Надежда Алексеева_Задание 1. Что в пакете?

Надежда Алексеева_Задание 1

Что в пакете?

Пьеса

Действующие лица

Женщина

Девушка

Женщина: Послушайте, что это вы зашвырнули там?

Девушка: А вам что?

Женщина: Как это? На моих глазах утопили щенков, а я молчи?

Девушка: Щенков? Да каких щенков. Вы что, ненормальная?

Женщина: А что тогда в пакете? Да-да, в пакете, вы зашвырнули прям в волну только щас. Я видела. Вот как сезону конец — на набережной свистопляска. То сами топятся, то душегубят.

Девушка: Дайте пройти, я сейчас мужа позову.

Женщина: А я — полицию.

Девушка: За что? За драный свитер?

Женщина: То есть как?
Девушка: А так — свитер там, ну еще рубашка с дыркой. Брюки (злобно). Ну и ботинки, чтобы скорее уже на дно ушло. Черт, надо было камень...

Женщина: Батюшки святы. А зачем в море-то?

Девушка: Видеть их не могу теперь.

Женщина: А-а. Понимаю. Уж простите. Мой-то старик хоть и жив, а тоже ведь, как подумаю про все, не знаю, что с его шкафом сделаю.

Девушка: Про что — про все?

Женщина: Да про все. Ну, как к соседке бегал.

Девушка: А как поняли, что бегал?

Женщина: Ну, что ж мы бабы, не учуем. Я на дежурство, а он гоголь-моголем, на шее галстук синий, наодеколоненный и почесал. Рассказывали всякое другое — думала, прибью.

Девушка: Да уж...

Женщина: Да и потом то у гостиницы его видели, то еще где. Я утром — глядь, волос белый на брюках. Витой такой. Мои-то черные были, короткие. Сейчас седые, не смотри. Ладно, пойду на паром. Соболезную тебе.

Девушка: Спасибо.

Женщина: Но до сорока дней бы не трогать лучше.

Девушка: Кого?

Женщина: Одежу. Ботинки тоже что ли, драные остались? Вышвырнула-то?

Девушка: Нет, ботинки приличные, новые.

Женщина: Ну вот, в церковь лучше снеси. Я бы мож взяла, деду-то. Он сидит теперь, особо никуда не ходит, а тоже не все же в тапочках. А лежал-то! Ой, я его половину шкафа открою. Обниму рубахи-то. Сама понимаешь, как в разлуке. Старые мы с ним, а туда же. А вы молодые. Горе-то. Как мужа по имени?

Девушка: Федя.

Женщина: Ну, царствие небесное рабу божьему Федору. Да и ты лоб перекрести, полегчает. То-то, смотрю чернота под глазами, не в себе девка.

Девушка: Погодите-погодите. Он живой. Жив. Ну, то есть, я ему еще не звонила сегодня. Но вообще должен быть на работе.

Женщина: Господи, твоя воля, а что ж ты мне тут за упокой говоришь? Да ободок еще черный.

Девушка: Я и не говорила. Слушайте, а паром когда?

Женщина: В 18:40. Вона стемнело-то. Ладно, пойду. Точно не щенков топила?

Девушка: Нет.

Женщина: А чего тогда?

Девушка: Я же говорю — одежду мужа.

Женщина: Молодых вас не поймешь. Зачем топить-то? Мусорки нет что ли? Все море загадили.

Девушка: Да и сама не знаю. Запихнула в пакет, засунула в мусорку, потом думаю, нет, ведь я же и залезть могу, вытащить. Порассматривать. Станется с меня. Надо подальше пройтись. Вот и дошла сюда с пакетом. Задумалась и бросила в воду. Только все не тонет почему-то…

Женщина: Ты на сносях что ли? Так-то тощая вроде.

Девушка (в сторону, злобно): Нет.

Женщина: А? Я тоже чудила. То мел ела, прям из стены ковыряла, обоев кусок оторвала, подковырну, съем, назад прилеплю. Валя мой потом замерять начал, сколько за день сожрала. Как соседей стало больно хорошо слышно (хи-хи). А чашки! Чашки все повышвыривала, прямо глаза на них не глядели — изнутри черные трещины, не оттереть, я и переколотила все. Какой срок у тебя?

Девушка: Нет! Нет срока. Еще не хватало, от него рожать!

Женщина: А куда деваться-то. Тебе уж тридцать небось?

Девушка: Двадцать девять.

Женщина: Вона! У меня уж двое в школу бегали. А чего у него? Нелады что ли? По этой части (мигает глазом).

Девушка: Послушайте, это-то как-то. Вы на паром свой не опоздаете?

Женщина: Нет, его и не видать еще. Так чего там?

Девушка: Там? Ну ладно. Любовница там. Хорошо, если одна, а то может и нет.

Женщина: Нууу, какие проблемы. Я-то сначала думала, помер. А чего ты хотела? Тощая, в чем душа, да не родишь никак. Конечно, загуляет.

Девушка: Всего доброго.

Женщина: Да ладно, погоди. А как прознала-то? Про ту-то?

Девушка: Да как и вы. Волос нашла на брючине, пока гладила.

Женщина: На той, что вышвырнула?

Девушка: Да.

Женщина: А зачем вышвырнула, предъявлять-то теперь что будешь?

Девушка: Да я утюг положила, расстроилась, ноги заледенели. Пока спохватилась, запахло паленым, утюг насквозь прожег, до доски. Ну я и рубашку, и свитер вчерашние его — туда до кучи под горячую руку (всхлипывает).

Женщина: Ну-ну, не реви. Может и лучше. Отойдешь — и как ни в чем. Придет с работы, а ты ему — борща. Мы так второго и родили. Приоденься только. Платье-то есть какое?

Девушка: Есть... Черт, не успею… Слушайте, а продайте мне свой билет на паром?

Женщина: Да как же?

Девушка: Видеть его не могу, думала, вышвырну одежду, полегчает. А нет. Еще хуже стало. Вот тут у меня тысяча, хватит?

Женщина: Не, я к деду обещалась вернуться сегодня.

Девушка: Ну, вы же говорили, что он вам изменял.

Женщина: Мало бы что я говорила.

Девушка: И как вы можете с ним жить столько лет!

Женщина: А так. Ты что ж думаешь, кого получше найдешь? Найдешь, да и тот через год налево пойдет. А не пойдет, так засмотрится туда. Да ведь ты и того не простишь.

Девушка: Не ваше дело — дайте билет. Я вам в пять раз больше предлагаю, чем в кассе.

Женщина: Вот и иди в кассу. Взяли моду — чуть что разбегаются, подумать им надо, пожить отдельно. Как это? Ре-ализо-ваться! Войны на вас нет, голода нет, разрухи нет — сбесились все.

Девушка: Вы зато — долготерпите. И сыновей своих воспитываете так, что они ищут в жены домоседок. Ноги вытирать! (Смотрит в телефон) Черт, паром-то последний! Дайте билет, прошу как женщину! (тянется к руке)

Женщина: Да ты куда лезешь-то? Люди!!!! (озирается, а на причале ни души). «Как женщину!» Ты что же это? Феминистка что ль?

Девушка: Да хоть бы и так. А вы? Поди борщ везете в тележке-то? И чекушка готова? Может, с ложечки еще его покормите, а потом — полы мыть приметесь?

Женщина: Нет, ну какая хабалка!

Девушка: Сами бы постыдились.

Женщина: А чего мне стыдиться? Это я раньше стыдилась соседкам в глаза смотреть. Чего таращишься-то? От хорошей же не гуляют. А теперь его черед пришел. На коляске-то не побегаешь. Был сокол. Да вышел весь.

Девушка: То есть как? А где он?

Женщина: Твое какое дело? Дома теперь после инсульта. Выписали.

Девушка: Извините, я что-то… это… Простите, я, правда, расстроилась просто.

Женщина: Не, ну слава богу, не лежачий. Говорит, на коляску сам корячится, перелазиет. Сам себя обслуживает. Глаза вот только долу. Врач говорит, это такой паралич. Не, думаю, это стыд.

Девушка: Знаете, что? А, правда, давайте я его проведаю. У меня дед тоже лежал долго. Я не боюсь. Там с карточки сниму — оставлю вам еще денег. За хлопоты. Сколько вам надо?

Женщина: Сколько? Нет, куда пойдешь. Чужой дед. Да и он разволнуется, что меня нет, еще шибанет его. Знаешь, как страшно было. Глаза закатились, говорит, как ваты набрал, нога подвернулась, упал, хорошо не виском. Так и забирали в скорую, думали, подрались старики. Тоже сраму… Едем с ним в скорой, машину качает, а он вроде как руку мне жмет. Прощенья просит. Сижу, думаю, шут с ним совсем, лишь бы жил.

Девушка: Ой… В такой ситуации, конечно. Но все-таки… Я прям видеть его не могу!

Женщина: Да и мне, отдам билет, что тут прикажешь делать? Сына с невесткой проведала, ушла, не возвращаться же.

Девушка: Ну, скажете, опоздали на паром.

Женщина: Не, она меня на дух не выносит. Тоже, вроде тебя, все права качает. А ты где работаешь-то?

Девушка: Экскурсии вожу.

Женщина: Ну да, а та, Светка, — в школе, учительница. Начиталась. Все романов требует от Виктора. А тот с работы приползает, детям сказку пока читает, сам уснет. Какие уж тут романы! Ты молодая еще, не понимаешь, что без волос этих на брюках еще горше. Не дай бог в штиле жить. Убежишь сама первая. А так — все хоть надеяться можешь. Засыпаешь, его нет еще с работы, да все надеешься: завтра встанем, то-се… И парома-то не видать.

Девушка: Может, все-таки продадите билет? Не могу я домой идти.

Женщина: Ну, так постой тут, остынь, захочется — так и пойдешь. А мне туда так и так надо. Это я невестку приезжала вразумить. Одним днем.

Девушка: Получилось?

Женщина: Да шут вас разберет. Вроде реветь села. А то бросилась детей собирать, те перепужались. Знаешь, как детям страшно, когда семья врозь. Что ты! Витюшка меня за юбку держал, повиснет так, лишь бы папку не выгоняла. Это старший мой, тоже тут, в Севастополе, женатый. Ничего, живут.

Девушка: Ну, откуда вы знаете, что там у них в спальне делается.

Женщина: И то верно. А все ж по лицу мать видит. Ладно, гудок уже. Пойду.

Девушка: До свидания.

Женщина: Свари борща-то!

Девушка: Я туда не вернусь.

Женщина: А утюг?

Девушка: Что?

Женщина: Выключила, когда уходила?

Девушка: Э-э… Не помню.

Женщина: Беги скорей.

(женщина спускается на паром, девушка убегает)

Женщина: Ей! Девушка, как тебя? Эй!

Девушка: Что?

Женщина: Пакет твой прибило к берегу. Вон-вон! Плюхается! Ботинки хоть возьми!

Девушка: Да ну.

(гудок, паром отплывает, ответ доносится с палубы)

Женщина: Чего ну! Остальное, скажешь, в химчистку сдала — он и не вспомнит через неделю.

Конец