Летучая мышь

Летучая мышь

Не буди спящих ведьм, как бы ни были они прекрасны и ни взывали к твоей жалости, — молвил умирающий король своему наследнику, принцу Тибурсию.

Сын, глотая слезы, кивнул, но тогда не придал особого значения последним словам отца. Мало ли мрачных легенд, туманных сказаний, проклятых мест на их земле, чтобы всех их помнить. Послушать стариков— так лучше запереться в замке и соблюдать их заветы, не выходя за порог. Вряд ли сам король в дни своей молодости был столь осмотрителен и благоразумен.

Впрочем, юный наследник отнюдь не относился к числу людей легкомысленных и рисковых. Просто до сих пор ему всегда сопутствовала удача, он верил, что судьба к нему благосклонна, и привык в любых обстоятельствах чувствовать себя счастливым.

В этом ему служил опорой родовой замок, в котором он родился и жил. Расположенный на четырех сходящихся холмах у прозрачного озера, очертаниями он походил на крест и осенял благословением рощи, поля и луга. Не одно поколение королей помнили его стены — стяжавших славу своему правлению, оставлявших в наследство добытые сокровища, вверявших стенам тайны своих стремлений и любви. Ворота замка не запирались, и многочисленные гости могли войти сюда в любое время и встретить радушный прием. Прихотливый вкус владельцев создав здесь целый лабиринт изысканно убранных интерьеров в бесчисленных комнатах, залах и галереях, так что каждый гость мог найти для себя место, к которому лежала его душа. Мечты, желания, воспоминания, как по волшебству, воплощались в жизнь в покоях замка, и горец находил здесь бревенчатые стены охотничьей хижины, увешанной шкурами диких животных, а за окнами заснеженные вершины, а выросший на берегу видел линию морского горизонта и слышал за стеной шум прибоя. Кому-то радовали глаз красоты леса, кому-то — нагота пустыни, кто-то оказывался в весне, кто-то — в осени. Словно вернувшись в детство, люди погружались в атмосферу игры и сказки. Желания их на мгновение сбывались, и они становились счастливыми. Каждый мог почувствовать себя уже не гостем, а хозяином, сидя в позолоченном кресле перед камином или бродя в тускло освещенных галереях среди зеркал, отражающих королевские наряды. Любители шумной веселой толпы попадали на балы, замкнутые мечтатели могли за все время пребывания в замке не встретить ни единой души, — но все ощущали чуткое внимание незримых слуг.

Сам король служил гостям в своем доме. И не было человека, который покинул бы замок без подарка. Одни получали цветы, другие — перстни, третьи — амулеты, приносящие удачу, четвертые — стихи или сказки, которые нередко сбывались. Было ли это утешение для уходящих из сказки, воспоминание о пережитом или дар сердца на дальний путь по жизни — трудно сказать, только роскошь общения превосходила простую игру и задевала самые глубокие струны души. Король был счастлив и щедро делился радостью со своими подданными.

Меж тем давно известно, что где бы ни было добро, к нему непременно притягиваются темные силы, которые без него буквально не могут существовать. Недалеко от королевского замка простиралось урочище Серых Скал. Там скрывались голодные волки, жили ядовитые змеи, гнездилось воронье. Там встречались колдуны-оборотни, собирающие в полночь заговоренные травы и цветы. Рассказывали, что семейство чародеев издавна обитает в глубоких пещерах урочища и даже выстроило под землей каменный дворец. В нем день и ночь пылает подземное пламя, и в жерлах узких труб, ведущих на поверхность, тоскливыми голосами воет ветер. В ночи полнолуния во дворце собирается на пир всякая нечисть, но редко там царит веселье. Кровавые ссоры и драки вспыхивают на этих сборищах, и случайные путники, которые заблудились и попали на пиршество, теряют рассудок, а порой и саму жизнь.

Зная о своей неприглядности для местных жителей, обитатели урочища использовали самые сильные заклинания, чтобы придать себе хоть малую толику привлекательности. Можно спорить, насколько им это удалось, но очарование, за которым они прятали свою сущность, несло в себе отпечаток нечистоты и зла.

Тем не менее их усилия не пропали даром, в иерархии волшебных сил они получили титул Темных Фей, вместе с древней фамилией своих предков графов Карабосс. Одна из представительниц этого клана, Мэйгл Тереза Бор, вынашивала особо честолюбивые замыслы. Она заявляла претензии на все окрестные земли, собиралась свести в могилу королевскую семью и, главное, разрушить замок, ибо крест, царивший над округой, ограничивал власть Карабоссов и лишал их свободы.

Графиня обладала бешеной энергией разрушения и безудержным характером и могла бы добиться многого, но ее неуживчивость ввязала ее в борьбу с собственной семьей. Еще в детстве она, старшая дочь, вынуждена была ухаживать за своей сестрой, любимицей родителей. Ревность и обида захлестывали Мэйгл, а тут еще пришлось подменять мать в хозяйственных заботах. Исполненная ненависти, она тем не менее преуспела в делах, став расторопной и распорядительной. Никто не заметил, как Мэйгл очутилась во главе семьи и всех подчинила своей воле. Попытка выдать ее замуж и тем самым избавиться от нее провалилась. Супруг ее, сынок лесного чародея из соседней страны, сбежал от нее так скоро, как смог, а скандалы в семье стали невыносимыми. В ссору и распри вовлеклась вся родня, и вот Мэйгл Тереза Бор, графиня Карабосс, была заточена в подземной башне дворца. Ее заковали в цепи и погрузили в волшебный летаргический сон, от которого она пробуждалась лишь в ночи полнолуния, чтобы принять пищу. Наверное, тогда и родилась легенда о спящей красавице ведьме. Так или иначе, но ей, несмотря на истощение, удалось однажды вырвать цепи и выброситься в окно. Однако на земле ее тела не нашли, зато над головами стражей чертила бесшумные круги огромная летучая мышь. Слуги загнали ее в холодные пещеры и обрушили каменные своды, чтобы она не нашла обратного пути. И вот — многие годы никаких вестей о судьбе Мэйгл…

Однажды Тибурсий возвращался в королевский замок и был застигнут непогодой. Ураганный ветер погнал его к урочищу Серых Скал, где он решил переждать бурю. Усталость погрузила короля в тревожный сон. Сквозь хаос видений явилась ему коленопреклоненная красавица с черной гривой спутанных волос. Рыдая и моля о помощи, она протягивала к нему руки, и мучительный стон ее разрывал душу. Проснувшись, Тибурсий взял секиру и стал расчищать завал, скрывавший вход в пещеру. Вот рухнула последняя преграда — и сердце короля замерло. Темная туча летучих мышей с писком вырвалась из подземелья и рассеялась по окрестности. С тяжелым чувством король вернулся домой. В замке его уже ждал гонец с посланием из урочища Серых Скал. Мэйгл Тереза Бор, графиня Карабосс, свидетельствовала ему свое почтение и дружбу и предлагала поставить точку на всех разногласиях между королем и двором Темных Фей. Тибурсий досадливо нахмурился. «Из-за колдовства этих ведьм мы враждуем с соседями и, защищая наш народ, спасаем от наказания самозваных графов».

Он не стал отвечать, тем более что ему предстояли более приятные хлопоты — король собирался жениться. Выбор его пал на прелестную принцессу Антонию из страны за тремя морями. Его избранница сочиняла и пела песни, которые утешали и вдохновляли моряков. Говорили, что эти песни помогали найти дорогу в тумане и спастись от кораблекрушения. Но для Тибурсия было достаточно один раз услышать песню любви, которую принцесса послала ему, пропев ее ветру.

В канун свадьбы Тибурсий вспомнил о фее из урочища и словах отца. Как прежде, он почувствовал легкую тревогу, но отогнал печальные мысли. Приглашать графиню на торжество он и не думал, но и запирать ворота замка, изменяя своему обычаю, тем более из страха, не собирался. В конце концов, врагов нужно знать в лицо, а так как зло не вечно, то, может быть, удастся этих темных фей переделать в светлых. Как-никак, если он даже разбудил ведьму, то не против ее воли. Она должна испытывать к нему благодарность. Будь что будет, решил король.

Пышно отпраздновали свадьбу в замке, однако не обошлось без недоразумений. Король и королева неожиданно потеряли друг друга. Королева отлучилась на минуту, чтобы заменить сломавшуюся брошь, а вернувшись, увидела, что Тибурсий танцует с другой дамой. Как странно — король не заметил подмены и был уверен, что танцевал со своей избранницей. Тем неожиданней оказалась для него обида Антонии. Впрочем, ситуация быстро разрешилась, когда мажордом сообщил им, что на бал явилась темная фея. Злую шутку с монаршей четой могла сыграть лишь Карабосс, подсунув королю двойника Антонии. Она не удостоила хозяев поздравления, лишь издали, поймав их взгляд, послала лицемерную улыбку, присев в насмешливом реверансе. Странное платье феи обращало на себя внимание: рукава разлетались, как крылья, перепонки сверкали зловещим огнем. На груди ее висело хрустальное зеркало в форме сердца, и в нем отражались лицо и фигура королевы.

Еще недолго — и она исчезла с бала, не дождавшись праздничного застолья. Но стоило королю с облегчением пошутить, что его аппетит от этой выходки Карабосс не ухудшится, как у него тотчас сломался зуб.

Несмотря на вызывающее поведение Карабосс, недобрые предчувствия супругов не сбывались. Первые годы совместной жизни короля и королевы текли безмятежно и счастливо. Но вот на солнце, светящее замку, стали наплывать тучи невзгод и испытаний. Началось с того, что в государстве за тремя морями, откуда прибыла Антония, появилась масса дел, с которыми родные ее не могли справиться и требовали ее присутствия. Все чаще и чаще королевская чета должна была разлучаться, Антония спешила на помощь своей семье. В это же время занедужил король. Словно отрава разлилась в его душе, тоска и сомнения в себе, своей жизни, любви королевы. Судьба не дарила им наследников, неурожай в стране подтачивал благополучие, фантастические приемы в замке требовали много сил, а они постепенно таяли. Тибурсий проводил долгие бессонные ночи у камина, мысли о смерти все чаще будоражили его.

Вдобавок ко всему что-то стало меняться в замке. Многочисленные певчие птицы, воробьи, голуби уступили свое место крикливой стает ворон. В ночные же часы в замке царили летучие мыши. С наступлением темноты с высоких потолков срывались целые гроздья нетопырей, и в свете канделябров их уродливые тени метались по стенам, пугая слуг. Если раньше служить в замке почиталось за высшую честь, то ныне страх заставлял людей отказываться от места. Замок ветшал и дряхлел. У королевы опускались руки, она не могла поспеть всюду и не понимала серьезности положения, ведь король скрывал от нее свою болезнь, считая ее за слабость.

Но вот пришли новые события. Во время бури молния попала в урочище Серых Скал и вызвала пожар. Целую неделю омерзительный запах гари отравлял воздух. Конечно же, Тибурсий и Антония вспомнили темную фею, и, как и прежде, известия о Карабосс не заставили себя ждать. Ко двору явилась женщина из урочища. Бедное платье, следы ожогов. Казалось, незнакомка все время держала глаза опущенными, не давая заглянуть в них. О себе она говорила крайне неохотно, словно это вызывало память о пережитой боли. Да, она жила в урочище и служила господам. Что с ними случилось— она не знает, однако помнит, что по прихоти хозяев ее звали Терезой среди дня, Мэйгл — по утрам, Бор — ночью, и она выполняла самую черную работу. Теперь она осталась без крова и средств и просит взять ее в услужение. Супруги заколебались, и незнакомка предложила испытать ее.

И вот — всего за несколько дней новая горничная навела идеальный порядок в замке, словно к празднику. Потолки сияли белизной, на стенах были развешены вычищенные ковры и гобелены, доспехи сверкали как новые, паркет блеском соперничал с зеркалами. В парке беспечная дикость некошеной травы уступила место газонам, клумбам и искусным живым изгородям.

Ошеломленные король и королева не знали, радоваться или печалиться столь разительным переменам. Вместе с веселой столетней пылью, милым беспорядком, изумрудной патиной на бронзовых канделябрах исчезло едва заметное волшебство замка, его очаровательная сказочность. Да, он стал жилым, обитаемым, но лишь для реальных людей, а что касается чудес, что живут в дремучем лесу, на нехоженых тропинках, — увы, они улетучились, скрылись в темных уголках. Однако, не желая омрачать мнимое удовольствие друг друга, хозяева одобрили старания пришелицы.

Новая служанка просила звать ее просто Горничной.

— Нет-нет, — возразил король, — если вы несколько ослабите свое усердие, мы дадим вам титул госпожи Кастелянши!

На том и порешили.

Впрочем, вскоре королю пришлось раскаяться в своем решении. Хотя заботы о замке больше не тяготили Тибурсия, состояние его нисколько не улучшилось— скорее наоборот.

В первую же ночь полнолуния странный свист нарушил тишину спящего замка. Тонкий и пронзительный, монотонный и въедливый, он вызывал тревогу и слезы. Король и королева вышли на балкон.

В замковом саду среди распустившихся ночных цветов, источавших удушливый аромат, облаченная в серебристые ткани, танцевала гибкая женская фигура. Подобно тени, она скользила меж деревьев, почти не касаясь земли, и движения ее рождали мелодию свиста. Танец завораживал, а лицо женщины наливалось страшной, холодной красотой лунных лучей, исполненной одиночества, тоски и немого отчаяния. В руках ее сверкал тонкий хлыстик. Она ударяла им по цветам, и те вспыхивали искрами, словно от боли. Король и королева почувствовали дурноту.

Они спустились в сад, чтобы разглядеть танцовщицу. Аллея, что вела от дома, была украшена мраморными статуями рыцарей, некогда составлявшими гордость страны. Король протер глаза— пьедесталы были пусты, зато сами рыцари, обнажив мечи и скрестив копья, преграждали путь своему владыке. Тибурсий свернул на обходную тропинку. Рыцари не двигались. Но когда король приблизился к цели, на месте танцовщицы, прямо под балконом, бил фонтан. Ветер колыхал его сверкающие струи, и они напоминали извивающуюся женскую фигуру.

Полные мрачных дум, король и королева вернулись в свои покои. Наутро госпожа Кастелянша клятвенно заверила, что не имеет никакого отношения к ночным грезам господ.

Не прошло и месяца, как впервые за всю историю в замок забрались воры и разграбили его. Теперь приходилось запирать ворота, ставить стражу, не пускать случайных гостей. Но самое печальное — былые традиции изживали себя. Гости не находили своих комнат, подаренные талисманы не защищали от бед, сказки перестали сбываться. И сам король не избежал неприятных перемен. Его поступки и решения стали подвергаться иному толкованию, будто отражаясь в кривом зеркале. Благородные порывы объясняли корыстью честолюбия, словам приписывали двойной смысл, чувства осмеивали. То же было и с королевой: сотни сплетен, домыслов, слухов окружали ее, и злые языки единодушно указывали на нее, как на виновницу всех бед, постигающих королевский двор. Ужасно, но Тибурсий не мог защитить ни себя, ни Антонию, ибо тайный враг проник в замок и владел им.

Непонимание возникло и меж самой четой. Стремясь предотвратить назревающий разрыв, королева не знала, что и делать, и проводила ночи в молитвах и слезах. И небо, казалось, услышало ее.

Как-то король возвращался с охоты. Было поздно, и в ночи разыгралась непогода. Стая волков напала на след Тибурсия, и охотник сам оказался дичью. Конь, чуя хищников, летел по тропинкам, рискуя жизнью своей и всадника. Волки неслись по пятам. В какой-то момент они окружили Тибурсия. Он натянул лук, но внезапно из лесной чащи раздался крик совы. Звери отступили, и всадник вновь погнал коня. Так повторялось несколько раз. Сова спасала короля. Наконец он вырвался из леса. Волки злобно завыли, а охотник, не целясь, выстрелил в гущу кустов и, облегченно вздохнув, направился в замок.

Утром в ворота постучалась маленькая босоногая девочка в бедном платьице, украшенном листьями. В руках она держала королевскую стрелу. Ребенок не знал ни своего имени, ни родителей. Антония увидела в этом перст Божий, а кроме того — дитя было так прелестно, что сразу пленило сердце королевы. Разбудив короля, она поделилась своими восторгами и просила удочерить ребенка. Тибурсий немедленно согласился.

Радостно отпраздновали крещение, лишь госпожа Кастелянша была не в духе. Почему-то она вспомнила пожар в урочище Серых Скал. По ее словам, перед несчастьем в твердыню Темных Фей также пришел из леса ребенок со стрелой в руках, а следом во дворец ударила молния и подожгла даже камни…

На следующий день после того, как девочке дали имя Ильва, она исчезла, и никто не мог разыскать ее следа, хотя двери в комнату, где она спала, были заперты.

Последнего удара судьбы королевская чета не выдержала. Антония отправилась к своей родне в дальнюю страну, а король занялся подготовкой к войне, которой ему угрожали соседи. Теперь никто не мешал госпоже Кастелянше властвовать в замке. Толпы придворных ожидали ее приема, льстецы рассыпались на кусочки, чтобы быть ею замеченными, просители не знали, как вызвать ее благосклонность. Фавориты страдали от ее капризного характера. Как ни старались они угодить, она стремительно разочаровывалась и всю свою желчь выплескивала на обожателей. То же отношение встречали и гости замка. Особенно раздражали госпожу Кастеляншу юные дамы. Бешеная ревность овладевала ею. Конечно же, этому давались пристойные объяснения — она стояла на страже интересов отсутствующей королевы или спокойствия короля, занятого важнейшими государственными делами… Но ни для кого не было секретом, что Кастелянша ненавидела Антонию, как никого другого, а король постоянно стоял на ее пути к власти.

Много раз Тибурсий пытался прогнать Кастеляншу, но это оказывалось невозможным. Она исчезала, но затем, прячась от королевского взора, возвращалась и снова наводила свои порядки в замке. Челядь боялась ее и не решалась перечить, а король становился жертвой диких сцен. Крики, рыдания, угрозы покончить с собой, униженные мольбы о прощении — все шло в ход, чтобы примирить Тибурсия с ее присутствием.

Меж тем их интересы и взгляды были несовместимы. Тибурсий служил чуду и радости, как бы ни испытывала его судьба. Его воображение, пылкое как у ребенка, выстраивало прохладные сады в самой засушливой пустыне. Иное дело— госпожа Кастелянша. Она всегда выискивала темные стороны жизни, была недовольна тем, что получала, и, как другие испытывали прилив сил от радости, она черпала вдохновение в обидах, боли и ярости. В ее присутствии исчезало очарование замка, он переставал быть волшебным и старинным, обыденность поглощала его. Тайны превращались в разбалтываемые секреты, поэзия— в сплетни, любовь— в разврат.

Тибурсий, невольно отстраненный от дел, впал в уныние, а госпожа Кастелянша навлекала на замок все новые и новые беды. Разлука с королевой делалась все невыносимей. Король слал письма одно за другим, забыв о пустых обидах. Королева отвечала. Свидание их приближалось, и вот однажды королю сообщили, что Антония неожиданно вернулась. Тибурсий бросился к ней, — увы, радость его была преждевременна. Королева приняла его холодно и отчужденно. За ее прекрасным лицом пряталась ложь. Она словно пыталась специально оттолкнуть его и вызвать неприязнь. Антония сыпала на него бесчисленные упреки, перечисляла обиды, обвиняла в бесчувствии… Король не пытался оправдываться, и они снова расстались.

Но через несколько дней он получил от Антонии письмо, в котором она писала, что устала от долгой разлуки и жаждет встречи.

Встречи? Но разве они не виделись только что? Двойник, разыгравший его в день свадьбы, вспомнился Тибурсию, и он потребовал немедленного возвращения королевы. Но прошло еще немало времени, прежде чем они встретились. Началась война, и связь между королевской четой прервалась.

Но испытаниям все-таки суждено было кончиться. Тяжелая война неожиданно обернулась победой. Армия Тибурсия двигалась к полю решительного сражения и внезапно остановилась. Король залюбовался чудесным закатом в горах, и никто не решился прервать его раздумья. Никто, кроме госпожи Кастелянши, которая неожиданно оказалась у шатра Тибурсия. Она торопила его, уговаривала опередить противника, чтобы занять выгодные позиции, но король не внял ей. В результате войска прибыли к месту, опоздав на целый день. Враги же явились вовремя — и именно в этот день случилось землетрясение. Без всякой битвы армия противника была разгромлена силами природы. Удача вновь повернулась к королю. Он поспешил домой, опережая войско.

У ворот замка его ждали двое — Антония и Ильва. Со слезами на глазах королева сообщила, что у нее похитили корону и она не решается войти в замок. Здесь же она встретила их крестницу, и они ждут возвращения Тибурсия уже несколько дней. Счастливый король сам отпер ворота.

Было раннее утро, все спали; тихо они прошли в тронный зал — и, изумленные, остановились. В золотом королевском кресле сидела женщина, как в зеркале повторяющая чертами Антонию, но на голове ее сверкала корона. Казалось, она спала, но при их появлении немедленно открыла глаза.

— Вот наконец-то и вы, мой возлюбленный король, — промолвила она. — Теперь мы все дома.

Спутница короля схватилась за грудь, Тибурсий переводил взгляд с одной на другую и не мог сделать выбор. Тогда Ильва шагнула вперед и пошла к трону.

— Не тронь меня, девчонка! — закричала женщина. — Это мой замок! Я жила в нем пять лет и вложила в него все свои силы. Теперь все вещи здесь подчинены моей воле. Этот жалкий король тоже мой! Его давно бы свергли с престола, если б я не защищала его перед силами темных. Корону я надела по праву— не просто красоты, но и силы, которой не чета Антония! Мой род древнее, и все эти земли когда-то принадлежали нам!..

Меж тем девочка протянула руку и выхватила гребень из волос двойника. Пышная прическа рассыпалась, волосы разметались по плечам разъяренной волной и не могли больше скрывать лохматые мышиные уши, вставшие над головой. Разоблаченная самозванка вскочила и, подхватив ребенка, ринулась к открытому окну.

— Ее жизнь стоит короны, Тибурсий! Верни мне замок— и я оставлю жизнь Ильве!

Но внезапно лицо ее исказилось ужасной гримасой.

— Отпусти меня, Сова! — закричала она. — Оставь мне жизнь! Я отрекаюсь от себя, я проклинаю всех Карабоссов!

И с воем, рыча, как зверь, она прыгнула в окно. Не достигнув земли, Мэйгл Тереза Бор, графиня Карабосс, темная фея Серых Скал превратилась в летучую мышь невероятных размеров. Белая Сова набросилась на нее и разодрала ее перепончатые крылья. Раздался звук лопнувшей струны — и внезапно в воздухе явилась, вместо мыши, вторая сова — серая. Она, тяжело взмахивая крыльями и издавая глухие крики, устремилась к урочищу. Белая вернулась в залу — и вновь у окна стояла Ильва.

— Мэйгл! — крикнула она вслед серой сове. — Сражайся с летучими мышами, которых ты сама породила! Это будет твоим искуплением и возможностью возвращения в мир людей!

Тибурсий с изумлением смотрел на девочку.

— Кто ты? Скажи, Ильва! — наконец вопросил он.

— Я ваша крестная дочь и фея Замка! — улыбнулось дитя. — Теперь вы можете не бояться, я никогда больше не покину вас!

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒