Сумароков А.П.

Кантемир А. Д. Отрывок из сатиры I. «На хулящих ученье. К уму своему». Нач.: «Наука ободрана, в лоскутах обшита...». Кон.: «Хотя, впрочем, ни читать, ни писать не знает».

165 Наука ободрана, в лоскутах обшита,

Изо всех почти домов с ругательством сбита;

Знаться с нею не хотят, бегут ея дружбы,

Как, страдавши на море, корабельной службы.

Все кричат: "Никакой плод не видим с науки,

170 Ученых хоть голова полна - пусты руки".

Коли кто карты мешать, разных вин вкус знает,

Танцует, на дудочке песни три играет,

Смыслит искусно прибрать в своем платье цветы,

Тому уж и в самые молодью леты

175 Всякая высша степень - мзда уж невелика,

Семи мудрецов себя достойным мнит лика.

"Нет правды в людях, - кричит безмозглый церковник, -

Еще не епископ я, а знаю часовник,

Псалтырь и послания бегло честь умею,

180 В Златоусте не запнусь, хоть не разумею".

Воин ропщет, что своим полком не владеет,

Когда уж имя свое подписать умеет.

Писец тужит, за сукном, что не сидит красным,

Смысля дело набело списать письмом ясным.

185 Обидно себе быть, мнит, в незнати старети,

Кому в роде семь бояр случилось имети

И две тысячи дворов за собой считает,

Хотя в прочем ни читать, ни писать не знает.

Тредиаковский В. К. «Стихи похвальные России».

Начну на флейте стихи печальны,

Зря на Россию чрез страны дальны:

Ибо все днесь мне ее доброты

Мыслить умом есть много охоты.

Россия-мати! Свет мой безмерный!

Позволь то, чадо прошу твой верный,

Ах, как сидишь ты на троне красно!

Небо Российску ты Солнце ясно!

Красят иных все златые скиптры,

И драгоценна порфира, митры;

Ты собой скипетр твой украсила,

И лицем светлым венец почтила.

О благородстве твоем высоком

Кто бы не ведал в свете широком?

Прямое сама вся благородство:

Божие ты, ей! светло изводство.

В тебе вся вера благочестивым,

К тебе примесу нет нечестивым;

В тебе не будет веры двойныя,

К тебе не смеют приступить злые.

Твои все люди суть православны

И храбростию повсюду славны;

Чада достойны таковой мати,

Везде готовы за тебя стати.

Чем ты, Россия, не изобильна?

Где ты, Россия, не была сильна?

Сокровище всех добр ты едина,

Всегда богата, славе причина.

Коль в тебе звезды все здравьем блещут!

И Россияне коль громко плещут:

Виват Россия! виват драгая!

Виват надежда! виват благая.

Скончу на флейте стихи печальны,

Зря на Россию чрез страны дальны:

Сто мне языков надобно б было

Прославить все то, что в тебе мило!

1728

Ломоносов М. В. «Ода на день восшествия императрицы Елисаветы Петровны 1747 года» (строфы 1, 22 - 23).

Строфа 1

Заря багряною рукою*

От утренних спокойных вод

Выводит с солнцем за собою

Твоей державы новый год.

Благословенное начало

Тебе, богиня, воссияло.

И наших искренность сердец

Пред троном вышнего пылает,

Да счастием твоим венчает

Его средину и конец.

Строфы 22-23

Сие Россия восхищенна

В веселии своем гласит:

Москва едина на колена*

Упав перед тобой стоит,

Власы седые простирает,

Тебя, богиня, ожидает,

К тебе единой вопия:

Воззри на храмы опалёны,

Воззри на стены разрушении;

Я жду щедроты твоея.

Гряди, краснейшая денницы,

Гряди, и светлостью лица

И блеском чистой багряницы

Утешь печальные сердца,

И время возврати златое.

Мы здесь в возлюбленном покое

К полезным припадем трудам.

Отсутствуя, ты будешь с нами:

Покрытым орлими крилами

Кто смеет прикоснуться нам?

Сумароков А.П.

«Жалоба».

Во Франции сперва стихи писал мошейник,

И заслужил себе он плутнями ошейник;

Однако королем прощенье получил

И от дурных стихов французов отучил.

А я мошенником в России не слыву

И в честности живу;

Но если я Парнас российский украшаю

И тщетно в жалобе к фортуне возглашаю,

Не лучше ль, коль себя всегда в мученьи зреть,

Скоряе умереть?

Слаба отрада мне, что слава не увянет,

Которой никогда тень чувствовать не станет.

Какая нужда мне в уме,

Коль только сухари таскаю я в суме?

На что писателя отличного мне честь,

Коль нечего ни пить, ни есть?

«Ворона и лиса».

И птицы держатся людского ремесла.

Ворона сыру кус когда-то унесла

И на дуб села.

Села,

Да только лишь еще ни крошечки не ела.

Увидела Лиса во рту у ней кусок

И думает она: "Я дам Вороне сок!

Хотя туда не вспряну,

Кусочек этот я достану,

Дуб сколько ни высок".

"Здорово, - говорит Лисица, -

Дружок, Воронушка, названая сестрица!

Прекрасная ты птица!

Какие ноженьки, какой носок,

И можно то сказать тебе без лицемерья,

Что паче всех ты мер, мой светик, хороша!

И попугай ничто перед тобой, душа,

Прекраснее стократ твои павлиньих перья!"

(Нелестны похвалы приятно нам терпеть).

"О, если бы еще умела ты и петь,

Так не было б тебе подобной птицы в мире!"

Ворона горлышко разинула пошире,

Чтоб быти соловьем,

"А сыру, - думает, - и после я поем.

В сию минуту мне здесь дело не о пире!"

Разинула уста

И дождалась поста.

Чуть видит лишь конец Лисицына хвоста.

Хотела петь, не пела,

Хотела, есть, не ела.

Причина та тому, что сыру больше нет.

Сыр выпал из роту, - Лисице на обед.

Хемницер И. И.«Стрекоза».

Всё лето стрекоза в то только и жила,

Что пела;

А как зима пришла,

Так хлеба ничего в запасе не имела.

И просит муравья: «Помилуй, муравей,

Не дай пропасть мне в крайности моей:

Нет хлеба ни зерна, и как мне быть, не знаю.

Не можешь ли меня хоть чем-нибудь ссудить,

Чтоб уж хоть кое-как до лета мне дожить?

А лето как придет, я, право, обещаю

Тебе всё вдвое заплатить».

— «Да как же целое ты лето

Ничем не запаслась?» — ей муравей на это.

— «Так, виновата в том; да что уж, не взыщи

Я запастися всё хотела,

Да лето целое пропела».

— «Пропела? Хорошо! Поди, ж теперь свищи».

Но это только в поученье

Ей муравей сказал,

А сам на прокормленье

Из жалости ей хлеба дал.

12 3 Следующая ⇒