Глава девятнадцатая

Глава девятнадцатая

Кто-то звал его. Голос был знакомым, но он не мог ответить на зов.

-Ульдиссиан!

Он попытался махнуть рукой, подать какой-нибудь сигнал, но у него ничего не вышло. Его разум медленно пытался вспомнить, что произошло. Постепенно Ульдиссиан припомнил Лилию и разоблачение её естества. Этого ужасающего воспоминания оказалось достаточно, чтобы он исторг примитивный возглас, и не без успеха: зов того, кто его искал, стал более отчётливым.

-Ульдиссиан! Я знал, что ты где-то здесь! Где…

Ульдиссиан наконец сообразил, что это голос Ахилия. Славный, верный Ахилий. Он попытался произнести имя охотника, но получилось лишь кряхтение.

-Вот он! Он здесь!- раздался голос как будто бы Серентии.

Как бы ни был он ей благодарен за то, что она тоже отправилась на его розыски, Ульдиссиан внезапно забеспокоился. Лилии доставило бы особое удовольствие помучить дочь Сайруса.

Мягкие руки коснулись его лица. Ульдиссиан инстинктивно резко отдёрнулся, думая, что возвратилась Лилия. Тем не менее, этот страх быстро исчез, когда Серентия сказала:

-Хвала всему живому! Ты жив! Ахилий! Мендельн! Вот он где!

Звук тел, продирающихся через кусты, сообщил о том, что остальные тоже неподалёку. Он услышал ругательство, произнесённое лучником.

-Он ранен?- спросил Мендельн, скорее с любопытством, чем с тревогой.

-Он весь в синяках,- ответила Серентия. Но я не вижу ни порезов, ни ран! Сломанных костей тоже нащупать не могу.

Другая фигура склонилась над лежащим фермером.

-Бледный, как смерть,- пробормотал Ахилий.- Или того хуже.

Всё больше подробностей возвращалось к нему. Он вспомнил страх за своих друзей и брата. Он также припомнил, как хотел пойти назад, но затем, словно Лилия забрала у него волю к жизни, Ульдиссиан вдруг потерял сознание. Кто знает, очнулся бы он вновь, не отправься остальные на его поиски. Наверное, всё-таки очнулся бы. В конце концов, не похоже было, чтобы Лилия желала ему смерти, просто хотела… сломить его.

-Как…- он с трудом сглотнул, затем попробовал ещё раз.- Как вы узнали…

Они отреагировали так, словно он попросил их всех признаться в каком-то тяжком преступлении. Все трое странно встревожились. Их молчание только усилило беспокойство.

Наконец Мендельн ответил:

-Мы знали, что твоя жизнь в опасности.

Ульдиссиан вспомнил, как его брат бежал ранее через весь дом, выкрикивая его имя.

-Ты знал?

-Мы все знали.

Охотник и Серентия кивнули.

-Я думала, это кошмар,- добавила девушка.- Но это было так ужасно, я должна была проверить. А потом я заметила, что Ахилий тоже не спит.

-И не успели мы встретиться, как пришёл Мендельн, настаивая на том, что должен увидеть тебя повторно.

Младший сын Диомеда нахмурился.

-Ощущение не пропало, Ульдиссиан. Я знал, что ты можешь рассердиться на меня, но я собирался попытаться предупредить тебя снова… и тогда мы все трое узнали, что ты… и Лилия… исчезли.

-Лилия!- выдохнула черноволосая девушка.- Мы совсем про неё забыли! Ульдиссиан! Разве она не с тобой?

-Была,- его ответ прозвучал хрипло… не из-за его состояния, но из-за омерзительных воспоминаний.

При этом какая-то часть его всё ещё желала её.

Его товарищи озабоченно огляделись вокруг. Он поспешно замотал головой:

-Нет… не ищите… её,- Ульдиссиан заставил себя сесть.- Нам так везёт… что вы ещё чего доброго её найдёте.

Он чувствовал их смятение. Не без помощи Серентии и Ахилия Ульдиссиан встал. Когда он сделал это, взгляды его и брата встретились. Любопытное дело, видение его брата из кошмара снова встало у Ульдиссиана перед глазами. Он глядел с таким упорством, что Мендельн в конце концов отвернулся, словно был виновен в чём-то.

-Ульдиссиан,- пробормотал Ахилий,- как тебя понимать? Почему мы не должны хотеть найти Лилию? С чего бы это тебе не хотеть найти её?

Если бы они никогда не сталкивались с реальностью демонов и заклинаний, он никогда не смог бы рассказать им. Но они сталкивались, и Ульдиссиан испытывал такой огромный стыд, что ему пришлось сделать длительную паузу, прежде чем начать.

И, пока он рассказывал, на их лицах отражался такой же ужас, какой был у него на душе.

-Должно быть, тебе это привиделось!- заявил охотник.- Этого не может быть!

-Демон?- выпалила Серентия, качая головой.- Демон?

Только Мендельн, пережив первоначальное ошеломление, кивнул с пониманием.

-Это столь многое объясняет,- наконец произнёс он.- Если оглянуться на всё, что произошло.

Ульдиссиан не был уверен, что разделяет мнение брата. Он знал только, что он определённо был слеп, глух и глуп. Он позволил Лилии командовать им, как собачонкой. Люди погибли из-за её безумия, из-за её намерения создать мир магических существ.

Нужно было отдать им должное, они восприняли его рассказ всерьёз. Ульдиссиан ничего не упустил – даже ту часть, где Лилия заявила, что мир называется Санктуарием и что он был создан беглыми демонами и ангелами. Для него было очень важно, чтобы нашёлся кто-то, кто понял бы, что у демонессы был какой-то безумный план, который касался как Храма, так и Собора, которые были как-то связаны с ней.

Это подвело его к её последнему заявлению. Она оставила его одного, чтобы преподать ему урок, как нехорошо сопротивляться ей.

-Мы должны уйти из Парты!- выпалил он.- Мы должны бежать, спасаться! Джунгли в низинах – наше лучшее…

-Погоди, Ульдиссиан!- потребовал Ахилий.- О чём это ты? Мы не можем бежать! Бежать – значит, стать преследуемой добычей, в этом нет никакой защиты!

-Ахилий, всё, во что я верил, оказалось ложью! Это всё была она! Всё!

Лучник замотал головой.

-Я не знаю, верю ли я в это. Это не похоже на правду.

-И это неправда,- подтвердила Серентия.- Ульдиссиан, я наблюдала за тобой. Я чувствовала, что ты делаешь. Это не могла всё быть Лилия! То, что я ощущала, когда ты коснулся меня, отчасти это был ты! Я знаю это так же верно, как знаю… как знаю себя,- её лицо покраснело, когда она это сказала.

Хотя он был благодарен ей за всё, что она сказала, Ульдиссиан отказывался верить, что его попытки были чем-то помимо спектакля, тайком разыгранного Лилией.

-Ты не видела, как легко она управляла мной, как легко она показала мне, что может заставить меня сделать всё, что пожелает.

-Ульдиссиан…

-Нет, Серри! Пожелай она, Лилия с лёгкостью убила бы меня сама, тогда и потом. Ты видела, каким я был, когда вы пришли… и мне теперь приходится прикладывать все усилия только для того, чтоб стоять.

-Да, а ведь верно,- проворчал Ахилий.- Дайте ему лошадь.

Пока друзья помогали ему, Ульдиссиан отметил, что он, словно дитя – таким слабым его оставила борьба с искусительницей. Да, Лилия не шутила, когда сказала, что он – ничто без неё. Остальным нужно просто немного больше времени, чтобы понять это.

К несчастью, времени у них оставалось совсем немного. Рано или поздно кто-то придёт за Ульдиссианом.

-Твои наблюдения заслуживали бы большего внимания,- заметил Мендельн, который держал поводья животного, пока Ахилий сажал Ульдиссиана в седло,- если бы они объяснили, как Серентия и Ахилий узнали, что ты в опасности.

Дочь торговца быстро ухватилась за это.

-Да! Это уж точно не похоже на то, что входило в её грязные планы!

-Вы все должны понять правду!- проревел он, вырывая поводья из рук своего брата.- Всё была хитрость! Это какая-то игра между демонами и другими, в которой я играю роль величайшего дурака!

С переполняющей его горечью он пришпорил лошадь и поскакал в направлении, которое взял первоначально. Ахилий закричал, но Ульдиссиан не обратил внимания. Лучше он убежит, чем продолжит подвергать опасности своих друзей и близких, и это главное.

Но очень скоро он услышал стук копыт позади себя. Ругнувшись, Ульдиссиан заставил свою лошадь перейти на галоп. Путь был ненадёжный и становился всё более опасным, потому что начинал идти под уклон, но ему было всё равно. Если животное запнётся и сбросит его, так что он сломает шею, это, пожалуй, будет лучший конец. Не только он больше не будет бояться, что кто-то ведёт его по ложному пути, но и Мендельн и другие будут в безопасности. Они никогда не столкнутся с угрозой пострадать или стать потенциальным оружием Храма или Собора. Им станет нечего бояться.

-Что б тебя, Ульдиссиан!- крикнул Ахилий.- Остановись!

Близость голоса охотника напугала его. Он оглянулся и увидел Ахилия сразу за собой. Гораздо дальше виднелись неясные черты Мендельна и Серентии, скакавших на одной лошади.

-Возвращайся в Парту!- крикнул Ульдиссиан лучнику.- Забери их с собой! Я больше не хочу смертей, кроме разве что своей собственной!

-Ульдиссиан, подумай! Ты прекрасно знаешь, что никто из нас не оставит тебя теперь, когда мы знаем, кто такая Лилия и что она сделала!

Двое других пропали из виду. Посмотрев вперёд, Ульдиссиан увидел, что они приближаются к развилке. Левый путь почти сразу опасно сужается. Ахилий не сможет проскакать там рядом с ним.

Ульдиссиан свернул туда. Его лошадь чуть не споткнулась, такой заросшей и неровной была земля. Было видно, что мало кто следовал этим путём в последние годы, но Ульдиссиана это не волновало. Он хотел только задержать или остановить тех, кто скакал позади него.

Раздался возглас Ахилия, охотник ругался на что-то. Ульдиссиан не оглядывался, сосредоточившись на дороге. Стук копыт позади него стих. Судя по всему, его друг отстал.

Затем путь преградила целая череда низких толстых ветвей. Ульдиссиан едва сумел увернуться от первой. В это же время его правая рука приняла ужасный удар, который отдался во всём его теле. Благодаря одному лишь усилию воли Ульдиссиан не был совсем оглушён и оказался готов встретить следующую и более толстую ветвь.

Третья и четвёртая ветви быстро последовали одна за другой. Ульдиссиан вильнул влево, затем вправо, и ещё раз вправо. Последняя ветвь задела макушку. Он почувствовал, как сверху сочится что-то влажное – без сомнения, кровь.

Но, несмотря на ранения, надежда Ульдиссиана росла. Ахилий увидит ветви и будет вынужден замедлиться. Для сына Диомеда это была возможность уйти от преследователя, ибо на слабо освещённой луной территории имелись участки, которые могли обеспечить Ульдиссиану такое прикрытие, где даже опытный охотник не смог бы выследить его.

Затем раздался такой треск, из-за которого он чуть не направил лошадь прямо в дерево. Недолго думая, Ульдиссиан притормозил животное. Шум донёсся сзади, оттуда, где были предательские ветви.

Ветви… и, если он не замедлился, Ахилий.

Ульдиссиан остановил лошадь и прислушался.

Тишина… нет… фырканье коня. Коня, который стоит на месте.

Он начал было подстёгивать лошадь, затем снова заколебался. Всё ещё никаких звуков, не считая животного.

Исторгая проклятья, Ульдиссиан повернул назад. Он хотел только уйти от Ахилия, не более того. Если худшее произошло…

Подъём оказался не менее опасен, нежели спуск. Комья земли и породы ломались под копытами. В одном месте лошадь повернулась так, что Ульдиссиан чуть не слетел.

Впереди него нарисовалась массивная фигура. Конь Ахилия, но без охотника. Где…

Откуда-то слева, где земля резко уходила вниз, послышался стон. Страх Ульдиссиана возрос. Он осадил лошадь и, не успела та полностью остановиться, спрыгнул на землю. Каждый мускул горел; обуреваемый яростью, он мало обращал внимания на своё состояние, и теперь его тело сердито напоминало ему, что он едва мог идти.

Несмотря на это, Ульдиссиан продолжил двигаться. Он взял поводья обеих лошадей и привязал их к одной из злосчастных ветвей. Затем Ульдиссиан поковылял в направлении стона.

Ироничность ситуации не ускользнула от него. Ахилий добровольно хотел помочь Ульдиссиану, и вот что он получил за это. Чувство вины теперь соперничало со стыдом. Он вспомнил, как даже надеялся, что одна из ветвей доставит Ахилию неприятности, хотя и не такие сильные. Так или иначе, Ульдиссиану было известно об опасности, и всё равно его не волновало ничего, кроме его собственного выбора.

Спуск был ненадёжный, земля то и дело пыталась выскользнуть из-под ног. Других лошадей всё ещё не было слышно, и Ульдиссиан гадал, как далеко позади были его брат и Серентия. Нельзя было полагаться на то, что, если он дотащит Ахилия до дороги, они непременно наткнутся на него. Ульдиссиан перестал верить в чудеса, большие или малые.

Под собой он видел только темноту. Надежда была на то, что светлые волосы охотника проступят во тьме, но этого не происходило. Ульдиссиан тревожился всё больше. Был ли он вообще в том районе, где свалился его друг?

Затем какое-то чутьё заставило его взять влево – место, которое он сам бы не посчитал возможным местоположением. Но, когда Ульдиссиан захотел развернуться, он обнаружил, что не может этого сделать. Нахмурившись, фермер углубился в поиски.

Вскоре Ульдиссиан отметил закруглённую форму. Он бросился к ней, потянулся и осторожно перевернул.

Когда он это сделал, раздался кашель.

-У-Ульдиссиан? Странно. А-а я-то думал, что это я спасаю тебя?

-Прости, Ахилий! Я не хотел, чтобы это случилось! Встать можешь?

Он слышал, как охотник кряхтит от боли.

-Левая нога словно одеревенела, но я думаю, её просто потрепало как следует. Дай… дай мне руку.

Когда Ульдиссиан сделал это, его собственное тело напомнило ему, что ему пришлось пережить. Они застонали одновременно.

-М-мы с тобой два сапога пара, верно?- отметил Ахилий со слабым смешком.

-Помнится, случались с нами и худшие царапины в детские годы. Тогда мы совсем не стонали,- усмехнулся Ульдиссиан в свою очередь.

-Детишки более жизнерадостны!

Кое-как они проделали обратный путь. Несколько раз оба спотыкались. Когда они наконец добрались до верха, Ульдиссиан услышал слабый цокот копыт. Наконец-то Мендельн и Серентия нагнали их.

-Я же говорил тебе, что мы найдём их,- с необычайным спокойствием сказал его брат.- Видишь?

Но девушка не стала тратить время на ответ, она сразу соскочила с животного и ринулась, не к Ульдиссиану, но к Ахилию.

-Ты в порядке?- вопросила она, обвивая вокруг него руки.

-Я в норме… Ага.

Похоже, Серентию это не убедило, но в итоге она повернулась к Ульдиссиану:

-Что случилось?

Он открыл было рот, но Ахилий прервал его:

-Я был неосторожен, Серентия, вот… вот и всё. К счастью, мой добрый друг понял, что что-то произошло, и вернулся за мной.

Она пробежала ладонями по рукам, груди и лицу охотника, ничуть не успокоившись, пока не увидела, что раны его незначительны.

-Хвала небесам. Если бы что-то случилось…

Ульдиссиан увидел, что Ахилий говорил правду, когда утверждал, что дочь Сайруса стала расположена к нему. Это было одной из немногих вещей, что радовали его этой ночью. Они были отличной парой.

Он почувствовал, что его ноги начинают подкашиваться. Не меняя интонации, Ульдиссиан сказал:

-Давайте-ка по коням.

Обоим мужчинам было трудно идти, из-за чего Ахилий и Серентия вновь забеспокоились.

-Твоя нога!- ахнула девушка.- Она сломана?

-Нет, просто побита, как и моя гордость. Я должен был разглядеть эти низкие суки.

-Дай мне руку,- настояла Серентия. Она буквально вырвала охотника из рук Ульдиссиана и повела его к коню. Несмотря на все обстоятельства, Ульдиссиан не мог не улыбнуться этой сцене.

Другая пара рук внезапно пришла на помощь к нему.

-Позволь мне помочь тебе,- сказал Мендельн, возникая рядом с ним словно по волшебству.- Клади руку мне на плечо.

Присутствие его брата ещё больше успокоило и устыдило фермера.

-Спасибо, Мендельн,- пробормотал Ульдиссиан.

-Кто нам ещё поможет, как не мы сами.

Его слова проняли сына Диомеда до глубины души. Он был так озабочен Лилией, что не рассматривал Мендельна так глубоко, как тот того заслуживал. Но вместе с этой возобновлённой заботой снова пришли мысли о том, что случится с Мендельном и остальными, если они останутся с ним.

-Джунгли Тораджана,- тихо отметил Мендельн ни с того ни с сего.- Самая густая часть, к юго-западу от Кеджана.

-Что – джунгли Тораджана?

Моргая, брат глянул на него.

-Тораджан? Ты о чём?

-Ты упомянул джунгли. Если конкретно, то тораджанские, к юго-западу от великого города.

-Вот как?- Мендельн поджал губы, но никак иначе не выдал обеспокоенность провалом в памяти.- Мне пришло в голову, что мы можем отправиться туда, если мы не возвращаемся в Парту,- он кивнул в сторону своей лошади.- У меня есть кое-какая провизия и вода – во всяком случае, для начала хватит. Собственно, это и то, что нас было двое на лошади, так задержало нас во время погони.

Ульдиссиан не мог скрыть своего замешательства:

-Ты собрал припасы? Когда?

-Они уже были подготовлены. Я подумал, что это дополнительная лошадь, которую тебе пришлось оставить в последний момент.

Один взгляд на лошадь убедил Ульдиссиана в том, что это не тёмный зверь, на каком скачет Лилия. Но какое ещё объяснение могло быть полностью снаряжённому животному, нашедшемуся сразу же, как только оно понадобилось его брату?

Не уверенный, подарок это или приманка, Ульдиссиан снова подумал о джунглях. Предложение не было лишено смысла, несмотря на сомнительное происхождение. Почему-то он сомневался, что устами Мендельна могла говорить демонесса.

-Джунгли Тораджана,- повторно пробормотал он, на этот раз с большим убеждением.

-Ты хочешь скакать туда,- это не был вопрос.

-Не думаю, что у меня есть выбор,- мрачно кивнув, ответил Ульдиссиан.

-У нас есть самый широкий выбор.

Ульдиссиан сильнее сдавил плечо брата, благодарный Мендельну за его решительность.

-Нас.

-Не пойми меня неправильно, Ульдиссиан. Я говорю и об Ахилии и Серентии тоже.

-А что мы?- откликнулся охотник со своего седла. Даже при том, что задавал вопрос, он помогал дочери торговца забраться к нему. Никто не возражал против смены ездовых партнёров.

-Мы планируем поехать в джунгли Тораджана,- прямо ответил Мендельн, прежде чем Ульдиссиан сумел сам сформулировать предложение.

-Тораджан,- Ахилий склонил голову на бок.- Самые густые, самые неизведанные, как я слышал. Мало кто живёт там. Тораджа – единственный город, люди, по слухам, поджаривают свою кожу дочерна и затачивают зубы, как кинжалы,- он усмехнулся.- Восхитительное место, надо посетить.

Ульдиссиан подумал о путешествии, которое их ждёт. Им предстоит пройти неизученными и, возможно, коварными тропами, чтобы достигнуть места назначения. По сути, всё это были одни сплошные необъятные джунгли, но людям свойственно разбивать места на участки и давать им разные имена. Так и джунглям Тораджана случилось быть куском большей территории. На самом деле, можно идти и не знать, что уже несколько дней находишься в них.

Он не мог представить Серентию в таком месте.

-Серри…

-Ульдиссиан уль-Диомед, если ты скажешь мне хоть слово о том, чтобы остаться, я заставлю тебя об этом пожалеть. Еду я или нет, не обсуждается.

-И, ты знаешь, я не стану ей перечить,- ухмыльнулся Ахилий.

Прекрасно об этом зная, Ульдиссиан кивнул. Тем не менее, ему было необходимо, чтобы они понимали всю чрезвычайность ситуации.

-Если вы идёте со мной, назад в Парту дороги нет. Я не вернусь. Есть большая вероятность, что будет почти невозможно уйти из города, не подняв его сверх наголову.

Мендельн немедленно выказал понимание. Видя это, Ахилий и Серентия тут же молча уступили.

-У меня есть немного продовольствия и воды,- сообщил им брат Ульдиссиана.

-Свежее мясо я обеспечу по пути,- ответил охотник без всякого зазнайства. Все здесь знали, что Ахилий сумеет без труда сдержать обещание.

Оставалось сказать одно, и Ульдиссиану пришлось сказать это теперь:

-Спасибо вам… я хотел бы, чтобы вы все остались, но… спасибо вам.

-Они увидят, что нас нет, на рассвете,- сказал Мендельн, взбираясь на лошадь.- К тому времени нам следует быть как можно дальше.

Никто не мог с этим поспорить. Когда партанцы поймут, что произошло, некоторые из них непременно отправятся охотиться на Ульдиссиана, по крайней мере, поначалу. Ему было горько бросать их, но это было ради их же блага. Вскоре они поймут, что их дары на самом деле ничто. Они почувствуют себя обманутыми, и на смену обожанию придёт ярость.

Уводя группу вперёд, Ульдиссиан думал, какой свирепой может оказаться эта ярость. Оставь он остальных в Парте, гнев горожан мог бы вылиться на них. И, конечно же, им пришлось бы от него бежать. Так что, если подумать, то Мендельну, Ахилию и Серентии лучше быть с Ульдиссианом.

По крайней мере, пока.

***

Люцион вперился в чашу, наполненную кровью. Они видел всё, что произошло, с того момента, как прочёл заклинание вместе с двумя другими демонами. Он нашёл её – Лилит – в руках смертного слуги, и хорошо продумал разоблачение своей сестры перед болваном. Как искусно была проделана эта работа. Всё её высокомерие вылилось в бесполезное позирование и ярость. В конце концов ей пришлось оставить свою собственную марионетку.

И тем самым Лилит совершила величайшую ошибку.

Видение в чаше наконец стало исчезать – последняя жизненная эссенция уходила из крови. Люцион мог заново прочесть заклинание, но для этого снова пришлось бы идти на сделку с Астрогой и Гулагом, которые потребовали бы гораздо больше, чем то немногое, что он дал им в первый раз. В этом беда всех людей и демонов: они всегда хотят больше.

Нет, Люцион справится с этим совершенно самостоятельно, ибо награда будет слишком роскошной, чтобы делить её с кем бы то ни было. Будет нетрудно держать в неведении двух своих коллег, ибо с тех пор, как он взял на себя роль Примуса, он много сделал такого, о чём они не знали… о чём даже его отец не знал.

-Спасибо, что подготовила фундамент, сестра,- проскрежетал Люцион. Он был также благодарен покойным Малику и Демосу, слугам, которые выполнили свой долг, успели они понять эти или нет. Жалко было терять их обоих, но у Люциона уже имелся на примете тот, кто мог занять пост высшего жреца, и в злобных морлу недостатка не чувствовалось. Важным было то, что, дотронувшись до демонической руки Малика – что, зная жадность священника и сестринское чувство иронии, было неизбежным следствием – Лилит не только открыла себя, но и ненамеренно на короткий момент сняла с себя все магические щиты, которые она создала до этого.

Именно в этот момент терпеливый Люцион наложил заклинание, подготовившее крушение её планов. Он назначил так, что, когда определённые элементы вступят в игру, Ульдиссиан уль-Диомед увидит, чем на самом деле она является. Всё прошло без сучка без задоринки. Она зашла даже дальше, в своей ярости коверкая факты, так что её марионетка не смогла разобрать, что есть правда, а что – ложь.

И оставила Ульдиссиана, открытого для его манипуляций.

Улыбка Люциона расширилась – и исчезла, когда его захватило ощущение, что за ним наблюдают. Он немедленно стал искать, не глазами, но своим разумом, претворяясь, что смотрит в исчезающую сцену в чаше, в то время как проверял комнату на присутствие кого-либо ещё.

Но, несмотря на все усилия, ему никого не удалось обнаружить. Всё ещё настороженный, сын Мефисто быстро проверил, в Храме ли два других демона. Гулага он нашёл внизу: разрушительный зверь рвал морлу просто ради удовольствия. Другие морлу жадно атаковали демона, нанося ему раны, которые тут же затягивались. Неуспех ничуть не унимал их голода; они просто снова атаковали Гулага, тогда как тот разрывал на части одного из них. Демон разрушения знал, что, пока он не ест оторванных кусков, он может наносить увечья, сколько пожелает. Морлу просто воскреснут в завершении цикла; их убийство только сделает их ещё более жестокими воинами, когда они в следующий раз пойдут в бой.

Убедившись, что это был не Гулаг, Люцион стал искать Астрогу. Паук был более хитрым существом, ведь служил Диабло. Если бы кто-то из них двоих захотел бы шпионить за ним ради достижения своих целей, это был бы он.

Но Астрога оставался в одном из своих излюбленных затенённых углов, обедая сейчас тем немногим, что осталось от брата Икариона. Вокруг скрытой многочленистой фигуры суетились маленькие арахниды. Они были сущностью демона, продолжениями его, которые выполняли его распоряжения, пока он ждал.

Мог ли это быть один из них? Люцион подумал об этом, но он знал, что даже дети, как Астрога их называл, носили на себе его отпечаток. Люцион узнал бы его в них.

Всё ещё не двигаясь с места, он ещё раз изучил потайную комнату, и снова ничего не нашёл. Демоны – такие существа: им свойственно нездоровая подозрительность, и Люцион знал, что это качество не обошло стороной и его.

В конце концов он прогнал происшествие из своих мыслей. Сейчас имел значение только подопечный Лилит. Сестра поставила его на нужную тропу; теперь самое время Люциону довести поучение до конца.

Или, если человек окажется совершенно бесполезным, уничтожить его.

***

В месте, которое одновременно было и не было реальным, материализовалась закутанная в чёрное фигура. Вокруг него не было ничего, кроме полнейшей темноты, но он не выказывал по поводу этого никакого неудобства. Говоря по правде, это был его дом, точно так же, как и любое другое место, уже на протяжении многих тысяч человеческих жизней.

Он ждал в тишине, зная, что тот, с кем ему нужно поговорить, придёт, когда настанет подходящее время. Укутанная фигура понимала, что это может означать, что придётся ждать несколько дней, недель, а то и лет, но это не имело значения. В другом месте, которое зовётся Санктуарием, не пройдёт нисколько времени. Он вернётся в тот самый момент, в который ушёл оттуда.

И всё равно может быть слишком поздно.

Не было ни звука, ни ветерка. Он чувствовал твёрдую землю под своими обутыми ногами, но знал, что это иллюзия. В этом месте всё сущее было ничем иным, как грёзами его учителя.

А потом… сверху пришло освещение – тёплый свет, который затронул его уставшие кости. Он взглянул вверх, его глаза немедленно привыкли к новой обстановке. Наверху образовалось нечто, напоминающее ряд далёких звёзд. Поначалу они соединились вместе, но быстро начали расходиться.

Разойдясь, они сформировали неясную форму. Словно созвездие, звёзды создали полуразличимый, колоссальный образ, который его намётанному глазу напомнил чудовище столь же легендарное, как и он сам.

-Это её брат делает ход,- прошептала укутанная фигура.- Он – нет. Это может означать только одно…

И тогда голос, который заставил бы замереть даже ангела, ответил:

-Да… Грядёт смерть…

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 171819 20 Следующая ⇒