою способа питания быков понадобится огромное количество, человек должен будет прибегать к их помощи в земледелии, их древнейшей и законней­шей службе. Что же касается дичи — зайцев, кроликов, уток и пр.— то всякому известно, что их разводят в неимоверном количестве для целей охоты. Не так давно кролики сделались такой редкостью в Дании, что их пришлось выписать 50 тысяч штук из Франции, для датских садков.

Что естественный закон равновесия нарушается в этом случай искусственными способами, доказательством тому служит общеизвестный факт, а именно: среди животных, не употребляемых в пищу человеком, с течением времени не только не замечается увеличения численности до неудобной для человека степени, но даже вовсе не вид­но численного прироста. Нужно ли опасаться, что нас съедят или вытеснят барсуки, бобры, белки, ежи, ослы и лошади или реполовы, щеглы, скворцы и проч.? Не испытываем ли мы, напротив того, больших затруднений, когда нужно достать лошадей и вьючных животных по доступной цене, хотя эти животные почти никем не употребляются в пищу за исключением нескольких оригиналов в Париже? Природа премудро уравновешивает взаимные отношения ве­щей и не допускает чрезмерного размножения какой-нибудь одной по­роды животных, если только человек не нарушает своим вмешательством правильного действия ее законов.

Наконец, всего менее можно ожидать, что переход человечества от его настоящих привычек к вегетарианству совершится разом. А при постепенном распространении вегетарианства число искусствен­но размноженных животных будет убывать само собою, по мере уменьшения спроса на их мясо.

Не забудем, что многие виды животных принадлежат не на­шему климату; они переведены к нам в глубокой древности из отдаленных частей света: быки, вероятно, с востока, бараны из Африки. Наши прирученные потомки дикой коровы, благодаря усилиям человека, потерпели такие перемены в организации, что самая при­рода их изменилась. Те расслабленные, ленивые животные с грустны­ми глазами, которые встречаются на наших полях и улицах, оче­видно, принадлежат к выродившейся породе; в них вызваны искусственным путем те особенности, которые направлены только к удовлетворению нашего извращенного аппетита. Идите на выгон и до­смотрите на наших баранов. Ведь это не более, как мясная туша на четырех коротких и прямых ногах, плохо приспособленных к ношению такой тяжести. Их движения неуклюжи и вялы, они скоро устают и часто валятся на землю от тяжести собственного тела. По мере того, как подвигается вперед это превращение, навязанное во­лею человека, животное делается все более и более беспомощным, апатичным и тупым. Быки и бараны, пасущиеся на очень плодородных землях, жиреют и вместе с тем слабеют в необычайной степени; из баранов безрогие бывают самыми тупыми и тяжелыми, а тонкорунные — наиболее склонны к заболеваниям. Словом, все изменения, какие произвел человек в этих несчастных тварях, направлены к тому, чтобы навлечь на них такие же болезни и такое же вырождение, какие он навлек на самого себя. Прав был поэт Шелли — один из проповедников нашего учения — когда говорил: "Хворает только человек да те из животных, которые выроди­лись под его властью. Дикие животные не знают болезней и умирают только от старости или несчастной случайности. Свиньи, овцы, коровы, собаки — все домашние животные подвержены самым разнообразным болезням и, подобно человеку, извратившему их природу, имеют своих докторов, которые наживаются за счет их страданий. Превосходство человека состоит в превосходстве зла".

Коснувшись экономического значения вегетарианства, нельзя не упо­мянуть о некоторых соображениях, не касающихся прямо вопроса о пище, но тесно связанных с ним.

В вопросе об одежде мы можем положиться на доказанную временем аксиому: спрос создает предложение. Например, если бы значительная часть публики потребовала растительных суррогатов кожи, этот товар тотчас же появился бы на рынке в изобилии, и его производство начало бы постоянно улучшаться. Даже при отсутствии спроса он уже появился на рынке, как видно из следующих строк "Альманаха Кожевников". (Leather Merchants' Almanac, 1877.)

"Недавно выдан патент на утилизацию некоторых дешевых, бросовых веществ для производства растительной кожи. Разновидности фукусов и ламинарии принадлежат к числу наиболее известных во­дорослей; они растут в море, по близости берегов, в таком же изобилии, как трава на лугах; в них заключается в большом ко­личестве особое клейкое вещество: оно-то и находит применение в производстве растительной кожи. Из хлопка или из его отбросов, смотря по требуемому качеству, приготовляются листы картона, одинаковой толщины и ширины. Листы эти накладываются на листы полированного цинка или другого металла и покрываются сгущенным отваром водорослей (Fucus crispus), жемчужного моха или другого подобного растения. Металлические пластинки при этом нагревают для того, чтобы состав хорошо пропитал волокна хлопка. Затем лист быстро высушивается, и та сторона его, которая прилегала к металлической пластинке, получает глянцеватую поверхность и напоминает своим видом обыкновенную кожу. Обработанный таким образом лист про­катывается между двумя совершенно гладкими горячими цилиндрами или вальками, между которыми оставляется определенное расстояние: необ­ходимо большое давление для того, чтобы волокна плотно улеглись, и лист получил равномерную толщину. Потом его покрывают вареным льняным маслом и сушат на вольном воздухе или при по­мощи особой печи. Когда лист высохнет, на него наводят тонкий слой растительного воска для увеличения гибкости, проводят между нагретыми вальками, а затем другие вальки придают ему желаемую поверхность: простой кожи, сафьяна, тисненой, глазированной и пр., наконец, готовый лист бронзируется, лакируется и вообще отделы­вается точно так же, как настоящая кожа. Растительная кожа не­промокаема и легко поддается тиснению". В последнее время такая кожа проникла и на французский рынок.

Что касается мехов, то их носят более по требованию моды и для украшения, чем по необходимости. Что без них легко обойтись даже в нашем северном климате и людям со слабым здоровьем, это я знаю по личному опыту

Нас спросят: чем стали бы люди удобрять землю для пашен, если бы количество скота значительно уменьшилось? По этому поводу профессор Лооз (Laws), посвятивший всю свою жизнь на изучение вопроса об удобрении и признанный авторитетом по этой части, пишет следующее:

"Во всех случаях, когда употребляется искусственное кормление скота или, вообще, когда кормовые продукты невыгодно утилизировать, для получения урожаев в будущем гораздо целесообразнее непо­средственно возвращать земле избыток соломы, чем проводить ее предварительно через желудки животных. В темной массе, означае­мой общим именем навоза, нет таких волшебных свойств, которых не было бы в земле; переработка соломы или репы в кишечном канале животного не только не возвышает ценности этих веществ в качестве удобрения, но, наоборот, значительно уменьшает их удобрительные свойства".

Комментируя эти слова, корреспондент "Dietetic Reformer" говорит: "Мы можем указать на одного фермера в Ульстоне, который отлично ведет свое хозяйство, но во всю свою жизнь не вложил в свою землю ни одной телеги навоза. Он глубоко распахивает осенью свои поля, предоставляет воздуху удобрять их в продолжение зимы, а весною засевает их[30].

Мясная пища с точки зрения нравственности.

Бойни, даже при правильном надзоре за ними, служат рассадниками болезней и эпидемий; вред их всего ощутительнее, когда они помещаются среди больших городов, и особенно в жаркое время года. В "Times", за 11 июля 1874 г., г. Самуэль Барнет описывает следующим образом ужасы и опасности этого возмутительного учреждения: "Тому, кто не живет или не работает в соседстве с Вайтчепельскими или Олдгэтскими бойнями, трудно и вообразить все зло, которое они приносят. Скот гонится на бойню по людной улице, по которой непрерывно движутся конки, омнибусы, экипажи и пеше­ходы. Погонщики, гоня скот среди такого движения, почти по необхо­димости обращаются с ним жестоко; животные, обезумевшие от крика и ударов, нередко бешено бросаются бежать или кидаются в сторону, подвергая опасности жизнь прохожих. Из боен вытекают на мо­стовую лужи крови, распространяющие удушливое зловоние. Здешний воздух лишен освежающего свойства; людям негде почерпнуть жиз­ненной силы, а потому понятно, что многие прибегают к водке. Местный санитарный врач, доктор Лидль, много говорил и писал по этому поводу, строго осуждая помещение боен в черте города и доказывая вред, причиняемый ими окрестному населению, и врачи санитарной ассоциации присоединились к его мнению единогласно. Обитатели соседних домов, уличные прохожие, дети, видящие жестокое обращение с животными, - все они нуждаются в том, чтобы кто-нибудь всту­пился за них. Что касается меня, то я могу только обратиться к вам за помощью. При посредстве вашей газеты палата лордов может получить надлежащее представление о том, каковы последствия разрешения устраивать бойни в черте города. Управление. которое дер­жится девиза sanitas sanitatum не должно бы. кажется, допускать мер. явно вредных для общественного здоровья".

Покойный викарий церкви св. Марка, в Вайтчепеле, Брук Ламберт, присоединил к этому письму следующие дополнительный показания:

"Кто желает убедиться в действительности вреда боен, тому стоит только свернуть с Вайтчепел-Рода при повороте к Лондонской и Северо-западной товарным станциям и спуститься в улицы, ведущие к Максель-Стриту. Он узнает тогда, как пахнет кровь. Но запах этот все же предпочтительнее тех зрелищ, какие могут встретиться на Вайтчепель-Роде. Телеги, нагруженные шкурами, ушаты с кровью и мозгами, — это такие картины, к которым нужно при­выкнуть, чтобы переносить их".

Другой корреспондент, касаясь самой сути дела, говорит: "Я убежден, что все эти возмутительные зрелища, от которых никакие меры не в силах предохранить наших детей, неразрывны с самым фактом, который порождает их".

С этим заключением должны согласиться все, кто мыслит ло­гически. В каком бы месте ни помещались бойни, всюду они принесут с собою отвратительный запах, возмутительные жестокости, развращающие зрелища, заражение воздуха. И образованные люди не в праве жаловаться на такой характер этой промышленности, раз они сами ежедневно потребляют ее произведения. Представьте себе, что автор одного из вышеприведенных протестов, отправив свое письмо в "Times", преспокойно сел за обед и стал кушать ростбиф или баранью котлетку!

После этого сам собою возникает вопрос, весьма важный и интересный с нравственной точки зрения. Вправе ли образованные и нравственно развитые люди обрекать целый класс населения на от­вратительное, развращающее и вредное занятие, которое, как доказали опыт и наука, не только совершенно ненужно, но и прямо противно важнейшим интересам человечества?

На мясников смотрят как на парий; самое название их ремесла стало синонимом варварства и применяется, как бранное слово к людям, известным своею жестокостью, грубостью и кровожадностью. В словах: "он настоящий мясник", сказываются ужас и отвращение, инстинктивно питаемые людьми к ремеслу, которое, однако, создано и поддерживается самыми цивилизованными классами общества.

В судебном отчете по делу о больном мясе в "Leeds Mercury", в марте 1880 г., приведена следующая подробность: "М-р Дж. Эллис, президент ассоциации лидских мясников, показывает, что легкие животного были вполне здоровы. Наполнение их кровью произошло, ве­роятно, вследствие того, что кто-нибудь скакал по телу животного". М-р Брюс: — "Разве всегда скачут по телу издыхающего животного, чтобы выгнать из него кровь?" Свидетель:— "Да".

Во время знаменитого процесса Тичборна, в числе свидетелей, вызванных для удостоверения личности истца, находился один лондонский мясник. Человек этот показал, что на бойнях служащие всегда надевают галоши, чтобы не промочить ног в лужах крови. Стоит подумать об этих несчастных озверяемых людях, которых новейшая "цивилизация" обрекает проводить жизнь среди таких ужасных картин и дел, ежедневно участвовать в отврати­тельной резне, жить только для того, чтобы отнимать жизнь. Нельзя не понять, что у этих людей отняты все шансы сделаться людьми цивилизованными, следовательно, отнято основное право человека, от­нято всякое человеческое достоинство. И не только сами мясники, но и все, кто прямо или косвенно причастен этой ужасной профессии, — погонщики скота, скотопромышленники, содержатели мясных лавок, их приказчики и ученики,— словом, все, кто находится в частом, если не постоянном, соприкосновении с этим гнуснейшим из занятий, обречены на потерю человеческого достоинства и всех лучших свойств человеческой природы.

Непривычному человеку противно прикасаться к сырому мясу и даже глядеть на него. Мясники и повара обречены заниматься та­кими делами, которые людям с утонченными чувствами кажутся омерзительными. Если бы употребление мяса было делом естественным для человека, профессия мясников не внушала бы такого всеобщего отвращения. Настоящим плотоядным и всеядным мертвое тело, кровь запах сырого мяса не внушают никакого отвращения. Если бы всем нам, мужчинам и женщинам, пришлось отказаться от услуг профессиональных мясников и убивать животных собственными руками, то потребность в мясе недолго продержалась бы в просвещенном обществе. Вряд ли в высших и средних классах нашелся хотя бы один человек, способный добровольно взять на себя обязанности мясника и, вооружившись топором пли ножом, идти на бойню резать для себя вола, барана или хотя бы только кролика. Между тем, ни один человек, как бы ни были утончённы его чувства и воспитание, не откажется взять в руки корзину и пойти собирать яблоки или груши в фруктовом саду; точно также, при нужде, никому не будет противно испечь пирог или сделать яичницу.