|
|||
ОтрицаниеСтр 1 из 4Следующая ⇒
Моя оборона:6 видов психозащит, которые оберегают нас от травматического опыта Реальность так часто бывает травмирующей и невыносимой, что в ходе эволюции мы освоили разные виды психологических защит — они оберегают нашу психику наподобие того, как иммунитет охраняет наше тело. Психозащиты действуют эффективно и без участия сознания, но разобраться в механизмах их работы всё же стоит: это мощный инструмент, но у него есть свои минусы, и их необходимо учитывать. Отрицание, обесценивание, идеализация — рассказываем о наиболее распространенных видах нашей психической самообороны. Поделиться203Пошерить1554 Человек — существо высокоадаптивное, но, в отличие от барсуков, крыс и сахарных поссумов, которых эволюция тоже научила хорошо и быстро приспосабливаться к цветущему многообразию мира, homo sapiens может управлять уровнем своего адаптационного скилла. Есть врожденные задатки (разный темперамент, особенности телесной конституции и т. п.), повышающие нашу приспособляемость, но практически при любых вводных человек волен «прокачать» ее, равно как и свести на нет. Адаптация на уровне физиологии — способность организма поддерживать состояние, нужное для выживания и развития. Иммунная система защищает нас от воздействия вредных веществ и микроорганизмов, гомеостаз сохраняет тело в норме при различных воздействиях внешней среды.
Что касается психики, то ее адаптационные механизмы — это психологические защиты. Они смягчают негатив и функционируют неосознанно, как и наше тело, работающее на автомате. О психологических защитах как основе процесса сопротивления писал еще в конце XIX века Зигмунд Фрейд, а его дочь Анна Фрейд продолжила тему в труде «Эго и механизмы защиты». Стройной классификации психологических защит нет, но можно говорить о наиболее типичных и распространенных. 1. Отрицание Отказ признавать травмирующий опыт, негативные эмоции, шокирующую информацию; нежелание признавать свое бедственное положение или тяжелый диагноз. Разбивший чашку ребенок может, глядя в глаза, утверждать, что он этого не делал, сам веря в это — ситуация настолько травматична, что психика не примиряется с фактом уничтожения ценного предмета. И отрицает этот факт. Госпитализированный с острым инфарктом пациент лежит под капельницей, опутанный проводами аппаратуры. С ним в палате — другие такие же госпитализированные. Он слышит, как врачи обсуждают его диагноз. Казалось бы, понятно, что с ним произошло. Но понимания нет. Через какое-то время, когда он уже пошел на поправку, пациент отправляется прогуляться в больничный двор и встречает врача. Тот делает ему замечание: «Вам нельзя выходить на улицу после такого тяжелого инфаркта!»
|
|||
|