История Мальчика Томми

История Мальчика Томми

Томми сидел на песке. Морской ветерок нежно ласкал его волосы, и мальчик, щурясь от назойливых лучей, то и дело оглядывался и осматривал свой маленький остров посреди океана. Он сам не помнил, как он сюда попал. Он сам не знал, сколько лет он просидел на самом краю небольшой песчаной земли посреди безлюдного океана. Томми просто любовался всем миром, а мир любовался им.

Лениво оглядывая свой крошечный, ширину всего с два автобуса, остров, мальчик думал о том, что нет прекрасней жизни, чем той, которой наградил его Бог. Если мальчик хотел есть, он ловил рыбешку и крабиков на востоке острова. Если мальчик хотел пить, он брал морскую воду, наливал её в кастрюльку, которую нашёл, когда впервые попал на остров; брал щепку на песчаном берегу, затем стекляшку, также найденную в кастрюльке, а после разводил костер. В кастрюльке булькала морская вода, из неё выпаривалась соль и осадок. Пресную воду Томми пил, а осадок он аккуратно складывал возле бережка, отчего там образовывались камни.

Если же мальчик хотел скрыться от палящего солнца в прохладную нежную тень, то он забирался под широкую раскидистую пальму – единственное дерево на островке. Томми очень любил дерево и ему часто казалось, что дереву так же нравится Томми, ведь, когда мальчик устав от созерцания своих владений, хотел пить, пальма кидала ему со своей высоты кокосовый орех.

Ну а если мальчик хотел поговорить, то из камней выползала маленькая змейка, которую он кормил тем, что поймал. А змейка ему в благодарность пела колыбельные, под которые Томми засыпал. И тогда мальчик был счастлив. Как и каждый день. Как и всю свою жизнь.

В один из таких дней Томми, как обычно, сидел на берегу и самодельной удочкой пытался ловить крабиков, как услышал нежный тонкий голосок:

- Это моя удочка!

Томми резко обернулся вокруг себя и увидел маленькую, словно кукольную, девочку лет восьми с кудрявыми русыми волосами, высеченными будто из камня скулами, алыми губками и пронзительно острыми карими глазами. «Экая пигалица, - подумал мальчик. – Такая маленькая, а уже командует! Наверняка еще одна змейка». И, зная, что со змейками надо общаться ласково, даже несколько учтиво, чтобы тебя не ужалили, Томми величаво и торжественно продекламировал:

- Здрав – ствуй – те!

Змейка тут же просияла, отчего её щечки покрылись пунцой. «Ей наверняка понравилось,» - подумал Томми, и крикнул еще раз, только торжественней, отчего девочка подняла подбородок верх и, держа полы своего платья, дабы не запачкать в песке, стала гарцевать вокруг мальчика.

- Здрав – ствуй – те! – в третий раз кринул Томми, но девочка на этот раз его оборвала:

- Довольно здравствовать! Вы кто, юноша?

«Удивительная змейка, - подумал Томми. – Знает столько слов и совсем не шипит, как та, что сидит под камнем». Но, оставив свои думы, мальчик решительно, выпячив ногу сказал:

- Я – Томми!

- Томми… - вдумчиво промолвила девочка. – Том – ми, ха-ха-ха. Томми! А вы знаете, Томми, кто я?

- Конечно! – выкрикнул Томми. – Вы – змейка!

И тут Томми поник, когда девочка сначала начала трясти подбородком, потом скалить глаза, пока резко не улыбнулась и сладостным голосом не продолжила разговор:

- Вы такой смешной, Томми. Мне льстит ваш комплимент про мою фигуру. А можете еще сказать что-нибудь про неё?

- Конечно, - удивленно ответил Томми. – Вы… вы… медуза! У вас платье такое.

- Нет, глупенький, я не медуза. Я – принцесса! – гордо воскликнула девочка и поставила руки к боку. – А это – мое королевство!

Такой наглости Томми стерпеть не смог:

- Как это – ваше?! Зачем мне здесь принцесса?!

- А так, - спокойно ответила принцесса. – Глупенький Томми, посуди сам. Вот у тебя остров, так?

- Так.

- И ты на нем сидишь все время, сидишь, удишь рыбу, пьешь воду, ешь кокосы, так?

- Так, - вторил ей Томми.

- А теперь представь, - принцесса начала вальяжно расхаживать по песку, забыв о подоле, - что рыба вдруг уплывёт? А что, если вода засохнет? А если в дерево ударит молния? Ты об этом подумал?!

Испуганный Томми, запинаясь, ответил, что никогда не думал об этом, ведь он был занят, он был счастлив.

- То-то же, - гордо парировала принцесса. – Я – принцесса, мне некогда думать об острове. Я все время, всю свою жизнь думаю только о подданных.

- А кто это – подданные? – спросил Томми.

- Ну как же, глупенький Томми. Ты ведь один на острове, да?

- Да.

- Значит, ты и есть мой подданный. Значит, я всю свою жизнь думаю только о тебе. Это ли не чудо, Томми?

Мальчик обрадовался, что о нем наконец, впервые в его жизни начал кто-то думать, отчего ему вдруг стало еще счастливей, счастливей, чем было до этого раз в сто. А принцесса тем временем продолжала разговор:

- А раз я думаю о тебе, Томми, я должна думать и о том, как жить, есть рыба уплывет, ударит молния и высохнет море. Давай договоримся. Ты будешь ловить рыбу, собирать кокосы и выпаривать воду, и приносить это все мне. А я буду экономить, буду хранить это у себя, чтобы давать тебе по чуть-чуть. Это называется запасы. Ты согласен?

Томми это показалось вполне разумным, и он согласился.

- А потом нам нужно подумать о форме. Я ведь принцесса, при дворце нельзя ничего делать без формы, - вдумчиво произнесла принцесса. И стала ходить туда - суда взад- вперед минут пять, пока, подняв палец к небу, не произнесла:

- Точно! Я буду говорить слово. Я скажу его, и ты будешь делать то, о чем мы договорились. Чтобы ты знал, когда отдыхать, а когда работать. Словом таким будет: «Это приказ!». Ты согласен?

Томми это показалось вполне интересным, и он согласился.

- А ещё, Томми, ты должен понимать. Я – особа величественная, и мне нужно поспать. Поэтому я пойду в тень, а ты меня сторожи, чтобы меня не украли. Ты согласен?

- Погоди, принцесса, - взмолил Томми. Сейчас же самое пекло! Если ты будешь под деревом, то как же быть мне! Я буду на самом солнцепеке!

- Да, - задумалась принцесса. – Это действительно проблема! Ладно, я придумаю, как её решить, ведь я забочусь о тебе. А пока, дай мне поспать.

И принцесса ушла спать под пальму, в то время как Томми сидел под жарким солнцем и был счастлив, сам не зная почему.

Не успел Томми только вдохнуть морской воздух, как из камней навстречу ему счастью выползла змейка, которая примерно в этот час должна была петь ему колыбельную. Прошуршав по белому песку, она обвилась вокруг его шеи и сказала:

- Я все слышала. Почему ты с ней разговаривал?

Томми не знал, что и ответить:

- Ну, она же принцесса, это же её остров.

- С чего ты это взял? – прошуршала змейка.

- Потому что она так сказала?

- Потому что она так сказала... – издевательски подражая голосу Томми, змейка с укором взглянула на мальчика. – Томми, я знаю тебя много лет. Ты сделал те камни, в которых я нашла себе кров и пищу, и я всем тебе обязана, даже жизнью. Эта принцесса принесет тебе беды, уж поверь мне, я видела много таких на своем веку. Ты правильно с самого начала заметил: это не принцесса никакая – это змея. Змея, в отличие от меня, с шипами, с ядом; змея, которая сидит в кустах день, два, месяц, сколько нужно выжидает и следит за добычей, прежде чем её съесть. Почему она так внезапно появилась, ты не задумывался?

- Нет, - пробормотал Томми.

- И я не могу знать, мой мальчик. Могу лишь думать, что она всё это время сидела на пальме, изучала тебя и только теперь решила слезть.

- Если и так, - начал думать Томми, - то тогда она права. Если она сидела там все время – это её остров.

- Глупый ты, это верно, – прошептала змея и поползла в свои камни.

Когда принцессе надоело томиться в неге, она вкрадчиво, но величаво подошла к мальчику, который за все это время так и не сдвинулся с места.

- Хорошая погода, - через зев сказала принцесса. – Самое время искупаться. Хочешь поплавать, Томми?

- Я? – мальчик пытался понять, что же от него хочет принцесса. – Я не умею плавать, я не люблю плавать, я не знаю, я ни разу не плавал.

Принцесса смотрела на него с неким пренебрежением на целый миг, но, тут же переборов его, она села к нему на песок, взяла его за руку и спросила:

- Вот смотри, глупыш. Я люблю море, так? А ты любишь меня, это даже не обсуждается. Значит, и море ты любишь. Понятно?

Томми ничего не понял, что сказала принцесса, но, желая доказать ей, что он вовсе не глупенький, кивнул в ответ.

- Ну, тогда пошли! – вдруг схватила его принцесса и увела за собой в море.

Нежная вода влекла к себе Томми. Сначала, он не знал, как плавать, да и она собственно, тоже не знала, просто делала вид, что знала. Никак не получив того, что хотела, принцесса взяла за руку мальчика, но уже без азарта вытащила его на берег.

- Мы не поплавали, потому что ты плавать не умеешь! – это было первое, что сказала принцесса, когда они начали сушиться. – Я-то умею плавать, но куда же я буду плавать одна. Я же забочусь о тебе, теперь видишь?

- Вижу, - сказал через себя уставший, потный, влажный от соли Томми.

- А ты еще не разу не доказал, что ты хочешь заботиться обо мне! – с упреком в душе вынесла принцесса. – Я делаю все, чтобы тебе было хорошо на этом острове! А что делаешь ты, чтобы было хорошо мне?

- Я… я не успел еще ничего сделать, - виновато промолвил Томми. – Мы знаем друг друга только один солнечный день.

И тут принцесса, внезапно сменив гнев на милость, повернула голову к мальчику и лукаво его спросила:

- А если бы мог… Если бы ты мог, ты бы сделал?

- Конечно! – оживился Томми. – Я бы сделал все ради вас.

- Чтож, - улыбнулась принцесса. – Это несложно. Убей змею. Я очень их боюсь, они кусаются.

- Я не могу, - вздохнул Томми. – Змея мой единственный друг. Я знаю змею очень долго, она пела мне колыбельные, она помогала мне искать рыбу в соленой воде. Я не могу.

- Чтож, - резко отвернулась принцесса. – Можешь не убивать её. Не надо. Но змей я боюсь. Боюсь больше всего на свете. Так боюсь, что могу уплыть с острова, если она еще будет здесь. Ты же не хочешь, чтобы я уплыла? Ты же не хочешь, чтобы пропала рыба, ушла вода и молния ударила в пальму? Я знаю, так будет, если я уйду, и ты тогда будешь один на этом острове вместе со своей змеёй, и даже она тебя покинет. Решайся, Томми. Решайся! – и, вдохнув чуть поглубже воздуха, крикнула. – Это приказ!

Томми никогда не нарушал слов, данных кому-то. Ему очень не хотелось терять принцессу и быть одному, когда будет уплывать рыба, поэтому он медленно, но все же пошел в сторону камней. Змея шуршала ему навстречу.

- Я все слышала. Опять, - с чувством скорби сказала змея. – Не говори никогда, что у змей нет ушей. Есть, еще какие.

- Змейка, тут такое дело… - начал было говорить Томми.

- Я понимаю тебя, мальчик мой, - перебила печальным голосом его змея. – Ничего, давай сразу покончим с этим. Бери вон тот валун, что был дверью в моем жилище. Я положу голову на него, и ты прислонишь второй валун сверху, и все закончится.

Когда место было готово, змея положила голову и прошептала:

- Ничего не поменяется. На острове по-прежнему есть змея.

И тут камни стали ближе друг к другу.

Слезы Томми падали на песчинки, которые тут же забирал морской прибой. Он знал, что змея больше никогда не сможет спеть ему колыбельную, что старый мир, ушел вслед за солнцем, в закат. Он сидел, глядел в море, глядел на лунную дорожку, на звезды, пока не ощутил в своей руке руку принцессы:

- Ничего, - певуче промурлыкала принцесса. – Колыбельные и я петь могу. Сколько угодно. Я знаю их все, и каждый день буду петь тебе разные, лишь бы ты не плакал.

- Честно? – начал вытирать слезы со своих опухших щек Томми. – Будешь петь?

- Да, – спокойно ответила принцесса. – Каждый день. И каждый день я буду готовить тебе еду. Тебе больше не придется кипятить соленую воду. Ты будешь ловить рыбу, а я буду кидать её в кастрюльку с кипятком. Будет суп. Ел когда-нибудь суп, мой глупенький?

- Нет, - сказал Томми. – Я ел только то, что поймал сам.

- А ничего не изменится. Ты будешь ловить то, что я буду готовить. Такой порядок. Это приказ! – воскликнула принцесса и немножко засмеялась. И Томми тоже засмеялся. И они сидели на берегу, смеялись полночи, глядя на лунную дорогу и на звезды, и именно под луной они купались. Они научились купаться и теперь купались, догоняя друг друга. Когда они вышли из воды, то дали друг другу обещание, что будут купаться только друг с другом, и ни с кем больше. Поскольку на острове было никого, обещание давать было легко.

Обсохнув, Томми вместе с принцессой лег под раскидистую пальму, и глядя на принцессу, мальчик понимал, как же все таки ему повезло с ней, что она есть у него, а он есть у нее. Теперь он чувствовал истинное, неподдельное счастье; он знал теперь, что змея его дурила, обманывала, пытаясь оставить его в прошлом, в то время, как принцесса тянула его в будущее. А он, глупец такой, змею слушал. И как он мог подумать, что это змея, когда видно же: вот платье, вот глаза, вот уши, нос, вот волосы. Короны нет!

И тут Томми так, чтобы не разбудить принцессу, на цыпочках обежал пальму. Острым стеклышком он начал счищать кору, предварительно отделив живые волокна от усохших. После этого он начал плести корку за коркой, образуя венок, в который через каждую пятую палочку вставлял один прутик вверх, чтобы получились зубья. Вершило эту корону само стеклышко, от которого Томми отколол кусочек, чтобы добывать огонь и чтобы получилось красиво.

Только под самый рассвет Томми вернулся к принцессе, которая очень сладко спала на правом боку. Водрузив ей на голову корону, он лег рядом с ней так, чтобы её не разбудить, и, положив одну руку на другую, счастливый заснул.

Это было самое радостное утро в жизни Томми. Чуть-чуть приоткрыв глаза, он увидел лучики, играющие на морской глади своими бликами, увидел чаек, вальсом кружащих вокруг островка и принцессу, которая принимала солнечные ванны чуть ближе к бережку. Подойдя поближе, он со встрепыханием пытался узнать, понравилась ли принцессе её новая корона, но она мигом отрезала:

- Принцессам никогда не дарят короны из дерева! Только серебро. Ты что, не знаешь, глупенький Томми?

- Нет, - расстроено сказал мальчик, и, все же найдя в себе силы, спросил. – А где тогда та корона, что тебе подарил я?

- А, я кинула её в костер, где готовится суп. Пойди, посмотри, - небрежно ответила принцесса.

Еле- еле волоча по песку ноги, Томми побрел к костру. Чуть-чуть расшевелив угли, Томми заметил странный блик, который ударил ему в глаза. Это было стеклышко, то, что так старательно он отламывал, и то, что она так небрежно бросило тлеть.

- Томми, а что ты умеешь? – раздался голос за спиной мальчика. Принцесса с укоризной смотрела на горе – ювелира. – Я же – королевская особа! Чем ты собираешься меня развлекать?

Томми не знал, как развлечь принцессу. Сначала он танцевал, но делал это так неумело, что особа королевских кровей лишь зевала и отворачивалась. Потом Томми пытался сплести игрушку из коры, но принцесса отправила её вслед за короной. Почти отчаявшись, мальчик сложил руки таким образом, что тень от пальцев образовала самую что ни на есть настоящую собачку. Принцесса зааплодировала, и тогда Томми начал изображать собачек, кошек, гусей, птичек, да делал это так искусно, что, не удержавшись, девочка воскликнула:

- Я тоже так хочу! – и, отодвинув Томми в сторону, начала изображать на песке. – Смотри, вот, видишь? Это собачка.

- Какая это собачка? – расхохотался Томми. – Это ты просто загнула пальчики!

- Как?! – вскричала она. – Ты не видишь? Это же собачка, просто ты не под тем углом смотришь. Ладно, собачку я научилась показывать. Смотри, это птичка.

- По – моему, ты просто положила одну руку на другую, - уливался от смеха Томми. – Быть может, это была собачка?

- Дурачок ты, Томми, - воскликнула принцесса. Я показываю собачек, птичек и кошечек лучше тебя. Мой театр теней гораздо красивее, чем тот, что ты делал до этого когда-либо. И вообще, театр – это исключительно барское дело. Отныне ты не будешь показывать собачек и кошечек при помощи тени, это буду делать только я. Это приказ!

Томми очень загрустил, ведь он потерял то, что он считал искусством. «Но ничего, - приободрил себя мальчик. – Я себе еще что-нибудь найду. А принцесса пусть занимается театром и себя развлекает». И, преодолев печаль, Томми побежал к берегу глядеть на океан, что он и делал всегда. Но, не успев поставить и предпоследней ноги до берега, как принцесса окликнула Томми.

- Послушай, глупенький, - нежным голоском пропела девочка. – Я тут долго и очень тщательно думала о тебе, и о том, как решить вопрос с тенью и солнцепеком…

- Уже не нужно, принцесса, - перебил её Томми. – Разве нам не хорошо вместе вдвоем под тенью этой пальмы?

- Пальма не поможет нам холодными зимами. Ты знаешь, глупыш, что такое зима?

- Нет, - испугался Томми, но с интересом придвинулся поближе. – Расскажешь?

- Конечно, - ответила принцесса. – Зима, это когда солнце перестает светить, когда ветер становится холодным и режет тело сильнее тысячи ножей. Зима – это когда вода становиться твердой, и по ней можно ходить. Зима – это когда рыбы не плавают и птицы не летают. Ты хочешь увидеть зиму?

- Нет, - вскричал Томми. – Я не хочу зимы.

- И я не хочу зимы для тебя, глупышок. – снисходительно погладила Томми по голове принцесса. – И я знаю, как её избежать. Нам нужен замок.

- Почему именно замок, - поинтересовался любопытный Томми?

- Неужели ты не понимаешь?! Я же принцесса, у меня должен быть свой замок, чтобы ты мог меня вечно из него спасать! – чуть не кипя от злости, но улыбаясь, девочка начала топать ногами. – Ты знаешь, что будет, если у меня не будет своего замка? Я начну плакать, и тогда соленые слезы устремятся в океан. Их будет так много, что они заполнят океан и остров скроется под водой, и тогда наступит зима. Ты этого хочешь?

- Нет! – снова испугался Томми и побежал колоть камни в том месте, где раньше жила змейка.

День за днем солнце то появлялось над морской гладью, то снова исчезало, оставляя за собой розовые следы по утрам, и оранжевые по вечерам. Уже давно Томми не видел моря, не осматривал свой остров так, как делал это раньше. Он таскал тяжелые камни с берега до середины острова, ставил их один на другой в то время, как принцесса сидела в тени пальмы и смешила сама себя театром теней.

Сначала было просто. Необходимо было донести камни с самого края до самого центра, предварительно расставив их по кругу. С этой задачей Томми справился легко. Потом, когда нужно было ставить один камень на другой, мальчик тужился, кряхтел, чуть высунув язык от жары и прищуриваясь, и медленно поднимал камни, в то время как принцесса варила суп и ела его. Когда Томми собирался отдыхать, принцесса приказывала ему идти ловить крабов или сбивать маленькими камушками кокосы, которые пальма перестала ему сама дарить. Это было очень утомительно, и один раз даже мальчик случайно зарядил камушком принцессе прямо по черепушке, отчего у неё выросла огромная шишка. «А была бы моя корона, - подумал Томми, - шишки бы не было», и, улыбаясь, побежал ей на помощь.

Когда второй этаж был завершен, Томми попросил у принцессы немного волос, чтобы сделать веревку, но та, топая ногами и кривляясь, прогнала его. И тогда Томми взвалил на свою спину первый камень и понес его. На вопросы, почему принцесса не помогает ему, девочка ответила, что она-то как раз ему помогает больше всех, даже больше, чем он делает сам:

- А кто придумала сделать замок?! – восклицала принцесса. – А кто следит за тем, чтобы он был готов? А кто приказывает тебе? Думаешь, командовать это легко?! Пусть тебе будет стыдно сейчас, это приказ!

И пристыженный Томми побрел за новым камнем.

В один из жарких дней мальчик решил искупаться. Морские волны нежно щекотали его пяточки, и он думал, что принцесса с радостью разделит его желание. Но та только фыркнула, посмотрела на него косо и сказала:

- Неужели ты не видишь? Я руковожу строительством. Я очень занятая особа. Вот достроишь замок – я первая побегу купаться. А пока что – носи камни, а не то наступит зима. И топнула ногой.

Долгие дни и ночи Томми кирпичик за кирпичиком делал замок. Из морской воды и песка он мешал в кокосовой скорлупе цемент, который небольшой ракушкой равномерно распределял между камнями. Принцесса ходила вокруг, да около и, если ей нравилось, она причитала: «Чудесно, глупыш! Очень чудесно!» Её слова радовали Томми, и он и вправду понимал, что работа принцессы очень важна, и он сделает все, чтобы не наступила зима.

Наконец замок был готов, и Томми снова был счастлив. Он сидел на берегу и не мог не нарадоваться на то, что у его острова теперь есть такое сооружение. Замок высился как огромная гора посреди пустыни, замок был виден всякому, кто проплывал мимо него. Но еще Томми был рад тому, что такой труд был сделан не просто так, что теперь принцесса сможет опять, как и прежде, купаться с ним и показывать ему, глупому мальчику, свой театр теней, который он не заслужил. Но, когда Томми подошёл к принцессе, она, едва увидев его, убежала в замок и заперла за собой дверь, и лишь только спустя пять минут выглянула из самой высокой башни.

- Зачем ты убежала? – крикнул её Томми. – Я ведь только хотел позвать тебя купаться!

- Как, а ты разве не знал? – кричала ему сверху принцесса. – Я же особа королевских кровей, и теперь, когда у меня есть свой замок, я не могу купаться, пока меня не спасут.

- А от кого мне тебя спасать? – не унимался Томми.

- Не важно от кого, важен сам факт спасения, - деловито ответила принцесса.

- А почему я не могу зайти в него? – спросил Томми. – Я же ведь его строил для нас, чтобы у нас не было зимы!

- Неужели ты не понимаешь, глупыш? – смеялась принцесса. – Я сделала этот замок исключительно для тебя, потому что ни о ком, кроме своих подданных, я думать не могу. Замок нужен, чтобы те запасы, та рыба, еда, кокосы, были в целости и сохранности. Вдруг ночью ты все съешь, и наступит зима? А если ты попадешь в замок, ты, конечно же, можешь в нем сразу заблудиться и наступит зима. Ты об этом не подумал?

«Действительно не подумал, - решил для себя Томми. – Какая же она все таки умная и добрая, раз помнит обо мне и помнит, о том, что я еще не подумал. Какая же она заботливая!» – еще раз подумал мальчик. И переполненный чувством гордости за свою принцессу он с радостью спросил:

- А как я могу тебя спасти?

- Как только отрастут мои волосы – ты тут же заберешься по ним в замок и спасешь меня, - не колеблясь ни на секунду, ответила принцесса. – Они ещё не отрасли, но как отрастут, ты обязательно меня спасешь. И тогда мы будем жить в замке и купаться столько, сколько ты захочешь! Это ли не здорово?

«Здорово», - воскликнул сам себе под нос Томми. А принцесса все продолжала:

- Посуди, какая я у тебя хорошая! Теперь у тебя тени под пальмой столько, сколько можешь себе позволить. Еще тень от замка. Теперь ты можешь смотреть на наш остров и благодарить меня, три раза в день говоря слово «Ура!». Теперь ты можешь ловить рыбу, парить воду и собирать кокосы и приносить их мне, а я буду давать тебе по чуть-чуть, чтобы не наступила зима. Говори три раза «Ура!» - это приказ!

И Томми радостно сказал эти волшебные слова и отправился на песчаный берег, не переставая думать ни на минуту, какая же у него принцесса – умница.

День сменял ночь, когда на острове оказался еще один мальчик. Сначала Томми его не заметил, подумал, что это новая ветка пальмы – такой незнакомец был худой, но он, постояв три минуты, взглянув на мальчика исподлобья, без труда вошел в двери замка, которые тут же за ним и закрылись. Томми не сразу придал значение этому мальчику, но когда вопрос: «А почему он сразу вошел в замок, хотя может заблудиться?» стал все больше тревожить его, он тотчас же подбежал к балкону башенки замка, из которого уже выглядывала принцесса.

- Кто этот мальчик? – спросил Томми.

- Это? – с усмешкой воскликнула принцесса. – Это виночерпий – моя свита. У каждой принцессы должна быть свита! В каждом замке должен быть виночерпий, чтобы особы королевского величества могли пить вино – это и делают все вельможи.

- А почему я не свита – спросил Томми.

- Глупенький, - ласково убаюкивала принцесса. – Ты же подданный, а это свита. О подданных я думаю круглые сутки, именно подданные составляют все мои мысли, именно о них, то есть о тебе я забочусь. А это – свита, о ней заботиться не надо. Это свита должна заботиться о принцессе. Вот так.

- А как попал на остров этот мальчик, - не унимался Томми.

- Неужели ты не знаешь, как люди добираются на острова? – воскликнула принцесса. – Они терпят кораблекрушение и приплывают. Вот ты с кастрюлькой и стеклышком – потерпел кораблекрушение на рыбацкой лодке. Вот я – принцесса – потерпела кораблекрушение на своей яхте. А виночерпий – он просто плыл за яхтой. Потому что это моя свита. Все понятно?

«Да, - восхитился принцессой Томми. – Какая она у меня понимающая. Все мне объясняет, если я не понимаю». И крикнул три раза «Ура», как было приказано. И только Томми собирался уже уходить на берег ловить рыб и крабиков, как принцесса окликнула его:

- Томми! Глупыш. Ты должен знать. Ты сделал меня счастливой. Ты подарил мне замок, ты приносишь мне еду, ты делаешь все для меня. Благодаря тебе я думаю о своих подданных, ты подарил мне такую возможность! Ты рад, Томми?

- Ура! Ура! Ура! – обрадовался Томми.

- Но пойми, - продолжала принцесса. – Счастья ведь много не бывает. Его всегда мало. Теперь в замок пришел виночерпий, и он не может быть моей свитой, потому что нет винограда, чтобы делать вино. И даже театр теней, который мы друг другу показываем, меня не веселит уж более. Ты понимаешь, Томми?

- Понимаю, - грустно ответил мальчик.

- Но ты знаешь, как сделать меня счастливой, - ласково сказала принцесса. Ты не раз делал меня счастливой, и в этот раз ты можешь мне помочь. Ты можешь доплыть до Большой Земли и взять там много, очень много виноградин, целую кисть. И тогда виночерпий посадит их в землю и у нас будет вино, много вина. Знаешь, что такое вино, глупыш? Это напиток, который делает мир вокруг нас лучше, который раскрасит наш остров в алые тона, и с ним, уверяю тебя, гораздо веселее купаться. Ты же хочешь купаться со мной?

- Больше всего на свете, - прошептал Томми.

- И ты будешь купаться со мной, и ты отнесешь виноград в замок, и я встречу тебя, и ты уже не заблудишься никогда, ты будешь жить в Замке. Ты, я, а виночерпий будет наливать нам вино. Ты же хочешь этого, Томми?

- Да, хочу, - стиснув зубы, вторил принцессе мальчик.

- Тогда сделай лодку и отправляйся в путь, мой глупыш.

- А как я сделаю лодку – спросил у принцессы Томми?

- Неужели не ясно? – удивилась королевская особа. – Ты должен срубить пальму и сделать из дерева лодку, а ветви её будут тебе парусом. Я видела возле замка отколотый острый камень, он поможет тебе.

Но не успел Томми сказать принцессе, что пальма – его друг, как она захлопнула балкон, и ветер вперемешку с девичьим смехом стало единственным, что услышал мальчик. Обойдя замок 3 раза, он с трудом обнаружил острый камень. «Его лезвие способно воздух рассечь,» - подумал Томми. «Но и камень не такой острый, как её слова,» - вздохнул мальчик и вонзил лезвие в древесную плоть.

С каждым ударом, с каждым взмахом пальма стонала, покачиваясь на ветру, будто говорила: «За что, Томми? Неужели тебе было плохо под моей тенью?! Неужели тень от стены лучше, чем прохлада от веток?» Но Томми не слышал эти звуки. Чем громче был смех из замка, тем тверже был его удар, пока пальма, в последний раз возопив, не рухнула на водную гладь.

Через три луны лодка была готова. Томми взял все съестное, что смог раздобыть на острове, собрал кокосовые орехи, что лежали на земле, и, оттолкнувшись от берега, поплыл в неизвестную даль.

Мрачные мысли сковали мальчика. Смех звенел в ушах медной проволокой по стеклу. Пытаясь отогнать гадкие мысли, Томми глядел на звездное небо, которое тут же померкло и потеряло всякую красоту. Единственное, что боялся Томми больше, чем темноты – это неизвестное. Неизвестность всегда страшит больше, чем что-либо на свете.

В первый день плавания лодку бросало на волны, швыряло из стороны в сторону, был страшный шторм. Дождь холодными каплями хлестал по лицу, и с единственным оставшимся веслом грести было очень трудно. Но Томми плыл, он завязывал и развязывал различные узелки на лодке, он вычерпывал из неё воду кастрюлькой, он боролся со стихией так, как будто бы он боролся с самим собой. «Неужели, это и есть зима? – думал Томми. – Неужели принцесса права насчет неё?» Если это так, то действительно нужен был замок, и лабиринты, и башня, и даже этот проклятый виночерпий – все было нужно для того, чтобы зима никогда не настала на его острове. Томми плыл наперекор погоде, наперекор самому себе, потому что он искренне верил, что поможет принцессе стать счастливой.

На второй день плавания лодку атаковали птицы. Они клевали лицо, ноги, мешок с обозом мальчика. Сначала Томми дрался с ними, отпугивал оставшимся веслом, но очень скоро он устал и лишь с грустью и тоскою глядел на то, как чайки и пеликаны воруют его запасы. Так Томми стал испытывать голод и жажду, ведь у него не было даже стеклышка, чтобы выпарить соль из морской воды. Но он продолжал грести, потому что знал, что сделать принцессу счастливой.

На третий день плавания лодка попала в штиль. Палящее солнце предательски било мальчика своими лучами, и не было ни одного уголка, где Томми мог бы спрятаться в тень. Чайки уже не кружили над лодкой, кружили грифы, окликая беду. Даже тогда, когда у мальчика не было сил, чтобы вытереть капли пота со лба, он продолжал грести, потому что знал, потому что верил, что еще чуть-чуть, и появится на горизонте долгожданная Большая Земля. Потому что Томми очень хотел сделать свою принцессу счастливой.

Наконец-то вдали мальчик увидел длинную нескончаемую полоску суши. Три раза «Ура!» закричал Томми, как его на такой случай учила принцесса. И только уже мальчик хотел что есть мочи догрести до суши, как лодку, эту жалкую посудинку, захватило в водоворот, и как бы глупец не хотел выбраться из него, морская пучина поглотила его.

Рыбаки оттащили безжизненное тело в дом, что находился рядом с набережной Большой Земли. Там они сняли с него рваные лохмотья, обмазали мазью и благовониями, затем одели его в одежду, которую только смогли найти у своих знакомых соседей, а после, когда человек, найденный в море, пришел в чувство, они дали ему кружку теплого молока и целую тарелку королевских креветок. А найденыш ел, пил и смотрел на своих спасителей, которые за секунду до того, как лодка угодила в водоворот, приблизились на рыбацкой шхуне и вытащили его сетью.

Томми был очень рад своему спасению. И пусть лодку уже ему было не вернуть, он всё-таки добился того, о чем его просила принцесса – он доплыл до Большой Земли, и теперь он мог привести ей на остров две, нет, три кисти винограда. Рыбаки расспрашивали его о том, откуда он, как он оказался в море и где именно находится этот странный неизвестный никому остров, но Томми не мог ответить – он уплетал за обе щеки и впервые был счастлив просто так, без причины.

Спустя день рыбаки повели его на экскурсию по Большой Земле, и тут уже пришла череда мальчика расспрашивать его спасителей:

- А у вас есть замки?

- Конечно, есть, - смеясь, отвечали рыбаки.

- А в них живут принцессы? – не унимал свое любопытство Томми.

- Нет, в замках никто не живет, - вторили ему спасители. – Замки – это музеи, которые может посетить каждый. Мы же живем в домах, в теплых домах всегда уютней, чем в холодных каменных замках.

И тут Томми стал посреди дороги и с важным видом, со взглядом, полным недоумения, воскликнул:

- А где тогда живут ваши принцессы?

На что один из рыбаков, видимо, самый главный, подошёл и, по-доброму улыбаясь, ответил:

- Томми, у нас нет принцесс. У нас их никогда не было, за всю историю, ни разу, никогда. Мы – свободные люди, а принцессы появляются только там, где нет свободы.

- А тогда… А тогда откуда… моя принцесса? – с дрожью в голосе спросил мальчик. – Она плыла отсюда, и в кораблекрушении попала на мой остров.

- Томми, - со вздохом сказал главный рыбак. – Мы посылаем корабли в море, только чтобы ловить рыбу. Мы одни на этой Земле. А в самые дальние уголки океана мы посылаем пустые корабли со змеями – нам же надо как-то от них избавляться.

- Но это значит…

- Да, Томми. Ты был змеей. Ты должен был сгинуть в пустом баркасе, но попал на остров. Ты смотрел на звезды, любовался небом и стал человеком. Мы все змеи, когда забываем о том, что делает нас людьми.

Дальше Томми не слушал ничего – так сильно он хотел рассказать правду своей принцессе, что она тоже человек, как и он. Что они стали такими наперекор судьбе, что их остров, их мир сделал невозможное – нашел красоту там, где люди не могли найти.

Рыбаки повели его дальше по городу, показывая то, что делает их людьми. Сначала они пришли на площадь, где люди по обычаю и желанию должны танцевать, и только на ней. Но Томми увидел, что никто там не пускался в пляс под звуки флейты и бубна; вместо этого девушки болтали с мальчиками за столиками трактира, а потом, вдоволь поговорив, уходили куда-то, держа друг друга за руки.

Потом рыбаки налили ему вина. Томми жадно глотал то, что так хвалила принцесса, но с каждым глотком мальчику становилось все дурней.

После вина рыбаки отвели его в библиотеку, где люди читали о том, как быть людьми, но Томми так и не умел читать, поэтому ушел оттуда еще грустней, чем раньше.

Наконец спасители привели мальчика к себе домой и предложили Томми остаться здесь, на Большой Земле, среди людей. Главный рыбак говорил мальчугану, что ему бы очень пригодились новые руки в его команде, что его ожидает большое будущее, но на все уговоры Томми стойко отвечал:

- Мне нужно к принцессе, мне нужно рассказать ей правду. И тогда мы приплывем обратно, уже вдвоем.

Но рыбаки лишь разводили руками.

Спасители дали мальчику большую и удобную шхуну, помимо весел натянули парусину, забили тюки семенами, гроздями винограда, подарили компас, бинокль, чтобы видеть Большую Землю и дали железный нож, потому что нож всегда может пригодиться. Они долго прощались, еще дольше плакали, но потом оттолкнули лодку и долго глядели вдаль в сторону уплывающего человека. А человек этот ловко работал веслами и улыбался всему миру за ту правду, что открыли ему рыбаки.

Как только лодка причалила к берегу острова, Томми тут же вскочил и побежал в сторону замка. «Странно, - подумал на бегу мальчик. – Обычно принцесса всегда сидит на балконе и смотрит вдаль, ожидая меня. Но я знаю причину. Она стоит возле дверей и ждет меня, чтобы провести по лабиринтам замка».

Принцесса действительно его ждала. Она стояла возле ворот и глядела с укором вслед Томми, а рядом стоял виночерпий и улыбался. Не успел мальчик добежать до ворот, как принцесса сказала ему, коротко и ясно:

- Ты не пройдешь.

Томми не знал что сказать. Он глядел в эти холодные, отчужденные глаза, от которых веяло холодом, глядел на её новое платье, на туфли, глядел на серебряную корону, венчавшую её каменное лицо; глядел на её руки, одна из которых крепко сжимала руку виночерпия. Но, придав себе мужества, Томми спросил:

- Почему?.. Я же… Я же сделал все, как ты просила… Я же плыл, за тридевять земель плыл, чтобы достать тебе грозди винограда… Вот… сейчас, только из тюка достану… Держи, это тебе, моя принцесса.

Но девочка выбила грозди из холодных дрожащих рук Томми, и маленькие виноградинки покатились по белому песку.

- Ты слишком долго плыл, глупец, - резала стальным голосом сердце мальчика принцесса. – Ты так сильно пытался сделать меня счастливым, Томми, так старался, столько преодолел, вернулся… Но это были только попытки, а они ничего не значат по сравнению с настоящими делами. Вот, взгляни, - и принцесса указала на свою голову. – Это корона, серебряная, настоящая, понимаешь? Вот что нужно принцессе для счастья. Это я раньше думала, что смысл принцессы в том, чтобы думать о подданных, но Крон-принц открыл мне глаза, показал мне, какой же я была дурой.

- Кр..крон- принц? – чуть не плача, промолвил Томми. – Это… это же виночерпи