Пять минус один

Пять минус один

Ключевое слово – Нежность
Участвующие персонажи: Аритар Ша’Хаймид и Мария Бладлайн, пара нпс.
Рейтинг – R
Основные жанры/предупреждения: Кроссовер, Ангст, Смена пола, Соулмейт, Смерть основным персонажей.
Аниме: Legend of the Galactic Heroes
Примечание. Солументы ощущают запах связанной души, как смесь запахов, связанных с тем, что им дорого.

Огромная, всего лишь пару жалких сантиметров не дотягивающаяся пернатой макушкой до потолка, химера в опрятной черной мантии важно вышагивала по коридору, возвышаясь над жидким людским ручейком. Чрезмерно яркий, искусственный свет от, слишком скверного качества даже для этого старого корабля, ламп яркими бликами отражался от золотистой маски и тяжелого, звездообразного амулета, мерно, в такт шагам, покачивающегося на груди. Слепящая белизна рождала черные, словно глубины космоса, резкие тени от неспешно направляющихся к грузовому отсеку фигур, четко облизывала конуры, заставляя разношерстную процессию выглядеть еще более угрюмо и жалко, чем она являлась на самом деле. Тем не менее, эта живая речушка состояла всего лишь из сгорбленных стариков, мужчин с потухшими глазами и неопрятных женщин, которые двинулись в опаснейшее путешествие в своей жизни рискнув поверить в расцветающую бурным цветом новую религию – Терраизм. Кто знает: желали они повернуть назад, домой, когда поднимались по трапу или нет, но теперь на долгий месяц они заперты друг с другом в глухо гудевшей скорлупке, отделяемые от жадной пасти космоса лишь ничтожно хрупкими титановыми стенами и сейчас уже не имели возможности передумать.

Грузовой корабль «Оксалис» успешно отстыковался от космического лифта Феззана, паломники несколько неорганизованно, но дружно готовились занять свои места перед первым прыжком, а епископ Арита, задумчиво покачивая кончиками длинных хвостов, - естественно высоко поднятых над полом, так сказать, во избежание, - раздумывала на сколько была разумной рекомендация епископа Хрефа выбрать именно этот разваливающийся кусок космического мусора.

Не то, чтобы ей было жалко этих сломленных бесконечной войной людей, с такой охотой упавших в объятия Терраизма, и не то, чтобы химере было страшно за свою жизнь, но перед епископом Де Вилье, сделавшей перед отлетом с Земли строгое внушение о важности расширения рядов перед последним этапом того самого, грандиозного плана, о котором знал только сам Де Вилье да бесконечно болеющий Архиепископ, было бы откровенно неудобно.

Словно подслушав невеселые размышления старшей, к правому боку огромной птицы притерся Хемил, по пути ободряюще разулыбавшись всем, кто догадался обратить на молодого суккуба внимание, и выразительно стрельнул изумрудными глазами сперва на золотую маску, а после - на мигающие потолочные лампы. Рассуждать о качестве корабля посреди людского потока, который и без них с этим прекрасно справлялся, - о, нужно было быть глухим, чтобы не слышать тревожные шепотки, волнами пробегающие между паломниками, - явно было не лучшей идеей и поэтому Арита лишь качнула головой. Они уже заплатили, уже взошли на борт и уже находятся в космосе, отдаляясь от космопорта все дальше и дальше – что тут исправишь?

Тем не менее, по мере продвижения к грузовому и, по совместительству жилому, отсеку, пока льдисто-голубые птичьи глаза подмечали то не закрытую проводку, то грубый шов, то еще, что-то, что в корабле с надлежащей командой быть не должно, - четырехкрылая успела в разных вариациях пожалеть о том, что согласилась на предложение крысы Хрефа, когда корабль ощутимо тряхнуло. Раз, другой. Затем, спустя паузу, третий. Под опустившуюся оглушительную тишину где-то глубоко внутри космической посудины жалобно скрипнули переборки. А потом верхний свет мигнул и, под аккомпанемент кроткого испуганного воя, погас. В тот же миг Ариту ощутимо сдавило телами со всех сторон: напуганная паства стремилась слиться в одной целое, неприятно пережимая нежные крылья. Под правой рукой рассерженно зашипел Хемил, зацепившийся одеждой за локтевой шип и пришлось звонко, долго свистнуть, перекрывая истеричный гомон близких к состоянию безудержной паники людей:

- Храните спокойствие, верующие, - Звучный, глубокий голос епископа пронесся над головами, словно когтем плоть вспарывая темноту, - Храните спокойствие и верьте в корабль и его команду – культ не отправил бы вас на святую Землю, если бы не был уверен, что вы доберетесь в целости и сохранности, - Четкие, внушительные, словно куски скалы, падающие в океан, слова подействовали: гомон стих и лишь парочка невесть зачем притащенных сюда детей где-то в конце процессии продолжали испуганно надрываться.

- Почему нет аварийного освящения? – Хемил, наконец, сумел отцепиться и теперь прижимался всем телом, чтобы не дай Земля, услышали его невольные соседи, то, что он там говорит столь уверенной епископу Арите. Ее же этот вопрос тоже весьма сильно интересовал, даже больше того, почему она больше не слышит работу систем жизнеобеспечения.

- Следует благодарить уже за то, что у нас еще есть гравитация, - Едва слышный шелест суккуб уловил сразу и согласно похлопал соратницу по скрытому мантией пернатому бедру. Время шло, процессия стояла. Постепенно становилось все жарче и от запаха напуганных людей начинала кружиться голова. Химера устало прикрыла глаза третьим веком, апатично набрасывая варианты речи на случай того, когда толпа снова потеряет остатки сперва спокойствия, а потом и благоразумия. В конце концов, даже вариант со взрывом корабля был лучше, чем вариант остаться один на один с ошалевшей от страха ватагой посреди темного, тесного коридора.

А епископу Хрефу она его совет еще припомнит.

К счастью, веры паломников как раз хватило до того момента, когда потухшие, казалось навечно, лампы, неуверенно заморгали и вновь засветили во всю силу, ослепляя радостно загомонивших верующих. Надсадно кашлянув, заработала и вентиляция, после чего Хемил рядом вздохнул с явным облегчением и немедленно прикрикнул на толпу, призывая их продолжать движение. Людской поток снова тронулся, но сама Арита, кивнув суккубу напоследок, свернула в первое же ответвление, собираясь ультимативно поинтересоваться у капитана посудины, какого йотуна здесь только что происходило. А ведь при беглом осмотре она еще обрадовалась! Решила, что судно до Святой Земли она зафрахтовала действительно неплохое – пусть старое, но крепкое. Да и его команда показалась Арите вполне благонадежной для перевозки будущих служителей церкви Террры. Все должно было быть хорошо.

Но будет ли?

Спускаясь к техническим палубам на нижних ярусах, куда загодя успела сунуть любопытный клюв еще при первом осмотре, химера заранее готовилась увидеть страшную аварию, которая бы дала ей повод развернуть корабль обратно в порт. Да, паства бы разочаровалась, но хотя бы точно осталась невредимой. Йотун с ним, с временем, верующие из Альянса свободных планет все равно были самыми замотивированными – Земля-то находится в руках Империи, которая желала принимать туристов из вотчины любителей демократии, только в виде военнопленных, которых можно было бы экономически выгодно сгноить на тяжелых работах. На сложный логистический маршрут от Хайнессена до Феззана и потом до Земли решились лишь самые отчаянные.

Но, подумать только, капитан даже не соизволил связаться с ними после того, как системы вернулись в норму!

«Торгаши с Феззана» - Мысль получилась устало-презрительная, но, увы, по-другому нелегальных паломников с территории Альянса Систем никак не провезешь. Проклятая война, как же неудобно – «Впрочем, это на руку Архиепископу. Пока Черный лис Феззана вьется у его ног, то, что выгодно им – выгодной и нам» - Мысли старые, Арита даже не уверена, что принадлежат они именно ей, а не епископу Де Вилье, но они как-то помогали смиряться с трудностями подобного рода. Раз в полгода сопроводить «груз» - не такой уж и большой труд.

«Если, конечно, грузом очередного обшарпанного корабля не заинтересуется всерьез имперский патруль».

Когти едва ощутимо касаются установок по регенерации воздуха и сквозь размеренный ток мыслей Арита снова ощущает вспышку раздражения – к запаху нагретой аппаратуры примешивается отчетливый запах паленной проводки. Впереди уже показалась лестница на верхние палубы, а спасительной аварии так и не было видно. Как не было видно и инженеров – куда только подевались?

«Святая Земля, но как же проще сопровождать паломников из Империи».

А потом корабль тряхнуло вновь.

Приближающуюся к лестнице химеру бросило вперед, вынуждая нелепо, - и пребольно задевая переборки, - раскинуть крылья, а потом, чисто на инстинктах хищника, схватить то, что падало с верхней палубы.

«Поймала» - Только и успела тогда подумать она, крепко прижимая нежданную добычу к себе, прежде чем корабль вновь жалобно застонал и отсек вновь погрузился в кромешную тьму. Аварийных огней снова не было и это уже начинало откровенно пугать.

- Часто такое происходит? – Без особой надежды что-либо увидеть химера опускает взгляд вниз, туда, где, утыкаясь лицом в скрытую балахоном грудь, должна была в теории находится голова… Мужчины? Женщины?

Голые птичьи лапы без всяких сантиментов не просто ощупали – облапали странно послушное тело «пленника»: холодные когтистые пальцы коснулись макушки, слегка растрепали короткие волосы, прошли вниз, по загривку, прижимаясь плотно-плотно, но,- нет, нет, не до этого сейчас, - не заныривая под рабочую униформу. Раскрытая ладонь прошлось ниже, позволяя считать силу, с которой разом одеревенело чужое тело под бессовестным прикосновением химеры, в то время как венчавший большой палец коготь погладил тыльной стороной беззащитное горло, вынуждая жертву, - «Мужчину» - тяжело сглотнуть. Причем мужчину довольно хрупкого, даже изящного сложения. Юноша? Или, прости Один, трансвестит с прогрессивного Феззана?

Мелькнула и пропала мысль, что ее жертва сейчас наверняка пожалела о том, что не застегнуло душную форму, а потом коготь кольнул грудь, удостоверяясь, что в руках епископа точно прямо сейчас находится мужчина. Впрочем, это не помешало ей невозмутимо сместить руку с поясницы на задницу и все также бескомпромиссно сжать крепкие мышцы – после этого тело наконец вздрогнуло, сжало руки на балахоне, прихватывая перья, и грубо дернуло, безмолвно то ли протестуя, то ли наказывая.

Арита внутренне вздрагивает от неприятия столь жесткого рывка, наверняка сломавшее пару десятков стержней в ухоженном оперении, но не получает ни ответа, ни нормальной реакции. Это не сколько раздражало, сколько вводило в недоумение. Мысль о том, что попав в крепкие птичьи объятия член команды этой несчастной посудины расплавился от счастья и готов был отдаться химере прямо в темном коридоре перед гиперпрыжком была отметена сразу же – слишком напряжённо было тело в ее руках и слишком уж больно тянули за перо. Может человек до оцепенения боится темноты? Или химер? Что не так? Что за странные реакции?

- Ты в порядке? – Арита, за пару секунд перебрав с полтысячи вопросов, останавливается на том, который для нее не очень свойствен, и, чуть подумав, гибко наклоняется, кончиком клюва ерша волосы на макушке, смутно вспоминая, что когда-то также ершила перышки своим птенцам. Но неприятные воспоминания разом были смыты одним шокирующим пониманием.

Мужчина в ее руках пах так, что сперва подумалось – остановилось сердце.

Запахи сплетенных хлопковых волокон, свежей почвы и озонированного воздуха – слишком много воспоминаний они несли с собой. Руки дрогнули, ослабили хватку и Арита так и застыла, слегка касаясь клювом невидимых в темноте волос, пытаясь осознать, а после принять крайне досадное открытие.

- Я была готова ко многим поразительным вещам в своей жизни, - После еще пары секунд, на этот раз шокированно-лихорадочных, раздумий выдает епископ. Ранее гулкий голос искажается скрежещущими нотками, - Но встретить на ржавом корыте свою родственную душу – это перебор, - тело под ее руками сжимается еще сильнее, хотя казалось бы, дальше уже некуда, а после в темноте едва заметно сверкают алые глаза. Вампир поднял голову, не страшась ни острого клюва, ни сжимающихся когтей. Вот так встреча. В один миг Арита была уверена, что если бы магия не исчезла полтора тысячелетия назад, - так рассказывал Архиепископ, - то ей даже без всяких заклинаний, одним взглядом прожарили бы мозги – так выразителен был этот контакт глаза в глаза. Нет, в нем не было ни страха, ни злости – скорее уж недовольство и легкое замешательство, но сколько же было там напряжения. Впрочем, химера была в этом уверена, если бы в ее собственных птичьих глазах хоть кто-то кроме ее сородичей мог увидеть что-либо кроме холодного безразличия, то в них наверняка отражались бы те же эмоции.

- Не ожидал, что моей родственной душой окажется фанатик из культа Земли, - Пальцы вампира сильнее сжались на многострадальных боках, вынуждая беспокойно переступить с ноги на ногу и пару ударов сердца гадать – маленькая ли это месть за ржавое корыто или просто характер у мужчины, - юноши? - такой. Хотя бы голос оказался приятный – немного по-девичьи мелодичный, но зато говор на рехсшпрахене по-военному четкий, выверенный. Бывший житель Империи? Тем не менее, у Ариты были планы совершенно точно далекие от того, чтобы, как описано в слащавых дамских романах, при нахождении своей второй половинки немедленно бросать все и «сливаться в страстном танце» прямо на этом самом месте. Не лучше было бы расставить все точки прямо сейчас? Тем более парнишка напрягается все больше и больше, того гляди вопьется тонкими клыками в столь близкую пернатую шею.

Некстати вспомнилось еще и то, что в отношении ее вида окружающие с трудом понимают особь какого пола, стоит перед ними. Вопреки обычной птичьей логике, от этой мысли стало немного совестно и руки крылатая целомудренно подняла на поясницу обитателя корабля, одновременно приподнимая голову, стараясь игнорировать запах, заставляющий сердце тоскливо-сладостно ныть, а когти – сжиматься, в попытках не выпустить его источник.

- В таком случае, не думаю, что стоит развивать эту тему, - Слова прозвучали несколько неуверенно, но, похоже, вкупе с ее действиями, немного расслабили невольного собеседника. Дышать он, по крайней мере, стал посвободнее, - Можешь звать меня Арита, если угодно. Ты местный инженер?

- Мериам, - Прозвучало немного сухо, но тактика с плавным уходом разговора в сторону от «радостного» события в виде нахождения родственной души оказалась верной. Мериам даже перестал ломать ее перья и вместо этого уперся ладонями, - неожиданно узкими, - в нижний край грудины, сохраняя контакт, но заметно отстраняясь. – Я местный медик. Младший помощник герра Штраца.

- Что ж, герр Мериам, - Химера постаралась сосредоточится на едва заметно горящих в кромешной, по-настоящему осязаемой, тьме темно-багровые глаза. – У нас есть шансы добраться до Земли не в виде космической пыли?

- Волне, герр?.. – Ровный голос едва заметно дрогнул, аккуратно трансформируя утверждение в вопрос. Похоже даже женское имя не дало Мериаму четкого понимая какого пола его нежеланная душа.

- Фрау Арита, - Епископ честно постаралась добавить в голос побольше доброжелательности, скрывая всколыхнувшуюся в душе насмешку, но, судя по скользнувшим в глубине алых глаз искоркам неодобрения, старалась она недостаточно хорошо. Впрочем, вампир продолжил как ни в чем не бывало:

- … Фрау Арита. Это старый, но крепкий корабль. Неужели вы вступили на борт не будучи уверенными, что он довезет вас до цели? – Ответный укол заставил бы Ариту поморщится, будь она человеком, но сейчас она ограничилась лишь раздраженным взмахом хвостов. В далеком детстве она совсем не так представляла себе свою родственную душу! Вампир, да еще и со скверным характером. Неужели среди почти сорока миллиардов душ не нашлось кого-нибудь получше?

Хотя то, как критически осматривал ее Мериам в полной темноте прекрасно показывало, что подобные мысли одолевают не одну только крылатую.

Напряженное молчание было прервано вспыхнувшим светом и загудевшей аппаратурой. Парочка немедленно расцепила руки и отошла на пару шагов, словно каждый опасался, что вот сейчас его сосед вцепится при свете покрепче с неопределёнными намерениями. Но, по крайней мере, теперь химера могла увидеть кого приготовило для нее мироздание не только через тактильное зрение.

Мериам оказался мужчиной среднего роста, вампиром, явно ведущего свой род от людей, слегка бледноватым даже для представителей этой расы, но вполне себе активным на вид. Ладная юношеская фигурка и выточенное, словно кукольное личико наверняка привлекало и женщин, и мужчин других рас, но саму Ариту больше заинтересовали волосы. Черные, достаточно короткие пряди выглядели так, словно их владелец предпочитался стричься сам, без света и не самыми острыми ножницами. Выглядело даже забавно, о чем она и не переметнула сообщить Мериаму, который на это лишь на мгновение прикрыл глаза по-девичьи пушистыми ресницами.

- Предлагаю забыть о том, что здесь случилось и сделать вид, что мы никогда не встречались, - Епископ одобрительно склонила голову, заранее начиная просчитывать, как бы поменьше появляться в пределах медотсека, - Возвращайся к своей пастве, фрау Арита…

- Епископ, - Бездумно поправляет лишь на мгновение утратившая контроль птица и тут же неуловимо подбирается, коря себя за то, что так просто выдала свой ранг. Связь душ вовсе не означала то, что ее половинка будет хранить молчание. – Забудь.

- Фрау Арита, - Повторяет Мериам с легким нажимом и, дождавшись четкого кивка, продолжает, - Если вы идете к капитану, то настоятельно советую прийти попозже, а еще лучше – не появляется в навигационной рубке. Капитан бывший десантник и терпеть не может, когда его работе мешают. Даже если это важные пассажиры.

- Я могу рассчитывать на сотрудничество, если кто-то из моих подопечных заболеет? – Йотун с ним, капитаном, но вот выбить под шумок помощь врача, пусть и не главного, вовсе лишним не будет. В конце концов, в договоре медицинская помощь «грузу» прописана не была.

-Разумеется, - Ровный тон становится холоднее, словно его обладатель внезапно оскорбился, - Мое неприятие вашего существования не должно касаться невинных людей.

Что ж, отлично. Похоже договор второй медик не видел. Тем лучше.

Арита церемонно кланяется, разворачивается, аккуратно подбирая крылья, и неспешно отправляется в обратный путь, легким усилием дрессированной воли выбрасывая из мыслей красноглазую душу и все тревоги с ней связанные. Ей предстояло проверить как справляется Хемил с неорганизованной толпой и заготовить речь на случай, если в следующий раз гравитация таки отключится.

-------------------------------------

Арита успешно избегала нежелательной встречи почти до самого конца: около медотсека не ходила, в технические туннели больше не спускалась, а заболевших отправляла с Хемлом, как только выяснила, когда дежурит этот то ли излишне добрый, то ли излишне невнимательный вампир. Да по сути и само путешествие прошло гладко – встреченный имперский патруль во главе с огненно-рыжим адмиралом лишь поинтересовался не нужно ли чего паломникам, - видимо, не первый раз уже встречает подобных, - и на этом все. Даже гравитация ни разу так и не отключилась. Ну, а к периодическим перебоям со светом и оборудованием перед прыжками гости корабля к концу путешествия относились философски – корабль не мотало и по стенам людей не размазывало и на том спасибо.

Сама встреча или, скорее, очередное столкновение, произошло глубокой ночью по корабельному времени: Арита, привычно избегая тех мест, где могла бы натолкнутся на Мериама, расслабленно шагала из пищевого блока в грузовой отсек, когда из-за поворота, - а скоро это можно будет считать традицией, - стремительно вылетело уже различимое, при свете ламп в ночном режиме, тело. Столкновения может и не произошло бы, если бы юношу словно магнитом не притянуло к ошарашенной таким развитием событий птице. Тело немертвого, - говорят, что холодное, но руки самой химеры были слишком малочувствительны, чтобы это подтвердить, - врезалось в бок, под левую руку и крепко прижалось к грудине. Перья под балахоном снова неприятно дернули цепкие пальцы, а нос уловил знакомую смесь запахов, заставивший, однако, не расслабленно закурлыкать, а ответить совершенно разъяренным шипением.

Что это за нарушения правил игры за пару дней до того, как они распрощаются навсегда?

Но шипение как отрезало, когда вампир соизволил поднять осунувшееся лицо, позволяя увидеть затянутые, одновременно, усталой поволокой и каким-то тихим, бессильным гневом, глаза, кожу, цвета непросто уже белого – серого. Удлиненные клыки едва заметно блеснули под тусклым светом старого корабля. Похоже голодного вампира инстинктивно притянуло к самой доступной для кормежки добычи и по-хорошему стоило благодарить Одина, что это случилось ночью, в пустом коридоре, а не при всей пастве, но…

Простейшие моральные правила говорили ей, что родственную душу, которая, к тому же, любезно лечит тех, кого, в принципе не должна была, можно и покормить. И еще сердце снова сладко ныло, от пробуждаемых воспоминаний. Да и оставлять голодного вампира на корабле одного…

Гордость, неприятие и раздражение требовали оттолкнуть, нарушившего невербальное взаимное обещание никогда больше не приближаться друг к другу, мужчину и пойти досыпать последние три часа перед «утром». Он ей совершенно не нравился ни внешне, ни, уж тем более, характером. По какому праву она должна исправлять ошибки того, кто не нашел донора среди своей команды?

Одному Одину было известно, к чему в итоге пришла бы Арита, если бы не увидела в глазах Мериама отражение собственных размышлений. Несчастный вампир, чей непреодолимый инстинкт охотника наложился на связь душ – какая железная воля его удерживала от того, чтобы не вцепится клыками и когтями в ту, чью личность совершенно не желал принимать?

Льдисто-голубые глаза на мгновение прикрываются и она, гордый епископ величайшей религии в галактике, цепко прихватывает одеревеневшного вампира за плечо и чуть ли не тащит в сторону одного из технических закоулков, где решительно оцепляет от себя чужие руки и…

…опускается на колени, прикрывая глаза, и отворачивается, подставляя беззащитную шею.

Как будто показывает свою безоговорочную верность перед Архиепископом.

Это сравнение просто отвратительно, на остром птичьем языке крутится целый ворох едких вопросов и комментариев и лишь смутное понимание того, что принимать чужую помощь Мериаму ненавистно чуть ли не тысячу раз больше, чем ей оказывать эту самую помощь помогает ей помалкивать и не шевелится, внимательно вслушиваясь в едва слышное дыхание немертвого.

Ждать было невыносимо – унизительная поза вызывала горечь на языке, когти неприятно проскальзывали по гладкому полу, а крылья, сложенные в узком помещении под невообразимым углом, отчаянно ныли и завтра спина обязательно припомнит ей такие бессовестные акробатические выкрутасы.

Первое, ставшее практически долгожданным, касание вышло неуверенным – по-девичьи узкая ладонь мучительно долго гладит скрытую густым оперением шею, прежде чем тонкие пальцы скользнут под плотное перо и коснутся горячей кожи. Арита вздрагивает, наконец ощущая чужой холод. К ладони присоединяется вторая и последующее действо кажется химере во сто крат хуже, чем даже самое грязное облапывание – касания вампиры не грубы, не нежны, скорее исследующие. Лишенные всяческих чувств, даже банального любопытства, они нервируют и раздражают, особенно вкупе с окутывающем запахом, который как бы и говорит ее естеству «расслабься», «доверься» собирающемуся закусить тобой вампиру.

Видит Один, ее родственная душа этому совершенно не способствует.

Но все же Арита честно старается не напрягаться и не дергаться, даже когда пальцы, - почему-то они упорно воспринимались в отрыве от самого Мериама, - раздражающе неспешно перебирали перья в поисках близкой жилки, а потом, когда нашли, как-то совсем уж нелепо, без всякой нежности, - так, наверное, она сама проводила когтями по стенам корабля, - прошлись по чувствительному месту под клювом. Что это было? Случайность? Ласка? Что-то третье?

Проглотить раздраженное шипение в этот раз оказалось гораздо труднее, но, прошедшийся по обнажённой бархатной коже теплый язык, а потом острая боль в мышцах шеи быстро сменили желание выразить недовольство на безмолвное пожелание вампиру наестся ее перьев и помереть в муках: ощущения были просто отвратительными.

Слава Одину, больше как-то трогать ее медик даже не пытался - лишь время от времени отрывался, чтобы выплюнуть случайно вырванное перо, и по-джентельменски использовал одну комовую точку. Сколько это длилось Арита не сказала бы даже под страхом отлучения от церкви – просто в какой-то момент стало зябко и она впала в подобие дремы, краем сознания просыпаясь время от времени, и отмечая, что кормежка еще не завершена. Запахи родственной души словно дурманом окутывали сознание вынуждая видеть яркие, бредовые сны, полные тревожно-сладостных воспоминаний и затягивающие ее сознание все глубже, и глубже, и глубже…

Может хоть так она вспомнит дорогу домой?

- … фрау Арита…

Тьма перед ее внутренним взором лишена звезд, но мертва точно также, как и космос за титановыми стенами.

- … Арита!..

Она ощущает вкус меди и соли и равнодушная тьма перед глазами окрашивается в цвет запекшейся крови.

- Арита! – Плечи пронзает боль и химера, не сдержавшись, раздраженно шипит распахивая тяжелые веки. Перед глазами – сосредоточенное лицо вампира и первое что выхватывает взгляд – здоровый цвет кожи.

- Ты больше не походишь цветом на просушенный асфальт, - Язык ворочается тяжело, словно после принятия нескольких ампул снотворного, но это ничуть не помешало передернуть плечами, сбрасывая впившиеся в плоть когти вампира, а после – встать, тяжело опираясь на стены и сгибы крыльев. Перед глазами слегка плыло, в мышцах поселилась противная слабость, в голове противное опустошение, но в целом состояние было терпимым. Сердце только разнылось пуще прежнего.

- Я едва не убил тебя, - Зачем-то заметил так и оставшийся сидеть на полу Мериам хмуро разглядывающий перепачканные в крови пальцы. Наблюдавшая его краем птичьего глаза крылатая раздраженно взмахивает хвостами, злясь еще больше, когда те сталкиваются с узкими стенами. Вечер обещал пробить новое дно.

«Великий Один, ему что, совестно?»

- Но не убил же, - Поддерживать диалог – мучительно. Химера мечтает лишь о том, чтобы так не вовремя воспылавший… благодарностью? Чувством ответственности? Словом, чем-то там воспылавший вампир наконец заткнулся и позволил ей доползти до отсека, где можно было доспать положенные часы. Сколько бы их там теперь не осталось. – К утру я буду в порядке, - Говорит она в пустоту коридора перед собой не столько, чтобы успокоить родственную душу, сколько чтобы, наконец, поставить точку в их затянувшемся взаимодействии. Арита даже замедлилась, вслушиваясь в эту неповторимую, относительную тишину корабля.

Мериам молчал.

И епископ Арита, в первый раз вставшая на колени перед кем-то кроме Архиепископа, смогла удалиться к себе в отсек. Надежда на то, что в груди не будет ныть еще оставалась.

-------------------------------------

-… будь готова, - запись голоса Де Вилье прослушивалась уже раз пятый, - Этот рейс должен стать особенным – верующие сядут на корабли еще в старом мире, а сойдут на святой Земле уже в новом. Не подведи нас.

- А вы все слушаете, епископ? – Хемил вошел в комнату отеля привычно бесшумно и приветливо улыбнулся хмурому начальству. Арита вяло шевельнула хвостом, отвечая на приветствие и отключила запись.

Короткое сообщения от епископа Де Вилье, в котором сообщается, что новый император, объединивший галактику, в начале июля, как раз перед их вылетом, в достойном его блеске и славе отойдет в мир иной ухудшило и без того не самое радостное настроение химеры.

- Приходится. Видел трансляцию главного события последнего столетия?

- Учитывая то, что трансляции захвата Феззана и Хайнессена нет в свободном доступе, то, могу предположить, что вы имеете ввиду коронацию нового Императора и становление новой династии? – Суккуб улыбнулся особенно сладко, медленно, словно кошка на охоте, подбираясь ближе. – Молодой выскочка смотрелся просто блистательно, не находите?

- Он хорош, - Подтвердить это ей стоило ровно никаких усилий – Арита действительно так считала. Как и подавляющее большинство индран населенной галактики она видела этого полубога во плоти, самостоятельно выгрузившего на себя воистину терновый венец, как реинкарнацию полузабытого первозверя. Старые боги давным-давно растворились в небытие, уйдя в забвение вместе с магией, но легенда о вершине эволюции – оставалась.

Солнечный имперский лев в обличье человека и заменяющие белоснежный плащ верховного главнокомандующего крылья за его спиной. Перед ним хотелось преклонить колено, но…

«Поздно поворачивать назад»

- Разумно ли убивать его сейчас? – Крылатая с легким удивлением покосилась на подобравшегося вплотную кварна, с любопытством разглядывающего нервно дергавшее хвостами начальство. Обсуждение верхушки церкви нижестоящими не то, чтобы запрещалось, но совершенно не поощрялось. К чему этот вопрос? Попытка мягкой манипуляции? Пробная проверка на верность? Или действительно – обыкновенное любопытство?

Вообще, план, бесконечно обсуждаемый еще со времен перехода Феззана под контроль Империи, у самой Ариты вызвал лишь бессильное раздражение. Уничтожить икону в самом расцвете ее величия? Даже тот план с дискредитацией ближайшего окружения юного льва был лучше, чем это недоразумение с использованием психически больного инвалида.

«Сложно поверить, что Архиепископ, твердивший нам о терпении, одобрил этот совершенно неизящный способ покончить с Солнцем Империи»

- Даже если и нет, то мы ничего не можем с этим поделать, Хемил, - Арита отвернулась к окну, разглядывая бурлящий ночной мегаполис. Ходили слухи, что столица новой Империи будет перенесена сюда и, судя по развернувшейся деятельности, они были не так далеки от правды. – Как проходят поиски корабля?

- Я нашел, - Помощник за ее спиной зашуршал бумагами, - Вылетаем завтра вечером на Оксалисе.

-Хорошо… - Рассеяно тянет химера, пытаясь понять, что же ее смутило. Оксалис значит?

«Какое знакомое название» - Крылатая ощущает взгляд кварна спиной. По хорошему она должна его отпустить и продолжить работу, но… Сердце пропускает удар. Арита разворачивается так резко, что потоком воздуха от огромных крыльев сносит все бумаги со стола.

- Хемил! - Молодой суккуб замирает под бритвенно-острым взглядом птичьих глаз, но все же находит в себе силы доброжелательно улыбнутся. Арита могла поклясться, что чудовище, в обличье милейшего создания, прекрасно понимал причину едва сдерживаемого гнева начальства. Один знает каким образом он догадался о произошедшем в стенах корабля, но то, что он зафрахтовал именно тот самый корабль стало самым настоящим ударом в спину. – Какого йотуна ты сделал? – Даже сама химера уже не помнила, когда в последний раз позволяла себе такие вольности в речи в общении с единомышленниками, но испытала какое-то изощренное удовольствие от вида того, как сильно сузились зрачки в широко распахнутых изумрудных глазах. Улыбка, к слову, так и не дрогнула на словно замершем лице кварна даже после того, как хвосты со свистом рассекли воздух, а перья на загривке начали угрожающе приподниматься.

- Меня не осталось вариантов помимо «Оксалиса», - Голос помощника был ровен и гладок и гнев Ариты, словно вода с утиных перьев, не мог найти опору для дальнейшего роста. Следующий взмах хвостов был скорее актом досады, чем реального раздражения, - Я бы не стал брать столь ненадёжный транспорт еще раз без весомых причин, да и не хочется мне снова раз за разом утешать паникующий народ, а еще мы… - Епископ слушает прибодрившегося суккуба, не перебивая, неожиданно тоскливо думая, что даже если он и врет ей прямо в глаза – перепроверять ей, просто для того, чтобы наказать мерзавца, откровенно не хочется. А ведь за последние два года Хемил упорно доказывал, что на него можно положиться в выборе кораблей и вот, как только отправился фрахтовать корабль полностью самостоятельно – такой казус.

«Может он уже давно перевелся на другой корабль?»

Вздыбленные перья на загривке медленно опускаются и Арита чуть поворачивает голову вправо, критически рассматривая улыбающегося еще слаще, чем прежде суккуба. Негодяй наверняка уже почуял, что докапываться до правды никто не будет.

- Там хоть что-нибудь изменилось? – Без особой надежды спрашивает химера, тоскливо начиная считать сколько на этот раз придется промаятся паломникам под жарким июльским солнцем Феззана. – Тенденции к улучшению?

- Если и есть, то я при осмотре не заметил, а спрашивать у капитана не стал. Он и сам нас видеть был не рад. Видимо узнаем уже перед гиперпрыжком. – Епископ видит, как по кошачьи прищуривается Хемил и плотнее прижимает к себе крылья, инстинктивно предвосхищая возможную атаку, - Говорят, медик на корабле сменился.

- Славно, - Если это ловушка, то слишком детская. Если провокация – то бездарная. Если поддразнивание – то слабое. Какая досада – ее помощник даже не старался. Арита со смирением ощущает, как расслабляется тревожно напряженные мышцы, и, сдаваясь окончательно, облегченно фыркает. Прямо сейчас она чувствует искреннюю радость, но и совсем чуть-чуть – странное, необоснованное разочарование. Сердце ноет на полтона тоскливее, чем все прошедшие с момента последней встречи дни, а потом снова затихает, когда усилием воли Арита выбрасывает ненужные воспоминания и переживания из головы, - В этот раз справил договор на медицинскую помощь?

- Все при мне.

- Свободен, - Так и не раскрыв в итоге какой реакции он хотел добиться своим наглым намеком кварн раскланивается и уходит отдыхать, сбрасывая все оставшиеся организационные моменты на птичьи плечи начальства.

Пора было начинать нудную проверку паломников на Святую Землю.

-------------------------------------

Удивительно было осознавать, что не только ты сам движешься вперед – Арита в полной мере это поняла только тогда, когда корабль вышел из третьего гиперпрыжка и свет так ни разу и не погас. Даже не мигнул.

Хотя лампы были все такими же отвратительными. Почти такими же как поступающие новости.

Весть о зачистке штаб-квартиры Земного Культа пришла в конце июля: короткую речь диктора, объявляющего об этом по всем каналам связи, она с Хемилом прослушала на капитанском мостике. Прослушала, не дрогнув и мускулом, а потом просто сказала:

- Возвращаемся на Феззан.

И ушла, взглядом ощущая колючие взгляды навигаторов, штурманов, техников и других ошивающихся на мостике личностей. В голове было непривычно пусто.

- Это конец? – Хемил догнал ее уже на второй палубе. Догнал, тронул за когтистые пальцы и пристроился рядом, подстраиваясь под широкий птичий шаг. – Мы не смогли убить Императора и он это так не оставит. Наша деятельность будет вне закона. Если имперцы или те, кто желает выслужится перед новым хозяином обнаружат, что мы…

- Хемил, - Арита резко останавливается и делает шаг к помощнику, вынуждая отступить к стенке. Суккуб не боится ее, она прекрасно видит это по его глазам, на редкость серьезных в данный момент. Он ждет развития мысли, но уже через мгновение Арита и сама не понимает зачем остановилась. Секунды шли, время тянулось вязким потоком, а двое культистов так и стояли в коридоре, сохраняя молчание. Химера прикрывает глаза и опускает клюв, стараясь ухватить разбегающиеся мысли за хвост, и не открывает даже когда ощущает осторожное прикосновение к коротким, чувствительным перьям под золотистой маской. Ее подчиненный совершенно безнаказанно ласкает чувствительное место, заставляя склонится еще ниже, а после нежно проводит по затылку.

И Арите муторно и противно от этого, от осознания того, что только сейчас, когда она дала сл