Без вины виноватые

Учитель: Боев Александр Андреевич

Тема: «Битва при Ватерлоо 1815 год»

12 неудач Наполеона Бонапарта. С каждым своим очередным поражением Наполеон сам оставлял себе всё меньше шансов на возрождение. Или, если угодно, на возвращение. Вплоть до 100 дней обычно именно французский император отвергал любые предложения о достойном мире, считая их недостойными.

В 1815 году всё было иначе, Наполеон действительно жаждал мира. Сильнее этого он хотел только одного – встречи с сыном, однако Мария Луиза стал отнюдь не последней из тех, кто его предал. Союзники о мире с наполеоновской Францией слышать не желали, особенно воинственно были настроены Петербург и Лондон.

Герцог Веллингтон

Англичане, разобравшись с испанскими проблемами, впервые за время наполеоновских войн выставили армию у северных границ Франции. Во главе её встал герцог Веллингтон, который несколько лет воевал на Пиренеях, где успел нанести поражения многим маршалам Наполеона. С самим императором судьба его разводила, но похоже, только для того, чтобы свести в последнем сражении.

Без вины виноватые

Возвращение Наполеона состоялось всего через год после отречения. Довольно странно, что после 100 дней Франции опять навязали Бурбонов, которые успели себя дискредитировать настолько, насколько это вообще возможно. Отнюдь не случайно про них было сказано: «Они ничего не забыли и ничему не научились».

Объективно на какое-то время всё было в пользу Наполеона. И как это было всегда в его жизни, когда появился шанс, Наполеон не замедлил им воспользоваться. На три месяца он был даже избавлен от необходимости оправдываться за неудачи, корректируя правду.

Наполеон под Ватерлоо. Худ. В. Коссак

А ведь эта привычка едва не превратилась у императора в манию, особенно при подготовке знаменитых «Бюллетеней» на публику. После каждой новой неудачи у него непременно оказывалось всё больше объективных причин для оправдания и всё больше виноватых.

Совсем иное дело – весна 1815-го. Вместо него вводить публику в заблуждение стало обязанностью роялистской, как, впрочем, и всей остальной прессы. Достаточно напомнить, как она живописала бескровный марш Наполеона от Лазурного берега до Парижа. «Корсиканское чудовище высадилось в бухте Жуан», «Узурпатор вошел в Гренобль», «Бонапарт занял Лион», «Наполеон приближается к Фонтенбло», и наконец, «Его императорское величество вступает в верный ему Париж».

Когда император вёл свои возрождённые полки против Блюхера и Веллингтона, он и сам, судя по всем признакам, не сомневался, что сумеет решить дело в двух трёх сражениях, причём совсем не обязательно генеральных. То, как французы разделались с Блюхером при Линьи, делало такие ожидания вполне оправданными.

Если бы маршал Ней, которому надо было только выстоять при Катр-Бра против надвигающихся авангардов армии Веллингтона, не вернул в бой корпус д’Эрлона, позволив ему ударить по тылам Блюхера, разгром был бы полным. Даже успех англичан против Нея тогда уже ничего не смог бы изменить. Под Ватерлоо Веллингтон, скорее всего, просто не стал бы сражаться.

Другое дело, что кампания 1815 года в любом случае не могла закончиться для Наполеона успешно, но какое-то время выиграть он бы сумел. Быть может, и в Вене кто-то стал немного сговорчивее, хотя поверить в то, что Александр I откажется от продолжения борьбы, очень трудно. Кстати, и Англия бы уже точно не сложила оружия.

Венский конгресс. На классической гравюре легко найти и Талейрана и Меттерниха

Конечно, нельзя не учитывать тот факт, что армия, выступившая в июне 1815 года против англичан и пруссаков, была намного более опытной и профессиональной, чем та, с которой Наполеон удивлял мир в прошлой, французской кампании. Но это нисколько не мешает тысячам историков продолжать упрямо разбирать ошибки маршалов Груши и Нея, самого Наполеона уже после Линьи.

Между тем исход короткой кампании не в пользу французов был окончательно решён как раз в самом первом сражении кампании – при Линьи. Ней вернул оттуда свой первый корпус, что позволило Блюхеру увести костяк прусской армии из-под преследования. Победив при Линьи, Наполеон отбросил Блюхера от англо-голландского союзника на пять с лишним лье (почти 30 километров).

Даже победившей армии, в те времена, чтобы одолеть такое расстояние, потребовалось бы больше суток, а пруссаки были изрядно биты у Линьи. Однако Блюхер, отнюдь не за красивые глаза получивший от солдат прозвище маршал «Вперёд» (Vorwärts), вновь и вновь повторял им: «То, что мы потеряем на марше, на поле боя уже не вернуть».

Просёлочными дорогами пруссаки вышли к Вавру – всего в полупереходе от позиций Веллингтона. А победоносные корпуса Груши и Жерара, после того как получили известие о том, что на соединение с Блюхером идут Бюллов и Тильман, устремились к Жемблу. Там они оказались от главных сил Наполеона на расстоянии, вдвое большем, чем пруссаки от Веллингтона. И это было результатом слепого следования приказу императора не отставать от Блюхера.

12 3 4 Следующая ⇒