Эмма Хамм «Безликая женщина» («Другой мир» - 4)

Эмма Хамм «Безликая женщина» («Другой мир» - 4)

Перевод: Kuromiya Ren

ПРОЛОГ

Как-то раз на далекой земле жила пара сестер-лебедей. Они были прекрасными созданиями, ими восхищались все в королевстве из-за их волшебных перьев.

В историях говорилось, что одно перо, отданное свободно, могло даровать желание без ограничений. Короли, рыцари и лорды из далеких земель собрались у пруда лебедей. Они не могли отвернуться от такого шанса.

Один гордый король опустил свою корону у их ног и радостно сказал:

- Я – самый сильный король этой земли. Я прошу одно ваше перо.

- Что вы будете с ним делать? – спросила старшая сестра.

- Я пожелаю богатство, чтобы мое королевство процветало.

Но лебеди видели только гордость в его сердце, а не сострадание. Они прогнали его и сказали ему думать, как обогатить народ, а не свои карманы.

Рыцарь встал на колено перед ними, опустил шлем на землю у их ног.

- Леди-лебеди, я защищал многих королей, бился во многих войнах, спас многих девиц. Я прошу у вас одно перо.

- Что ты будешь с ним делать? – спросила младшая сестра.

- Пожелаю неизмеримую силу, чтобы лучше защищать.

Но они видели, что он хотел не защищать, а вредить. Они прогнали его и попросили его учиться на ошибках, а не просить о грубой силе.

Самые сильные и богатые мужчины и женщины королевства собирались у воды, каждый просил перо, но их всех прогоняли. После многих лет разочарования сестры подплыли ближе к центру пруда. Они боялись будущего, видели, как жадность поглощала сердца людей.

И настал день, когда ворон каркнул над ними, сидя на ветке древнего дуба, тень от которого падала на их воды.

Младшая сестра подняла голову и посмотрела на него.

- Ты тоже просишь о желании?

- Мне не нужны желания. Меня устраивает мое гнездо, - он склонил голову. – Но если свободно дадите мне перо, я использую его с умом.

- Что ты сделаешь?

- Я пожелаю, чтобы ты стала человеком, чтобы я обеспечил тебе богатую и счастливую жизнь.

Просьба была странной, сестры удивленно переглянулись. Никто раньше не желал ничего для них. Они посовещались и согласились подарить ворону перо.

Младшая сестра подплыла к берегу, выщипнула белое перо из своего бока и опустила перед вороном.

- Загадывай желание, - сказала она.

- Я хочу, чтобы ты стала человеком и никогда меня не покидала.

Магия замерцала, и лебедица стала красивой женщиной с волосами цвета полуночи. Она протянула руку к ворону, но охнула, когда он стал мужчиной.

- Я – принц фейри, - сказал он. – И я пришел взять тебя в жены.

ВЕДЬМА И ВОРОН

Дети собрались вокруг котла, их глаза были круглыми, они затаили дыхание в предвкушении магии. Они были любопытными. Некоторые лица Айслинг узнавала, другие – нет. Они всегда оказывались у ее двери на закате, и она всегда наполняла их пустые животы.

Она вытащила редьку, широко взмахнув рукой, и выставила ее перед собой.

- Что это?

- Редька, - отметила девочка с волосами цвета тыквы.

- Нет, - она прижала редьку к груди, словно ребенок оскорбил корнеплод. – Это не просто какая-то редька. Какие еще варианты?

Дети задумались, переглядывались, и девочка прошептала:

- Это глаз великана?

Айслинг щелкнула пальцами и указала на девочку.

- Именно. Это глаз великана, и я сама на него охотилась.

- Нет! – закричал один из мальчиков, вытирая грязной ладонью сопливый нос.

- Да. Я дошла до его пещеры по запаху, - она коснулась носа. – Великаны никогда не моются, так что их просто найти.

Мальчик нахмурился.

- А как же отпечатки его ног?

- Они большие, но он знал, что я преследовала его. Он шел по рекам, чтобы я потеряла его след. Вода текла по вмятинам, что он оставлял в земле, скрывая их.

Он почесал щеку, прищурился и попытался найти изъян в ее истории.

- Зачем тебе глаз?

- Для зелья, конечно! – она указала на котел и бросила редьку в нагретую воду. – Это эликсир бессмертия.

Десять пар глаз уставились на нее.

Слова были слишком сложными. Она отругала себя.

- Зелье, что поможет нам жить вечно.

Радостные вопли поднялись к потолку, Айслинг просияла. Дети были без семей, что заботились о них, или те семьи не могли постоянно обеспечивать еду или убежище на ночь.

Ведьма кормила бедняков. И она не была против.

Айслинг поправила много слоев одежды, скрывающие ее тело. Она рано поняла, что красивая и одинокая женщина привлекала беды. И хоть она хотела уродства, она такой не была.

Как только длинные рукава закрыли ее ладони, она кашлянула.

- Теперь эликсиру нужно настояться до восхода луны. Соберемся у огня?

Самая робкая девочка из них прикусила губу и тихо спросила:

- Для истории?

- Если вы этого хотите.

Крохотные тела падали друг на друга, дети спешили к камину. Айслинг затаила дыхание, надеясь, что они не пострадают.

Хижина, в которой она жила, была едва ли домом. Гнилая солома на крыше позволяла местами видеть луну, словно та слушала ее истории. Грязь была на полу, доски давно были ободраны для огня, а сам камин был в трещинах во всю стену. Но это был дом, и никто в городе не помнил о нем.

Этого хватало.

Она опустилась на стульчик, дети собрались вокруг нее. Как только они оказались вместе, они посмотрели на нее, выжидая.

- Что хотите услышать этой ночью?

- Все! – закричала девочка с веснушками.

- Не все, - рассмеялась Айслинг. – Иначе мы не сможем съесть эликсир.

- Ладно, - она вздохнула, - расскажи нам историю о любви.

Один из мальчиков возмущенно поднял голову.

- Только не о любви!

Айслинг покачала головой, пока дети спорили. Так было каждый вечер. Девочки хотели слушать о любви, а мальчики – о приключениях, и как бы она ни пыталась угодить всем, кто-то всегда оставался недоволен.

Она взглянула раздраженно на небо, заметила, как тень мелькнула на фоне луны. Крылья были широко раскрыты, ворон парил над ними миг и пропал. Было необычно для ворона летать ночью, и это напомнило старую историю.

- Я расскажу историю из своего детства, - начала она. – Когда я жила на улицах, как вы.

- Ты жила на улицах? – спросил мальчик, что-то вязкое прилипло к его лбу. – Но ты – ведьма!

- Даже ведьмы начинают просто. Может, однажды я научу вас, как стать ведьмой.

Он восторженно заерзал.

Айслинг улыбнулась и закрыла рукавами ладони.

- Давным-давно была легенда о фейри, который приглядывал за такими детьми, как мы. Мы звали его Фиах Дуб Ри, Король-ворон. Он был чудовищным, королем Неблагих, чьи имена нельзя произносить, ведь они могут забрать наши души ночью, - она прижала ладонь ко рту и прошептала настоящее название этого народа. – Слуа.

Дети охнули, глаза расширились, и они отпрянули от страха.

Айслинг подыгрывала своей истории, склонилась, качая головой.

- И я не стала бы рисковать походом домой после того, как произнесли слово, - Айслинг подмигнула и продолжила историю. – Он правит железным кулаком, но позволяет своему народу играть, когда они хотят. Такие существа высосут душу из вашей груди раньше, чем вы успеете помолиться. Они слушают тех, кто утратил все надежды, чтобы заманить их в тень. Они украдут вас в Подхолмье, глубоко в землю, под холмы фейри.

Ладонь коснулась ее ноги.

- Король плохой?

- Нет, хотя многие со мной не согласятся. Он дает своим подданным играть, но Фиах Дуб Ри приглядывает за такими детьми, как мы. Нужно лишь позвать его по имени, и он придет на помощь.

- Ты его видела? – спросил мальчик, который всегда задавал вопросы.

- Да. Когда я была юной, мальчик, похожий на тебя, вызвал Фиаха Дуб Ри. Его отец бил его каждую ночь, и его ребра были в синяках. Одна ночь была хуже остальных. Он лежал на полу, держась за бока, гадал, заберет ли его смерть. А потом он позвал Короля-ворона, чтобы он спас его, - она сжала кулаки. – Я ничего такого раньше не видела. Король прибыл в стае воронов. Они были быстрыми и холодными, их клювы вспыхивали как мечи в ночи, пока его отец не погиб. Они освободили его от жестокости, не оставив ничего, кроме черного пера.

Она опустила почти все детали. Дети не смогли бы спать, если бы она рассказала, что вороны выклевали глаза отца и пропали, словно их и не было. Сын не понимал, было ли это на самом деле, а потом проснулся, а тело все еще лежало на полу.

- Нужно осторожно произносить его имя, - посоветовала она. – Он – сильный фейри, который требует высокую цену.

- Я думал, заключать сделки с фейри плохо?

- Да, - она показала пару пальцев, кончики были черными от татуировок. – И если вы хотите заключить следку, нужны предосторожности.

Девочка взяла ее за руку. Она сдвинула ткань, перевернула ладонь, посмотрела на глаза, вытатуированные на ладонях Айслинг.

- Что это?

- Защита от фейри.

- Зачем тебе защита?

Айслинг прикусила язык, чтобы не выпустить слова.

Она знала, на какую жестокость были способны фейри, и так они не могли ее найти. И она была плохой женщиной, и эти дети не должны были находиться в ее доме.

Но она не хотела отпугивать их. Она собирала бедные души, и эти были самыми редкими. Дети сияли невинностью как светлячки в ночи. Если бы она могла, Айслинг закрыла бы их в бутылке и хранила на полке. Они напоминали ей, что жизнь могла быть хорошей.

Она сжала пальцы и отодвинула ладонь от девочки.

- Это история для другого раза.

Шорох донесся от окна. Неуклюжий и огромный черный кот забрался на подоконник и драматично вздохнул.

- Здравствуй, Лоркан. Поймал что-то на ужин? – спросила Айслинг.

Он уставился на нее строго, потом на детей. Они знали, что его нельзя гладить. У некоторых остались шрамы от его когтей.

- Айслинг, - спросила девочка, - он хочет, чтобы мы ушли?

Она поймала взгляд кота, он медленно кивнул.

Она прищурилась и ответила:

- Думаю, да. Куда, Лоркан?

Он кивнул на заднюю дверь. Тайный выход из ее дома, который она использовала в крайнем случае. Прося ее выпустить детей через ту дверь, он предупреждал, что опасность была близко.

Айслинг вскочила на ноги.

- Идемте, дети. Простите, что не попробуем мой эликсир этой ночью, но я сохраню его теплым до завтра. Если в домике не будет гореть свет, не заходите.

Кусок кожи закрывал дыру в задней стене. Она подняла ее, выпуская детей через трещину, их тела были достаточно маленькими, чтобы убежать.

Последняя девочка, ангелочек со светлыми волосами, похожими на одуванчик, но очень худая, замерла и оглянулась.

- Все хорошо, Айслинг?

Она видела тревогу в глазах девочки, но не знала, как все исправить.

- Иди. И если попадешь в беду, зови Фиаха Дуб Ри, хорошо?

- Ты будешь звать его этой ночью?

Айслинг подумывала об этом, но не хотела пугать малышку.

- Иди уже!

Девочка выбежала из дома и побежала за друзьями. Их ноги были тихими в лесу. Айслинг не слышала их, даже когда они были возле ее дома.

Она повернулась и хмуро посмотрела на кат ши на подоконнике.

- Хочешь сказать, что это было?

- Как тебе нравятся эти существа? Они гадкие, - Лоркан спрыгнул с подоконника, стукнул об пол и прошел по хижине, словно хозяином был он. Белая звездочка на его груди поймала свет, мерцая, когда он миновал тень.

- Они замерзшие и голодные. Хочешь, чтобы они мылись в ручье на случай, если встретят тебя тут?

- Это было бы неплохо.

- Они приходят не к тебе.

Он сел и облизнул лапу.

- Но и не к тебе. Они за твоим «эликсиром», и это самая глупая история из всех, что я слышал.

- Это забавно.

- И это ложь.

- Не ложь! - она вскинула руки. – Это просто сказка, чтобы им тут нравилось. В этом нет вреда.

- Ложь всегда приносит тебе вред.

- И ты говорил мне так всю жизнь, - Лоркан был с ней во многих невзгодах. Большие желтые глаза с тонкими черными зрачками были первым, что она помнила, проснувшись одна в лесу, не зная своего имени. Она выдохнула. – Ты сказал, была беда?

- Жители деревни, - с сарказмом сказал он, - идут по дороге. Нам нужно уходить через заднюю дверь.

- Я лучше притворюсь, что прокляла их. Они оставят меня в покое на время.

- Это не… такое, - Лоркан опустил лапу. – Это толпа с вилами и факелами.

Она выругалась.

- Дошло до этого.

- К этому все вело. Нам нужно идти.

Нужно было собрать много вещей. Ей потребуются все ее книги заклинаний. Как она будет с ними путешествовать? Айслинг могла забрать любимые, но тогда остальные найдут жители деревни. И книга фейри могла навредить людям так, что она не хотела думать об этом.

Она побежала по хижине, сердце билось быстрее с каждым мигом.

- Сколько у нас времени?

- Достаточно.

- Достаточно, чтобы уйти, или достаточно, чтобы задержать дыхание и ругаться на бегу?

Ее дверь распахнулась, ударилась об стену так, что земля посыпалась с потолка. Мужчина поднял вилы и прошел внутрь, глаза были дикими от страха и гнева.

- Я знал, что ты что-то затеяла, ведьма.

Айслинг не узнавала его. Она знала всех в этой деревне, но редкие знали ее. Почему она не знала его?

Его борода была ухоженной, с проседью, он был достаточно взрослым. Его одежда была выглаженной, слишком хорошей для их деревушки. Белый воротник поднимался к горлу, золотой кулон покачивался на шее.

Она оскалилась.

- Они наняли охотника на ведьм?

- Разбираться с порождениями дьявола могут лишь те, кого учили.

- Учили? – она рассмеялась и указала на его вилы. – Я вижу твою подготовку к тому, чтобы поймать меня.

Он снял крест с шеи и дико взмахнул им.

- Спиной к стене! Живо!

Он был безумен. Он не знал, как поймать ведьму. Айслинг взглянула на Лоркана, тот шел к углу.

- Стой! – закричал охотник на ведьм. – Скажи своему фамильяру уйти.

- Я не знаю, что ты слышал о ведьмах, но я не управляю животными.

- Я знаю ваши обычаи. Скажи ему уйти.

Айслинг покачала головой, подняла руки, ожидая, что Лоркан толкнет горшок, чтобы наполнить хижину дымом. У них были планы для всех ситуаций. Вилы и факелы были одной из самых опасных. Охотник на ведьм был ниже.

Она не ожидала, что жители деревни заплатят, чтобы избавиться от нее. Она помогала им! Любовные зелья, чары для их скота, амулеты от кошмаров.

Лоркан прыгнул на стол, поднял тело на полки выше, коснулся лапкой глиняного горшка. Еще пара мгновений. Она побежит к входной двери, а не к задней, как дети. Она надеялась, что времени хватало до прибытия толпы.

- Ты недооцениваешь меня, ведьма, - прорычал мужчина.

Она смотрела на Лоркана, иначе заметила бы, что хватка охотника поменялась. Он взмахнул вилами и задел ее щеку.

Закричав, Айслинг отпрянула к стене. Она прижала ладонь к камню, моргала, свет вспыхивал перед глазами. Теплая кровь текла по ее щеке. Она не могла сосредоточиться. Взгляд сдвигался в сторону, куда накренилось тело. Он ударил ее так сильно, что она не могла отличить верх от низа.

Громкий вой ударил ее по ушам.

- Давай, Лоркан, - она могла кричать или шептать. Ее верный кот сбил горшок, и тот взорвался пылью, что была такой густой, что она закашлялась. Комната кружилась, но Айслинг знала, где была дверь. Она знала, какой была комната. Она сможет.

Лоркан спрыгнул со стола. Она думала, что это был он. Тяжелый стук по полу звучал знакомо.

Она потерла щеку, кашляла от дыма. Еще пара шагов, и дверь будет… там.

Она добралась до дверной рамы, холодная металлическая цепь обвила ее горло. Она потянула за цепочку пальцами, безумно впивалась, сломала несколько ногтей. Но цепочка была тонкой, крепкой, и он обвил ею шею так, что Айслинг не могла дышать.

Она задыхалась, хрипела, а его жаркое дыхание задело ее шею.

- Я знаю твои трюки, ведьма. Ты не уйдешь так просто.

- Лоркан…

Что-то ударило охотника по спине, толкая их на траву перед ее хижиной. Цепочка ослабла на миг, и Айслинг успела отчаянно вдохнуть и встать на колени. Ее легкие пылали, кашель не помогал.

Она поползла, освободилась от охотника. Лоркан вопил, черная шерсть мелькала над извивающимся телом мужчины, когти сияли в свете луны. Он растерзал бы охотника на клочки, если бы получил шанс.

- Быстрее, - прошептала она. – Покончи с ним, нужно уходить.

- Вот уж вряд ли, - перебил низкий голос. Она узнала лидера деревни, господина О’Коннелла, не оглядываясь.

Айслинг скрипнула зубами до крови на деснах. Она развернулась на четвереньках, оставив Лоркана и охотника позади. Вся деревня собралась на дороге, что вилась из деревни. Вилы и факелы были преуменьшением. Это была армия с огнем ненависти в глазах.

Их вел высокий худой мужчина с усами, которые подрагивали, когда он испытывал сильные эмоции. Она видела по движениям усов, что он скорее потеряет их, чем успокоится.

- Господин О’Коннелл, - сказала она и закашлялась. – Как ваша жена? Надеюсь, мое зелье убрало кашель из ее горла.

- Даже слишком хорошо, ведьма.

- Госпожа Хайес? Надеюсь, ваша корова дает молоко, как вы и просили.

- Дает. Но она не перестает вопить посреди ночи, словно дьявол тянет ее за хвост.

Она посмотрела в глаза всех, кому помогала за многие годы жизни тут, и поняла, что никто не жалел ее. Они боялись ее.

- Теперь, - господин О’Коннелл шагнул вперед и потянул за края своего древнего пиджака, - отзови своего фамильяра. Нас ждет работа.

- Работа? – повторила она. – Так вы это зовете? После всего, что я для всех вас делала.

- Что ты нам сделала, кроме проклятий твоей черной магией?

- Я помогала вам выжить! – она прижала кулаки к земле.

- Нет, - прорычал он. – Ведьмы могут лишь вредить. Теперь скажи своему чудищу отпустить охотника.

Она плюнула на его ноги.

- Или мы можем убить зверя. Тебе выбирать.

Лед пробежал дрожью по ее спине. Лоркан много для нее значил. Он приглядывал за ней, и она уже вряд ли сможет отплатить ему тем же.

- Лоркан, - прохрипела она. Ругательства и крики охотника затихли. – Отпусти его.

Резкий топот намекал, что кат ши протоптался по человеку, покидая его. Охотник стонал.

Айслинг оглянулась и вытерла кровь, стекающую на глаза.

- Беги.

Он оскорбленно посмотрел на нее.

- Беги и не останавливайся, пока не перестанешь меня слышать.

- Хватит, ведьма, - лидер деревни схватил ее за лохмотья у шеи и поднял. Он резко завел ее руки ей за спину и связал запястья веревкой, что впилась в кожу.

Его смех заставил ее скрипеть зубами.

- Она помечена! – закричал он. – Глаза в центре ладоней, как у самого дьявола!

- Ты не заметил бы дьявола, даже если бы встретил его на улице, идиот! – она вырывалась, извивалась, но он толкал ее вперед. – Те метки не от дьявола.

Он не слушал ее, толкал в ждущие руки толпы. Они тянули за ее одежду, вопили, отрывая куски ткани.

Она смотрела на ночное небо, обрывки ткани мешали увидеть звезды. Ладони тянули за ее плоть, гладили ее руки, сжимали ее груди, обводили ее изящные ключицы. Не в первый и не в последний раз.

- Смотрите-ка! – закричала Розамунда. Айслинг постоянно давала ей лекарство от пятен, и у женщины была фарфоровая кожа. – Не старуха, да, ведьма? И я думала, что ты скрывала лицо из-за шрамов от оспы!

Первый гвоздь в ее гроб, мурашки пробежали по ее рукам.

- Девушка? – голос старого Хэмиша было легко узнать. Она помогала его гусям нести больше яиц прошлым летом. – Но она была тут долго. Она не может быть такой юной.

- Сколько она тут была? Она появилась внезапно годы назад. Может, она всегда была юной, - она не узнала мужчину, и он сжал ее руки за спиной до боли, голос стал рычанием. – Или она была беременна, когда прибыла.

- Или она – невеста дьявола! – закричала женщина, ногти впились в руки Айслинг. – Он хранил ее юной все это время!

Если бы она знала дьявола так хорошо, не оказалась бы в этой ситуации.

Айслинг вытолкнули из толпы, она упала на колени в потрепанном нижнем платье, в каком была с детства. Оно доставало до середины ее голеней и уже было без рукавов. Они оставили ее почти без одежды, чтобы повеселить мужчин.

Она сжала пальцами грязь. Любое заклинание с землей и кровью… Она могла что-нибудь сделать.

Ладонь сжала ее волосы.

- О, нет, мы не будем рисковать. Поздно, ведьма.

Он поднял ее голову, и она увидела, что мешало им быстрее добраться до ее дома. Они собрали охапки хвороста вокруг древнего мертвого дерева. Оно ждало ее, зловеще подняв ветви в воздух, гремящие на ветру.

- Костер? – спросила она. – Я думала, ведьм обычно вешали.

Охотник встал перед ней, кровь запачкала его белый воротник, а идеально выглаженный наряд был истерзан.

- Я выяснил, что с ведьмами старые обычаи работают лучше.

Ее сердце трепетало, ладони вспотели, пока они толкали ее к дереву. Она не хотела сгорать заживо. Лоркан кричал, но оставался на расстоянии. Она слышала его в лесу, он трещал сломанными ветками и зло шипел. Между ними было слишком много людей. Ему было опасно пытаться помочь. И ему приходилось смотреть.

Они привяжут ее к дереву и сожгут.

Айслинг не могла дышать, словно дым уже наполнил ее легкие.

- Не делайте этого. Не заставляйте меня доказывать, что вы правы.

- Мы уже знаем, что ты ведьма! – крикнул кто-то из толпы.

- Я помогала вам. Давала все, о чем вы просили, чего вы хотели. Что еще я могу?

Она не слушала их крики гнева и обоснований их действий. Чары кипели на кончиках ее пальцев, проклятия, что вывернут их, обожгут их кожу или заставят рвоту литься из носа. Столько вариантов, которые она могла воплотить, пока ее привязывали к дереву.

Она не помнила ни одного заклинания. Они вытекли из ее ушей от страха, от которого дрожали колени.

Кора впивалась в ее руки, кровь пачкала ее кожу мазками. Веревка терзала ее нежную плоть, и прутья задирали ее платье, пока они собирали все больше хвороста вокруг нее. Наверное, она выглядела как странная фейри, выросшая из дерева. Пряди ее темных волос запутались на стволе, тянули за кожу головы, покалывая с болью.

Айслинг отклонила голову и прижала ее к коре, охотник в это время озвучивал бред:

- Ведьмы должны вернуться в ад, откуда прибыли! Она будет давить на вашу жалость, но мы спасаем ее. Только так можно очистить ее душу.

Она рассмеялась, и ее смех плясал с ветром, что трепал ее волосы и его порванную одежду.

- Охотник, думаю, тебе это нравится. Думаю, у тебя извращенное наслаждение от сжигания женщин.

- Ведьма! – завизжал он и повернулся к ней с огнем в глазах. – Ты не женщина. Помни это, пока будешь гореть. Твой хозяин откажется тебя принять.

- У меня нет хозяина.

- Ты не спасешь душу, отказываясь от своих деяний! Поздно.

Он отвернулся от нее, Айслинг закрыла глаза. Она не хотела видеть их ненависть. Ей нужно было сосредоточиться.

Чары, любые чары подошли бы. Она годами запоминала каждую страницу каждой книги, но ничего не могла вызвать в голове.

Кора. Она могла использовать кору. Деревья все слушали, и дерево тоже сгорит.

Она повернула ладони в путах. Охотник продолжал глупые слова. Он не догадывался, что у нее остались шансы выжить, потому что еще не имел дела с ведьмой, что училась у фейри.

Ладони прижались к коре, и она зашептала:

- Корни потянут, ветви согнутся. Прогони этот народ, чтобы мы не погибли.

Магия не покалывала на ее кончиках пальцев. Дерево давно умерло, и его душа улетела с ветром.

- Нет, - пробормотала она. – Проснись. Проснись, старый друг, и беги.

Холодное молчание было ответом на ее тихие крики помощи.

И время было на исходе.

- Ведьма, - мужчина обернулся и холодно посмотрел на нее, - тебя признали виновной во лжи и связи с дьяволом. Хоть я так не делаю, твой народ попросил дать тебе миг с богом. Проси о прощении.

Она плюнула в него.

- Я не в браке с дьяволом, и мне не нужно просить прощения. Я не сделала ничего неправильного. Это жители деревни получат метку на душах за такое.

- Ты проклинаешь нас?

Айслинг заметила пыл восторга в его глазах. Он хотел, чтобы она прокляла их. Чтобы показала, что он был прав, что его глупое желание доказать миру, что он – хороший, верно вело его вперед.

Если он хотел этого, она так и поступит, надеясь, что он будет видеть кошмары о настоящей ведьме. Жители деревни не видели всего, что она могла, и не увидят.

Она давно узнала, что самым эффективным проклятием было фальшивое.

- Я проклинаю вас, - тихо начала она, голос постепенно превращался в вой. – Я проклинаю ваши души бродить по земле и гадать, поступили ли вы правильно. Вы вечно будете гадать, была ли я невинной, станут ли ваши жены следующими, и ваши души никогда не обретут покой!

Охотник закатил глаза.

- Хватит. Сожгите ее.

Он не колебался. Трое мужчин опустили факелы к связкам хвороста, сухие прутья жутко вспыхнули.

Жители деревни отпрянули, подняв руки к лицам, словно это спасло бы их от яркого света и волны жара. Она уловила запах торфа и китового масла. Они не хотели долго ждать ее криков.

Огонь облизнул ее лодыжки. Запах горящей плоти заполнил воздух, ударил по ее ноздрям. Она не будет кричать. Она не обрадует их пониманием, что они сломали ее.

Айслинг подняла голову и упрямо смотрела на толпу. Она встречалась с ними взглядом, хотя глаза слезились от яркого огня. Дым наполнил легкие, но она не кашляла. Она хотела выжечь их лица в своей памяти навеки.

Тени двигались за толпой. Нет, не тени. Вороны большой стаей устроились на деревьях. Они подняли дружно крылья и опустились на землю, став темным существом, что смотрело на нее бездушными глазами. Один ворон сидел на ветке рядом с ним.

- Фиах Дуб Ри, - прошептала она. Он пришел к ней без зова.

Огонь достиг веревки на ее ладонях, ослабил путы. Она высвободила запястье, протянула руку к нему. Ноги все еще были связаны, и она ощущала боль горящей плоти.

- Помоги мне, - кричала она. – Лорд-фейри, прошу.

Он был красивее, чем она помнила, но она видела его лишь раз в детстве. Он был очень высоким, на две головы выше самого высокого мужчины, что она видела. Его кожа была гладкой как фарфор, темные волосы обрамляли точеное лицо. Его голова была бритой с одной стороны, что придавало ему дикий вид. Серебряная серьга блестела в левом ухе, мерцая в свете луны.

Он улыбнулся ей, острые зубы пугали.

- Прошу, - взмолилась она.

Он и его ворон не двигались. Он смотрел на нее как на странного жука, которого только обнаружил. На существо, в котором не было смысла, но оно существовало, хотя, по его мнению, не должно было.

- Ты не поможешь мне? – она оскалилась. – После всего что ты и твой народ сделали со мной? Ты оставишь меня гореть?

- Видите? – охотник раскинул руки и повернулся к толпе. – Она зовет своего хозяина на помощь! Держите семьи ближе, народ. Мы не позволим ей открыть путь в наш мир для дьявола.

- Жалкий человек, - процедила она. Боль была невыносимой. Огонь поднялся по ее платью и обжигал бедра. Ее ноги были красными углями, боль пронзала все тело, а проклятый фейри не помогал.

Они все были бесполезными.

Она выпрямила ладонь, уже не тянулась к нему, а показывала ему свою ладонь. Она могла использовать энергии в этом мире, но лишь одна создала бы длительное проклятие. Айслинг направила свою жизнь в покалывание в ладони. Татуировка глаза потянула за кожу, моргая.

- Порвется плоть, сломается кость, и ощутишь ты это все. Ворон, я связываю тебя, привязываю, фейри, от ног до лба.

Чары зашипели на чернилах на ее ладонях. Они вырвались из ее пальцев и ударили по его груди так, что он отшатнулся. Он прижал ладонь к груди и потрясенно посмотрел на нее.

Чары были опасными, она их еще не применяла. Связывающие чары не должны были использоваться просто так. Они вредили больше, чем помогали, но могли защитить странным образом колдующего.

Кровь текла по ее щеке, холодная, по сравнению с огнем на ее бедрах. Ее истерзанное тело болело, боль искрилась за глазами, слезы мешали видеть.

- Теперь мы в этом вместе, фейри, - выдавила она. Язык казался тяжелым во рту, губы онемели от боли и шока. – Если я умру, умрешь и ты.

Мир накренился, или это была ее голова. Она пыталась остаться в сознании, хотела продержаться как можно дольше. Она в последний раз видела землю. И если при этом она видела людей, которые ненавидели ее, так тому и быть.

Холодный ветер задевал ее щеки. Ветки дерева трещали как кости, труп когда-то зеленого растения прижимал ее к себе. Они умрут вместе, хоть ее утешала только оболочка.

Луна появилась из-за облаков, залила поляну серебряным светом. Она горько улыбнулась, закрыла глаза.

Хорошая ночь для смерти.

* * *

Бран не должен был там находиться. Он должен был вернуться к Неблагому двору, где по нему скучали, а не шалить в царстве Благих, а теперь в мире людей. Были занятия важнее, чем смотреть, как люди занимались повседневными делами.

Но он летел по ночному небу и смотрел на земли смертных. Снова.

Он всегда оказывался в мире людей, когда его мысли путались. Люди были простыми. Их было легко убедить в суевериях и опасности, хотя они должны были помнить, кто первым принес магию в этот мир.

Ворон каркнул ему на ухо, посмотрел на толпу в лесу. Люди обычно не собирались так поздно. Они боялись темноты почти так же сильно, как неизвестности.

Хмурясь, Бран опустился в чаще, пригнулся и смотрел на кричащих людей.

Они привязывали женщину к дереву, направляя на нее вилы. Мужчина стоял в центре, распалял безумие черствыми словами, тон был пылким.

Охотник на ведьм.

Люди всегда хотели получить больше власти до того, как их души покинут плоть.

Фыркнув, он посмотрел на одного из своих воронов.

- Почему мы остановились?

Он каркнул снова.

- Та же история, что и в прошлый раз. Женщина горит, толпа успокаивается и уходит к своим грязным жизням, пока не найдут другую ведьму.

Ворон перебирал лапками, щелкал клювом. Что-то тревожило его, хотя Бран не мог понять, что.

Он погладил ладонью бритую сторону головы.

- Мы не будем спасать ведьму. Мы тут, чтобы забыть неугомонных женщин.

Он не должен был помогать нуждающимся. Они могли спасти себя или гнить, ему было все равно. Он достаточно влез в дела Благого двора, так что мог дать себе благородный титул до конца дней.

Бран опустил колено на землю, положил руку на другое колено.

- Что ты видишь? Покажи.

Ворон раскрыл крылья и взмыл в небо. Они разделали особую связь, потому что эти птицы не были настоящими. Они были частью него. Бран был Неблагим фейри с двумя сторонами, Туата де Дананн и хищной птицы.

Это исказило его облик в наполовину мужчину, наполовину зверя. Его лицо было кривым слева, блестящие черные перья окружали вороний глаз, что двигался сам по себе. Его левая нога была тоньше правой, и на ней была когтистая ступня, что стучала при ходьбе. Перья торчали из головы, и он выщипывал их каждую неделю, чтобы выглядело так, словно голова была бритой.

Он выдохнул, закрыл человеческий глаз и дал ворону овладеть его зрением.

Они летели по небу миг, а потом ворон опустился на ветку возле толпы. Он повернул голову и посмотрел на женщину, привязанную к дереву.

Огонь поднимался по бледной ткани ее нижнего платья. Она была почти без одежды, как для человека, и его взгляд замер на силуэте ее ног. Длинные ноги, тонкая талия, сильные мышцы были необычными для человека. Обычно они были мягкими. И если они не были мягкими, то они были кривыми, работали в полях.

Но ее мышцы были не как у женщины с фермы. Она была даже красивой.

Кем была эта ведьма? Как жаль, что она не увидит рассвет.

Ее темные волосы прицепились к грубой коре как паутина. Темные пряди, казалось, впитывали свет, падали перед ее лицом спутанными кудрями.

Бран резко вдохнул, и ворон раскрыл удивленно крылья.

Ее лицо.

У ведьмы, привязанной к дереву, не было лица. Магия размывала то, что явно было видением. Почему у нее не было лица?

- Корвин, вернись.

Бран закрыл глаз ворона, чтобы больше ее не видеть. Он не хотел знать, каким существом она была. Искушение из-за нерассказанной истории горело в его венах.

- Нет, - пробормотал он.

И все же было любопытно. Он вышел из-за кустов и замер на краю поляны. Она смотрела на него, он был уверен. Она протянула руку в его сторону, несколько голов повернулось.

Люди не могли его видеть. Морок Брана был сильным, и он рано научился этим чарам. Но она его видела.

Кем она была? Подменышем? Он бы понял. Фейри знали других фейри, и от нее не пахло магией.

Хотя в воздухе было столько дыма, что он мог не учуять ее магию. И это объяснило бы красоту ее тела, грацию пальцев, даже напряженных от боли.

Он не знал о подменышах в этих краях. Он приглядывал за бедными созданиями, пытался дать им совет, когда мог. Им не повезло. Он хотя бы мог рассказать им, как шутить над людьми, чтобы они смогли вырваться из хватки приемной семьи. Подменыши страдали от отношения людей, но хорошо справлялись, если брали жизнь в свои руки.

Его череп покалывало, острые растущие перья встали дыбом, и самое сильное проклятие из всех, что он видел, попало в его грудь.

Бран отшатнулся, прижал ладонь к опаленной коже груди. Проклятие прошло, не задев рубашку, оставив вспышку, выжженную над его сердцем.

- Что…?

Боль опалила его плоть. Его ноги горели, его руки болели так, что он стиснул зубы. Бран сжал колени, дышал, подавляя шок.

Ведьма прокляла его.

Нет.

Привязала.

Он зарычал и пошел сквозь толпу. Люди разбегались, вопя, что невидимый дьявол прибыл забрать их души. Шаги гремели по лесу, они спешили в безопасность деревни, к теплым кроватям. Они не могли его видеть, но если бы видели, у них было бы больше поводов кричать.

Охотник размахивал крестом перед огнем.

- Прочь, демон! Я не позволю тебе забрать твою шлюху.

Бран ударил мужчину ладонью по лицу и толкнул его на землю.

Он прошел сквозь огонь, раздвигая хворост, пока не встал перед ней. Вороны поднялись за ним, били крыльями, отгоняя пламя, и кричали.

- Кто ты? – прорычал он.

Она плюнула в него. Вязкая и горячая слюна медленно поползла по его щеке.

Он гневно схватил ее за подбородок и повернул голову. Ничего. Лица не было, даже намека, лишь туман цвета ее бледной кожи.

- Ты прокляла меня, - возмутился он. – Убери это, ведьма.

- Если так сильно хочешь, убери проклятье сам.

- Я не буду повторять.

- И не нужно, - ее подбородок выскользнул из его ладони, она потеряла сознание.

Он коснулся ее лица, ощутил ее острый подбородок, давящий на его ладонь. Он не видел его, и это проклятие было странным.

Почти таким же плохим, как привязать жизнь незнакомого фейри к себе.

Ворон закричал и опустился на его плечо. Когти впились в его кожу сквозь рубаху.

- Как думаешь, кто она? – спросил Бран.

Карканье было простым. Она могла быть подменышем? Люди не могли исполнить такое проклятие связи, но они должны были знать о ней.

Тихие и звериные шаги зазвучали в лесу. Фейри, который не хотел, чтобы Бран знал о нем. Он прищурился, глядя на тени, а потом посмотрел на женщину, обмякшую перед дымящимся деревом.

Он не хотел брать ее с собой. Это было бесполезной затеей, он лишь потакал своему любопытству, и от этого проблем будет больше, чем стоило.

Он прижал палец под ее подбородком, склонил ее лицо к лунному свету.

- Странно, - пробормотал он. – Кто хотел скрыть твое лицо? И зачем?

Он хотел как можно скорее узнать ответы. Бран уже отставал от планов, но чем были еще несколько ночей? И ему нужно было снять с себя проклятье связи, которое наложила на него эта интересная женщина.

Она не знала, что эти чары были опасны? Ей повезло, что он знал магию. Многие Неблагие не знали, как применять сложные проклятия, и они скорее всего убили бы ее, чем попытались разрушить связь.

- Ты применила его, потому что думала, что умрешь? – спросил он, обходя дерево. – Странное наказание для того, кого ты никогда не встречала.

Он подцепил когтем веревку, и та поддалась под его пальцами, упала на землю. Он скривился от эха боли в груди, мешавшего дышать, напоминающего, что они были связаны. Ее боль была его, ее жизнь была его, и ему нужно было заботиться о ней.

- Нам не нужно, чтобы ты умерла раньше времени, да? – он закинул ее на свое плечо. – Может, поищем тихое место и поболтаем, хм?