Два поросенка

Два поросенка

Комментарий автора: Внезапно этот фик решил стать чем-то большим, чем мини. Думаю, что можно назвать его сборником взаимосвязанных драбблов. Статус "закончен", но дополнения вполне возможны. Каждая глава - отдельная история

Саммари: Гермиона готовится к рождественскому балу и вспоминает бал четырехлетней давности

Гермиона укладывала аккуратные локоны в прическу - сколько нервов и сил стоили ей эти чертовы локоны! - и старалась не думать о плохом. Очень старалась. Настолько сильно, что то самое "плохое" не покидало ее мысли ни на минуту. Заколов последнюю прядь, она сменила тактику: стала усиленно думать о хорошем. Рождество, бал, все эти омелы... Она покраснела и чуть было не спрятала лицо в ладонях, но вовремя одумалась - макияж же! Может быть, директор пригласит ее на танец... Гермиона даже поежилась - такой ощутимой была толпа мурашек от мыслей о нем. Танцевать с ним, прикасаться к нему и ощущать его прикосновения... Особенно в вырезе на спине! Он наверняка положит туда руку. Говоря откровенно, платье с таким вырезом для этого и было куплено. Его руки на ее голой коже... Гермиона все-таки прижала ладони к горящим щекам. Стыдно-то как - мечтать о Снейпе!

Хотя он уже касался ее обнаженного тела... Гермиона замотала головой, стараясь отделить приятные воспоминания от мерзких. Тот рождественский бал четырехлетней давности был самым отвратительным в ее жизни, но это ведь не значит, что нынешний станет таким же. Хотя как похоже - снова Хогвартс, снова Рождество, снова надежды на что-то лучшее.

Тогда, на пресловутом восьмом курсе, ей тоже казалось, что уж теперь-то все будет волшебно. А как иначе - ни тебе Волдеморта, ни войны, все счастливы и любят друг друга. Только одного она не учла - что лично ее любят отнюдь не все. То ли завидуют, то ли презирают, то ли считают выскочкой, Мерлин знает. Но воспоминания о том бале она бы с удовольствием уничтожила. Мешало этому только одно соображение - о своих незаконных деяниях лучше помнить.

Тогда у нее тоже было очень красивое платье - голубое, летящее, длинное, с обтягивающим лифом и открытыми плечами. Проклятое платье, в котором не было ни единого места для волшебной палочки! Она хотела прикрепить ее на руку, но Джинни обсмеяла ее паранойю. "Волдеморт повержен, а ты в Хогвартсе" - сказала она. - "Пора бороться с военными привычками, а то станешь мисс Грюм". И Гермиона скрепя сердце оставила палочку в спальне.

Она так и не смогла выяснить, кто это сделал. Святой Мерлин, она даже Джинни подозревала и напоила сывороткой правды! Только зря ценное зелье потратила... А сколько времени она провела в библиотеке, разыскивая это паршивое заклинание! Нашла, конечно, но что с того?

Пожалуй, единственным плюсом наложенного на нее заклинания было то, что оно начинало действовать через десять минут, а она как раз вышла из зала, чтобы проветриться. И заодно избавиться от навязчивого Рона, который тогда еще не понял... Впрочем, он и потом ничего не понял, а просто обиделся.

Она вышла на зачарованную ради праздника лужайку, вдохнула свежий воздух и... почувствовала боль в груди, а через секунду услышала треск ткани. Ее прекрасное голубое платье было порвано, а из лифа вывалилось ЭТО! Гермиона не удержалась от визга, потому что как можно промолчать, если вдруг твоя собственная такая симпатичная и аккуратная грудь (которую она, кстати, всегда считала маленькой и некрасивой - вот глупая!) превратилось в нечто, более всего напоминающее двух поросят!

На визг тут же обернулись несколько школьников, некоторые даже подошли поближе, пока Гермиона в ступоре разглядывала две огромных... груди, внезапно выросших на ее теле.

- Помогите... - прошептала она, глазами выискивая кого-нибудь знакомого.

Как назло, рядом оказались почти незнакомые ребята с курсов помладше. И что самое главное - они вовсе не собирались ей помогать. Послышались смешки, шепотки, кто-то пробормотал что-то о поттеровской подстилке, кто-то расхохотался в голос.

- Дайте мне палочку! - громко попросила она, пытаясь унять дрожь в голосе и не расплакаться прямо сейчас.

Но все, что она услышала - это "ай да сиськи!.. фригидная сучка решила стать красивой... дай потрогать!.."

Слезы все-таки брызнули из глаз. Смаргивая их, она кое-как прикрыла ЭТО руками и бросилась бежать. Отвратительные груди были не только огромными, они были еще и тяжелыми. И колыхались на бегу. "Только бы никого не встретить!" - молилась Гермиона, спеша к черному ходу возле Больничного крыла. Все, конечно, на празднике, но мало ли нарушителей может шастать по темным углам.

К счастью, замковый коридор был пуст. Она покрепче ухватила груди, чтобы они меньше качались и тянули вниз, перевела дыхание и снова побежала. Только бы добраться до спальни! А там, с палочкой... Она прищурилась. Сначала она решит свою насущную проблему, а вот потом! Потом она заставит пожалеть всех, из-за кого терпит этот позор!

Слезы наконец высохли, им на смену пришли мечты о сладкой мести. Гермиона сжала губы, вздернула нос и выпрямила спину... Нет, только попыталась выпрямить - два бело-розовых шара, каждый размером с ее голову, ну как есть поросята с торчащими сосками вместо пятачков! - не давали этого сделать, нещадно наклоняя вперед. Впрочем, бежать так даже удобнее, сопротивление воздуха меньше.

Гермиона не сбавляя скорости завернула за угол... и через секунду сидела на полу, куда совсем не изящно шлепнулась. Она врезалась в кого-то! Мерлин, нет! Проклятые слезы опять навернулись, мешая разглядеть, кто стоял напротив, и Гермиона попыталась встать, прикрывая руками огромные... понятно что.

*****

Северус вышел из Больничного крыла, куда сопроводил парочку неудачников-хаффлпаффцев: одного с ожогами на руках, другую - в истерике. Смех сквозь слезы, что называется - под влиянием праздничного настроения и принятого на грудь явно контрабандного напитка парочка решила уединиться. В один не прекрасный момент поцелуев стало недостаточно, и Ромео полез под юбку своей Джульетте. Вот только не знали юные влюбленные, что родители Джульетты были магами заботливыми и немного старомодными. Они навесили на дочку та-акую защиту от посягательств на ее честь! Парню оставалось только порадоваться, что в неположенном месте оказались его руки, а не другие, более нежные части тела.

Теперь Северус раздумывал, стоит ли сообщать родителям девицы о происшествии. С одной стороны, он, как директор, обязан это сделать, а с другой... Он только рукой махнул. Если бы не ОЧЕНЬ настоятельный совет Кингсли, то есть, конечно, министра Шеклболта, ноги бы его не было в школе. Северус остановился в задумчивости. Еще, что ли, по коридорам пройтись? В Большой зал не хотелось до зубовного скрежета, поэтому вдруг послышавшиеся шаги пришлись как нельзя кстати.

Он двинулся на звук и, не дойдя шага до поворота, покачнулся от удара в грудь - девица, цокавшая по коридору, врезалась в него. Сама она вовсе не удержалась на ногах и теперь сидела на полу, всхлипывая и... прикрывая руками разорванное платье? Из которого выпало... ого-го! Это что за ученица вообще? Что-то он не припомнит студентку с такими выдающимися... хм-м. Но сейчас дело в другом - вдруг на нее напали? Угрожали насилием? Прямо в его школе! В мирное, демон дери, время!

- Мисс, на вас напали? Где ваша?..

"Ваша палочка" - собирался сказать он, пока не заметил, кто перед ним. Грейнджер! Откуда у нее?.. Впрочем, неважно. Наверное, переоценила свои умения и неправильно применила заклинание. Хотела казаться женственней, не иначе. Он уже раскрыл рот, чтобы пройтись по ее внешнему виду и умственным способностям, но вдруг остановился. Поттеровская подружка и так в слезах. Конечно - заклинание не удалось, платье испортилось. Поэтому он произнес то, что собирался с самого начала:

- Где ваша палочка... мисс Грейнджер?

Она что-то пробормотала в ответ.

- Что с вами произошло?

Он подошел поближе, чтобы услышать ее ответ, заглушаемый всхлипами, и скорее прочел по губам, чем все-таки услышал:

- Помогите...

Вот же ж, мантикора драная! Значит, неприятности у героини Грейнджер. Вряд ли она свою палочку просто потеряла или забыла где-то. Он произнес Отменяющее, чтобы привести ее в пристойный вид и нормально расспросить, но ничего не изменилось. Мысленно выругавшись, он сделал сложный пасс для Отменяющего заклятия более высокой ступени. Ничего! Значит, без зелья не обойтись. Сотворив следующим движением накидку, он укрыл Грейнджер и потянул ее с пола.

- Избавим вас от... этого, и вы мне все расскажете.

Она, кажется, кивнула и посеменила за ним, странно сутулясь.

Оказывается, бюст, как у праматери богов, она сотворила себе не сама и даже не знала автора сего произведения. Северус достал из шкафчика флакон с Отменяющим зельем и помедлил пару секунд. Процедура будет весьма... Да что там "весьма" - на грани фола будет! И вовсе не из-за крови, которой нужно всего-то пять капель для активации.

- Мисс Грейнджер, что вы знаете об Отменяющем зелье?

Коне-ечно, она читала о нем, кто бы сомневался. И бодро оттарабанила все, что вспомнила. А ничего, молодец девочка, с истерикой справилась. Война научила или просто нервы крепкие?

- Все верно, - он внимательно смотрел на нее. - Есть только один нюанс, который вы не упомянули: мне придется контролировать состояние... объекта.

Она расширила глаза и вцепилась пальцами в накидку. Н-да, тролль ему по трансфигурации - накидка получилась черной и с объемным капюшоном, что-то напоминает, не правда ли? А Грейнджер поборола замешательство, кивнула.

- Уже сейчас начнете... контролировать?

Ну за что ему это, за что?

- Приступим, мисс. Чем быстрее мы начнем, тем быстрее справимся, - раздражаясь, ответил он.

И она распахнула накидку.

Как хорошо, что он уже не подросток и не склонен реагировать на такие... гипертрофированные части тела. Итак, пять капель крови - Грейнджер чуть вздрогнула - смешать с зельем, взболтать и дать десять капель пациенту. Северус сел напротив и уставился на... объект. Точнее, объекты. Когда за двадцать минут ничего не изменилось, он отмерил еще десять капель.

Через пару минут объекты дернулись и слегка опали. Грейнджер тихонько пискнула. Паршивые гриндилоу! Ему придется потрогать... их.

- Мисс Грейнджер, простите, но я должен. Не воспринимайте это на свой счет.

Он коснулся рукой... одного из объектов. Результат положительный во всех смыслах: жировая ткань точно уменьшилась, а он не реагирует на это ненатуральное безобразие. Еще десять капель.

Через час утомительного ожидания и медленного "усыхания" объектов Грейнджер опять пискнула. А ведь она сидела молча все это время! То ли в шоковом состоянии, то ли представляла, что сделает с теми, кто ее так украсил.

- Мне кажется, все! - она ощупывала себя ладошками.

Это были уже не объекты, а... грудь. Северус коснулся ее и сглотнул, когда сосок затвердел под пальцами. А ведь точно - та, наведенная грудь никак не реагировала на прикосновения. Да и Грейнджер тогда сидела с абсолютно равнодушным видом, а теперь покраснела, отстранилась, покрылась мурашками. Он медленно моргнул, возвращая спокойствие.

- Все готово, мисс Грейнджер.

Она резко запахнулась.

- Спасибо, сэр. Я пойду... сэр?

Красная как рак, она изо всех сил держалась прямо и смотрела ему в глаза. Будто вместе с наведенной грудью пропало и равнодушие.

- Идите, мисс...

Он хотел еще спросить о ее самочувствии и не нужен ли провожатый до башни, но она уже выскочила из кабинета. Что ж, тем лучше. Это ей можно убежать к себе и попереживать вволю, а ему еще в Большой зал идти. Обязанности директора, так их и эдак.

*****

Гермиона выскочила за дверь директорского кабинета с одним желанием - провалиться сквозь землю. Нет, пожалуй, с двумя - еще умереть! Прямо здесь и сейчас.

Директор! Снейп! Трогал! Ее! Грудь!

Но это ерунда, если подумать. Ужас в том, что ей... понравилось! Она уже представила, как это могло быть в других обстоятельствах, как она потянулась бы к нему... Нет! Прочь из головы, идиотские мысли! Наверное, то мерзкое заклятие подействовало не только на грудь, но и на мозг. Лишь бы на учебе не сказалось. И на памяти. Память ей очень нужна, и вовсе не для того, чтобы помнить, как директор касается ее соска...

Она влетела в спальню, схватила свою палочку и едва не расцеловала ее.

- А теперь приступим к делу, - сказала Гермиона своему отражению в зеркале. И усмехнулась. Совсем как тот, кто... Ой нет, забыть, забыть!

Целеустремленность, хорошая память и знание чар на Превосходно в очередной раз помогли Гермионе: к утру ни один студент не помнил о ее позоре. А впрочем, и позора-то никакого не было - так, небольшое недоразумение. Да, именно так нужно думать!

Возможно, те, кто видел ее с поросячьеобразными наростами, поделились впечатлениями с приятелями, но если на следующий день им задавали вопросы, они все как один отвечали что-то о глупой шутке. Во всяком случае, Гермиона очень надеялась на это. И ещё на то, что очередная незаконная выходка сойдет ей с рук. А что, когда они с Гарри и Роном творили что попало, сходило же, почему сейчас не должно?

Директор, кстати, тоже делал вид, что ничего не помнит. Сам себя заобливиэйтил, что ли? И ей бы неплохо... Особенно по ночам, когда ей снится... Нет-нет, забыть и не думать! Всего-то полгода помучиться осталось, а потом она отсюда уедет и точно все забудет.

Гермиона закончила прическу и вздохнула. Как бы она ни храбрилась, как бы ни притворялась равнодушной, то Рождество осталось в ее памяти отвратительным пятном. Не кошмаром, конечно, - после скитаний с палаткой и Последней битвы такое происшествие на кошмар не тянет. А ее следующий рождественский бал в Хогвартсе - сегодня. И она никак не может избавиться от ощущения, что он тоже обернется какой-то мерзостью!

Конец

⇐ Предыдущая 12