Говорил я своей любушке. Эй, эй, мимо моего садику

Говорил я своей любушке...

Говорил я своей любушке,
Говорил я своей сударушке,
Говорил, крепко наказывал,
Честью-лестью наговаривал:
Посмирнее живи, любушка,
Посмирнее живи, голубушка!
Наказу ты не поверила,
Наговору ты не послушала,
Со иным дружком позналася,
Познавшись-то, с ним гулять пошла....

Уж я стала дружка выспрашивать:
Уж едну ли ты меня сушишь-крушишь? —
— Я сушу-то, крушу семь девушек,
Восьму — вдову, девяту — мужнюю жену,
Десяту тебя оставляю для себя....
Гулять хочется да воли нету;
Любил миленький, да здесь его нету....
Една была во поле дороженька,
Но и та снегом западала.

Архангельская губерния, Мезенский уезд. Ефименко, стр. 55
(«науличная»).

Эй, эй, мимо моего садику

Эй, эй, мимо моего садику,
Мимо моего зеленаго,
Пролегала дорожечка.
Широким она не широка,
Еще тонка, долга, пробоиста.
Что по той по дорожечке
Дочи к матушке ехала,

Жалобнешенько плакала,
Соловейку наказывала:
«Соловеюшка, батюшка,
Полети на нову сторону,
Ко родителю батюшку,
Ко родимой ко матушке;
Ты садись во зеленый сад
На любимую яблоню;
Уж ты пой-воспевай, соловей,
Утешай мою матушку,
Во компании сидючи,
На чужих детей глядючи,
Да меня споминаючи,
Да меня, злочастную,
Да меня, горе-горькую,
Ах, чтобы моя матушка
Не тужила, не плакала....»

Рукописный сборник XVIII века Публичной Библиотеки (O. XIV. 11), № 219.