За ПУСТЬ ГОВОРЯТ с Андреем Малаховым! 46 страница

- Иван!!! – Грозный голос Степнова на всю студию.

Все резко на него обернулись, но Степнов не сводил взгляда с сына, который тут же подскочил, обернулся к папе, но стоял на месте, выгибая пальчики, понимая, что в скором времени «влетит».

- Иди сюда, что стоишь? – Говорил строго Виктор.

Мальчик маленькими шажками направился в сторону родителей. Все с умилением наблюдали за данным действием. Буквально в пару шагов от папы, ребенок, слегка свернул в сторону Морозова и пролепетал,

- Я к деде…

- Никакого деде, иди сюда, я сказал.

Лена, молча, улыбалась.

- Виктор, воспитываете? – Не удержался и задал вопрос с улыбкой ведущий.

Ответила Лена,

- У нас просто шило в одном месте, по-другому никак, - широко улыбнулась.

Голос в «ухе». Малахов повернулся в сторону операторов,

- Реклама на первом, не переключайтесь, оставайтесь с нами.

Мальчик остановился у отца, опустив голову. Виктор заговорил,

- Ты почему себя так ведешь? Тебе, что говорили, когда выходили из дома? Будешь себя плохо вести, в следующий, раз оставим дома одного.

Ваня кивнул.

- Чего киваем?

С надутыми губами произнес,

- Я больше так не буду. – Тут же обхватил мамину ногу и стал забираться к ней на колени. Лена подхватила сына, поцеловав его макушку.

- Мой малыш, - стала поправлять волосики у сыночка, - мы папа больше так не будем, не ругай нас больше.

- Вот и хорошо, - улыбнулся Степнов.

Морозов итак все время ерзал на диване, но, не выдержав, подошел к чете Степновых, забирая с Лениных рук внука, который уже тянул к нему рученки.

- Что ты ребенка обижаешь? Ишь, и не таких строгих видали, да Ваня?

Лена с Виктором засмеялись.

- Да уж видали, это точно, тезка нашего сына кстати. – Отсмеялся Виктор.

- Ой, что вы, что вы, - скривился Морозов, - пойдем Ваня у меня веселее, - полковник ушел на свою сторону дивана вместе с внуком.

Закончилась реклама и вновь продолжался интереснейший сюжет, подходящий к концу.

- Иван Павлович, а как это вы говорите, сами принесли ей ребенка?

- Нет, сначала Иван Павлович принес мне весть о том, что Ваню перевели в общую палату для деток, он больше не лежал в инкубаторе.

- А,да… - Вспомнил Морозов.

*Прошлое…*

- Привет! Я как всегда к вам с гостинцами! – Зашел довольный полковник в палату двух молодых мам.

- Ой, здравствуйте Иван Павлович! Вы как всегда нас балуете! – Радостно отвечала соседка Лены, угощаясь от военного свежими фруктами. – Большое спасибо!

- Да, не за что, ешьте на здоровье! Как сынок? – Кивнул в сторону ребенка, который. Как обычно сопел во сне после вкусной кормежки.

- Все хорошо, растем на глазах. А, вы, что, тоже такой веселый? Прям светитесь от счастья!

- А я с такими отличными новостями! – Всплеснул руками Морозов, - слышь, Лен! – Посмотрел на Лену, которая в очередной раз лежала, отвернувшись к стенке.

- Какие новости, рассказывайте скорее! – Подтолкнула к ответу военного соседка, понимая, что дело явно касается сыночка Кулеминой.

- Пацан-то, наш, тоже растет, развивается! Перевели его в нормальную палату, больше мы не в инкубаторе!

- Да вы что! – Обрадовалась соседка, - радость-то какая! Поздравляю вас!

- Ага, спасибо, - провел по волосам рукой Иван Павлович, - Лен, ну, что, скажешь?

И снова радость для него, она повернулась к подопечному,

- Я рада, Иван Павлович, а то я думала…

- С ума сошла! – Воскликнул на эмоциях полковник, понимая, что она сомневалась в силах своего сына, - это ж наш мужик, из военных! Все выдержит! Еще самый здоровый и сильный будет! Как отец! – Вырвалось, сразу прочел грусть в глазах девушки. Он понимал, что один из страхов к ребенку Лены был в том, что она сомневалась в силах сына, она бы просто не пережила еще одну потерю, поэтому отстранилась от него и не привыкала.

Мужчина решил переключиться на другую тему, на которую тоже опасался реакции девушки, но, все-таки ее надо поставить в известность.

- Лен, тут еще кое-что, - отвлек девушку, когда она уже тянулась рукой к соблазнительному яблоку, на полпути рука замерла в воздухе, от услышанного, - родители твои через две недели прилетают, не могли они раньше, из-за всех этих событий, все не по плану пошло.

- В Грозный? – Все-таки откусила яблоко с хрустом Лена.

- Почему в Грозный? В Москву?

- А, я что, все-таки тронулась, и не заметила, как меня в Москву перевезли?

Морозов и радовался одновременно, тому, что за все время, это был их самый длинный диалог, и переживал от того, что она явно не рада новым новостям.

- Лен, ты же не будешь здесь вечно? Тоже скоро в Москву.

- Одна, что ли?

Ее тупизм начинал выводить из себя полковника.

- Да, почему одна-то??? С сыном! – Взорвался, но сразу опомнился, где находится, приложил ладонь к губам, – ой, извините, - покосился на соседку. Вернулся взглядом к Лене, она безразлично жевала яблоко, уставившись в потолок.

- Лена, - еле сдерживался, - что ты снова, как истукан, честное слово, к сыну собираешься?

Его аж затрясло, когда она вновь отвернулась к стене. Зашептал, склонившись к девушке. Чтобы не осквернять слух посторонней,

- Ты меня за…ла честное слово! Ведешь себя, как сука последняя, у меня уже бл..ь никаких нервов не хватает, если ты к сыну, сегодня, завтра не подойдешь, я тебе так по мордам надою, Чечня сказкой покажется, а потом и сына отберу, достала! – Встал, попрощался с соседкой и вышел из палаты.

*Наше время*

- И как, подошла ты Лен, к сыну?

Девушка посмотрела на свое чадо, подмигнув ему, мальчишка тут же счастливо улыбнулся.

- Ванюшка мне приснился этой ночью, первый раз за все время. Я проснулась и все поняла. Как прозрела, что это же сынок мой, что я ему нужна, и он мне, что он один, покинутый, ой там много всего… - Голос дрогнул, перевела дыхание, - я сорвалась, потому что растерялась, и почувствовала себя такой никчемной, «грязной», предательницей, у меня, как истерика началась, - за одну руку держал муж, поддерживая своей любовью. И сынок, почувствовав, что мама переживает тут же подбежал к ней, снова забираясь к ней на колени. Лена, вместе с Виктором подхватили свое чудо на руки, девушка прижимала его к себе, целуя в макушку, - и, слава Богу, вновь помог Иван Павлович, он помог с Ванюшей, да, мой сладкий? – Смотрела на сына со всей любовью, - я вообще не понимаю, как я могла жить без него, это же… Это же… - Задумалась на секунду, - Просто не описать словами, им живешь, дышишь, это же частичка моя и Витина, в общем, наверное, на следующий день, для нас открылась в жизни белая полоса.

- Дождались, - поддержал улыбкой Виктор.

- А потом еще кое-чего дождались, да, папа?

*Прошлое…*

Глубокая ночь накрыла беспросветной темнотой помещение больницы, в которой уже двадцать дней лежала Кулемина Елена. Пару часов назад ее сморил очередной тягостный сон. И именно этот был на самом деле тягостным для нее. Она металась по кровати, и никак не могла проснуться. Ей снился сон, первый раз за все это время приснился сон. И отнюдь не радостный, не приносящий спокойствия и стабильности.

Ей снилось, как плачет ребенок, ее ребенок. Она пришла в большую, темную комнату, пустую, кроме… В дальнем углу стояла белоснежная люлька, от нее исходил детский плач, нарастающий. Она не видела ребенка, но она знала, что в ней лежит ее сын. Сначала она металась на месте, не понимая, и не зная, что надо сделать, но видать, где-то в ней все-таки проклевывался материнский инстинкт, и сердце сжималось от боли, что ее ребенок страдает, один и никто не может ему помочь. Никто кроме нее, но ведь и даже она покинула его и отвернулась, как она могла… Она поняла это во сне, и хотела исправить ситуацию, пытаясь подойти к сыну и успокоить его, но как только она делала шаги навстречу ему, он отдалялся все дальше и дальше, плач уже раздавался вдалеке. Она начала бежать к нему со всех ног, но как на зло, и как обычно бывает во сне, что-то тяготило, и она бежала очень медленно. Пыталась протянуть руки вперед, дотянуться до него, но ничего не выходило. Он все отдалялся, и наконец-то исчез из поля ее зрения. Она хрипло крикнула,

- Нет! Сынок! Не покидай меня! – Слезы хлынули из глаз.

В эту же секунду проснулась, резко присев на постели. Тело сотрясала мелкая дрожь, провела ладонями по лицу, чувствуя влагу, эмоции и понимание накрыли ее с головой. Закрыла лицо ладонями и заплакала. Через несколько минут, зашептала,

- Прости меня сынок, - она начала понимать, каким одиноким сейчас являлся ее сын. Как он нуждался в ней, а она думала только о себе, боялась своих страхов. Сейчас она все это ощущала на себе. Стыд, вина, только на себя.

Немножко успокоилась, спустила ноги с кровати, аккуратно нащупала тапочки, обулась, посмотрела на спокойно спавших соседку с сыном. Она решила для себя в этот момент, что ей необходимо к сыну. Хватит валяться и строить из себя всемирной жертвой. Ее сын нуждается в матери! Она не обращала внимание, что стояла глубокая ночь, что она совершенно не знала, где находится ее сын, в какой палате. Вышла в темный коридор, осмотрелась по сторонам. Ее разум в данный момент был слегка затуманенным, она еще не отошла толком от депрессии, да и сон оставлял свой отпечаток. С разных сторон тянулся длинный коридор, решила пойти в правую сторону. Передвигалась по коридору, шаркая ногами в тапочках, проходила различные палаты с номерами или просто белые, ничем непримечательные двери. Через несколько минут она попала в тупик. И тут пришло очередное осознание. Она совершенно не знает куда идти, в какую сторону, какую палату, а на этом же ли этаже? Растерянность, капелька отчаяния, страх, все читалось в худенькой, растрепанной девушке, одетой в помятую пижаму. Глубоко вздохнула, как он думала, собралась и отправилась в противоположную сторону. По пути снова стали накрывать беспокойство и потерянность, прошла мимо своей палаты. Тишина окутывала, ни звука, что напрягало еще больше. Отчаяние, отчаяние и еще раз отчаяние, в глазах уже заблестели слезы. Она все шла, шла и шла, и вдруг… резко остановилась. Что это за звук? Знакомый, где-то вдалеке, задевающий скрытые струнки души, с поздним осознанием, поняла, что слышит плач ребенка. Быстро направилась в ту сторону, звук плача становился громче, она приближалась к нужной цели, даже под конец немножко пробежала, резко распахнув двойные двери, откуда слышался это непривычный пока что для слуха звук. Растерялась, очень сильно растерялась, в два ряда, напротив друг друга стояли несколько колыбелей, и в каждой лежал маленький ребенок, завернутые в пеленку, как коконы, и плакали все. Скорее всего, проснулся только один и по одной из многих причин залился плачем, разбудив своих новорожденных соседей, которые тут же поддержали его в незамысловатом «хоре». Лена прошла вдоль них, закусив пальцы рук, отчаяние, страх, запустила руки в волосы и тихонько застонала. А дети все плакали и плакали. Обернулась по своей оси, в очередной раз, смотря на детей, но…

Всхлипнула. Подошла к одному, другому, хваталась тонкими пальцами за поручни колыбелей, пытаясь, хоть в одном ребенке узнать своего, но все они для нее пока что были на одно лицо, красное и кричащее.

Губы задрожали, с отчаянием хлопнула руками себе по ногам.

- Что ж это такое! – Подошла к очередному ребенку, но нет. – Какая же я мать! Какая??? – Заплакала в голос, и сказала сама себе, - я тебе скажу Лена, какая! Скажу! Самая плохая в мире! Которая бросила своего ребенка и теперь не может даже узнать его!!!!!! – Села на пол, плакала, - как я могла, как… Ведь он… Он… Ни в чем не виноват! Как я могла! Витя прости! - Стала раскачиваться, - я поступила, как твоя мать, которую ты ненавидел! Я ужасная мать! Где мой сынок? Где? Который из них? Прекратите плакать!!! – Закричала, - прекратите!

Неожиданно распахнулись двери и в помещение зашла врач Лены, у которой сегодня было дежурство.

- Лена! Лена, ты что? Ты что здесь делаешь?

- Я плохая мать! Самая худшая в мире!!! Я вообще не мать после такого!!!

- Лена! Леночка! Ты, что? – Подошла к девушке, попыталась ее поднять, - а, ну-ка вставай! Что это такое??? Что ты сделала?

- Я даже не могу узнать его! Понимаете? Сына своего!!! Как так… Так нельзя… Так…

- Лена…

А Кулемина аж завыла,

- Я не смогу, не смогууууу, у меня ничего не получится, я сама плохая в мире мамааааа…..

Забежала медсестра. Врач быстро к ней обратилась,

- Вызывай вторую успокаивать детей, сама успокоительное мне, быстро!

- Лена вставай! – Кое-как подняла девушку на ноги. – Пойдем в палату, пойдем, и давай успокаивайся! У тебя соседка с ребенком! Перебудишь всех!

- У меня нет материнского инстинкта, как так? – Плелась за врачом, тихонько всхлипывая, поток злых, обидных слез невозможно было остановить. – Я сама виновата! Я убила его!

- Успокойся, успокойся, - обнимала ее врач, - все хорошо, оно и понятно, ты сына своего и не видела.

- Я и не должна видеть, я должна почувствовать его, ведь он там был? Да? Скажите мне!

- Тише, заходи, - тихонько зашли в палату, Лену осторожно уложили на постель.

- Ну, скажите, был он там?

- Леночка, главное не это, главное то, что ты наконец-то поняла, что сын тебе нужен! Я очень этому рада, честно! – Лена смотрела на нее большими, влажными от слез глазами, - вы нужны друг другу очень! И если ты это поняла, значит, материнский инстинкт есть в тебе, начал просыпаться, понимаешь?

- Он приснился мне…

- Кто?

- Сын… Он плакал, - у самой слезы из глаз потекли, - я его бросила и он плачет, без мамы… Ведь так нельзя, я… я… ужасн…

- Перестань. – Остановила этот поток врач, понимая, что может начаться очередная истерика.

- Вы не понимаете, - тянулась к ней девушка, - Витя был из детского дома и он ненавидел женщин, которые отказываются от детей, ведь с ним поступили также, а теперь и я поступила также с нашим ребенком….

- Постой Лена, ты не права! Ты не отказалась от ребенка, тебе просто понадобилось время, свыкнуться со всеми изменениями, которые произошли в твоей жизни. Ты пережила столько стрессов, другая бы не вынесла, а ты все выдержала, и поняла, что сын тебе нужен, это главное!

- А…

В палату тихонько зашла медсестра, передала все нужное врачу и сразу вышла.

- Давай Лен, выпей.

- Что это?

- Успокоительное.

Вздохнула,

- Давайте, - выпила залпом микстуру.

После врач аккуратно уложила ее, напоследок спросив,

- Хочешь, я принесу тебе сына?

Кулемина помотала отрицательно головой, проваливаясь в цепкие лапы морфея.

После доктор зашла в палату детей, проверить их состояние. Подошла к центральной колыбели, в которой спал мальчик, единственный в этом помещении не имевший до сих пор метрики.

Рана утром врач позвонила военному. Он, как всегда, отреагировал очень эмоционально. Хотел в тот же момент бежать со всех ног в больницу, и вправлять ей мозги до конца, на что врач, как всегда спокойным тоном объяснила, что стоит приходить только часы приема. Ровно в десять, полковник уже стоят на пороге.

- Где она? Спит еще?

- Проснулась, Иван Павлович, только очень вас прошу, спокойнее, мы должны радоваться уже тому, что она пошла к сыну сама.

- Да, я понимаю…

Лена сразу посмотрела ему в глаза. Он все знает, и сейчас начнется.

- Ну, что Кулемина, доперло до тебя наконец-то? – В этот раз присел к ней на кровать. – Не прошло и полгода, - она отвела на секунду взгляд, но тут же снова посмотрела в глаза полковнику. Который сегодня был не в духе. После последних новостей он созвонился со Степновым, все рассказывал, орал, просил его уже приехать, Степнов с отчаянием отвечал, что все это пока что не в его силах, в связи, с чем Морозов бросил трубку. – Давно проснулась?

- Два часа назад.

- Ела?

- Да, - не понимала, к чему он ведет, и тут.

- Значит, проснулась, поела, привела себя в порядок и снова кукуешь одна?

Молчит.

- Чего молчим? Вчера к сыну потянуло, а сейчас чего не идешь? В молчанку удумала играть со мной? Не пройдет! Ты помнишь, что я тебе вчера говорил?

Кивнула.

- Я ведь не шутил! Сына отберу!!!

- Нет! – Даже сделала выпад вперед.

- Значит бегом к нему!

И снова тишина в ответ.

- Чего молчим????? Я жду ответа!

- Позже… - Тихонько.

- Что позже??? Что??? – Не удержался и, схватив ее за плечи, стал трясти, - хватит уже Лена! Хватит!

- Да, что хватит? Что??? – Не выдержала и девушка, со всей силы оттолкнув от себя Палыча. – Я устала, я…

- Опять удумала жалеть себя? Слабачка! – Подскочил с кровати, - достала! – Топнул ногой, и вышел из палаты, со всей силы хлопнув дверью.

Лена вздрогнула и испугалась,

- Куда вы, Палыч?

Ответа не последовала, радовало только то, что соседка с ребенком ушли прогуляться, и не слышали очередного скандала.

Лена легла на кровати и снова уставилась в потолок. Но через несколько минут, около пятнадцать, она была настолько ошарашена, что даже слова не вымолвила. А произошло следующее.

Дверь палаты открылась тихонько, не как обычно, хотя лена уловила обонянием запах Морозова. Не стала на него смотреть, наверное, подлизываться теперь пришел, но тут ее слух резанул, какой-то необычный причмок.

- Ты, что это проголодался, что ли?

Девушка резко села на постели. Посередине палаты стоял Морозов, держа на руках младенца, который еще плохо держал головку, и смешно качая ей, тыкался лобиком в мужское плечо.

- Это… - Тихонько произнесла Лена, не отрывая взгляда от ребенка.

- Это твой сын. – Подул на волосики мальчишке.

- Зачем…

- Что? – Сверкнул взглядом военный, - затем! – Быстро подошел к девушке и буквально всучил ей в руки ребенка. Лена была в полном шоке, но сразу приняла сына, боясь его уронить. – Знакомьтесь! – выдал напоследок полковник и вышел из палаты.

В первое время на девушку напал ступор. Она держала сына на вытянутых руках, обхватив его за маленькое тельце. Мальчик в этот раз был одет в цветные ползунки и распашонку с запахом. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, сынишка хлопал большими голубыми глазищами, и вновь пару раз причмокнул, как у Палыча на руках.

И тут с прогулки вернулись соседка с сыном, которая тут же выдала,

- Оба на!

Лена обернулась на нее и снова посмотрела на сына.

- Морозов? – Одно вопросительное слово от женщины, которая стала переодевать своего сына.

Лена только кивнула.

Неожиданно сынок стал кряхтеть и ерзать в руках. У Кулеминой на лице отобразился испуг. Стала метаться взглядом от сына к соседке.

- Что с ним?

- А тебе бы удобно было так висеть? Я вообще удивляюсь, как он еще столько времени терпит. Возьми его нормально на руки.

- Как? Я не умею.

- Ой, Ленка! – Соседка взяла сына Лены на руки, и показала, как правильно держать. – Держи!

И, правда, ребенок слегка успокоился, но причмокивать не перестал.

- Почему он так делает?

- Так голодный он у тебя, Иван Павлович пади-ка его прям перед кормежкой забрал.

- И, что теперь, делать? – Вновь растерялась пока что непутевая молодая мама.

- Кормить, что ж еще, - Лена не в первый раз видела, как ее соседка стала кормить своего сына грудью, но только сейчас ее это смутило.

- Но… я… А как, и…

Их отвлекла зашедшая медсестра. Лена недолюбливала ее, иногда она была резковата.

- О! Кулемина! Я как раз к тебе!

- Ко мне? Зачем? – Удивилась девушка, смотря на бумаги в руках медсестры, обычно она была без них.

- Да, к тебе! Слышала, что ты наконец-то сына признала, - Кулемина только губы поджала, - так вот! Только у твоего до сих пор нет метрики! Заполняй! – оставила на тумбочке документы, - через пятнадцать минут зайду, заберу! – Пошла на выход.

- Постойте! – Окликнула ее Лена.

- Чего еще?

- У меня сын голодный, кушать хочет.

- А я-то тут причем?

Кулемина опустила взгляд.

- Я не знаю, как и где их кормили, может, вы принесете, и расскажите и…

- Ишь, какая! Ноги есть? Иди и узнай и…

- Хватит! Что вы издеваетесь! – Вступилась в защиту соседка Лены, - помогите ей! Могли бы сами, не просили бы вас! Принесите и расскажите ей, где тут что! Это ваша обязанность, между прочим! А не то мы Ольге Вадимовне нажалуемся!

- Ой, какие все, сразу жаловаться! Принесу! А ты пока заполняй! – Вышла из палаты.

Соседка видела, как Лена, заметалась от ребенка к документам, не понимая, как быть. Подсказала.

- Да ты положи сына на кровать к себе, он у тебя спокойный, полежит, а сама быстро заполнишь все.

- Ага, спасибо, - Лена аккуратно положила ребенка на кровать, который вертел ручонками по сторонам, разглядывал маму, и сменно высовывал язычок. Девушка непроизвольно улыбнулась, и переключила внимание на документы, на которые выделили ограниченное время.

Стала разглядывать бланк, похожий на анкету. Обратилась за помощью к соседке,

- Подскажи, пожалуйста, что тут писать?

- Да, тебе-то совсем мало, фамилию, имя, отчество его, себя и отца ребенка, дни

рождения, остальное специалисты будут заполнять. А ну, еще подпись свою, там внизу.

Лена нашла у себя в тумбочке ручку, и … задумалась.

- Чего не пишешь? Скоро эта медсестра придет.

- Не знаю, что писать. Подскажи, а?

- Как не знаешь? Фамилию имя отчество ребенка, значит, пишешь Кулемин, имя и отчество, как отца ребенка зовут? Его ведь отчество будешь давать?

- Конечно! Виктор.

- Ну, значит, например, Кулемин Алексей Викторович.

- Почему Алексей? – Все удивлялась Лена.

- Да это я просто для примера.

- А почему Кулемин? – Все не успокаивалась девушка.

- Ну, ты ж Кулемина!

- Он Степнов!

- Почему?

- Потому что отец ребенка Степнов Виктор!

- Ааа, так вы в браке, что ли были?

- Нет, - растерялась Лена.

- Хм… с этим могут быть проблемы… Ладно, имя-то какое дашь?

- Не знаю, - снова растерялась Лена, обернувшись на сына, - как тебя назвать?

Соседка улыбнулась.

- Ты совсем об этом не думала, что ли?

- Неа, - пожала плечами, - как-то не до того было…

- Думай.

- Может Виктор, в честь…

- Отца? Нет, нет, не надо, плохая примета, - ответила на немой вопрос девушки.

Лена озадачилась,

- А как же тогда…

- Да, имен-то полно! Сережа, Леша, Вова, Игорь, Виталий, Артем, выбирай, не хочу…

- Нет, все не то… - задумалась Лена, но буквально на секунду. Потому что в следующую секунду, она вспомнила о своем самом настоящем ангелом хранителе. – Придумала! – Тут же вывела в бланке анкеты «Степнов Иван Викторович».

Соседка заглянула в документ.

- Ааа, в честь Морозова, точно! Вот он рад будет!

- Точно, - улыбнулась девушка, смотря на новое имя, выведенное ее кругловатым подчерком. Повернулась к сыну и подмигнула ему,

- Ну, что Ванек, проголодался?

Как раз пришла медсестра, держа в руках бутылочку со смесью,

- Ну, что? Заполнила?

- Да, - Лена протянула документы медсестре, а из ее рук приняла тепленькую бутылочку.

- Ты, что мне тут написала? – Возмутилась девушка из медперсонала.

- То, что надо! – Четко ответила Лена, осторожно устраиваясь возле сына.

- Что еще за фамилия, Степнов?

- Эта фамилия его отца!

- Так, дорогая моя, я все знаю, в браке ты с этим Степновым не была, отцовство не доказано, так, что сын у тебя Кулемин! Исправляй!

Девушка растерялась.

- Нет, он Степнов! И как это не доказано! Вот же его сын! – Указала на ребенка.

- Медицинских подтверждений нет! Ты мне может еще по своему желанию Путиным его назовешь? Нельзя так, это закон! Исправляй, говорю!

Лена совсем растерялась,

- Не буду, - глаза наполнились болью, - он Степнов, и Витя его отец, и ничем доказывать не надо и…

- Так, хватит мне тут! Будешь исправлять?

- Нет!

- Значит, я буду жаловаться Ольге Вадимовне! Сама исправлю, и будет сын у тебя Кулемин или вообще без имени! – Вышла из палаты, хлопнув дверью.

Из глаз тоненькими струйками потекли слезы,

- Как же так…

- Я ж тебе говорила, проблемы с этим могут быть…

- Что делать, - всхлипнула.

- Для начала, сына покорми, - кивнула на бутылочку соседка.

Кулемина шмыгнула носом, вытерла слезы, легла на бок возле ребенка, неумело направляя соску от бутылочки ребенку в ротик. Боялась, что не получится, но Ванюшка быстро сориентировался, и уже через секунду стал довольно причмокивать.

У Лены беззвучно слезы покатились из глаз, и от умиления сыном, как она все это время была без него? Как могла чего-то бояться?

Но также была и очень обидная причина, на счет фамилии сына.

Одной рукой придерживала бутылочку, другой стала поглаживать сына по животику, мальчик стал прикрывать глаза от удовольствия.

- Ничего, мы еще с тобой всех сделаем! Мы ведь Степновы! И без документов все докажем!

Склонилась и поцеловала сыночка в лобик, от чего, но смешно поморщился.

Видимо за почти месяц Ленин материнский инстинкт, копился-копился, и никак не мог найти выхода, отталкиваясь от стенок блока, который соорудила вокруг себя Лена. Но благодаря, опять же, полковнику, искусственная оболочка разбилась вдребезги, и девушка превратилась в настоящую мать – волчицу. Только попробуйте, хотя бы просто косо глянуть в сторону Ванечки, и вы станете для молодой блондинки, врагом номер один. А о словах маленький или слабенький… Ой, лучше не будем об этом.

Главной проблемой в тот первый день так и был вопрос с фамилией сына. Мальчик был действительно спокойный, вскоре сам уснул, Лена попросила соседку присмотреть за ним, после чего решительным шагом отправилась выяснять мучающий ее вопрос у наблюдавшего ее врача.

Но и тут она наткнулась на стену препятствий.

- Но как же быть? – разговор уже длился, как минимум двадцать минут, но молодая мама всегда заходила в тупик. – Вы поймите, ну, какой он Кулемин?

- Лен, ну, ты ведь Кулемина?

- Но его отец…

- Его отец погиб, извини, - врач отвела взгляд в сторону, смотря, как болезненно все-таки Лена реагирует на информацию о своем несостоявшемся муже, - Лен, ты пойми нас, таковы правила, и придумали их не мы. Ты мать ребенка, мать – одиночка, как бы это ужасно не звучало…

- Ну, почему одиночка, у него в свидетельстве о рождении ведь будет записан отец, Витя.

- Тоже тот еще вопрос…

- Что???

- Лен, давай хотя бы ты для начала его запишешь, как Кулемин…

- Но…

- А я постараюсь решить вопрос с отцовством в свидетельстве о рождении, может быть, что-то и…

- Все понятно, - перебила девушка, встав со стула и направившись к выходу, - ничего вы не сможете сделать, - голос предательски дрогнул.

- Лен, послушай… - Но пациентка уже тихонько прикрыла за собой дверь с той стороны.

Кулемина медленно брела по коридору. Грустные эмоции, забирались в самое сердце, которое в очередной раз начало болезненно ныть. Остановилась возле большого, чистого окна, подошла к нему, оперлась руками о подоконник, лбом прислонилась к прохладному стеклу, тяжело вздохнула.

- Витя… Сколько проблем мне еще предстоит пережить? Помоги мне…

Если б она знала, ведь именно он и поможет…

Неожиданно девушка встрепенулась.

- Я ж ребенка там оставила, - быстро направилась к палате, - ну, мамаша точно из меня, как из Палыча балерина, - залетела в палату. – Извини, задержалась, все норм? – Обратилась к соседке, но смотрела на сына.

- Да спит твой сурок, - ухмыльнулась женщина, - сопит только своей носопыркой.

Лена широко улыбнулась и осторожно присела на кровать, возле сынка. Не могла оторвать от него любящего взгляда.

- Почему сурок?

- Да потому что только спит и сопит, - по-доброму отозвалась знакомая.

Кулемина осторожно провела по животику ребенку, смотря и удивляясь природным размерам. Ее раскрытая ладонь практически перекрывала весь его животик.

- Действительно сопит, - сделала для себя очередное открытие, - так смешно, - обернулась к соседке, та в ответ тоже улыбнулась и кивнула.

- На кого похож-то больше?

- Да вылитый Витя, - Лена даже разглядела его по сторонам, - даже уши, как у него, - грустно усмехнулась, - а мама ничем, что ли тебя не наградила? - Совсем грустно, - и какой же из тебя Кулемин? – Неожиданно для самой себя всхлипнула, стало так обидно.

- Ты чего? – Испугалась за нее соседка.

Лена помотала отрицательно головой, смахивай слезы. Надоело! Схватила телефон с тумбочки, и одними глазами полными слез, обменялась немым диалогом со знакомой, которая поняла, что необходимо еще немножко понаблюдать за Ваней, чему охотно согласилась.

Кулемина вышла в коридор, и тут же набрала самый важный в последнее для нее время номер.

Иван Павлович, как обычно из больницы решил прогуляться пешком, и снова на пути парк. А ведь сегодня погода блещет, солнце, легкий ветерок, а не прогуляться ли? Чего опять в общаге этой коротать бесконечные часы. На пути попался ларек с мороженным. «Хм… Сто лет не ел…» - Пронеслись мимолетные мысли в голове. Через минуту, голос в миниатюрное окошко,

⇐ Предыдущая 41 42 43 44 454647 48 49 50 Следующая ⇒