Рассказы для детей. Про меня и про Мишку. С УЛИЦЫ БАССЕЙНОЙ

Рассказы для детей

Про меня и про Мишку

С УЛИЦЫ БАССЕЙНОЙ

Осенним вечером сидел я дома и ремонтировал игрушечный самолёт новой модели. Сначала, конечно, пришлось разобрать лётное устройство до последнего винтика – для надёжности – посмотреть, как там всё устроено: трубочки, болтики... А потом стал всё прикручивать обратно. И тут я заметил, что деталей явно не хватает – то одно крыло держится некрепко, то другое висит и качается. «Вот, – думаю, – рассеянные с улицы Бассейной, вроде на заводе работают, самолёты мастерят. А тут – тяп-ляп – и готово!» На таком-то все детали бы в воздухе отлетели. И крылья отвалятся. Очень я тогда разочаровался и даже расстроился... Наверно, поэтому и спать лёг ни свет ни заря – часов в одиннадцать. А чуть свет Мишка нарисовался.

– Давай, – говорит, – быстрее чисти зубы два раза, завтракай и бегом в школу.

Я всегда знал, что Мишку слушать – дело неблагодарное. Тем более, в семь тридцать утра. Я ещё толком не проснулся, но успел, по его наущению, два раза позавтракать, зубы почистить и умыться. Наконец, я собрался, и мы понеслись, как скоростные самолёты, в школу. Погода была замечательная, дождливая. На нас были резиновые сапожки, поэтому мы здоровски залетали в каждую лужу и вибрировали: «У-э-э-э, у-э-э-э!». И, как настоящие пилоты, в школу прибыли без опоздания. За две минуты до старта.

– Ну, – говорит Мишка, – давай к математике готовиться. Задачи сверим...

А чего сверять, если я их, готовыми, из компьютера списал. И, вообще, мне вчера некогда было – самолёт разбирал. Пока я портфель открывал, Мишка улыбался очень ехидно и что-то бубнил себе под нос, для важности. И что вы думаете? Опять он меня подвёл. «Вот тебе и жизнь– думай-не думай, а крепче держись». Жаль, конечно, что портфель оказался так странно собранным. А может и не мой совсем?

Мишка подошёл ближе и стал пристально смотреть на меня, а потом на мой – или не мой? – портфель. Его глаза так бегали туда-сюда, что я чуть не разревелся. Такой кого угодно доведёт.

– Самолёт твой?

– Ну, мой!

– А ящик с гвоздями?

– Нет, – говорю, – не мой. Папин ящик, и гвозди тоже папины.

– Ну, и что... – вынес приговор Мишка. – Папа твой, значит, и портфель твой.

Как раз в это время в класс вошёл учитель, и мы стали заталкивать ящик обратно в портфель. Папин ящик, как назло, гремел и пытался задавить самолёт. Между прочим, новый! А Мишка ещё бубнил, только уже шёпотом, что крылья у самолёта прикручены неправильно и ненадёжно. И даже, вроде, растяпой меня назвал. Я сначала обиделся, а потом смотрю – ручку даёт, тетрадку подсовывает и учебником делится. С другом поделиться – навечно подружиться. Тогда я не удержался и пожал ему руку под партой. Впрочем, мы часто делаем так – и делимся, и руку пожимаем...

И весь день мы не расставались: то по общему учебнику читали, то в одной тетради решали, то сообща на перемене носились. Так до конца учебного дня и дотянули, но тут оказалось, что нужно ещё один урок пережить – физкультуру.

Путь до спортивного зала был мучительным, и мы с Мишкой шли к нему долго. И, наверно, пытались придумать мне оправдание, но тут мою рассеянность оправдать было нечем.

– Не дрейфь, – сказал друг Мишка, разглядывая свою спортивную форму. – Поделюсь!

– Одну штанину, что ли, оторвёшь? – решил от отчаяния съязвить я. – Или рукавом от спортивной куртки поделишься?..

Он долго возился, крутился, напихивал свои спортивные штаны, и дёргал, видимо поправляя, мою полосатую майку. Когда мой новый образ был готов, на меня стало страшно посмотреть.

– Как рассеянный, с улицы Бассейной. Сковороды на башке только не хватает...

– У тебя штаны, – говорит Мишка, – а у меня куртка. Обе вещи спортивные. Будем стоять рядом, сольёмся с остальными.

И, набрав побольше воздуха, мы понеслись в спортзал, где все упражнения демонстрировали, будто близнецы. Это было необыкновенно сложно – чувствовать друг друга в такт. И становилось немножко жарко, а потом уже горячо. Но в журнале красовались пятёрки – тоже одинаковые, похожие на нас.

Мы шли домой, а на улице было солнечно и прекрасно. Только портфель мой был невероятно тяжёлый, набитый гвоздями.

– Больше не могу, – сказал я, – просто невероятная тяжесть. Как мы смогли делать такие сложные акробатические упражнения?

Мишка тяжело взвалил мой ранец себе на плечи. И я виновато посмотрел на него.

– Поможешь починить самолёт? Он, наверно, в портфеле совсем переломался.

– Конечно! – ответил Мишка. – Тем более, у нас столько гвоздей!

КОСМОНАВТЫ-ПИСАТЕЛИ

Больше всего на свете не люблю контурные карты. Вот где, например, Волга, попробуй, разбери. И дед в этих делах не подсказчик. У него на все вопросы один ответ – в России. А потом закряхтит по-самоварски, за спину схватится и недотёпой назовёт. Так что лучше самому разбираться.

И только я Волгу научился самостоятельно находить, как дед стал бубнить прямо на ухо:

– Молодец! А машины-то какие были... тоже «Волгами» назывались.

Ещё бы, ведь на этих автомобилях только космонавты и писатели катались. Мечта, а не машина. И что теперь? Накрылась дедова мечта... контурной картой.

Хорошо, что дверь распахнулась. И на пороге оказался замурзанный, словно трубочист, Мишка с усами и бородкой, тоже из грязи. Он торжественно поднял чумазую руку и отбарабанил заученные, видимо, слова:

– Дед Василий! Принимай подарок – машину мечты. Она у моего папы в гараже двадцать лет хранилась, так что, почти новая.

– Что ж, – обрадовался дед, – неужто дождался?!

И побежал бегом примерять мечту. А вдруг уже вырос из неё? Шутка ли, столько ждать...

Просто удивительно, что Мишкин папа машину решил на деда скинуть. Может, какая-нибудь неполадка? Ну, например, колёса отсутствуют. Или, может, кабина сломалась... Вслух удивляюсь. Но Мишка напомнил, что кабина – у трактора-трелёвочника, не у легковушки. А его отец взял большой кредит и купил маленькую иномарку. Вот дед и получил мечту старой модели.

Только мечту голыми руками не возьмёшь, нужно ещё какие-то бумажные хлопоты утрясти. Хорошо, что в кошельке, который носил дед в курточном кармане, было достаточно всяких бумажек: рекламные обрывочки, квитанции об уплате за свет и особенно – хорошие новости из разных газет. Он их в кошелёк складывал для настроения. Почитает, и анальгин покупать не нужно. В общем, дед в хорошем настроении в город смотался. А меня оставил за главного машиниста! Я– то на месте водителя посижу, тона пассажирском поваляюсь. Везде получалось довольно-таки неудобно. Но решить, всё-таки, было нужно – космонавт я или писатель? Мишка, тот рассудил: космонавт должен быть в скафандре, а писатель – с пером, то ли гусиным, то ли куриным... И без этого барахла на машине никак не покататься. Пришлось входить в образ. На мотоциклетном шлеме я гвоздём процарапал буквы, как у Гагарина. Со скафандром получились сложности, даже вспотел, когда водолазку через шлем натягивал. Но это всё Мишка виноват. Нельзя, мол, скафандр на голую майку натягивать, слишком серьёзные перепады температурные. Конечно, у меня своя голова на плечах есть, но со шлемом она совсем перестала думать. А у Мишки началось:

– Где перо? – спрашивает.

– Отвяжись, иди сам свой костюм писателя собирай!

И посмотрел на него сердито, хуже нашего петуха. Но, с другой стороны, попробуй перо у курицы взять, когда петух рядом...

Мишка к сложностям был не готов, поэтому домой сбегал и с планшетом явился. Ну, что это за писательский костюм? Одно название... Настроение только испортил. А когда он стал навигатор настраивать, я и совсем взбесился.

– Пиши, – говорю, – если на писательское сидение забрался. Мало того, что без гусиного пера, дак, ещё и отвлекаешь.

Мишка надулся, как мыльный пузырь, того и гляди – лопнет. И я замолчал. Сидим, молчим, дуемся...

И тут машина вдруг закачалась и двинулась вперёд. Разогналась – эх, здорово! Пыль за ней, как пелёнка, от всех звуков укрывает.

Едем мы, едем... Только волнуемся немного – дорога-то не заканчивается.

– Что-то, Мишка, мы с тобой разъездились, так и потеряться можно.

– Земля, – говорит, – круглая, через год домой вернёмся! А может, через два?..

– Ты – как хочешь, а мне есть захочется, и к дому потянет земным притяжением.

И после этих слов случилось чудо – бензин закончился.

Тогда я спустился на землю и обомлел от восторга. Потому что впервые увидел прекрасную поляну с бирюзовыми цветами-незабудками. А вдали виднелась наша деревушка. И я понёсся прямиком по нескошенной траве. Ведь так хотелось первым вернуться домой!..

А что там Мишка понаписал – сами у него спрашивайте.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒