Расскажите о пилотируемой лунной программе, что она предполагает?

— Расскажите о пилотируемой лунной программе, что она предполагает?

— У нас есть несколько сценариев. Если говорить о некоем пусковом минимуме, то речь идет о создании ракеты сверхтяжелого класса, которая должна запустить к Луне космический корабль «Орел», о самом космическом корабле и о необходимой наземной инфраструктуре. Но для того чтобы высадиться на Луну, нужен еще лунный взлетно-посадочный модуль. Он пока не создается. Сейчас у нас идут споры с Минфином, включать ли в программу разработку посадочного модуля или нет. У меня есть подозрения, что если его сейчас не вписать в программу, то его не будет вообще. В этом случае высадиться на Луну мы не сможем. Конечно же, мы проект лунного посадочного модуля будем защищать, иначе нашу лунную программу нельзя считать полноценной. Последнее слово здесь за президентом.

Сократить затраты поможет международное сотрудничество. Нужно прийти к пониманию с партнерами, с теми же китайскими коллегами, с которыми у нас очень хорошие отношения, что необходимо строить на Луне, какую научную аппаратуру необходимо иметь на ее поверхности. Приступить к консультациям с китайскими коллегами мы надеемся с осени. Я собираюсь либо сам слетать в Китай, либо мой китайский коллега — руководитель Китайской национальной космической администрации приедет в Россию. Мы готовы определять контуры и задачи лунной научной базы, а она тянет за собой гигантское количество технологий, которые предстоит освоить и реализовывать.

— Довольно часто можно услышать мнение, что развалу СССР способствовала дороговизна проекта «Энергия — Буран». С этим можно поспорить. Но не станет ли лунная программа причиной экономических проблем для России? Это все же дорогостоящий проект. США в свое время отказались от лунной программы, потому что даже их бюджет не тянул такие затраты.

— Российский вклад в лунный проект будет разумным и не подрывающим экономику. Для того чтобы еще больше снизить финансовую нагрузку, мы и говорим о том, что программа все-таки должна быть международной. Американские проекты высадки на Луну Artemis и создания окололунной станции Gateway это четко американские программы, где другие участники на вторых ролях. Это очень странно. Это напоминает НАТО, где американские войска в Европе кормятся за счет европейских стран. Это совсем не то, что заложено в формат международного сотрудничества по Международной космической станции. Сейчас программы Artemis и Gateway совсем не международные, что, естественно, мы принять не можем. И в этом плане наши переговоры с Китаем направлены на создание равноправной программы с возможностью подключения других партнеров. Мы обговорили с Китаем, что и США при желании могут войти в нашу программу как равноправный партнер. Здесь нужно говорить о российско-китайском проекте не как о междусобойчике, а как о возвращении к практике полноправного сотрудничества в космосе.

Что касается программы «Энергия — Буран», то она закончилась не потому, что страна не могла финансировать этот проект. Проблема была в другом. Оказалось, что после автоматического полета «Бурана» никто не мог понять, как дальше использовать эту машину. Здесь проблема была в отсутствии при правлении Горбачева долгосрочного системного планирования и стратегического видения. Не было понимания второго шага, третьего шага. Но то, что предлагаем мы сегодня, это совершенно иной подход. Сама инженерная конфигурация ракеты сверхтяжелого класса состоит из модульных конструкций: первая и вторая ступени — это связка модулей нескольких ракет «Союз-5», центральный блок — это ракета «Союз-6». Мы предложили вариант, который не будет стоить тех колоссальных денег, а обойдется стране несравнимо дешевле, чем «Энергия — Буран». Мы посчитали, что наша ракета в сравнении с американской будет стоить в несколько раз дешевле.

Конечно, есть другие варианты доставки на Луну всего необходимого. Например, выведение на орбиту груза более дешевыми ракетами, той же самой «Ангарой». Три-четыре пуска «Ангары», и сборка на низкой орбите перелетного комплекса из нескольких разгонных блоков и корабля. Мы обязательно найдем варианты, которые позволят существенно дешевле организовывать программы исследования Луны и Марса. Я не думаю, что лунная программа подорвет экономику страны. Это спекуляции, не более того.

Каждый раз, когда я приезжаю на Байконур, из окна штаба вижу три стартовых комплекса для ракеты сверхтяжелого класса — циклопические сооружения. Они использовались лишь шесть раз для пусков ракет Н-1 и «Энергия». Это урок, как не надо себя вести. У нас будет не так. Мы сделаем действительно многоразовую систему, которая будет нужна стране. Ракета сверхтяжелого класса нужна не только для полетов на Луну, она необходима для выведения крупногабаритных тяжелых космических конструкций в ближний космос. В дальний космос она сможет выводить более 20 тонн полезного груза, в ближний — от 100 до 140 тонн. Что, это никому не нужно? Не нужно нашей экономике? Обязательно появится потребность в столь мощном космическом буксире. С созданием такой ракеты в 2028 году у России будет вся линейка носителей от сверхлегкого до сверхтяжелого классов. И все это сможет взлетать с национальной территории вне зависимости от какой бы то ни было международной конъюнктуры. В 2023 году у нас планируется пуск ракеты «Союз-5», в 2025 году — «Союза-6» с того же стартового комплекса, будь то «Морской старт» или «Байтерек». К этому моменту будут завершены испытания «Ангары» в текущей версии и мы перейдем к завершению испытаний «Ангары» в более совершенном классе, способном выводить груз массой 27 тонн на низкую околоземную орбиту. Уже развернуты работы по созданию водородной «Ангары», которую мы планируем создать в 2025 году. Появится возможность выводить 37 тонн на низкую орбиту. То есть с 2023-го до 2028 года мы будем последовательно вводить в эксплуатацию новые ракеты. Эта пятилетка будет решающей для нашей отрасли. Она, наконец, покажет новые крепкие зубы на рынке пусковых услуг.

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒