Siege of Stone

Стр 1 из 2Следующая ⇒

Терри Гудкайнд

Осажденные
камнем

«Хроники Никки. Том 3»

Terry Goodkind

Siege of Stone

The Nicci Chronicles

Перевод с английского Dr. Pertseff и Татьяны Алексеевой

Под редакцией Дмитрия Великого и Татьяны Алексеевой

Компьютерный дизайн и обложка Дмитрия Великого

Выпускающий редактор Дмитрий Великий

Помощник выпускающего редактора Дина Зайцева

Корректор Дина Зайцева

Руководитель группы перевода Дмитрий Великий

Старший переводчик Татьяна Алексеева

Грозная колдунья Никки, недавно лишившийся своих сил Натан
и юный Бэннон отразили набег норукайских работорговцев в бухте Ренда, и теперь им предстоит новая задача: Натан должен вернуть свою магию, а Никки — спасти мир. Троица, ведомая загадочным пророчеством ведьмы Рэд, идет на юг от Кол Адаира, к чудесному городу, сокрытому пеленой времени, — к Ильдакару. Но на пути к спасению Натана им встречаются зловещие знаки: насаженные на пики головы норукайцев, сотворенное кем-то чудовище и окаменевшая полумиллионная армия. И это лишь первые предвестники невообразимого ужаса, что ждет их под саваном вечности.

Информационные ресурсы:

vk.com/mord.sith.club — Группа перевода «Клуб Морд-Сит»
terrygoodkind.ru — Поклонники Терри Гудкайнда

Группа перевода «Клуб Морд-Сит», 2020

Памятный сувенир. Книга не является товаром.

Глава 1

Ильдакар продолжал гореть, хотя яростное восстание уже поутихло. Лидер повстанцев Зерцалоликий поднял угнетенных жителей города, и теперь они крушили соседние процветающие кварталы. Воины арены, торговцы и одаренная знать сражались друг с другом любым доступным им оружием и средствами.

Никки и Натан Рал действовали вместе, пресекая самые значительные разрушения, но колдунья знала, что волнения еще далеки от завершения. Впрочем, беды Ильдакара больше не были ее заботой. Никки помогла дать свободу изнывающему городу, и теперь его жители должны перестроить свое общество, где были дворяне и рабы, одаренные волшебники и простые рабочие. Чтобы город продолжал существовать, все эти составляющие должны работать вместе.

Еще в Д'Харианской империи Ричард, вероятно, сталкивался с теми же беспорядками, но в большем масштабе. Работа Никки заключалась в том, чтобы донести идеи свободы магистра Рала до всего Древнего мира, а не только до одного города, и ей со спутниками не терпелось отправиться в другие места.

Однако в последние часы этой изнурительной ночи Ильдакар по-прежнему был ее первоочередной задачей. Она выкрикивала приказы, созывая людей на борьбу с вышедшим из-под контроля пожаром на складе торговца шелком. Пламя, лизавшее деревянные стены, выбило стекла и вырвалось из верхних окон. Ильдакар был знаменит своим тонким шелком, который создавали одаренные мастера гильдии прядильщиков. Теперь сотни рулонов ценной ткани сгорали, посылая в воздух кислый дым.

— Мы должны взять огонь под контроль, пока он не перекинулся на другие здания.

Никки посмотрела пронзительными голубыми глазами на толпу потрепанных людей, оценивая их и как бойцов, и как помощников. У многих одежда была забрызгана кровью и перепачкана сажей, в то время как другие были растрепаны и взлохмачены после битвы друг с другом или попыток потушить повсеместные очаги пожара.

— Сейчас не время выбирать, кто извлечет бо́льшую выгоду.

Ренделл, один из старших рабов, присоединившихся к мятежу Зерцалоликого, возглавлял нескольких своих соратников.

— Мы уничтожили чаши для умывания, чтобы властительница Тора не могла шпионить за нами, но можем взять воду из акведуков. — Он подбежал к ближайшей стене с разбитым фонтаном. Он и его товарищи, взявшись за металлические прутья, выломали заглушку на трубе фонтана, и оттуда вырвалась серебристая струя. — Ведра! Нам нужны ведра!

Из соседних магазинов и домов появились люди с бадьями и кадками. Все вместе они стали набирать льющуюся воду и выплескивать ее на огонь, бушевавший на складе шелка.

Похожее на пещеру здание превратилось в пылающую топку. Языки пламени вырывались из дыры в черепичной крыше, и искры проносились по воздуху, словно мерцающие в ночи. Через час или два должно рассветать, но пока небо было освещено оранжевым заревом.

Пылающие клочья шелка неслись по воздуху к ближайшим крышам. Никки призвала свой дар и создала поток ветра, который отогнал искры с крыш и не дал им загореться. Красные угольки взметались выше, кружась оранжевыми звездами на фоне глубокой тьмы, пока не гасли сами по себе.

Волшебник Натан стоял рядом с Никки. Его длинные белые волосы были спутаны после ночного сражения. Не испытывая ни капли неуверенности, он улыбнулся и сделал шаг вперед.

— Я вновь обрел свой дар, колдунья, и пришло время немного попрактиковаться в магии.

После долгой разлуки с даром Натан упивался возвращением способностей. Эту награду он получил от волшебников Ильдакара, хотя повелителю плоти пришлось вырвать сердце Натана и заменить его сердцем умирающего главного дрессировщика Айвена. Процесс был жуткий, но он решил проблему Натана.

Пока Ренделл и его сподвижники продолжали передавать ведра по цепочке, заливая огонь, Натан взорвал другой фонтан на перекрестке, чтобы на улицы хлынуло еще больше воды. Он призвал поток воды и сформировал из него кнут, извивавшийся в воздухе. Водяная масса поднялась над крышей склада, а затем гадюкой устремилась вниз. Столб жидкости вылился через дыру в крыше на ревущее пламя. Натан извлек из акведуков еще больше воды, чтобы поддерживать поток. С шипящим свистом разлетелся пар, перекрывая черный дым. Пламя начало шипеть и отступать от окон склада.

Никки сформировала заслон из воздуха вокруг разрушенных стен, из которых пытались вырваться языки пламени.

Натан согнул пальцы, ощущая в них покалывание магии.

— Так волнующе вновь творить магию!

Хозяин склада с исказившимся от смятения лицом наблюдал за гибелью своего товара. У мужчины были пышная каштановая борода и сильно вьющиеся длинные волосы. Одет он был в многослойные разноцветные одежды из шелка, помявшиеся в ночных передрягах.

— Весь мой шелк, все мое богатство. Рабы уничтожили его!

— Его уничтожил огонь, — сказала Никки. — Дворяне и торговцы повинны в мятеже не меньше, чем рабы.

Ренделл вручил безутешному торговцу деревянное ведро с водой.

— Если хочешь спасти хоть часть своего товара, тогда берись за дело и помогай нам.

Мужчина взял ведро и беспомощно посмотрел на группу людей, непрерывно льющих воду в догорающий огонь.

— Это не наш склад, мы делаем это ради спасения Ильдакара, — сурово сказал Ренделл и подтолкнул сомневающегося торговца.

Оторопевший хозяин склада расправил плечи и занял место в цепочке рабочих, наполнявших ведра из трубы фонтана.

— Ради Ильдакара, — пробормотал он, убеждая самого себя.

Легендарный город прятался под саваном вечности на протяжении пятнадцати столетий. Все это время властительница Тора пыталась создать идеальное общество, но с годами атмосфера становилась все более мрачной и застойной. Тора и одаренная знать не обращали внимания на взрывоопасную обстановку, которую они создали. Муж Торы, главнокомандующий волшебник Максим, воспользовался ситуацией и стал лидером повстанцев. Он пытался уничтожить город только потому, что устал от него, но личина Зерцалоликого была раскрыта, и Максим бежал из города в самый разгар восстания. Тора была свергнута и обращена в камень ее же палатой волшебников — точно так же, как сотни тысяч каменных солдат, осадившие Ильдакар пятнадцатью столетиями ранее.

— Никки! — позвал знакомый голос. Бэннон Фермер, который сопровождал волшебника и колдунью в странствии по Древнему миру, бежал к ним, и его длинные рыжие волосы развевались на ветру. За время их скитаний молодой человек обзавелся мускулами, но в ходе обучения в качестве бойца арены его тело стало еще более подтянутым. После побега из тренировочных ям он так и не успел найти рубашку, зато держал в руке свой невзрачный меч — Крепыш.

Встревоженный Бэннон остановился перед ними, тяжело дыша:

— Три колючих волка хозяйничают на Горшечной аллее, и уже убили девять человек. Несколько горожан загнали их в тупик, но не могут прикончить. — Молодой человек поднял меч. — И я не могу сделать это в одиночку.

— Ты не один, мальчишка, — сказала подбежавшая к нему молодая жилистая женщина. Ее наряд состоял из двух полос черной кожи: одна на бедрах, а вторая на груди. Короткие русые волосы слиплись от пота и торчали в стороны. Тело женщины пестрело защитными рунами, нанесенными на кожу во время обучения, в результате которого она стала Морасит — безжалостной воительницей. Лила обеспечила Бэннону суровые тренировки, чтобы он стал воином арены, но после восстания неохотно предложила свое сотрудничество и помощь.

— Колючие волки были выведены, чтобы убивать людей, — произнес Натан. Повелители плоти Ильдакара видоизменили и без того грозных диких волков, нарастив мускулы, выгнув спины и удлинив клыки.

— Их выпустили на свободу сбежавшие рабы, — сказал Бэннон, — но теперь мы должны позаботиться о них, пока они не навредили кому-либо еще.

— Мы сейчас же обо всем позаботимся, — заверила Никки. — Веди, Бэннон Фермер.

Высокий молодой человек поспешил прочь, и Лила бросилась за ним. Группа пробежала мимо закрытых ставень магазинов, разгромленных лавок сапожников и бакалейщиков и, наконец, влетела в переулок, где стояли гончарные круги и полки с готовыми изделиями. В конце улицы, возле общей закопченной печи для обжига, столпились взволнованные люди с палками, едва сдерживавшие трех колючих волков. Несколько мужчин уже лежали на земле с разодранной грудью и вспоротым горлом.

Позади загнанных в угол волков Никки услышала плач двух маленьких детей и их матери, запершихся в небольшой гончарной лавке. Дверь из старых досок была слишком хлипкой, чтобы служить надежной защитой. Один из волков зарычал на хнычущих детей и ударил по двери большой лапой, расколов подпорки, но тычки копий и лопат отвлекли внимание зверей.

Устремившись в конец улицы, Никки схватила с ближайшей полки глазурованный горшок и швырнула его с идеальной точностью, разбив о череп волка. Три зверя зарычали, и невольные защитники в страхе попятились. Никки зашагала вперед, положив руки на кинжалы на поясе; Натан, Бэннон и Лила присоединились к ней.

Она увидела проблеск рыжеватого меха и услышала знакомое рычание, когда откуда-то появилась Мрра. Сестра-пума бродила по улицам Ильдакара после своего освобождения из тренировочных ям. Благодаря связи с Никки, Мрра не нападала на людей в городе.

В отличие от песчаной пумы, трех волков нельзя было поймать и приручить, поэтому Никки не собиралась позволять им пугать или убивать других людей. Она кинула взгляд на Бэннона и Натана.

— Мы должны сделать это быстро. Не стоит им страдать. Они стали чудовищами не по своей вине.

Лила кивнула.

— Да, у нас сегодня еще много работы.

Никки могла бы просто потянуться своим даром и остановить их сердца, быстро и милосердно покончив с угрозой, но защитные руны на шкуре колючих волков делали их неуязвимыми для прямых магических атак. Придется убить их более простым способом. Никки достала кинжалы, Натан выставил перед собой изысканный клинок, Бэннон поднял Крепыша, а Лила схватилась за короткий меч.

Рычащие звери поняли, кто их настоящий враг. Двигаясь стаей, они ринулись в атаку. Никки рубила и колола кинжалами. На пытавшихся впиться в нее волчьих клыках блестели серебряные нити слюны, но колдунья кинжалом в левой руке распорола горло одного хищника, а второй кинжал вонзила в его сердце. Мрра накинулась на зверя, повалив его на землю.

Колючий волк был в два раза тяжелее Никки, и сила инерции толкнула ее на землю. Бившийся в судорогах зверь прочертил лапой длинную рану на ее голой руке, и Никки вогнала ножи глубже. Волк извивался и дергался, но вдруг его голова покатилась в сторону — это Бэннон снес ее ударом меча.

Никки спихнула с себя зловонную волчью тушу, но ее одежда уже была пропитана кровью твари. Она выдернула кинжалы, и по ее запястьям потекла кровь. Вскочив, Никки посмотрела, не нужна ли Натану помощь, но волшебник победоносно стоял над другим зверем с обагренным кровью изысканным мечом. Он вытер лезвие о клочковатый мех волка. Бэннон и Лила убили третьего хищника.

Никки собрала все свое самообладание. Пыль и гравий прилипли к ее окровавленному черному платью, пальцы покрывала липкая кровь. Она вытерла кинжалы о волчий мех и вложила их в ножны. Мрра подошла и встала рядом, подергивая длинным хвостом.

Две маленькие девочки и их мать толкнули хлипкую дверь теснившейся к гончарной мастерской лачуги и со всхлипами бросились в объятия широкогрудого мужчины. Толпа ликовала, выкрикивая имя колдуньи:

— Никки! Никки!

В начале этой жестокой ночи те же самые люди кричали имя Зерцалоликого, но Никки оказалась более целеустремленным лидером мятежа.

— Никки, мы продолжаем битву! — послышался чей-то голос. — Ты помогла нам, показав, как.

— Избавимся от Ильдакарской знати! — крикнул другой голос.

Она повернулась к двум дюжим рабам в серой одежде рабочих с яксеновых скотобоен. Мужчины гордо несли пропитанные кровью мешки, словно трофеи. Один из них, со шрамом от ожога на лбу, гордо шагнул вперед, глядя на мертвых колючих волков.

— Ты убила этих животных арены и помогла обезопасить город. А мы продолжаем сражаться с нашими настоящими врагами.

Никки беспокоили окровавленные мешки.

— А ты знаешь своих настоящих врагов?

Двое дерзких рабов подошли к ней, игнорируя Бэннона и Натана. Остальные люди на Горшечной аллее отступили к своим магазинчикам. Развязав окровавленные мешки, мужчины вытряхнули четыре головы дворян. На мертвых лицах с открытыми глазами застыли гримасы. Неровные обрубки шеи продолжали кровоточить.

— Они были жестокими хозяевами, — сказал грубоватый мужчина со шрамом от ожога. — Избивали рабов и плохо с ними обходились.

— Может, они и обладали даром, но все же оказались уязвимыми, — усмехнулся второй мужчина. Несколько человек на Горшечной аллее поддержали его, хотя большинство были потрясены и испытывали тошноту от пережитого этой ночью.

— Хотя Зерцалоликий обманул нас, в его словах была правда, — сказал раб со шрамом. — Мы будем мстить, и ты, Никки, нам поможешь. Мы требуем справедливости и хотим перестроить Ильдакар. Отныне городом должны править рабы.

Прежде чем Никки успела заговорить, Натан выразил свои собственные тревожные мысли:

— Добрые духи! Вам всем придется править вместе, чтобы сделать Ильдакар сильнее. Если вы убьете всех дворян и станете новым правящим классом, то будете такими же жестокими и развращенными, как они.

— Никогда! — оскорбленно заявил раб со шрамом и пнул отрубленную голову, которая покатилась по улице, словно мяч в игре Джа’Ла.

— Волшебник прав, — сказала Никки. — Я не оправдываю порочную знать — мне известно, что сделали Тора и Максим. Но Ильдакар ваш город, так что не упускайте свой шанс. Вам предстоит много тяжелой работы, а у меня есть своя миссия, порученная мне магистром Ралом. — Она покачала головой. — Я и мои спутники провели в Ильдакаре уже слишком много времени.

Двое рослых, забрызганных кровью рабов стушевались от ее упреков, но ничуть не раскаивались, глядя на четыре отрубленные головы. Никки была уверена, что до того, как волнения утихнут, убийств будет гораздо больше.

Она знала, что весь город ей не спасти. Никки не собиралась становиться новой властительницей и навязывать им свое правление.

— Теперь вы свободны. Поймите, что это значит. Людям Ильдакара нужно установить свои законы и жить с последствиями своих поступков.

— Боюсь, такова цена истинной свободы, — согласился Натан. — Впереди могут быть тяжелые и мучительные времена, но это единственный способ по-настоящему ценить то, что вы построите.

После долгой и суровой ночи над новым Ильдакаром показалось солнце. Жертвенная пирамида была разрушена, как и устройство для ритуала кровопролития, с помощью которого Тора хотела сотворить новый саван вечности. Легендарный город безвозвратно стал частью реального мира.

Лила молча глядела на мертвых волков. Бэннон сказал ей со своим обычным оптимизмом:

— Эта суматоха скоро утихнет. Люди прислушаются к голосу разума и захотят обустроить свою жизнь.

— Им просто нужно вспомнить, как это сделать, мой дорогой мальчик, — ободряюще сказал Натан

Едва забрезжил рассвет, как поднялась тревога. Караульные на высоких городских стенах закричали — сначала один, затем десятки. Громко забил набат.

Лила, нахмурившись, подняла взгляд.

— Эти колокола предупреждают о нападении. Они молчали на протяжении столетий.

— Что за угроза может исходить оттуда? — спросила Никки, вспомнив широкую пустынную долину в окружении сухих холмов.

Когда сигнал тревоги стал громче и настойчивее, они поспешили к внешней городской стене. Мрра вприпрыжку побежала следом. У стены их встретил верховный капитан Стюарт, возглавлявший городскую стражу Ильдакара. Лицо его было пепельным.

— Они движутся. Спустя столько времени… они движутся!

— Кто? — спросил Бэннон. — Что?

Никки проскользнула мимо Стюарта и взбежала по каменным ступеням на гребень высокой стены. Остальные последовали за ней и повернулись на запад, глядя на предгорья и далекие горы. Когда колдунья и ее спутники окинули взглядом широкую долину, то увидели огромную армию статуй, некогда ведомых генералом Утросом. Это войско едва не взяло штурмом Ильдакар, но волшебники города сотворили заклинание окаменения.

В тусклом утреннем свете Никки увидела, что огромная каменная армия зашевелилась. После долгих лет, проведенных в камне, солдаты начали двигаться, выстраиваясь перед Ильдакаром.

Глава 2

С гребня стены Натан созерцал огромную окаменевшую армию.

— Добрые духи, такого зрелища я не ожидал.

Бэннон побледнел, с трудом сдерживая вздох. Лила стояла рядом, уверенная и непокорная.

Когда они впервые увидели статуи, Натан изучал их с интересом завзятого историка, исследуя доспехи, оружие, выражения древних лиц, застывших в момент предполагаемой победы над великим городом Ильдакаром. Натан столетиями читал и накаливал знания, а потому знал историю генерала Утроса, чья колоссальная армия пыталась завоевать Древний мир во имя императора Кергана. Но после того как Натан, Никки и Бэннон вошли в легендарный город и оказались вовлеченными в беспорядки, он почти не вспоминал об окаменевшей армии.

Раскрасневшийся верховный капитан Стюарт уставился на осадные силы, приближающиеся к стенам.

— У нашего города и так достаточно проблем после восстания. Мои подчиненные все еще тушат пожары, отлавливают боевых животных и пресекают мародерство. Но это…

Никки сосредоточилась, что-то прикидывая в уме:

— Что заставило древних солдат вновь ожить? Почему сейчас? Это не случайность.

Бэннон перегнулся через край стены, чтобы увидеть больше.

— Помните солдата по имени Ульрих, который пробудился, когда я с Амосом, Джедом и Броком были за стенами? Чары развеялись, и он растерянно стоял среди многих тысяч воинов. — Голос молодого человека стал печальнее: — Ульрих просил нас о помощи, но беднягу бросили на боевую арену, где его убил главный дрессировщик Айвен.

— Убить его было непросто. Его тело оставалось твердым как камень, а кожа была намного жестче обычной, — напомнила Никки, думая об угрозе под стенами, а не о грустной истории воина. — Ульрих был лишь одним пехотинцем. Перед нами многотысячная армия.

У Натана пересохло в горле, когда он все понял. Он посмотрел на Стюарта:

— Верховный капитан, я предлагаю вам закрыть и забаррикадировать ворота, а одаренные пусть укрепят их магией. Нужно усилить укрепления Ильдакара.

Стюарт убежал, созывая волшебников и стражников.

Во время пребывания Натана в городе очаровательная Эльза, входившая в палату волшебников, показала ему, насколько неприступным был Ильдакар — или должен был быть. Однако он не был уверен, что после полутора тысяч лет, проведенных под саваном вечности, город сохранил свою обороноспособность. Палата волшебников была слишком самонадеянна и слишком уверена в своей изоляции. Саван укрыл Ильдакар от потока времени, и его не могли достать ни армия, ни магия.

Теперь саван уничтожен, и Ильдакар не может скрыться. Город вернулся в реальный мир, а заклинание окаменения, нейтрализовавшее вражескую армию, более не действовало. Главнокомандующий волшебник Максим, сотворивший это заклинание, позорно бежал из города. Неужели он развеял свои чары и освободил армию изваяний? Это было его последнее предательство?

Натан тряхнул белыми волосами, достававшими до плеч, и попытался добавить уверенности в голос — ради людей, собравшихся на гребне стены:

— Нам придется полагаться лишь на городские укрепления.

После событий прошлой ночи и разрушения жертвенной пирамиды никакая магия крови не могла вернуть саван.

Бэннон уставился на далекое скопление движущихся фигур.

— Как их много! Пресвятая Мать морей, словно сотня муравейников приготовилась к войне.

— Будь они муравьями, мы бы их растоптали, — сказала Лила. Похоже, ей понравилась эта мысль.

Смирившись с неизбежным, Натан повернулся к Никки:

— Что же, колдунья, вряд ли мы сможем сейчас уйти.

Шурша пурпурным балахоном, по ступеням поднялась Эльза.

— Ах, вот ты где, Натан! Я хотела убедиться, что ты не станешь спасать город без меня, ведь теперь ты вновь обрел свой дар. — В ее глазах блеснуло восхищение. — Увидев, что ты сотворил с гигантским воином Иксаксом, я не сомневаюсь, что ты в одиночку сможешь уничтожить целую армию.

— Спасибо, что так веришь в меня, моя дорогая, но для этого мне потребуется помощь. — Натан почувствовал тепло в груди, которое не имело ничего общего с бьющимся в ней сердцем Айвена.

Ильдакар защищали не только высокие стены со стороны равнины. Тысячелетия назад волшебники Ильдакара изменили ландшафт, подняв огромный пласт земли вдоль реки Киллрейвен. Со стороны реки Ильдакар оканчивался отвесной скалой, нависающей над водой. Магическое преобразование также затронуло русло реки, создав сбивающие с толку низины на многие мили вниз по течению. Окрестные болота внушали страх путаницей неглубоких проток и болотными чудищами — творением ильдакарских повелителей плоти.

Самый прямой путь в город пролегал через равнину. Столетия назад генерал Утрос прошел этой дорогой с несметной армией и занял долину, осадив город.

Бэннон настороженно прищурил карие глаза.

— Мы здесь в западне.

— В Ильдакаре мы в безопасности, мальчишка, — поправила его Лила. — Этот город никогда не был взят.

Молодой человек покачал головой.

— Что насчет беглых рабов, которые укрылись в холмах? И еще там есть охотники, погонщики яксенов и путешественники, оставшиеся без защиты.

— Они могут убежать и спрятаться, если не дураки, — сказал Натан. — Я больше беспокоюсь за нас.

Они с напряженным молчанием наблюдали, как древние солдаты выстраиваются в шеренги, словно фигурки на широкой игровой доске. До них донесся гулкий отдаленный грохот оружия, щитов и тяжелых сапог, когда вражеский авангард начал маршировать вперед.

— Если верить истории, генерал Утрос хорошо обучил своих людей, — сказал Натан. — Он был умелым и сильным полководцем, и именно благодаря его военному таланту император Керган завоевал большую часть Древнего мира. Хотя сам Керган не был великим правителем, из-за Утроса все его боялись.

Передние ряды с трудом шагали вперед. Всего несколько сотен солдат решили дойти до стен, и Натан сомневался, что они смогут сломить оборону города. Он постукивал пальцем по подбородку, разглядывая бесчисленных древних воинов на открытой равнине.

— Взгляните на них. Они кажутся дезориентированными.

— Думаю, это пробная атака, — заключила Никки. — Они, как и мы, не понимают, что с ними случилось, и мы можем воспользоваться их замешательством.

— Хотела бы я знать, что они задумали, — сказала Эльза, прикрывая глаза рукой. Тени от восходящего солнца прочертили равнину, смазывая детали.

Все еще чувствуя приступы боли в шраме на груди, Натан призвал дар. Сердце волшебника — сердце Айвена — продолжало биться, качая его кровь и усиливая Хань. Волшебник расставил пальцы и поднял ладони перед собой, словно касался невидимой стены.

— Так мы рассмотрим их получше. — Он смял воздух и покатал его в ладонях, словно тесто, а потом принялся растягивать. — Воздух прозрачен, но если я сложу его и изогну, то смогу сделать нечто вроде линзы.

Призрачное окно замерцало перед ним, когда он исказил воздух. Натан повысил четкость и навел фокус. Изображение зависло в воздухе перед ними, когда воздушная линза увеличила наступающего врага.

У древних солдат оказались безразличные выражения лиц и белая как мел кожа. На них были шлемы сложной формы, закрывавшие щеки, и кожаные рубашки, на которые были пришиты многочисленные металлические пластинки. Воины с тяжелыми мечами, шипастыми булавами и длинными копьями проходили сквозь фокальную точку магической линзы Натана. На рубашках и щитах выделялся огненный символ императора Кергана.

Натан испытал намек на трепет, и по его спине пробежал холодок. Он долго изучал записи во Дворце Пророков и прочитал половину библиотеки, постигая историю, но давным-давно окаменевшие воины больше не были историей. Они были живы и намеревались атаковать Ильдакар.

За пятьсот лет до рождения Натана одним из самых могущественных правителей в Древнем мире был император Керган, прозванный Железным Клыком из-за вставного зуба, который был устрашающей чертой его внешности. Своим успехом Железный Клык был обязан военному гению генерала Утроса, который служил императору с абсолютной преданностью, но в то же время был тайно влюблен в его жену, императрицу Мэджел. Утрос отправился завоевывать легендарный город Ильдакар, но не вернулся. Теперь Натан знал причину: волшебники Ильдакара обратили его армию в камень.

Император Керган был злым и своенравным правителем, не способным править землями, завоеванными для него Утросом. В отсутствие генерала, обнаружив доказательства измены своей жены, капризный правитель публично содрал с Мэджел кожу и скормил ее все еще живое тело хищным жукам, хотя женщина рыдала и раскаивалась, утверждая, что все еще верна своему мужу и императору.

Когда подданные Железного Клыка увидели, каким страшным пыткам он подверг их любимую императрицу, то подняли бунт и свергли его, а затем протащили тело императора по улицам. Великая, но хрупкая империя распалась на враждующие королевства…

Сейчас, глядя через мерцающую воздушную линзу, Натан восхищался бесчисленными солдатами, которые все еще думали, что идут маршем во славу императора Кергана. Вряд ли они знали, как много времени прошло.

Но беспокоился волшебник не о давно умершем императоре.

— Самой большой угрозой всегда был генерал Утрос, — пробормотал он. — Он здесь, и именно его мы должны бояться.

Первые нестройные ряды вражеских солдат шагали вперед. Они начали кричать, ужасающий глухой звук становился все громче и громче. Грохот их шагов раздавался по травянистой равнине.

Когда-то давно вокруг внешних стен были вырыты глубокие траншеи и рвы, заполненные шипами и острыми камнями, но за прошедшие столетия эти канавы осыпались и заросли из-за попустительства жителей Ильдакара. Теперь сотни солдат могли подойти к толстым каменным стенам, нависавшим над ними.

— Что они собрались делать? — спросил Бэннон, вперив взгляд в отряды, остановившиеся у стен.

— Скоро увидим, — ответил Натан.

Вражеские солдаты выстроились в два-три ряда вдоль каменной преграды. Прижавшись вплотную, они подняли руки в латных рукавицах и забарабанили по каменным блокам, крича своими глухими голосами, молотя и молотя по стенам.

Вскоре первая шеренга отступила назад, позволив второй занять ее место и продолжить грохотать. Несколько минут спустя вторая шеренга сменилась третьей. Монотонный стук эхом разносился по всему Ильдакару, словно непрекращающиеся раскаты грома.

Эльза, стоявшая рядом с Натаном, занервничала.

— Наши стены выдержат, — сказала она. Слова ее прозвучали как молитва.

Натан подумал, что стены долго не продержатся, но ничего не сказал.

Глава 3

Он пробудился в изменившемся мире.

Генерал Утрос, командовавший великой армией императора Кергана, достиг города Ильдакара, своей цели. Его армия должна была быть неудержимой силой. Сотни тысяч воинов, набранных со всей империи Железного Клыка, осадили легендарный город, настоящий трофей этих южных земель. Утрос намеревался вскрыть его, как спелый гранат, чтобы угоститься сладким лакомством сердцевины.

В тот холодный ясный день его солдаты заполонили равнину, и перед Утросом предстали высокие городские стены. Он отметил красивые башни, разно уровневые кварталы, тесно стоявшие здания и глазурованные черепичные крыши, сияющие, словно чешуя на спине дракона. Он хотел завоевать город во имя своего императора.

Его бесчисленные солдаты были неугомонны, но Утрос собирался предотвратить крупные разрушения, осознавая ценность города. Он хотел сохранить как свою репутацию, так и этот трофей. Спокойное завоевание принесет выгоду и Утросу, и жителям Ильдакара. Однако когда армия прорвется через стены, даже самая строгая дисциплина не сможет сдержать грабеж.

Победа над Ильдакаром не могла быть простой или бесхитростной.

Утрос стоял перед своей целью под холодным послеполуденным солнцем, чувствуя прохладу приближающейся зимы. Он пристально вглядывался, как всегда все просчитывая и выискивая слабые места. Мысли его были непрерывным заседанием военного совета. У генерала имелись советники — например, две прекрасные колдуньи, Ава и Рува, которые были близнецами, — но он всегда принимал решения самостоятельно и уже составил несколько планов взятия Ильдакара.

На высоких стенах появилась большая группа волшебников в разноцветных шелковых балахонах. Они творили какую-то магию. Он слышал о могущественных одаренных Ильдакара, но не боялся их.

Неожиданно он почувствовал, как тело его стало коченеть от внезапной тяжести, как внутри, так и снаружи. Генерал едва мог думать, когда чудовищная сила охватила его тело, затвердевая вокруг него, точно высыхающая глина. Окружающие звуки стали приглушенными, и последнее, что он услышал — крики ужаса из тысяч глоток. Солдаты кричали в смятении, застывая на месте.

Ава и Рува, стоявшие рядом с его внушительным командным шатром, побелели, как статуи. Зрение генерала затуманилось, сфокусировавшись в одной точке, словно на центре мишени, и последним, что он увидел, был город Ильдакар, дразнивший его.

Утрос провалился в забытье на неизвестный срок, не ощущая хода времени.

Через мгновение — или вечность — яркий день внезапно сменился предрассветной тьмой. Сперва ему показалось, что он ослеп. Вокруг раздался звук, похожий на треск льда в пруду. В ушах загудело, будто мысли, запертые в его разуме, все разом получили свободу.

Утрос обнаружил, что по-прежнему стоит лицом к Ильдакару, но многие детали изменились. В ночи сияли городские огни, затмевая звезды над головой, а на востоке прямо перед ним поднималась предрассветная дымка.

Еще до того, как он пошевелился, его разум искал возможности и объяснения. Генерал Утрос не предпринимал дерзких и неосмотрительных действий. У него было самое большое и хорошо вооруженное войско в мире, и он уже завоевал большую часть континента для Железного Клыка. Но величайшим достоянием армии был ум генерала.

Воздух вокруг был намного теплее, чем в тот холодный полдень, который, казалось, был всего мгновение назад. Вместо морозной зимы стояла, по меньшей мере, ранняя осень, и это означало, что большая часть года миновала. Как такое могло случиться? Трава была бурой и сухой, но пышно разрослась вокруг него, и этого просто не могло быть. За время осады его огромная армия вытоптала всю равнину, превратив почву в бесплодную грязь.

Утрос сделал шаг вперед и тотчас ощутил неестественную жесткость кожи, скованность рук, шеи и лица. Его гибкое и сильное тело теперь казалось точильным кругом, слишком долго простоявшим без смазки.

Он посмотрел на свои голые руки и странно потускневшие медные браслеты с изображением пламени Кергана. Кожа его была бледная как мел. Утрос осторожно ткнул себя в бицепс пальцем и обнаружил, что плоть стала жестче и походила на полузатвердевшую глину. Ощущалось давление кончика пальца, но чувствительность кожи снизилась. Генерал согнул руку, заметив, как неохотно двигается локоть. Мускулы его вздулись, будто булыжники.

Он коснулся лица, ощупал бороду, квадратную челюсть с ямочкой на подбородке, которую растительность не могла скрыть; повел по гладкому восковому шраму от ожога на левой щеке — тот больше не ныл. Утрос вспомнил, как плененный серебряный дракон смог сбежать и разгромил часть лагеря своим испепеляющим огнем. Теперь шрам казался гладким и гораздо менее чувствительным.

Вокруг раздавались возгласы удивления, тихие вопросы, переходящие в крик. Он обернулся, чтобы осмотреть свой лагерь, но обнаружил, что тот исчез!

Раньше повсюду толпились бесчисленные тысячи воинов. Солдаты занимали свои позиции, некоторые стояли на часах; большинство собрались в группы по назначению своих отрядов. В долине были сотни палаток, повозок, коновязей, сторожевых застав и больших костров.

А теперь… ничего.

Он помнил свой большой командный шатер, яркие и броские знамена Железного Клыка, зерновые склады, палатки оружейников, точильные станки и привалы мастеров-лучников, но все это куда-то делось. Не осталось ничего, кроме самих людей, бледных и малоподвижны, все еще в доспехах, с мечами и щитами. Некоторые лошади бродили без привязи, но загоны и кормушки исчезли.

— Владетель и духи, — пробормотал он. — Что с нами случилось?

Сбитая с толку армия походила на облако кружащих комаров, но генерал сконцентрировался и словно впал в транс. Полностью сосредоточившись, он смог приглушить шум лагеря. Утрос сомневался, что кто-то в его армии знает о случившемся больше, чем он сам, но ему нужно было во всем разобраться.

Утрос сделал несколько шагов. Тело все еще казалось отчасти каменным, плоть так и не стала мягкой, как у обычного человека. На нем по-прежнему была кожаная безрукавка с прямоугольными металлическими пластинами, служившими для защиты, а также устрашающего вида шлем с рогами, спиленными с чудовищного быка, которого спустил на них Ильдакар. Он вспомнил тот день, когда бестия пронеслась через их лагерь, сея настоящий хаос. Утрос лично убил чудище и взял рога в качестве трофея.

Он повернулся к своим грациозным колдуньям, пребывающим в таком же замешательстве, как и он сам. Стройные и хорошо сложенные Ава и Рува были одеты в голубые платья, плотно облегающие их узкие талии и подчеркивающие пышную грудь. Сестры были неотличимы друг от друга, но Утрос знал их так же хорошо, как свои ладони, которыми изучал каждый дюйм их тел. Колдуньи давали ему силу, но в этом не было сексуального подтекста.

Теперь он нуждался в их силе.

Ава и Рува были бледны, плоть их казалась даже холоднее, чем у трупа. Их кожа была совершенно лишена волос: острыми ножами они тщательно сбривали волосы на голове, брови и даже растительность между ног. Ава и Рува ухаживали друг за другом и в свободное время раскрашивали оголенные участки своей сливочной кожи завитками и узорами, которые помогали им направлять дар.

В брезжущем рассвете женщины посмотрели друг на друга и повернулись к Утросу; на их лицах читалось множество вопросов. Ничего не говоря, он подошел, и они втроем прижались друг к другу. Он чувствовал, как растет их общая сила.

В лагере нарастала неразбериха, и Утрос обратился к колдуньям:

— Мы должны выяснить, что случилось. — Недовольны

12 Следующая ⇒