Открытие летнего сезона

Открытие летнего сезона

Лето в этом году было жаркое и засушливое. В августе почти повсеместно начали гореть торфяные болота, в связи с чем посещение лесов было категорически запрещено. Вовремя охоту открыли только в Псковской области, и то на непродолжительное время. В Ленинградской и Новгородской же разрешили охотиться только во второй половине сентября, после первых дождей.

Перерыв между рейсами совпал у меня с открытием охоты на Псковщине. Патроны и снаряжение были готовы еще месяц назад, собаку Ольга увезла в деревню на прошлой неделе. Машина наша стояла сломанная в гараже, поэтому я купил билет на поезд и, после долгих томительных часов в душном вагоне, вышел на перрон Дедовического вокзала. Ольга встретила меня на машине родителей, и вскоре я уже парился в бане и обливался холодной водой, смывая дорожную усталость.

Собака в хорошей форме, в распоряжении у меня три дня – я был просто счастлив. Когда рассвело, мы с Геллой вышли из дому и направились обычным маршрутом вдоль русла заболоченной речки к железнодорожной насыпи, чтобы затем вернуться полями.

Гелла – сука ирландского сеттера, ей девять лет, пять из которых мы с ней охотимся. У нее прекрасное чутье и широченный поиск, иногда она делает стежки по сто пятьдесят метров в каждую сторону. Она очень азартная и горячая собака, имеет склонность к гоньбе дичи. Раньше я эту черту старался всячески душить, но после того, как потерял в зарослях нескольких подранков, позволяю своей помощнице без команды находить и давить раненую птицу. В случае промаха же останавливаю Геллу резким посвистом, наблюдая, куда переместится дичь. Хотя, признаюсь, пару раз она уносилась вслед за низколетящими куропатками, не обращая внимания на мои яростные свистки, за что, конечно, была потом наказана. Но, в целом, у нас с ней взаимопонимание. Она, мне кажется, знает, что без моего присутствия охота невозможна (как впрочем, и без ее присутствия тоже).

Домик в деревне принадлежит родителям моей жены Ольги, они купили его, когда вышли на пенсию, и, вот уже больше десяти лет, проводят здесь теплые месяцы. Приезжают в апреле и уезжают в октябре.

Лесов тут немного, деревни стоят среди полей и лугов, перемежающихся канавами, полосами густого кустарника и невысоких деревьев. Нельзя сказать, что это богатые дичью угодья – охотников все же хватает. Но с легавой собакой успех гарантирован, особенно, если лето дождливое и в канавах и затонах на речке есть вода.

На этот раз все было не так. Немного воды осталось лишь в нескольких углублениях, вырытых в русле для того, чтобы поить скот. С одного из них собака без стойки столкнула дупеля, и я благополучно промазал из обоих стволов. С другой лужицы довольно далеко, не подпустив ни меня, ни Геллу, поднялась стайка чирков. Я выцелил одного и дал на удачу дуплет. Расстояние было не меньше пятидесяти метров. В правом стволе семерка, в левом – пятерка. Чоки я срезал, как только купил ружье, поэтому кучность – соответствующая. Тем не менее, отлетев метров на сто, чирок резко взмыл вверх, а затем упал на опушке небольшого лесочка. Остальные ушли невредимыми.

Я перезарядил ружье и, внимательно осмотрев полоску воды с прибрежной грязью, быстро зашагал к лесу. Собака вывалялась в мокрой грязи, напилась мутной воды и, догнав меня, побежала вперед. Поиски, к счастью, были недолгими. Чирок оказался битым намертво, и Гелла быстро нашла его в высокой траве среди молоденьких берез. Я приторочил птицу и, повесив ягдташ через плечо, сказал:

- С полем, золотко мое!

Гелла посмотрела на меня, приподняв уши, фыркнула и нетерпеливо заскулила.

- Идем, идем. Ищи! – махнул я рукой вдоль опушки и пошел следом за собакой.

Солнце, между тем, поднялось и припекало все сильнее и сильнее, земля на полях стала тверже асфальта. Мы обошли до полудня все заветные местечки, но ни одного тетеревиного выводка так и не видели. Два раза Гелла красиво поднимала куропаток, но я решил пока воздержаться от браконьерства. Серая куропатка здесь уже много лет находится под охраной закона. Благодаря этому поголовье ее становится все больше и, возможно, недалеко то время, когда охота на этих замечательных птиц будет разрешена.

Я остановился и присел отдохнуть на почерневший, валяющийся, очевидно, еще с прошлого года блок спрессованной соломы. Собака немедленно растянулась рядом, вывалив язык. Я достал бутылку с водой, сделал несколько глотков, а остальное отдал Гелле. Она, не вставая, шумно вылакала воду из моих ладоней и тут же уснула. Неподалеку кружились три ястреба. Вообще, в этом году развелось необычно много хищных птиц. Когда мы ехали ночью от станции, видели не меньше двадцати сов. Некоторых из них свет фар спугнул прямо с асфальта, другие сидели на столбиках вдоль дороги.

Если ранним утром дул слабенький ветерок, теперь было полное безветрие. Слепни свирепствовали, и я решил продолжить наш путь. Оставалось проверить еще два затончика по эту сторону от деревни - там могли быть утки.

Подходя к первому из них, я еще издалека увидел плавающую там крякву. Взял собаку на поводок и стал подкрадываться так, чтобы утка заметила меня как можно позже. Приблизившись на хорошее расстояние, я выглянул из-за куста. Птица по-прежнему плавала и невозмутимо копалась в ряске. Но я, вместо того, чтобы спокойно прицелиться и опрокинуть ее прямо на воде, решил поступить, как истинный джентльмен. Спустив с поводка собаку, я вышел на открытое место и громко сказал, показывая в сторону лужи: «Возьми!» Можно было этого и не делать. Утка, сразу увидев меня, с обидным кряканьем поднялась в воздух и, несмотря на мои выстрелы, улетела. «Ладно», - сказал я себе, – «в конце концов, для настоящего охотника добыча не главное». Конечно, слабоватое утешение, да и перед Геллой неудобно, но ничего, впереди еще одна возможность.

На поверхности последнего затона оказалось не меньше десятка уток – несколько чирков и кряковые. Подкравшись, как и в прошлый раз, но ничем не выдав своего присутствия, со второго выстрела перевернул одну из кряковых, после чего отпустил собаку. Когда я подошел к воде, Гелла уже гонялась за раненой птицей, но у той было еще достаточно сил, чтобы удирать. Я попытался отозвать собаку – бесполезно. Она, как зачарованная, кидалась на утку снова и снова, увязая в жирной грязи. Тогда я поступил следующим образом. Улучив момент, когда птица после очередного броска Геллы отплыла метра на три, я быстро прицелился и дострелил крякву почти в упор. Гелла невозмутимо приблизилась к добыче и вытащила ее на берег. Обе были с ног до головы в грязи, и мне пришлось положить птицу в полиэтиленовый мешок.

«И ведь не первый раз такое», - подумал я. Друзья мои! Не жалейте патрона для контрольного выстрела!

Перед отъездом я решил сходить на дальние луга. В хороший год такой необходимости не возникало, Гелла всегда находила тетеревов в одном из местечек поблизости, в мочажинах попадались бекасы, бывало – и дупеля. Сейчас же условия для охоты были отвратительными. Земля, как камень, ни ветерочка, жара невозможная. Собака в поиск идти отказывается, вяло бегает недалеко от меня, иногда делая вид, что разбирает наброды. Даже куропатки куда-то запропастились, почуяв, видно, что под горячую руку лучше не попадаться. Где же это видано – за три дня всего две приличные стойки, да и то по все тем же злосчастным куропаткам.

Неожиданно Гелла приостановилась и сразу же быстро пошла замысловатыми петлями, уткнувшись носом в скошенную траву и энергично виляя хвостом. Обычно она так себя ведет, преследуя коростеля или причуяв ежика. Я взвел курки, в напряжении наблюдая за собакой. Вдруг раздается шум крыльев за спиной. Кто слышал когда-нибудь этот звук, наверное, хорошо представляет, что я почувствовал в то мгновенье. Развернувшись кругом, я увидел удирающих полным ходом двух, еще не совсем перелинявших, чернышей-сеголетков. Зарычав от досады, я прицелился и первым же выстрелом сбил того, который оказался ближе. Стрелять было несложно – в угон и немного влево, но второй тетеревенок был уже далековато, и я промахнулся. Подбежала Гелла и несколько раз прикусила слабо бившегося петушка.

- Ну, молодец, молодец, - сказал я, как обычно повторяя дважды, чтобы до нее лучше дошло. Видимо, пока она разбирала следы, не пожелавшие умирать хитрецы отбежали и взлетели у меня за спиной, хотя обычно молодые затаиваются очень крепко.

Минут через пятнадцать недалеко от этого места Гелла подала из кустов еще одного сеголетка, так что возвращался домой я очень довольный, распираемый гордостью, поглядывая время от времени на двух тетеревов, притороченных к ягдташу.