|
|||||||
Находка. Освобождение
1. ЧИ – информация об отдельно взятых «статичных» событиях в мире: возможных и невозможных. Источник информации: так называемое “пространство вариантов” – всё, что было, есть, и может быть. 2. БЭ – отношение к человеку/людям (суждение о человеке/людях), не привязанное к внешнему миру (хороший плохой злой) 3. ЧС – Описание свойств объекта, и влияние этого объекта или влияние на этот объект 4. БЛ – субъективное видение взаимосвязей между объектами, суждения, оторванные от объектов внешнего мира. (как раз-таки дедуктивный анализ отрывается от внешнего мира, исследуя взаимосвязи, поэтому обычно это идет от следствия к причине) (от следствия к причине, или хаотичное соединение мыслей) 5. БС – субъективное ощущение сенсорного мира (пространства, тела, объектов), процессы происходящие в сенсорном мире, сенсорные метафоры. Оставим как есть, не разбираюсь 6. ЧЛ – расположение объектов, изложение ситуации, фактов, действий без субъективной оценки, от причины к следствию, цепочное соединение мыслей). Всё так. Суждения привязанные к реальному миру. 7. БИ – субъективное(?) видение процесса, личное восприятие течения времени, мировоззрение или позиция, то каким ты видишь мир, атмосфера, обобщения, абстрактные метафоры. Любые описания процессов в отрыве от внешнего мира, самый абстактный аспект, на то и самый лучший) 8. ЧЭ – описание характеристик человека при помощи его реакций на событие, или взаимодействий его с другими людьми с привязкой к внешнему миру. Не очень верю в то, что ЧБ разделение про субъективность и объективность, честно говоря..
Находка
В тот день мы обе оказались под действием танатоса. Однако в чертах нашего небольшого сибирского города больше не осталось неисследованных нами заброшенных строений, неизученных кладбищ, пропущенных мимо нашего внимания крыш. В поисках приключений, томимые тягой к опасностям, я и моя верная подруга Д, отправились за черту города. Точного маршрута, как и конечного пункта, не было, мы решили идти наугад.
Карта и компас(да и кто бы еще из нас умел им пользоваться?) в наших рюкзаках отсутствовали. С собой было лишь немного еды, воды, ножи, запасные носки, слабоумие и отвага — скудный запас на все случаи жизни. Доехав до окраины, мы вышли из автобуса и направились пешим ходом в сторону нескончаемых лугов.
Хватило одного часа, чтобы родной город скрылся из виду, чтобы не осталось намека на тропинку до ближайшей населенной точки. Мы оказались в середине бесконечного поля. Желто-зеленая трава в безветренную погоду прогибалась под жарой, запекалась. Солнце было ослепляющим настолько, что до сих пор, вспоминая тот поход, я невольно зажмуриваю глаза посильнее. Временами мы разговаривали на выцветшие из памяти темы, дискутировали, хотя в предметах дискуссии разбирались едва ли, а временами шли в обоюдном молчании с блаженными улыбками на губах. Ослепленные глаза были полузакрыты, ресницы, словно кисти, смазывали тот небольшой видимый клочок реальности и сознание само дорисовывало пространство — наш путь вперед. Мы будто шли на ощупь, окутанные маревом, поглощенные пеленой чарующего первозданного спокойствия, когда что-то неподходящее под эту идиллию возникло впереди.
Там, пока еще вдалеке, посреди бесконечного поля виделся участок земли, оконавленный со всех четырех сторон. В центре него стояла загадочная табличка, предположительно, с надписью.
На бег мы, не сговариваясь, сорвались моментально и уже через пару минут стояли возле канавы. В ширину она оказалась чуть больше метра, глубина была небольшая, метра два, но от этого перспектива провалиться более радужной не становилась. Чтобы попасть на таинственный участок предстояло сделать выдающийся прыжок в длину. Я отошла от окопа первой, набрала небольшой разбег и в один момент перепрыгнула препятствия без особых происшествий. Недолго отдышавшись, я кивнула Д, которая в свою очередь готовилась к разбегу, в знак одобрения и направилась к таблице. На ржавом металле был выгравирован еще более проржавевший от времени текст. И пока мой мозг все еще рисовал в голове возможные варианты событий, от затерянных сокровищ до тайных посланий, я читала короткую строку “Захоронение сибироязвенных трупов”.
Освобождение
Я открыла глаза. Все, что было перед ними — непроглядное серое небо. В неясности мыслей я слегка сжала ладони. Под ними оказалось что-то влажное и многочисленное. Взглянула — сырая трава. Бледно-зеленая, помятая под моим весом, сохранившая на себе остатки не то росы, не то недавнего дождя. Я потратила несколько минут на бессмысленное разглядывание, а затем села.
Состояние было удовлетворительным. Слегка дезориентирована, но это нормально для человека, который только что пришел в себя. Окружаемое меня место было знакомым, знакомым на подкожном уровне. Старый небольшой дом, прилегающий к нему сад с нелепой вагонеткой, полной воды, облупленный забор, зубья которого покосились и торчали во все стороны, пышная малина.
Полагаясь на привычки, а не мысли, я подошла к ягоде и сорвала пару гроздей прежде чем успела ощутить спиной чье-то присутствие. Ощущения были настолько неправильными, что шаг в колючие заросли был очевидным решением.
Я тонула в гуще, наперевес с царапающими ветвями кожу раздирала крапива, пока мои глаза силились уловить чужеродное движение. Однако не к месту яркая листва прятала не только меня, но и того, кто стоял по другой край.
Здесь я, казалось, знаю больше, чем вижу. Разделяющий со мной эти долгие минуты благого для меня не нес. От сущности его сквозило опасностью, само его существование представляло угрозу.
Тяжелые шаги человека?...существа?...отдавали болью в сердце. Свой первый за это долгое время вздох я смогла сделать лишь когда они отдалились и стихли.
Вместе с дыханием в тело ударил адреналин. Я молниеносно покинула свое укрытие и через разбитую форточку, несколько раз порезавшись, забралась в дом. В нем все было, пусть и покинутым, но привычным. Там, в дальней комнате, обязательно должно было найтись мое спасение — ружье. И оно нашлось. Я стояла в центре комнаты и, прежде чем зарядить оружие, обнаружила в руке ранее сорванные смятые при страхе ягоды. По очертаниям ладони тонкими струями сочился сок. Разжала руку — было красно, провела языком — сладко.
Обходя дом, в сумерках я искала его и тщетно пыталась понять когда ранний вечер успел сменить утро. Он стоял там же, рядом с покосившимся забором, перед малиной. Темный, окутанный туманом, смертоносец стоял спиной ко мне. Сейчас я смотрела на него через прицел. Пальцы легли на курок. Одно движения и я буду в безопасности. Одно движения и его не станет. Одно движения и я останусь одна.
Последняя мысль зацепила. Только сейчас ко мне пришло осознание, только сейчас я поняла, что кроме меня, кроме него, больше никого нет. Целый мир принадлежат только нам двоим и я, в отличии от него, отличаюсь щедростью. Нет, мне не было страшно, отчего-то больше не было. Страх отступил, и, нет, я не испугалась одиночества. /// Последние 2 предложения – описание ЧЭ через ЧЛ, что и происходит с болевой функцией ///«О, как весело, если будет кто-то, чья единственная и первостепенная цель — убить тебя». Тихо я опустила ружье и, едва дыша, неслышными и медленными шагами стала отступать назад.
Я шла спиной, пока дальность обзора не превратила его в нелепую темную точку. Только тогда я остановилась, только тогда обернулась. Объятиями раскрывалась передо мной дорога, окруженная высокими деревьями. Эту дорогу я видела множество раз, но никогда не по ней не проходила. Путь не был прямым, через десять минут шага он заворачивал. Это меня и манило. Загадка, что будет там, за поворотом, неведение. /// последние 2 предложения про интерес человека, выдать ЧЛ суждение, пронаблюдав его через БС. ///
Захлебываясь счастьем, я шла.
Габен, ЧЭ нет, там где есть на нее намек, она представлена другими функциями. Очень много сенсорики и Черной Логики.
|
|||||||
|