Смотри онлайн клипы м.глинка

Великого русского композитора Михаила Ивановича Глинку справедливо называют основоположником русской музыкальной классики. Это не значит, что русская музыка до Глинки не представляла собой ничего ценного - Россия всегда славилась талантами, и одаренные музыканты были не редкость. Но печальная судьба ожидала многих из них: те, кому досталась участь родиться крепостными, всю жизнь были обречены подчинять свой талант прихотям барина; тем же немногим, кому удалось выбиться в люди, всегда угрожало соперничество иностранцев. На пути музыкантов из высших сословий стояли другие препятствия: в дворянской среде музыка была обязательным элементом воспитания, посещение театров и концертов - светским ритуалом, таким же как балы и званые обеды. Но сделать музыку основным своим занятием - вместо военной или дипломатической карьеры, вместо хозяйственного управления родовым поместьем - считалось непростительным легкомыслием.

Для Глинки музыка была не только основным делом жизни - она была самой жизнью. именно поэтому в бессмертных творениях великого композитора нам слышится и голос самого автора, и голос времени, самые яркие черты которого он уловил и запечатлел. Время это, трудное и непростое, было временем великих надежд и великих разочарований. Два события определили его облик. Первое - победоносная война с Наполеоном, в которой русский народ показал не только военную доблесть, но и невиданную силу и стойкость духа. Война пробудила в передовых умах России уверенность в том, что такой народ сумеет стать свободным. Это была причина второго события - восстания декабристов, трагически закончившегося на Сенатской площади, за которым последовали казни и ссылки благороднейших людей и мрачная реакция, “дух неволи”, прочно завладевший всей огромной российской империей. Но наперекор испытаниям именно тогда в России появилась целая плеяда талантливых людей, уверенно поставивших её искусство в один ряд с уже сложившимися национальными школами. Современники Глинки и их последователи, объединенные общей мыслью - верой в созидательный дух своего народа, и стремлением прикоснуться к живому источнику его искусства - “отражению чаяний и ожиданий народных”.

Итак, с чего же начался жизненный путь Глинки ? Он родился 20 мая 1804 года, в селе Новоспасском Смоленской губернии в семье помещика Ивана Глинки и самыми первыми музыкальными воспоминаниями его детства, как он рассказывал впоследствии были песни няни Авдотьи - нежные, чуть грустные, такие понятные и родные; и впечатления от посещений праздничных церковных служб: громкое и торжественное пение хора и сказочный колокольный звон, слушать который приезжали даже помещики других соседних сел. Когда ему было 8 лет, неожиданные события нарушили мирную жизнь новоспасского дома. Он был слишком мал, чтобы полностью осознать происходящее, но тревога взрослых, поспешный отъезд в Орел, многочисленные истории о геройстве партизан и отрядов русской армии вошли в его память и остались на всю жизнь; этот год, не похожий ни на прошлые, ни на последующие именно таким запомнился всему юному поколению, слишком юному, чтобы сражаться, но уже достаточно взрослого, чтобы гордиться славной победой народа, героическими поступками многих своих земляков. Подвиг народа оставался источником вдохновения для художников и писателей, поэтов и композиторов еще много лет. Но тогда никто не мог даже подумать, что мальчик, чей музыкальный гений был еще глубоко скрыт и пока проявлялся только в страстной любви к песням и колокольному звону, в будущем создаст величественный памятник героизму родного народа - оперу "Иван Сусанин".

По возвращении в Новоспасское Глинка, как и многие дети его сословия учится играть на фортепиано, на скрипке, но игра небольшого оркестра из имения его дяди вызывала в нем необыкновенное вдохновение; и однажды он, пытаясь объяснить свое состояние учителю, скажет ему: “Музыка - душа моя”, а самым большим удовольствием станет для него, подобравшись незаметно к оркестрантам, постараться “подыграть” им на маленькой флейте или скрипке. Еще одним увлечением запомнится Глинке его детство - необыкновенной любовью к рассказам о путешествиях и дальних странах. Он был уверен, что когда-нибудь он обязательно станет путешествовать и о нем тоже напишут в книгах, а сам он прежде всего соберет в новых землях хороших музыкантов и организует оркестр. Годы учебы позволили ему расширять свои познания и в любимых им географии и музыке и убедиться в своих пристрастиях, хотя по окончании пансиона он по настоянию отца начинает заботиться о карьере, поступает на службу в Главное управление путей сообщения. Еще до зачисления на службу он совершает поездку на Кавказ. Вольный край, вдохновивший Пушкина на написание “Кавказского пленника”, которым зачитывалась вся молодежь, на сюжет которого знаменитый Дидло поставил балет, роль черкешенки в котором исполняла не менее знаменитая Истомина - кумир петербургских зрителей, - Глинка видел теперь своими глазами. Дикая природа, горы, народные праздники с традиционной джигитовкой - эти впечатления глубоко запали в память будущего композитора и много лет спустя нашли отражение в его творчестве.

Официальное положение Глинки в Петербурге ничего общего с музыкой не имело. Но существовала и другая сторона его жизни, о значении которой тогда не догадывался никто из родных и друзей. Везде, где только возможно было, накапливал Глинка музыкальные знания и затем применял их в своих первых композиторских опытах. Чем дальше, тем больше овладевала им неистовая страсть к творчеству: он сочинял пьесы для фортепиано и романсы, строго оценивая свои первые опыты, стремясь достичь той же стройности и законченности, какие восхищали его в классических произведениях музыкального искусства. Вкус Глинки в эти годы созрел раньше, чем его композиторское мастерство, и только одно произведение из числа ранних опытов он сам считал творческой удачей - “Элегию” на слова Евгения Баратынского “Разуверение” (“Не искушай меня без нужды”).

Глинка чутко откликался на все яркие поэтические явления; его привлекали и романтические баллады Жуковского, и стихи Дельвига в народно-песенном духе. Одним из первых отозвался он на творчество Лермонтова и русского поэта-самородка Кольцова. Но ближе всего была Глинке муза Пушкина. Поэт и композитор были знакомы и встречались лично, но близость их творчества была рождена не биографическими моментами, а внутренним родством художественных натур. Дети сложного, насыщенного тревогами времени, они оба умели и в гуле исторических потрясений, и в шуме повседневной суеты расслышать гармонию и передать её в своем творчестве. Передать в прекрасной художественной форме, суть которой лучше всего сформулировал сам Пушкин: “Какая глубина, какая смелость и какая стройность!” Слова эти он относил к искусству Моцарта, которого и Пушкин, и Глинка очень любили. Но моцартовские глубина, смелость и стройность были в полной мере присущи и их собственному творчеству.

Пушкин и Глинка родственны и по их миссии в русском искусстве, ответственность которой они оба ясно ощущали. В сущности именно они открыли миру все духовное богатство родного народа - в поэтическом слове и в музыке. Естественно поэтому, что произведения Глинки на стихи Пушкина относятся к лучшим творениям композитора. К Пушкину он обращался неоднократно, начиная от юношеской “Грузинской песни” и кончая шедевром камерной лирики - романсом “Я помню чудное мгновенье”. Вершиной всего творчества Глинки стала вторая его - тоже “пушкинская” - опера “Руслан и Людмила”. Эти высоты были достигнуты много позднее, но уже в романсах 20-х годов чувствуется и масштаб таланта Глинки, и его крепнущее мастерство, и все более отчетливая связь с творчеством Пушкина в самих эстетических принципах.

Глинка еще с детства мечтал путешествовать, и когда наконец в апреле 1830 года ему представилась такая возможность он устремился в Италию, где провел около трех лет, переезжая из города в город, набираясь все новых и новых впечатлений и ни на секунду не забывая о своей страсти - музыке. Он встречался с иностранными музыкантами, слушал музыку, охотно играл сам на музыкальных вечерах у своих знакомых; слава о “русском маэстро” распространялась все шире, знаменитые певцы просили его писать для них арии, что Глинка охотно делал. В Италии он написал немало своих произведений, вершиной его творчества этого периода был романс “Венецианская ночь”. Иногда, импровизируя на рояле, Глинка вдруг вспоминал Россию и тогда мелодии приобретали что-то такое, что напоминало родные русские песни. Это были первые наброски тогда еще не оформившегося творческого замысла, который иногда казался чересчур смелым и самому Глинке. Он мечтал о создании русской оперы, русской и по сюжету и по музыке. Он искал сюжет, перебирая в уме разные литературные произведения, не находя подходящего. Уехав из гостеприимной и нарядной Италии, Глинка опять оказался в Берлине, где серьезно занялся систематизацией своих знаний. Уже овладевший многими тонкостями искусства композиции, имеющий достаточный опыт и много музыкальных впечатлений, он начал заниматься с известным музыковедом Зигфридом Деном. Широко и разносторонне образованный музыкант, хорошо разбирающийся как в теории и истории музыки, так и в технике композиции, Ден был в курсе всей современной музыкальной жизни и охотно занимался со своим русским учеником. Для него было написано краткое изложение основ музыкальной теории, которым Глинка очень дорожил, а впоследствии подарил своему другу - Александру Даргомыжскому. Несколько месяцев занятий привели знания Глинки в стройную систему и он почувствовал себя в силах приступить к выполнению своей заветной мечты. Он вернулся в Россию и, обнаружив, что русские музыканты и любители музыки искренне интересуются его новыми произведениями и творческими планами, впервые понял, что талант ко многому обязывает и окончательно решил приняться за создание оперы.

В России того времени оперы, подобной всемирно известным произведениям Моцарта, Россини, Вебера не существовало вообще. Русская опера, появившаяся в XVIII веке занимала очень скромное место даже в самой России, тем более в других странах. В ней преобладали либо комическо-сатирические, либо сентиментальные сюжеты с традиционным финалом, где торжествовала добродетель и наказывался порок. Музыка в них соответствовала сюжетам, причем арии и хоры чередовались с разговорными диалогами, что сближало оперу с модными тогда водевилями. Глинка хотел создать нечто гораздо более значительное. Это соответствовало и потребности наиболее передовой части русского общества увидеть в искусстве отражение грозных, но славных лет Отечественной войны; появился целый ряд драматических, оперных и балетных спектаклей на эту тему, но большинство из них лишь внешне отражали тему. Сюжет будущей оперы случайно подсказал ему поэт Василий Жуковский: взять в основу эпизод русско-польской войны 1612 года - подвиг Ивана Сусанина. Правда, опера с таким названием уже существовала - она была поставлена итальянцем Катерино Кавосом, но она традиционно имела счастливый конец, а Глинка ставил себе другую цель - написать героико-трагическое произведение, чтобы передать в нем величие и силу духа русского человека. Он начал работать над планом оперы и сцена в лесу, которая так ярко нарисовалась в его воображении, постепенно обрастала другими сценами, требуя показать не только Сусанина, но и то, что мужественный крестьянин не одинок в своем героизме, и постепенно перед композитором возникал образ главного героя будущей оперы - образ русского народа. Наконец опера была написана, завершена работа по её постановке и 27 ноября 1836 года состоялась долгожданная премьера, вызвавшая необыкновенный общественный резонанс. Несмотря на то, что были и завистливые отклики, смысл которых сводился к тому, что в музыке не может быть никаких новых направлений, большинство из них откровенно восхищались новой оперой. Одоевский писал: ”Этой оперой решался вопрос важный для искусства вообще и для русского искусства в особенности, а именно: существование русской оперы, русской музыки... С оперою Глинки является то, чего давно ищут и не находят в Европе - новая стихия в искусстве, и начинается в его истории новый период - период русской музыки.” А журнал “Московский наблюдатель” писал, что Глинка “глубоко вникнул в характер нашей народной музыки, подметил все её особенности, изучил, усвоил её и потом дал полную свободу собственной фантазии, которая приняла образы чисто русские, родные; слушая его оперу многие замечали в ней что-то известное, старались припомнить из какой русской песни взят тот или другой мотив, и не находили оригинала. Это лестная похвала нашему маэстро; действительно, в его опере нет ни одного заимствованного мотива, но они все ясны, понятны, знакомы нам потому только, что дышат чистою народностью, что в них мы слышим родные звуки”.

Сознание большой творческой победы вдохновило Глинку на новые творческие замыслы, на этот раз это была опера совсем другого стиля, он хотел использовать пушкинский сюжет - поэму “Руслан и Людмила”. Но выполнение этого замысла потребовало многих лет; обстоятельства складывались так, что у композитора не было ни свободного времени, ни спокойствия, так нужного для творчества. Вскоре после премьеры оперы “Жизнь за царя” (так пришлось переименовать “Ивана Сусанина”) он получает назначение руководить хором Придворной певческой капеллы и много времени тратит на обучение певчих, на воспитание в них способности понимать музыку. Он пишет новые романсы, но постоянно думает о новой опере, собирает новые идеи, которые потом войдут в нее. В отличие от “Ивана Сусанина”, который создавался в радостную для Глинки пору влюбленности с свою будущую жену, при наличии хорошо обдуманного плана, когда музыка писалась легко и быстро, вторая опера создавалась в напряженной личной ситуации, когда Глинка постоянно переезжал из дома в дом, когда его бракоразводный процесс был предметом злобных сплетен в свете. В дополнение ко всем этим сложностям у него еще сформировалось общего представления о будущей опере, в процессе работы Глинка видел, что его первоначальное восприятие поэмы как волшебной сказки трансформировалось, в ней появлялись и картины славного прошлого русской земли, и рассказ о самоотверженной всепобеждающей любви. Наконец музыка была написана и началась постановка. Здесь появились новые сложности: приходилось бороться и с цензурой, стремившейся превратить оперу в модный спектакль без какой бы то ни было подоплеки. Настал день премьеры. Обычные посетители оперных премьер - придворные аристократы не проявили особых восторгов, но после премьеры популярность “Руслана и Людмилы” начала нарастать быстрыми темпами, еще раз свидетельствуя о прекрасном таланте и мастерстве великого композитора.

Весной 1844 года Глинка вновь отправляется за границу. Варшава, Берлин, и наконец, Париж, где он опять встречается с Гектором Берлиозом - талантливейшим французским композитором, который берется за организацию концерта из произведений русского мастера. Специально или нет, в нем были собраны произведения, олицетворявшие вехи творческого пути композитора: романс “Желание” итальянского периода, краковяк из “Ивана Сусанина”, “Вальс-фантазия” из периода романтических надежд и отрывки из “Руслана и Людмилы”. Концерт имел большой успех, отмеченный прессой, очень теплую статью написал Берлиоз, познакомив французских любителей музыки с биографией и сочинениями Глинки и в самых лестных выражениях охарактеризовав его талант. Статья была переведена и на русский и появилась в столичных газетах.

Но Глинка не собирался почивать на лаврах: отдохнув от трудных лет Петербурга около года: многое еще нужно увидеть и услышать, многое успеть создать и он направляется в Испанию. За два года, проведенных в этой стране, он объездил многие города, но не только они привлекали его внимание. Глинка видел и сельскую Испанию, повседневную жизнь народа, его труд и развлечения. Он услышал настоящую музыку Испании, неотделимую от танца. В письме матери из Гранады есть такие строчки: ”Прилежно занимаюсь изучением испанской музыки. Здесь более, чем в других городах Испании поют и пляшут. Господствующий напев и танец в Гранаде - фанданго... Эта музыка и пляска так оригинальна, что до сих пор я не мог еще совершенно подметить напева, ибо каждый поет по-своему. Чтобы вполне уразуметь дело, учусь три раза в неделю у первого здешнего танцевального учителя. Вам это, может быть покажется странным, но здесь музыка и пляска неразлучны. - Изучение народной русской музыки моей молодости привело меня к сочинению Жизни за царя и Руслана. Надеюсь, что и теперь хлопочу не понапрасну.” И он не ошибался: его “Испанские увертюры” стали впоследствии подтверждением этого. Одна из них - “Арагонская хота”, написанная там, показала ему новое направление для работы. В ней впервые Глинка ввел в симфоническую музыку народные мелодии, чем сделал её интересной, близкой и понятной как знатокам, так и обычным любителям музыки. Общение языком музыки с широким кругом слушателей и раньше было его целью, но в опере ему помогало поэтическое слово и драматическое действие. Задача сделать широко доступной “ученую” симфоническую музыку была новой и потому особенно увлекательной. Написав “Арагонскую хоту”, Глинка понял, что ему удалось решить эту задачу, а впереди уже маячили новые, не менее интересные.

Вернувшись на родину, Глинка останавливается в родном Новоспасском, одна мысль о возвращении в “светский” Петербург нагоняет на него страх, но необходимость слушать музыку, посещать концерты и оперные спектакли все-таки заставляет его тронуться в путь, хотя доезжает только до Смоленска. Но даже не столичная, провинциальная светская очень быстро утомляет его, он вновь едет, на этот раз до Варшавы, где с удовольствием работает с варшавским оркестром.

Здесь пишется вторая “испанская увертюра” - “Воспоминание о Кастилии”, в которой Глинка ставит еще более трудную задачу: сохраняя в оркестровом произведении живость и оригинальность народных мелодий, передать все разнообразие испанских впечатлений: яркость красок южной природы, свежесть и аромат летних вечеров и ночей. Эту же по сути задачу он решал когда-то в Италии, сочиняя “Венецианскую ночь”, но средствами фортепиано и голоса, а теперь - средствами целого оркестра. И с этой задачей Глинка опять справляется блестяще, хотя и не сразу: первый вариант не удовлетворяет взыскательного композитора, он спустя два года возвращается к работе и добивается своей цели вторым вариантом увертюры, названной “Воспоминанием о летней ночи в Мадриде”.

Там же была создана знаменитая “Камаринская”. Часто играя на рояле русские песни, Глинка однажды случайно уловил тонкое сходство между известной обрядовой свадебной “Лебедушкой” и другой - плясовой песней. Разыгравшееся творческое воображение представило перед ним целую картину крестьянской жизни... Он представлял себе как они соединяются, переплетаются... и в какой-то момент с полной ясностью увидел все контуры будущего произведения - оставалось только записать. Играя “Камаринскую” Глинка представлял себе, праздники, которые часто устраивал для крестьян в родном Новоспасском, не зная еще, что больше он там не побывает. В конце мая 1851 года пришло известие о смерти матери, которую он очень любил; теперь он был просто не в состоянии поехать в родное село... Поддержать и утешить брата в Варшаву приехала его сестра Людмила, дружные и ранее, теперь они стали друг другу еще ближе и дороже.

Ненадолго расставшись, они вновь встретились в Петербурге, где провели зиму 1851/52 годов. Эта зима была не похожа на прошлые зимы: в квартире Глинки появились новые знакомые, большей частью молодежь, горячо любившая музыку, и в особенности - музыку Глинки. Чаще других приходил Василий Энгельгардт, сын старинных знакомых Глинки, в будущем известный астроном. Он познакомил Глинку с младшим из братьев Стасовых - Дмитрием, юристом по образованию. Старший его брат - Владимир, был также горячим поклонником творчества Глинки. Впоследствии, став известным критиком, он посвятил ему много талантливых статей. Бывал у Глинки и Александр Серов, только начинавший свою творческую и музыкально-критическую деятельность, обещая стать видным музыкальным ученым и композитором. Часто приезжал Александр Даргомыжский, умный и наблюдательный собеседник. Собирались по пятницам, играли в четыре, и в восемь, и даже в двенадцать рук на двух роялях. Звучали и увертюры Глинки, и отрывки из его опер, и любимые фрагменты опер Моцарта, Керубини, Глюка - и не просто звучали - все это внимательно изучалось, и молодые музыканты жадно ловили каждую фразу Глинки, удивляясь его умению в двух-трех метких словах охарактеризовать музыкальное произведение, определить сущность процесса творчества. Однажды в беседе со своими молодыми друзьями Глинка сказал: “Создает музыку народ, а мы, художники, только записываем и аранжируем”, - и эти замечательные слова стали для них творческим девизом, который они пронесли через всю жизнь и передали следующим поколениям.

Общение с молодежью, от всей души увлекавшейся музыкой и так стремящейся учиться, радовало Глинку. Радовало и сознание того, что учится-то молодежь у него, что своей музыкой он заложил основу для строящегося здания русской музыкальной культуры; а в том, что оно будет построено, и великолепно построено, Глинка не сомневался.

Плохо было только то, что здоровье становилось все хуже; и тогда композитор решил, что вылечит его, как уже много раз бывало, путешествие в Европу. Он решил ехать в теплую Испанию, но, добравшись до Парижа, вконец измученный дорогой, остался там почти на два года. К своему огорчению, он уже был не в состоянии вести ту наполненную событиями жизнь, как в прошлые поездки, посещать театры и концерты; не хватало сил и на то, чтобы довести до завершения задуманные произведения. Так удачно начатая в “Испанских увертюрах” и “Камаринской” работа над симфонической музыкой ждала продолжения в симфонии “Тарас Бульба” - Глинка хотел уже не в опере, а в оркестровой музыке передать величие самоотверженного подвига во славу отчизны. Но симфония так и была закончена. Все чаще появлялись мысли о возвращении на родину, где его окружали близкие любимые люди, и вот весной 1854 года Глинка возвращается. Лето он проведет на даче в Царском Селе, где по настоятельным советам сестры и Дмитрия Стасова начнет писать свои “Записки”. Характер композитора проявился и в литературной манере - немногословный и сдержанный - писать о самых сокровенных мыслях и чувствах было непросто. Но, привыкнув к его манере, можно почувствовать в его скупых строках отношение композитора и к современной ему жизни, к людям, и главное, к искусству.

По переезде на зимнюю квартиру, Глинку опять окружила беспокойная молодежь, опять в его доме зазвучала музыка. Этой зимой в Петербурге был и близкий его друг Владимир Стасов, нетерпеливо ждавший появления новых сочинений Глинки. Это было и приятно, но и сердило: писать быстрее он просто не мог - всегда критически оценивающий себя, теперь Глинка стал еще строже, чем раньше. Круг молодых людей продолжал расширяться. Часто приезжали молодые талантливые певицы Дарья Леонова и Любовь Беленицына, Даргомыжский, Балакирев. Слушая их произведения, Глинка с радостью и гордостью ощущал: дело, которому положило начало его творчество, находится в надежных и крепких молодых руках.

Одновременно, он сам все еще стремился учиться, овладевать новыми формами музыкального искусства. Он не хотел повторять себя даже в мелочах; и желание работать в новых, не затронутых им ранее областях музыкального искусства вызвало мысли о новом путешествии и Глинка едет в Берлин К своему бывшему учителю, а теперь уже другу и советчику Дену. Он внимательно изучает старинные русские церковные напевы - огромное мелодическое богатство, никем не тронутое, не разработанное - нужно только найти соответствующую форму музыкального развития; углубляется в изучение творчества старых мастеров, хоровых сочинений Палестрины, Баха. В письме к Константину Булгакову Глинка пишет: ”Я почти убежден, что можно связать фугу западную с условиями нашей музыки узами законного брака”. Начинается новый период творчества, и композитор вновь полон творческих планов, даже неожиданная болезнь не омрачает его энтузиазма. Обычно мнительный, на этот раз Глинка отнесся к ней удивительно легко, но...она не проходила и 3 февраля 1857 года он умер. А для его музыки уже наступило бессмертие: она проникла в самые отдаленные уголки родного края, она все чаще и чаще звучала за рубежом, говоря всем, кто её слышал о силе творческого духа русского народа.

Приветствуя в последние годы своей жизни появление молодых талантов - Даргомыжского, Балакирева, Серова - Глинка еще не знал, что за ними идут другие одаренные русские музыканты. В год смерти Глинки продолжатели его дела, будущие великие русские композиторы, еще не вступили на музыкальную дорогу. Восемнадцатилетний Мусоргский был молодым офицером, Бородин, которому уже исполнилось двадцать три года, служил ординатором военного госпиталя, только что окончив Медико-хирургическую академию. Семнадцатилетний Чайковский воспитывался в Училище правоведения и еще не помышлял о творчестве. А самый молодой из этого блестящего созвездия талантов - Римский-Корсаков, которому было всего тринадцать лет, учился в Морском корпусе и готовился по семейной традиции стать моряком.

Но годы шли, и каждый из этих талантливых юношей нашел свой путь. Бородин, Мусоргский и Римский-Корсаков объединились вокруг Балакирева, ставшего для них учителем, другом и советчиком. Чайковский поступил в только что открывшуюся Петербургскую консерваторию.

Решением стать композитором каждый из них в той или иной мере был обязан Глинке и его музыке. Спектакль “Иван Сусанин”, который десятилетний Чайковский, надолго врезался в его память и был одной из причин пробуждения его музыкального гения. Любовь к музыке Глинки эти композиторы сохранили на всю жизнь, передав её своим младшим друзьям и ученикам. Это была деятельная любовь; в своем собственном творчестве они следовали заветам Глинки, строя на заложенной им основе здание русской музыки. По пути глинкинского “Ивана Сусанина” шел и Мусоргский в своих народных музыкальных драмах “Борисе Годунове” и “Хованщине”, и Римский-Корсаков в “Псковитянке”, и Бородин в “Князе Игоре”. Пестрая фантастика сказочных сцен “Руслана и Людмилы” вдохновила Римского-Корсакова на создание целой серии сказочных опер. И в своей “Шахерезаде” он сумел передать чудесный мир восточных сказок. А знаменитую “Камаринскую” Глинки Чайковский недаром называл “произведением, в котором как дуб в желуде, заключена вся русская симфоническая музыка”. Глинка научил русских композиторов развивать народные темы в симфонических произведениях. Вполне в духе Глинки написал Чайковский финал своей четвертой симфонии, введя в него тему русской народной песни “Во поле береза стояла”, и финал Первого фортепианного концерта с темой украинской “Веснянки”.

А потом вышло на творческую арену и еще более молодое поколение - Рахманинов, Танеев, Глазунов, Лядов и многие другие. Все они считали Глинку своим учителем, изучали его произведения, следовали его творческим заветам. Прекрасным образцом остаются произведения Глинки для советских композиторов; например, традиции “отечественной героико-трагической оперы” - первой оперы Глинки - нашли достойное продолжение в опере Прокофьева “Война и мир”. И еще многие поколения будут учиться у Глинки его совершенному мастерству, его строгой требовательности к себе в поисках полного, гармоничного соответствия формы произведения его общей идее.

Музыка Глинки, пройдя испытание временем, осталась живой и юной до наших дней. В ней воплощены лучшие черты русского искусства: его нравственная сила, его правдивость, его особенная, скромная и чистая красота. Глинка очень любил русские песни, и эта любовь отражалась в его собственных произведениях: он не подражал простым и задушевным народным напевам, не копировал их, просто он в музыке думал и говорил по-русски, на своем родном языке.

-Гимн Российской Империи (музыка М.Глинка) -Славься, славься ты Русь моя!-

-М. Глинка — Руслан и Людмила -Увертюра-

-М. Глинка -Ария Ивана Сусанина "Ты придешь, моя заря" из оперы "Иван Сусанин"-

Смотри онлайн клипы "м.глинка"

-М. Глинка — Романсы -Не искушай меня без нужды-

-М. Глинка — Романсы -Жаворонок-

-М.И.Глинка -"Иван Сусанин" 2 действие_Полонез-

-М. Глинка — Романсы -Я помню чудное мнгновенье-

-БДХ -М. И. Глинка - Попутная песня-

-М. Глинка -Вариации на тему Моцарта, ми-бемоль мажор, (первая редакция), (1822)-

-М.И.Глинка -2 действие.краковяк опера " Иван Сусанин"-

-Русская классика -М.Глинка-Руслан и Людмила (увертюра)-

-М. Глинка — Романсы -Ночной зефир-

-М.И. Глинка -Патриотическая песня (Национальный Гимн России) -

-М. Глинка — Романсы -Ах, ты душечка-

-Глинка М.И. Жизнь за царя -Краковяк-

-М. Глинка — Романсы -Как сладко с тобою мне быть-

-М. Глинка — Романсы -Уснули голубые-

-М. Глинка -Детская полька, си-бемоль мажор, (1854)-

-Классика детям: Малыш и сладкие сны -Спи, мой ангел, почивай (М.И.Глинка)-

-М. Глинка — Романсы -Я люблю, ты мне твердила-

-М. Глинка -Мазурка, до-минор, (1843)-

-М. Глинка — Романсы -Не говори, что сердцу больно-

-М.И Глинка -вальс-фантазия, основная тема-

-Лемешев -Не пой, красавица, при мне..(М.И.Глинка)-

-М. И. Глинка -Славься, Русский Царь!-

-Глинка М.И.[club13333245] - Юрий Симонов (дирижер) -Симфония на две русские темы-

-М.И Глинка (слова И.И. Козлова, исп. Нина Дорлиак, Св. Рихтер) -Венецианская ночь-

-Малыш на лугу -08 Детская полька М.Глинка-