Annotation 8 страница

– Благодарю за бдительность, команданте Филин! Видимо, это был шпион империи, я напишу рапорт, пусть маги из секретариата партии разберутся с методами идентификации.

Я подошел к стражнику и проникновенно посмотрел в глаза, положив руку ему на плечо.

– Комрад, что ты понял из нынешней ситуации?

– Враг не дремлет?

– Ты прав, солдат. Но в данной ситуации, ты должен был понять следующее: иногда надо слепо исполнять приказы тех, в ком живет дух революции! Что бы произошло, рассмотри ты это как банальную драку в мирной локации?

– Я бы отвел вас для разбирательства в караульное помещение… – стражник начал бледнеть.

– Вот, вот, ты прав комрад! Ты бы пропустил врага близко к сердцу обороны города. Что бы он мог натворить? Убить твоего командира? Опорочить уважаемого человека? Срисовать схему укреплений? Ты готов верить своим вождям?

– Так точно, команданте!

– Тогда задержи этого подозрительного мага в белом, может, он тоже шпион? Вступился за допеля, назвал того, кто сгорел на костре за нашу идею, людоедом?

Солдат задумался. Тут его лицо осветила счастливая улыбка.

– Так он, наверное, контра? Диссидент? – мага уже обступили трое стражников, кто-то накинул ему на руки антимагические оковы.

– Ага, идеологический враг, что несет сомнения в пламенные сердца сынов и дочерей революции.

– Так повесить его, и дело с концом!

– Тоже верное решение, – не люблю, когда мне хамят. Я злорадно улыбнулся вырывающемуся магу. Тот что-то вопил.

– Филин! Привет, чертяка! А чего тут у тебя происходит?

Моргенханд, Эпичный Убиватор, воин.

Уровень: 60.

Жизнь: 15 000.

– О, еще один! Он настоящий?

– Проверить надо!

– А как?

– Так же.

– Взять его! – крикнул стражник и нового Моргена окружило трое солдат, подоспевший маг накинул на него какое-то заклинание, выглядящее как мыльный пузырь вокруг игрока. Моргена оперативно связали и избавили от точно таких же, что были на допеле, доспехов.

– Эй, мужики, вы чего? Филин, морда твоя птичья, ты что делать собираешься? Зачем тебе нож? Филин, бля, ну я не специально соблазнил дочку кузнеца, она сама! И меня Вакула после этого трижды убил!

– Ты еще и Лану трахнул, пока я в пещере демонятину жрал? И тебе, ублюдку, денег зарабатывал?

Морген понял, что сказал что-то явно лишнее, и начал зеленеть, увидав в моей руке крохотный треугольный шкурорез. Этот самый шкурорез я захватил из пещеры. Он давал стопроцентный шанс на снятие шкуры любого существа. При условии, конечно, что я умею снимать шкуру. А подобный опыт у меня имелся, правда всего пару раз, в прошлой жизни. Я наклонился над надежно зафиксированным Моргеном, и закатал ему рубаху, оголив живот.

– Чертов псих, что ты собираешься сделать?

– Узнать, допель ты или нет.

– Как?

– Ну, посмотреть, нормальные органы у тебя в животе или нет? У допеля они не оформившиеся.

– Кто тебе такую ерунду сказал?

Я задумался.

– Ну это же логично! Допели принимают внешний вид своего объекта, перенимают голос, моторику, какие-то знания. Но зачем им еще делать идентичные внутренние органы?

Рядом со мной возбужденно подпрыгнул Кошмарик, показывая, кто будет оценивать качество внутренних органов.

– ФИЛИН! ДОПЕЛИ МОГУТ ПИСАТЬ ТЕБЕ В ПРИВАТ? Они же игровые монстры!

– Эм… Хорошо, убедил.

– Стража, отпустите его. Это настоящий Моргенханд, друг и защитник этого города.

– А как вы узнали, команданте?

– У него в сердце горит пламя революции. Он точно не может быть шпионом!

Стража уважительно посмотрела на Моргена, который облачался в свою броню, ругаясь сквозь зубы.

– А это куда? – мне указали на кучу доспехов, оставшихся от подменыша.

– Отдайте многоуважаемому Моргенханду, доставьте в его комнату в трактире. Морген, хватит стучать зубами и изображать бледный вид! Подумаешь, едва не освежевали. Я что должен был подумать, увидав вместо тебя серую неведомую херню с реактивными толкателями в заднице? Что тут вообще происходит? И я хочу стейк из говядины и пару литров шоколадного стаута! У демонов в погребах были только вина и коньяки столетней выдержки. Уже воротит от этих изысканных букетов.

– Да ты…

– Я.

– Проставляешься.

– Да без вопросов.

Я подхватил Моргена под руку, от чего тот едва не подпрыгнул, и потащил в сторону «Рогатого осла». Со стороны площади раздался зычный бас глашатого.

– За ведение контрреволюционной деятельности и оскорбление его светлости, команданте Филина. За пособничество мерзкому допелю, шпиону империи, маг жизни Говард приговаривается к смерти через повешение! Приговор привести в исполнение немедленно! Подсудимый, желаете сказать последнее слово?

– Да вы совсем ах… хыхх… фхххх…

– Мда, видимо, тут все плохо с правами человека… Морген, да приди ты в себя, лучше расскажи, что тут у вас происходит? Что за нах это был на главной площади? С кем воюем? Ты заказ мой сделал?

– Воюем с империей. Начали какую-то пародию на революцию в пяти соседних баронствах. Короче, тут теперь СССБ, союз советских социалистических баронств. С регулярной армией из неписей и игроков. Красная армия, мать ее. Взбаламутили пару имперских провинций. Империя прочухалась, пригнала войска, раздавила волнения. И главное, непонятно вообще, с какого перепуга все это происходит. В империи бесконечной войны баронов нету, набеги монстров отражают войска. Подати божеские. Нет, захотелось им коммунизма. Сейчас нашу доблестную Красную армию имперцы гоняют в хвост и в гриву. Игроки развлекаются, присоединяясь то к одной, то к другой стороне. Нормально играть не выходит, половина квестов так или иначе относятся к идущей войне. А какие там задания? Добудь информацию, сползай в разведку, притащи языка. И сдай это неписю, которого убьют через час после разговора. А заранее узнать, что квест как бы не нужен, не получается. Реалистичность, так ее разтак.

– А с допелями что?

– А что с ними не так? Допель как допель. Потихоньку к войне подключается имперская академия магов. Формально она империи не подчиняется. Император не может магам приказать, только попросить. Но кто из этих долбанутых ученых магов откажется испытать какую-нибудь вундервафлю? Вот в этой войне развлекаются химерологи, натравили в качестве разведчиков разумных новой породы. В войсках имперцев бегают какие-то жуткие помеси бегемота и дикобраза и скрещенные с варанами крокодилы. А еще есть свиньи гигантские. Но, в общем, повезло, что химерологи, а не некроманты какие-нибудь или, например, друиды. Иначе тут быстро бы объявилось или гигантских размеров кладбище, или девственный лес. С белочками, зайчиками, волками. И местными жителями в качестве компоста. Так что все пока в порядке.

– А чего именно ко мне это чудо биологической мысли пристало?

В этот момент мы зашли в таверну и уселись за стол. Местные приветствовали нас поднятыми кружками и кивками, но завести разговор не пытались.

– Да все просто. Ты на этой войне одна из основных целей. Вроде как самый вредный коммунист. Если дальше так пойдет, будет на тебя специальный квест от империи.

Я схватился за голову и стал раскачиваться.

– Как же меня все это за…ло! Морген, ты даже не представляешь! Вот почему оно так? А? Нет ни минуты покоя, постоянно кто-то хочет урыть меня за действия, которые я предпринял, стараясь не быть урытым. А ты знаешь, что у меня до моей смерти почти два года не было отпуска? На три дня удалось вырваться с невестой к родителям, и то с детьми-племяшками нянчился да крышу менял. А я хочу на море! Хочу идти куда-нибудь за горизонт. С котомкой за плечом. Чтобы из всех проблем было: где сегодня переночевать или как приготовить форель из этого ручья. Меня ведь сюда за этим, видимо, и послали. Гулять очарованным странником по электронному Эдему. А тут то в рабство продают, то сожрать хотят, то на костре спалят. То ради фрагов начнут валить. И искренне обижаются, если выкручиваюсь, вот он такой-сякой, сожрал карательный отряд. Зверею! Да меня после такой реабилитации усыпят, во избежание!

Кошмарик ласково гладил меня по голове кончиком хвоста и втихаря жрал крылышки из общей тарелки. Морген задумчиво уставился в свою кружку.

– Ну, есть же и светлые стороны?

– Например?

– Ты заработал много денег.

– И?

– Это же круто, можно ни в чем себе не отказывать!

– Морген, сколько стоит построить домик где-нибудь в глуши, где мало низкоуровневых монстров, и жить на природе? Питаясь парным молоком, свежим мясом и овощами?

– Ну, если ты друид, то на все уйдет золотых двадцать. Еще можно и дриаду позвать…

– Вот ты мне и ответил. Короче, станет невмоготу, пойду на рерол, заделаюсь друидом и буду жить с ласковой дриадой. Или суккубой. А ты мне про деньги… Какие еще плюсы?

– Ты приобрел мировую известность…

– На хер надо…

– Тут весело!

– Ага, ухохотаться. Перегруз впечатлений, постоянные болевые ощущения и психологическое давление! Кровь, кишки, людоедство. Здравствуй, истерика, здравствуй, эмоциональный штопор. Здравствуй, маниакальный психоз! О, а это идея!

– Что, маниакальный психоз?

– Почти. Надо кого-то убить. У меня как раз квест есть на Туриста! Какие ставки?

– На что?

– Что я его завалю.

– Один к трем. После пещеры народ уверен, что ты можешь все.

– Хм… А на то, что я завалю его с первого раза?

– Сейчас гляну… Один к десяти.

– Отлично. Так, поставь две трети моих денег на то, что я завалю Туриста, и треть на то, что с первого раза.

– Распоряжаться твоими финансами?

– Ага. ИскИн зафиксировал?

– Уже. Еще что-то надо?

– Так… дай подумать. Нужен маг, способный генерировать молнию, минут пять-десять подряд. Причем натуральную молнию. Нужно пару крепких мужиков, что способны тащить груз массой полтонны. И не просто тащить, а очень-очень быстро тащить. Желательно бегом. Нужен целитель. А еще надо позвать Стива. Вроде нормальный мужик. Поможет отвлекать.

– А что с тем куском стали делать? И проволокой? Ты даже не представляешь, сколько это здесь стоит…

– Не дороже денег. Занеси в таверну на задний двор. У нас Вакула единственный кузнец?

– Ага…

– Печально. Ты с ним в каких отношениях?

– Натянутых…

– Натягиваешь дочку кузнеца и натягиваешь отношения с ее папой. Короче, чисто физический процесс. Знаешь рецепт удачного вечера на французском?

– Ну?

– Ля Мур, Ля Фам, Ля Миньет.

– Да вы, батенька, поэт.

– А то! Короче, Морген, не обижайся за сегодня, реально крыша уже ехать начинает с этих приключений.

– А ты на меня за дочку кузнеца не обижаешься?

– Ну… Знаешь, как говорил Геродот, лучше пить мед в большой компании, чем хлебать говно в одиночку. Если ты понимаешь, о чем я.

Морген усмехнулся.

– Короче, Морген, я сейчас к Профу, собираться в поход. Пригласи нужных людей завтра к вечеру.

– Давай, на связи.

– Кошмарик, галлюцинация ублюдочная, ты на хрена всю закуску сожрал? Платить за тебя опять я буду?

Кошмарик виновато посмотрел на меня, широко расставил свои лапы, и сморщил лицо, громко кряхтя.

– Это то, о чем я думаю?

– Надеюсь, нет…

Тут раздался громкий смачный пук, и по столу покатился идеально круглый золотой шарик, сантиметров двух в диаметре. Запахло мертвечиной. Морген осторожно ущипнул себя.

– Давай забудем о том, что мы сейчас видели?

– Не возражаю.

Глава 15

Я вышел из таверны, так и не прикоснувшись к шарику на столе.

В лавке Профа были изменения. Вдоль книжных полок стояли лавки, на стене появилась грифельная доска.

– Анатолий Васильевич! Вы еще меня не забыли?

– А, Олег Петрович, проходите, проходите. О вас сложно забыть. Ваши действия притягивают к себе внимание. Если разрешите, вставлю вашу фамилию в свою статью.

– Что за статья? На соавтора я явно не тяну.

– Роль хаотической личности в процессе развития мира. Грант, кстати, дали в одном историческом сообществе, они сотрудничают с Московским институтом соционики. Те, кстати, просчитывают развитие общества как математическую функцию. Где каждому члену общества эквивалентно некое математическое преобразование. Обычно это умножение на константу, но есть и более сложные варианты. Так вот, в контексте данной игровой реальности, которая, кстати, представляет собой линеаризированный вариант реальности всеобщей, люди, подобные вам, не просто вносят изменения в общее уравнение общества, а кардинально меняют начальные условия…

– И происходит перерасчет значения ценности каждого участника общества. И не всегда пропорциональный.

– Совершенно верно! Так вот, моделировать процесс возникновения самой структуры общественного уравнения крайне проблематично. Особенно в реальном мире. Тут проще, но ненамного. Система мира виртуального обладает намного большей чувствительностью. В общем, для моделирования необходимо пошагово изучить этот процесс, благо виртуальная среда ничего не забывает и все учитывает. А еще необходим сам процесс.

– Который я собой и олицетворяю. Профессор, не стесняйтесь. Сами подумайте, какой молодой человек откажется стать объектом такого внимания? Смело пользуйтесь моими данными, и, если возможно, даю вам персональный доступ к собственным игровым логам и информации. Но использовать и разглашать их можно только в сугубо научных целях, и ни в каких более.

Нравится мне эта возможность устных соглашений и договоров!

– Хм, о большем я не смел и мечтать!

– Наслаждайтесь! А что это тут у вас происходит? Откуда скамейки и парты?

– А, это тоже последствия ваших поступков. Нынче возрос интерес к истории двадцатого – двадцать первого веков. Коммунизм внезапно пошел по пути ретроспективного возрождения. Естественно, с учетом исторической и инфраструктурной деформации понятий и процессов.

– И кто же посещает лекции?

– Многие, две трети местных, треть игроки.

– И не вызывает никакой коллизии то, что вы неигровым персонажам рассказываете историю мира, породившего их мир?

– Нет, никаких негативных последствий это принести не может.

– Уверены?

– Конечно!

– Ну-ну…

Забывает Профессор, что кто-то играет неигровых персонажей. И он-то наверняка мыслит крайне тезисно, логично, а значит, может воспринять коммунизм в самом деструктивном его виде. Но время покажет.

Разместился я у Профа на диване в гостиной. Правда, желание поспать было задавлено увиденным на полке томиком писателя, которого при моей жизни считали скандальным, трешевым и экстравагантным, я считал остроумным и жизнеутверждающим, а потомки вот посчитали классиком. Одна небольшая книжка вмещала в себя объем полного собрания сочинений. В итоге, огромный массив текста столкнулся с моим скорочтением и на утро томик был полностью проглочен. Хорошо быть набором байтов, теперь я мог в любой момент заглянуть на любую строчку текста.

В этот раз я собирался основательно, облачившись по полной, в Плаще таинственного незнакомца, с ножами за поясом и посохом-копьем в руках.

Первым делом я пошел к кузнецу. Вакула встретил меня неприветливо, метнув с порога тяжелый кузнечный молоток.

После продемонстрированного куска адаманта, с кулак размером, струны от рояля и объяснения задачи, с итоговым замечанием «оставшийся адамант ваш», кузнец сам пригласил меня заходить вечерком, к дочке на блины и к нему на пиво.

Вот что жадность с людьми делает!

При упоминании блинов в животе заурчало. Я отправился в трактир. К моему огромному разочарованию, блины там были, но без начинок! Нет, я так не играю. В итоге крайне уважительная повариха позволила мне утащить из кладовки корзинку шампиньонов, луковицу и крынку сметаны. Грибы я обжарил с луком на раскаленной сковороде и влил туда сметану. Полученную начинку завернул в тонкие румяные блины, заказал себе большой кувшин сбитня и часа три предавался чревоугодию. Кошмарику перепала треть порции, от сбитня он отфыркивался, я заказал ему пива. Алкаш!

После сытного обеда прошелся по рынку, прикупив отрез грубой ткани и кувшин растительного масла. Уточнив у Моргена, где сейчас находится мой заказ, принялся за изготовление средства убийства бессмертного монстра. Для начала я намотал на стальную дуру в полтонны весом ткань и часа четыре кропотливо, виток за витком, наматывал на нее медную проволку, покрытую какой-то липкой изоляцией. Полученную конструкцию еще раз обмотал тканью, пропитал все маслом и отправился в кузницу. В кузнице уже все было готово, я забрал адамантовый стержень, сантиметров двадцать длиной, к которому по центру поперечно крепилась рояльная струна. В животе снова заурчало, и я отправился в трактир. Там уже сидел Моргенханд в окружении очень колоритной компании.

Самой приметной фигурой был огр по имени Огурец, девяностого уровня. Рядом с ним, больше похожий на бородатую наковальню, чем на живое существо, сидел кряжистый гном по имени Дуболом. За спиной у него висела секира чуть ли не больше самого гнома. По правую руку от орка сидел мужчина в вытертом темно-синем балахоне, изрядно запыленном, кстати сказать, и шляпе, закрывающей лицо, маг Венсер, Ветер востока, девяносто второго уровня. Напротив, рядом с Моргенхандом, сидела Элспер, жрица последнего часа, семьдесят девятый уровень. Девушка с удивительно приятным круглым лицом и милым каре золотистых волос.

Наши уровни с Моргенхандом на их фоне смотрелись как-то блекло.

– Ну что, господа, я смотрю, команда по ликвидации самого циничного монстра данного континента подобралась, как надо…

– Без шансов! Топы за этот месяц какие только составы и тактики не перепробовали. Все, вплоть до зерграша. Нынче в мире обитает больше четырех тысяч Завтраков Туриста. А эту дрянь не берет даже осадное оружие! Попытаться завалить Туриста миксовым несработанным маятником[6] – это…

– Слишком жестоко, я согласен, – я закончил фразу за жрицу.

– Жестоко? – маг поднял голову, и я разглядел три синих полосы, идущих через все невыразительное лицо мага. – Да этого монстра запихивали в пентаграмму с массовым жертвоприношением. И ничего у некров не вышло. Всех сожрали.

– Жестоко. Несколько тысяч ежиков могут убить слона, но сами слоновье мясо в пищу не употребляют. В мире много бессмысленной жестокости. И мы ее тоже проявим, и все пожалеют Туриста, а нас сочтут отмороженными и больными психами.

– Смелое заявление! У тебя есть план?

– Если надо, найду. Так что кушаем и на выход. Сегодня все вы войдете в историю.

– А ты?

– А я из нее и не выходил.

Глава 16

– И все же? Как будем действовать?

И я изложил свой план.

– Мда, Филин, ну ты и извращенец.

– Я инженер!

– А это не одно и то же?

Все задумались.

– В приличном обществе за такое просят снять очки.

– Зачем?

– Чтобы стекло из роговицы потом не выковыривать. Все, собираемся и идем. Надо сегодня еще назначить плохого человека.

И мы пошли искать самого плохого человека в округе.

Для этого на Элспер нацепили мой плащ и отправили бродить по дорогам с целью проверки злобности пэкашеров. Все остальные следовали за ней на расстоянии полкилометра.

Первый встреченный нами разбойник просто и без изысков запустил жрице стрелу в голову. На что получил, так же просто и без изысков, молотом по макушке. Были две компании, предложившие поделиться финансами в пользу бедных. После получения желаемого (под это дело я выделил сотню золотых для раздачи), грабители вежливо попрощались и растворились в лесу. Подобная ситуация повторялась еще трижды. И лишь на четвертой группе случился сбой. Элегантный человек-лучник, одетый как типичный Робин Гуд, прощаясь поцеловал Эспер руку, причем тыльную сторону ладони. И предложил осмотреть его лесной город. Ударившая с неба молния оставила от горе-ухажера кучку пепла. Венсер виновато откашлялся, а Элспер многообещающе стрельнула глазками в сторону мага воздуха. В общем, пэкашеры оказались вполне себе обычными людьми, особой сволоты среди них не обнаружили, и я уже начал подумывать над увеличением мировой несправедливости. Но тут нам все-таки повезло.

Идущая впереди девушка внезапно остановилась, на уровне ощущения от нее пришла болезненная волна сильной судороги. Из леса показался человек. Толстый, практически шарообразный мужик с лысой, едва ли не блестящей головой. В мире, где можно выбрать любую внешность, быть толстым, лысым, потеющим мужиком с высоким голосом – это вызов. На мужике была черная, шелковая мантия.

Фауст, жрец старых богов.

Уровень: 71.

Жизнь: 1500.

– Ой, какая милая девушка! Вас-то я и искал. Поликарп, Михаил!

Из леса вышли два изрядно подгнивших зомби.

– Доставьте нашу гостью к пентаграмме и разденьте ее.

Зомби подошли к парализованной девушке, подхватили одеревенелое тело и потащили куда-то в сторону от дороги.

– Ну что, Филин? Видимо, мы нашли нужного нам плохого человека? Хватаем его?

– Погоди, Морген. Не торопись. Зачем портить такую замечательную картину?

– Какую?

– Распятая в пентаграмме прекрасная дева. Заметь, без одежды.

– Аааа…

– Ага.

– Так, осторожно крадемся за честной компанией. Надо выяснить все точно, вдруг он ее не в жертву принести захотел. Разденет, прочтет над ней гимн и отпустит.

Все, кроме Моргена, посмотрели на меня, как на идиота.

– Господа, повторяю еще раз, он ее разденет…

Народ понимающе заулыбался.

– Только не спалитесь, если что, мы тут прорубаемся через толпы нежити!

И мы последовали за жрецом, изображая диверсантов. В исполнении огра, гнома и закованного в тяжелые латы Моргена смотрелось это просто потрясающе. Представьте себе, Москва, красная площадь. Полдень. Через нее, внимательно косясь себе под ноги, крадется статуя Минина, за ней, позвякивая корпусом, банкомат Сбербанка, и, пристроившись в хвосте, поставленная на попа «газель». И никто их не замечает. Я сморгнул, картина вышла слишком живой.

– Ребята! Вы где? Я под станом лежу в пентаграмме, эти ублюдки испоганили амуницию!

– Мы уже рядом!

Прекратив изображать из себя стелс-пихоту, наша команда ломанулась через подлесок, оставляя за собой широкую просеку.

Через минуту мы были уже на поляне.

Мда, картина Репина, приплыли.

На поляне алой то ли краской, то ли кровью, вычерчено две фигуры. В одной из них лежала раздетая Элспер. Вид обнаженной спутницы на несколько мгновений парализовал весь отряд. Рядом, в пентаграмме, примерно впятеро большей, лежала огромная куча останков разумных. Причем рассортированная. В левом нижнем луче левые ноги, в верхнем центральном – головы, ну и тэдэ. Жрец, оставшийся в одних шароварах, стоял между пентаграммами, окруженный ярко-фиолетовой аурой. В руках у него был обсидиановый осколок солидных размеров. Осколок был необработанный и резал пальцы своему владельцу. Огромный живот колыхался в такт какой-то дикой горловой мелодии. Окружив пентаграмму полукругом, стояла толпа нежити. Десяток зомби, пара скелетов и какая-то тварь, что-то вроде помеси богомола и страуса, с пастью на очень длинной шее. Мда, словили пэкашера.

– Валим всех, кроме жреца!

И понеслась потеха. Огурец подхватил гнома и метнул его, словно снаряд, в непонятную тварь. Гном, видимо привычный к такому способу атаки, ударом раскрученной секиры с ходу снес лапу костяному визгуну, именно так опознали в итоге спутника некроманта. Молния ударила в поднятую для удара уцелевшую лапу. Могучим ударом молота огр перебил тонкую шею оглушенного монстра. Зомби и скелетов перебили с какой-то ленцой. В драке я поучаствовать так и не успел.

– Глушим урода!

С этим криком я атаковал жреца, пытаясь нанести удар тупым кончиком копья по голове. Фауст махнул рукой, и удар соскользнул, а я с трудом смог увернуться от просвистевшего в миллиметре от шеи каменного ножа. Откатываюсь в сторону и наблюдаю, как на противника налетает огр, вспышка, и жрец вырастает до размеров нашего спутника, и толчком живота отправляет его в короткий полет по земле, Огурец не подымается. Вид у него такой, словно его пару километров тащили по каменистой земле. Привязанным к лошади. Удар молнии, вызванный Венсером, отражается в соседнее дерево. Удар секиры гнома был легко заблокирован хрупким с виду ножом. В следующий миг гном получает кулаком в челюсть и летит к краю поляны. Со сломанной челюстью. Хорошо, хоть не шеей.

Моргенханд, подкравшийся в этот момент со спины, наносит удар булавой. Фауст, крайне неловко наклоняясь, пропускает удар над головой. И, резко выпрямившись, наносит удар затылком в опущенное забрало воина. Забрало прогибается вовнутрь, воин падает.

И все это время жрец не прерывает горловой песни.

Резкие порывы ветра и удары молнии никак не задевают нашего противника. Я вытаскиваю из-за пояса керамбиты и бегу на Фауста, в самый последний момент кастуя «шаг». Туша жреца вылетает из крохотного круга, в котором он стоял, и сияние над ним ослабевает. Но песня не прерывается. Теперь Фауст атакует сам. С трудом блокирую удар кинжала в грудь, одновременно разрезая сухожилия на правой руке. По идее, сейчас руку должна залить кровь, да и сама кисть перестать действовать. Но жрец дерется, как ни в чем не бывало. Увернувшись от диагонального подреза, пытаюсь порезать чуть выставленную вперед левую руку.

С удивительной ловкостью Фауст хлопает раскрытой ладонью по клинку и наносит удар в пах. Успеваю довернуть корпус, и нога, обутая в тонкую то ли тапку, то ли туфлю, впечатывается мне в бедро.

Вас когда-нибудь лягала лошадь?

Припадая на ушибленную ногу, снова атакую, оставляя несколько длинных разрезов на животе. Судя по глубине, сейчас из противника должны вываливаться внутренности, но Жрец продолжает вести себя, словно отлитый из силикона. Откуда-то слева в лицо противника прилетает комок вязкой гадости. Кошмарик вступил в схватку. Кислотный плевок стекает с Фауста, но фиолетовая аура над жрецом стремительно блекнет. Бью правой рукой, левой блокируя удар, нож входит под ключицу, поворот руки, и аура над жрецом гаснет, вместе с громким хрустом ломаемой ключицы.

Ушатал все-таки.

Жрец падает на траву с жалобным криком. Я бью его ногой в живот, крик захлебывается, срываясь на скулеж.

Сажусь на траву и только сейчас обращаю внимание на тишину вокруг.

Все союзники в отрубе. Силен жрец. Подползает Кошмарик, начинает с нездоровым энтузиазмом вылизывать Фауста. Особенно, почему-то концентрируясь на лысине. Хотя она почти и не запачкана кровью.

– Извините, вы тот самый Филин?

– Нет, я твоя голодная галлюцинация! Пойди и сожри кого-нибудь, полегчает.

– Это точно вы! Как замечательно! У меня для вас послание.

– Для меня? От кого?

– От повелительницы плана Боли! Меня послали открыть вам путь Первозданной тьмы! Вы сможете стать ее первым гвардейцем! Ваш потенциал невообразим! Станьте проводником боли в этот жалкий мир, и тьма распахнет для вас свои объятия, где исполняются любые желания!

– Да? И что для этого надо сделать?

– Завершите ритуал создания темного рыцаря.

– Зачем ты вообще его затеял?

– Я должен был прийти в Троеполье, окруженный аурой силы и могущества. Чтобы доказать вам всесокрушающую силу боли! Тьма открыла мне секрет призыва ее слуги!

– Мда, это не лечится… На фига?

– Эээ?

– На фига я вообще понадобился твоему плану?

– Мы ищем великих героев! Что могут превозмогать боль и делать ее своим оружием.

Я уставился на Фауста, силясь понять, кто из нас двоих сошел с ума сильнее.

– Господин Филин, можно попросить вас об одной маленькой глупости?

– Какой же?

– Ваш питомец, он меня… эээ…

– Ну, вы достаточно упитанны. А Кошмарик питает слабость к полным людям. Вы не переживайте, он вас пока не будет убивать. Как, кстати, оживить мою спутницу?

– Оживить? Она еще жива. Только спит.

Я поднялся и пошел в сторону малого круга, где до сих пор лежала обнаженная Элспер. В круг я войти не смог.

– Господин Фауст, гхм, мой питомец ПОКА вас не будет убивать. Но это ПОКА скоро закончится. И поверьте, если что, у Кошмарика очень богатая фантазия.

На этих моих словах химера растянула пасть и начала слюнявить и нежно покусывать лысую макушку жреца. Тот побледнел.

– Надо войти в круг, там, где я стоял. И прочитать заклинания отмены ритуала. Если вы позволите…

– Нет! Я сам.

На том месте, где стоял жрец, обнаружился совсем небольшой, нарисованный каким-то белым порошком знак. В центре лежал черный камень с кулак размером.

– Господин Филин, подумайте, вы можете завершить призыв, и начать служить Великой Тьме! Это ваш шанс!

– Я подумаю.

Я зашел в круг.

– Здравствуй, оборотень!

– Эээ, здрасьте!

– Ты хочешь принять мой дар?

– Какой?

– Власть над живым и мертвым, власть над прошлым и будущим. Власть над друзьями и врагами.

– И в чем она, эта власть?

– Все умеет страдать. Даже мертвое.

– Стать дантистом? Не, спасибо, в мед я не поступил и сейчас начинать не собираюсь. Отпусти мою спутницу.

– Ты отказываешься от дара? От моего дара никто не отказывается!

– Ну, я попробую!

– Пробуй, несчастный. Я посмотрю на это!

Что-то изменилось. Я попробовал сделать шаг в сторону. Упс… Стенки круга меня не пускали. Словно в трубу залез.

– Эй, ты, как там тебя, Великая, мать твою, Тьма, это что за на хер?

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒