Марина Цветаева. Иосиф Бродский. Рождественская звезда

Стр 1 из 5Следующая ⇒

1.Марина Цветаева

* * *

В огромном городе моем – ночь.

Из дома сонного иду – прочь.

И люди думают: жена, дочь, –

А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет – путь,

И где-то музыка в окне – чуть.

Ах, нынче ветру до зари – дуть

Сквозь стенки тонкие груди – в грудь.

Есть черный тополь, и в окне – свет,

И звон на башне, и в руке – цвет,

И шаг вот этот – никому – вслед,

И тень вот эта, а меня – нет.

Огни – как нити золотых бус,

Ночного листика во рту – вкус.

Освободите от дневных уз,

Друзья, поймите, что я вам – снюсь.

2. Владислав Ходасевич

Без слов

Ты показала мне без слов,

Как вышел хорошо и чисто

Тобою проведенный шов

По краю белого батиста.

А я подумал: жизнь моя,

Как нить, за Божьими перстами

По легкой ткани бытия

Бежит такими же стежками.

То виден, то сокрыт стежок,

То в жизнь, то смерть перебегая…

И, улыбаясь, твой платок

Перевернул я, дорогая.

3. Осип Мандельштам

* * *

Когда городская выходит на стогны луна,

И медленно ей озаряется город дремучий,

И ночь нарастает, унынья и меди полна,

И грубому времени воск уступает певучий,

И плачет кукушка на каменной башне своей,

И бледная жница, сходящая в мир бездыханный,

Тихонько шевелит огромные спицы теней,

И желтой соломой бросает на пол деревянный…

4. Марина Цветаева

* * *

Ты, меня любивший фальшью

Истины – и правдой лжи,

Ты, меня любивший – дальше

Некуда! – За рубежи!

Ты, меня любивший дольше

Времени. – Десницы взмах! –

Ты меня не любишь больше:

Истина в пяти словах.

5. Иосиф Бродский

Рождественская звезда

В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре,

чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,

Младенец родился в пещере, чтоб мир спасти;

мело, как только в пустыне может зимой мести.

Ему все казалось огромным; грудь матери, желтый пар

из воловьих ноздрей, волхвы – Бальтазар, Каспар,

Мельхиор; их подарки, втащенные сюда.

Он был всего лишь точкой. И точкой была звезда.

Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,

на лежащего в яслях ребенка издалека,

из глубины Вселенной, с другого ее конца,

звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца.

6. Марина Цветаева

* * *

Строительница струн – приструню

И эту. Обожди

Расстраиваться! (В сем июне

Ты плачешь, ты – дожди!)

И если гром у нас – на крышах,

Дождь – в доме, ливень – сплошь, –

Так это ты письмо мне пишешь,

Которого не шлешь.

Ты дробью голосов ручьевых

Мозг бороздишь, как стих.

(Вместительнейший из почтовых

Ящиков – не вместит!)

Ты, лбом обозревая дали,

Вдруг по хлебам – как цеп

Серебряный… (Прервать нельзя ли?

Дитя! Загубишь хлеб!)

7. Борис Пастернак

Сложа весла

Лодка колотится в сонной груди,

Ивы нависли, целуют в ключицы,

В локте, в уключины – о, погоди,

Это ведь может со всяким случиться!

Этим ведь в песне тешатся все.

Это ведь значит – пепел сиреневый,

Роскошь крошеной ромашки в росе,

Губы и губы на звезды выменивать!

Это ведь значит – обнять небосвод,

Руки сплести вкруг Геракла громадного,

Это ведь значит – века напролет,

Ночи на щелканье славок проматывать.

8. Владислав Ходасевич

Вечер

Под ногами скользь и хруст.

Ветер дунул, снег пошел.

Боже мой, какая грусть!

Господи, какая боль!

Тяжек Твой подлунный мир.

Да и Ты немилосерд.

И к чему такая ширь,

Если есть на свете смерть?

И никто не объяснит,

Отчего на склоне лет

Хочется еще бродить,

Верить, коченеть и петь.

9. Борис Пастернак

* * *

Здесь прошелся загадки таинственный ноготь.

– Поздно, высплюсь, чем свет перечту и пойму.

А пока не разбудят, любимую трогать

Так, как мне, не дано никому.

Как я трогал тебя! Даже губ моих медью

Трогал так, как трагедией трогают зал.

Поцелуй был как лето. Он медлил и медлил,

Лишь потом разражалась гроза.

Пил, как птицы. Тянул до потери сознанья.

Звезды долго горлом текут в пищевод,

Соловьи же заводят глаза с содроганьем,

Осушая по капле ночной небосвод.

10. Марина Цветаева

* * *

Обидел и обошел?

Спасибо за то, что – стол

Дал, стойкий, врагам на страх –

Стол – на четырех ногах

Упорства. Скорей – скалу

Своротишь. И лоб – к столу

Подстатный, и локоть под –

Чтоб лоб свой держать, как свод.

– А прочего дал в обрез?

А прочный, во весь мой вес,

Просторный, – во весь мой бег,

Стол – вечный – на весь мой век!

Спасибо тебе, Столяр,

За дòску – во весь мой дар,

За ножки – прочней химер

Парижских, за вещь – в размер.

11. Александр Пушкин

* * *

Ворон к ворону летит,

Ворон ворону кричит:

Ворон! где б нам отобедать?

Как бы нам о том проведать?

Ворон ворону в ответ:

Знаю, будет нам обед;

В чистом поле под ракитой

Богатырь лежит убитый.

Кем убит и отчего,

Знает сокол лишь его.

Да кобылка вороная,

Да хозяйка молодая.

Сокол в рощу улетел,

На кобылку недруг сел,

А хозяйка ждет милóго,

Не убитого, живого.

12. Осип Мандельштам

* * *

Летают валькирии, поют смычки.

Громоздкая опера к концу идет.

С тяжелыми шубами гайдуки

На мраморных лестницах ждут господ.

Уж занавес наглухо упасть готов;

Еще рукоплещет в райке глупец,

Извозчики пляшут вокруг костров.

Карету такого-то! Разъезд. Конец.

13. Семён Кирсанов

12 3 4 5 Следующая ⇒