Контакты

Случайная статья

ГЛАВА XXXII.

ГЛАВА XXXII.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Общий взгляд на Отечественную войну. – ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР. – Войско и народ. – Князь Кутузов. – Столп из неприятельских пушек. – Медали в память 1812-го года. – Сооружение храма Христу Спасителю. – Манифест о благополучном окончании Отечественной войны. – Молебствие в день Рождества Христова. – Отечественная война положила основание избавлению Европы.

Шесть месяцев и три дня, считая с 12-го Июня до 15-го Декабря, то есть, со дня вторжения Наполеона в Россию и до великого дня изгнания врагов из наших пределов, продолжалась Отечественная война. Не обыкновенною войною была она, но нашествием, предпринятым для покорения России и сооружения на развалинах ее нового политического зданияпо прихоти завоевателя, уверенного, что с падением Державы Александра весь свет будет принадлежать ему одному. Нашествие скрывало в себе начало, полное великими следствиями, долженствовавшими разрушить единство и целость России, и довершить порабощение Европы. Победами, договорами, принуждением сдвинул Наполеон Запад Европы с его векового основания и устремил на Север. Как опустошительный ураган ниспровергает все на пути своем, как пламенная лава пожирает все, встречаемое огненным потоком ее, так Наполеон пробежал с своею ратью пространство земель от Немана до Москвы. Россия была предана на раны и истязание; армия русская отступила до Нары, но не побежденная, сохраняя чувство своего достоинства, своей силы, гордая своим именем, верная своим вековым доблестям, твердая в вере праотцев, одушевленная спасительною мыслью Александра: «Нет мира с нарушителем всеобщего спокойствия!». На сей высокой мысли переломилось счастье завоевателя. Вскоре отлетели от него мечты раздробить Россию: он просил мира, изыскивал средства сблизиться с Александром, но, не удостоенный ни единожды ответом, принужден был сперва отступать, а потом бежать; растерял оружие, обозы, запасы, войска; с срамом спасся через Неман, обрушился с вершины своего могущества, столь великого, что огромностью развалин своих потрясало оно еще целые три года в падении своем всю Европу. Из роковой борьбы, Россия вышла с обновленными, и такими силами, существование коих ей самой до нашествия неприятельского не было известно. Истинный период ее величия и основание дивных судеб ее начались с 1812-го года, давшего случай показать свету, что такое Русский человек и что такое Святая Русь.

Цвети, благоденствуй Россия в новой красоте и славы, но сохраняй вечно в памяти имя Александра, Своею твердостью отстранившего твое унижение, изготовившего тебе светлую жизнь! Бестрепетно вступив в бой с необузданным в своем стремлении к мировладычеству Наполеоном и двадцатью народами, Александр пребыл верен обету: «Не опускать меча во влагалище, доколе неприятели не будут изгнаны». Наполеон собрал несметные силы против России. Войско его было храбро, закалено в боях и непрерывных победах, предводимо полководцем, до такой степени ставившим себя выше препятствий, что силою рук своих надеялся он сдвинуть с места мир-Государство, громадную Россию. Но источники обороны России и твердость Александра превозмогли расчеты Наполеона, и Россия не пала под размахом вражеских дланей. Напрасно располагал Наполеон действиями так, чтобы поражая оружием, в то же время ужасать умы,и ломясь в Москву, посылал корпуса на Ригу, Киев и Петербург, то есть,угрожал всей России: Александр, готовый на всякие пожертвования, готовый перенеси, столицу свою на берега Волги, даже Иртыша, двигал всевозможные средства для погибели Наполеона, постоянно провозглашая: «Нет мира с врагами!». Слово Русского Царя было свято и непоколебимо, как свята инепоколебима Россия. Здесь истинный, главный источник побед России и спасения Европы, непосредственного следствия Отечественной войны.

Все было исполинско в Отечественной войне: Великость и дерзость предприятия, способы, для его исполнения принятые, средства обороны и последствия, от войны происшедшие. Она была борьбою столько же вещественных, сколько и нравственных сил. Со стороны Наполеона были: уверенность в счастье, превосходство его военных способностей, неодолимость ведомых им 700.000 человек, надежда, занятием огромного пространства России и покорением столицы, поколебать своего противника. Со стороны Александра были: убеждение в могущество Его Царства, в правоту дела, и очевидность, что война шла и за Россию и за самостоятельность законных Престолов. Наполеон не знал России, не постигал возвышенной душа Александра, Его железной решимости не мириться, великости Русского народа, взывавшего: «Отдаем все – идем поголовно!». Наполеон основывался на своих прежних победах, но Русское поколение 1812-го года было полно воспоминаниями побед Екатерины и Павла. Маренго, Арколь, Ваграм могли ослеплять Французов, стращать Немцев, пугать Итальянцев, но не Русских, сохранявших в свежей памяти залитые кровно Измаил и Прагу, и знамена Павла на Альпах. За Наполеона говорили одержанные им в течение 16-ти лет победы; Русские видели за собою целый век славы, бились за родину, за Помазанника Божия, за Веру.

Среди бедствий нашествия, общего потрясения Империи и жестоких превратностей судьбы, Александр был лучезарным светилом, которое все грело и оживляло. Его слова, деяния, ознаменованные печатью крепости несокрушимой, служили указанием всему Государству в том, что должно было делать, и ручательством того, что не зазвенеть на России оковам рабства. Всегда, даже во время самого неблагоприятного для нас оборота войны, выражаемая Александром уверенность в успехинеодолимость России была для всех залогом, что за черными тучами, налегшими на небосклон нашего Отечества, кроется ясный день. По духу благочестия, исполнявшему Императора Александра, Отечественная война от начала до конца носила на себе со стороны России печать христианского смирения, покорности Промыслу Всевышнего. Во всех Манифестах, приказах, объявлениях от Правительства призывали помощь Божию. В чистейшем умилении перед блюстителями, вселенной, одному Погу отиес Александр победы. Россия безмолвствовала пред величием смирения Самодержца, но в тайне повторяла провозглашаемое ныне торжественно, что земная слава избавления Отечества есть достояние Александра. Ему венец, ему восторг современников и благословения потомства!

Великодушной решимости Монарха отвечали боелюбивое, богатырское войско и благочестивый народ. Ни в одном сражении не мог Наполеон сдвинуть с места нашей главной армии. Она отступала по воле начальства, а не в следствие поражений или принуждения к отступлению неприятелем. Свидетельство в сражениях при Смоленске, Бородине, Малоярославце. Русские отходили назад, но с самосознанием непобедимости, сокрушаясь только о том, за чем не возобновляют боя. Все чины, от Генерала до солдата, все роды войск соревновали друг перед другом в подвигах мужества, перенесении трудов, безотчетном исполнении обязанностей воинских; все одного хотели: спасения и славы России. Жизнь была последним условием. Сердце каждого билось священным трепетом за Государственную независимость.

Неизменная верность народа выдержала кровавый опыт беспримерных ужасов нашествия. Общим возгласом было: «Господи! спаси любезное Отечество, защити православного Государя, спаси народ Русский!». При мысли, что все гибнет, все грозит Отечеству срамом, не было боязни частной, выгод и опасений личных. Везде в коренной России, находил Наполеон пепел и опустение: куда ни обращал он взор, всюду видел огненные столпы, восходившие к небу; всюду сверкали за пожарами топоры, рогатины, вилы ополченного народа, ковались копья, острились на поражение врагов серпы и косы. Оставляя жен и детей, все становились на стражу Отечества, на брань с двадцатью народами. Никто не поник перед Наполеоном челом просительными, не подклонил выи под чуждое ярмо. Везде вокруг Наполеона было гробовое молчание пустыни, озаренной пожарными заревами. Гнездясь в Кремле, с адскою усмешкою высчитывал Наполеон раны, нанесенный им России, и изыскивал место, где мог бы еще вернее поразить ее: но куда не устремился бы он из Москвы, везде ждали его явления, подобный тем, какие нашел он в губерниях Смоленской и Московской, везде тонули бы его войска в огненном потопе, гибли бы под ударами разъяренного народа, горевшего чувством кровавой мести.

В полном смысле слова Отечественная война была войною народною, и так называл ее Князь Кутузов. Призванные Манифестом 6-го июля к общему вооружению, все сословия, все возрасты приняли в ней самое пламенное участие. Целые губернии ополчились против неприятеля; другие были готовы со всем народонаселением идти поголовно. Каждый Русский был вкладчиком в священном деле; каждый дружно становился грудью против врага, или помыслом переносился к тому времени, когда будет его очередь стать за церковь и Царя, мужался гласом совести, молитвою Веры, призывом Отечества. Одни жертвовали достоянием, другие собственною жизнью, жизнью детей; каждый был, или хотел быть полезен, кто делом, кто советом. Страшились не пожертвований, но того, чтобы не упустить каких-либо пожертвований. Жизнь и имущество Русских людей принадлежали не расчетам, но Отечеству. Что оставалось России среди грозного нашествия? Вера, преданность к Царю, самосознание собственной силы. С сими средствами она совершила подвиг великий. Но, не будем хвалиться, мы только исполнили долг наш. В ту эпоху опасностей и надежд, отчаяния и уверенности в успехе, эпоху всех душевных волнений, ни прежде, ни после нам неизвестных, нигде не оказывалось сомнения, противоречий: в одно общее чувство любви к Государственной чести сливалось все, что в душах Русских таится пылкого, горячего, возвышенного; чувство сие выкипало из сердец само собою, и Русские отстояли Отечество собственными силами, без малейшей чужеземной помощи. Не взирая на чрезвычайные пожертвования народа, и происшедшее от того затруднение в оборотах казначейства, Александр не обращался к иностранным Дворам с просьбою о денежных вспоможениях, требовал от них – только оружия. Отправляя Своего Посла в Лондон, в то время, когда враги занимали Москву, Государь сказал ему: «Требую от Англии только амуниции и оружия, потому что усилия, сделанные Россиею, истощили наши арсеналы. Только такого пособия хочу Я, пока мне надобно защищать Русскую землю. Когда при помощи Божией, изгоню неприятеля за наши пределы, Я не остановлюсь на том, и тогда уговоримся мы с Англиею о помощи более значительной, какой потребую Я от нее, для избавления Европы от ига».

Благословляя Россию Монархом, не усомнившимся в ее спасении, Провидение сохраняло ей в полководца, поспешника спасения. Князь Кутузов был равно силен превосходством своих умственных способностей, многолетним опытом и общею к нему доверенностью России, признававшей его сдавних лет самым искусным и прозорливым государственным мужем в воине имире, самым любезным собеседником блистательнейших обществ. В неоднократное предводительствование армиями, в полномочных посольствах в царствования ЕКАТЕРИНЫ II и Павла I, во всех случаях своей деятельной жизни доказывал он глубокое знание людей иискусство всеми родами очарования владычествовать над сердцами. Когда громады Наполеона стояли на Висле, за месяц до перехода через Неман, Князь Кутузов успел склонить Турков к миру, уже по себе блистательному, а в тогдашних обстоятельствах столь важному, что его назвали в Манифесте: «Миром Богодарованным». Такова была первая в 1812-м году заслуга Кутузова. Сам Наполеон, ненадолго до нашествия, указывал на него, какна предводителя Русских армий. Министр Иностранных дел Наполеона, уезжая в Апреле из Парижа в Дрезден, спросил нашего Посла: «Кому в случае войны, поручат у вас предводительство?» и присовокупил «Мы думаем, что Император Александр будет находиться лично при войсках, имея при себе Кутузова»[424].

С той самой минуты, когда Императору Александру благоугодно было назначить Кутузова Главнокомандующим всеми армиями, смолкли пересуды и недоумения, все слилось в одну мысль: доверенность к любимому вождю. И в народе и в войсках вновь пробудилось убеждение, с которым Русские сроднились со времен Петра, что никто в мире одолеть их не может. Это было обновлением Русского духа. Узнав о приезде Кутузова в армию, Наполеон остановил быстрое стремление своих полчищ, пошел медленно, ощупью, стал готовиться к бою. И загремел бой на берегах Колочи. При Бородине была первая встреча Наполеона с Кутузовым, встреча, какой летописи не представляют подобной. Львиная храбрость Русских и распоряжения Кутузова не дали восторжествовать Наполеону, хотя он превосходил нас слишком 50.000-ми человек. После разгрома Бородинского, Кутузов должен был уступить многолюдству врагов. Жертвуя Москвою, принял он на себя все несчастия и скорби ее жителей, недоумение войск, опасение Отечества, тяжкие развалины первопрестольной столицы. При страшном зареве пожара Московского, спокойный духом, он произнес слова, повторявшиеся во всей России: «Потеря Столицы не есть потеря Отечества», и тогда же изобразил Государю краткими чертами ход будущих своих действий, замыслы обдуманные, которые потом все сбылись. Движением с Рязанской дороги на Калужскую, он приобрел все выгоды, какие извлекает полководец, ставший на настоящем пути действий и имеющий возможность пересекать и угрожать путь сообщений и отступления своего противника. В Тарутине, в неимоверно краткое время, Кутузов привел в самое стройное положение армию, утомленную тысячеверстным отступлением и кровавыми сражениями, вручил народу оружие, осадил Наполеона в Москве, и не внемля никаким настояниям, не искал преждевременных встреч с неприятелем, но извлекал все выгоды из нового рода войны. Когда, грозным молчанием Александра выведенный из очарования, завоеватель отчаялся заключить мир и обратился вспять, Кутузов угадал намерения Наполеона, ниспроверг замыслы его, заградил от него уцелевший край, принудил его отступать по голодной дороге, а сам пошел на перерез его путей, продолжая широкое, боковое движение, совершенное вокруг Москвы, нанося неприятелям беспрестанные поражения, лишившие их уверенности в свои силы, и приведшие их в такое нравственное и телесное расстройство, что не видя спасения, Наполеон бросил издыхавшее в страшных мучениях войско, и ускакал на почтовых, подобно Великому Визирю, за полтора года перед тем принужденный Кутузовым покинуть армию, на жертву голода и ночью плыть в челноке по Дунаю. Не слепой случай руководствовал Кутузова: его удары были верны, гибельны для неприятеля, не тяжки для Русской армии. Россия следовала мысленно за каждым шагом Кутузова, сперва с надеждами, потом с благодарностью, наконец с удивлением, и всегда с мольбами, именуя его своим избавителем. Мало осталось чертогов и хижин в Империи, которые не украсились изображением его. Со всех концов Государства обращались в Петербург и Москву, прося о доставлении его портретов. Не знали меры признательности; придумывали средства изъявить ему благодарность. Калужане хотели просить Государя о дозволении поминать на этениях имя его после Императорской Фамилии. «Оставьте это», отвечал им Фельдмаршал, «усердная служба наша к Отечеству не дает нам права желать почестей, равных с теми, какие издревле предоставлены одной только Фамилии наших Государей».

Да, и что могло быть справедливее признательности сограждан к полководцу? Августа 17-го принял он в Царевом Займище начальство над армиями против непобедимого дотоле Наполеона, ломившегося в Москву, а через восемь месяцев поставил Русские знамена, увитые лаврами, на берегах Эльбы? В сердце каждого Русского находили созвучие красноречивые слова, которыми изобиловали донесения его к Императору, приказы к войскам, печатные известия, рассылаемые им по губерниям. Исполненный духом смирения, каким Император Александр знаменовал все дей ствия Отечественной войны, Кутузов, на пути славы и побед, обратившись к Престолу, чтобы поведать о чудесах брани, повергал славу земного вождя перед вождем Небесным и восклицал: «Велик Бог!». Державина, Карамзин, Крылов, Жуковский гремели ему на лирах; проповедники сравнивали его с вождем Израиля. «Не минута нечаянности сближает перед нами память бессмертного Михаила с памятью бессмертного Маккавея», говорил знаменитый духовный вития Филарет[425]. «Церковь предварила сей союз их своим желанием и предчувствием: Промысел оправдал ее желания событием. Вы помните оный благознаменитый день веры и любви к Отечеству, когда подвигнутая опасностью его Церковь взывала к вам, именитые Россияне, перед сим самым алтарем, да воздвигнет из вас Господь новых Маккавеев[426], и кто, кроме «Провидения, или управил желание Церкви к предопределенному событию, или устроил событие по ее мольбе? Кто, на глас сего желания и сей мольбы, воздвигнул мужа, которого деянияи судьба не могут точнее быть изображены, как дееписанием Маккавея? Кто повелел, чтобы даже имя сего мужа соотвещало имени Маккавея, и оба имени сии, подобно как оба сии мужи, возглашали единое славословие: «Кто яко Бог?».

Пройдут века, и всегда невредимо и свежо останется воспоминание 1812-го года, ознаменованного Русскою славою и обремененного преступлениями, содеянными в России народами Европы, называвшими себя просвещенными. Для Отечественной войны нетленна, но Император Александр восхотел однако же увековечить ее тремя памятниками: столпом из неприятельских орудий, медалями с Оком Провидения и храмом, воздвигнутым Христу Спасителю. О монументе из вражеских пушек дан был Графу Ростопчину рескрипт:

«Хотя изгнанный из Москвы неприятель краткое время был в ней, и хотя не преодолевшем противопоставленной ему обороны вошел в нее, и не силою осадных орудий, но действиями неприличных и срамных для воина зажиганий, грабительств и подрываний нанес ей тяжкий вред; однако же он не перестает тем тщеславиться в величаться. Для уничижения и помрачения сего самохвальства его, повелели Мы Генерал-Фельдмаршалу Князю Кутузову всю отбитую у него в разных сражениях артиллерию препровождать в Москву, где на память многократных побед и совершенного истребления всех дерзнувших вступить в Россию неприятельских сил, имеет из сих отнятых у них орудий воздвигнут быть увенчанный лаврами столп. Да свидетельствует сей памятник не постыдные и хищные дела презренных зажигателей, но славные и знаменитые подвиги храброго народа и войск, умеющих на полях брани карать врагов и наказывать злодеев».

Следующим, Высочайшим приказом по армиям возвещено было об установлении медалей, назначенных для ношения всем, от Главнокомандующего до солдата, кроме чинов, которые хотя и были на войне, но не участвовали в сражениях:

«Воины! Славный и достопамятный год, в который неслыханным и примерным образом поразили и наказали вы дерзнувшего вступить в Отечество ваше лютого и сильного врага, славный год сей минул, но не пройдут и не умолкнут содеянные в нем громкие дела и подвиги ваши. Потомство сохранит их в памяти своей. Вы кровью своею спасли Отечество от многих совокупившихся против него народов и Царств. Вы трудами, терпением и ранами своими приобрели благодарность от своей и уважение от чуждых Держав. Вы мужеством и храбростью своею показали свету, что где Бог и Вера в сердцах народных, там хотя бы вражеские силы подобны были волнам океана, но все они о крепость их, как о твердую, непоколебимую гору рассыплются и сокрушатся! Из всей ярости и свирепства их останется один только стон и шум погибели. Воины! В ознаменование сих незабвенных подвигов ваших повелели МЫ выбить и освятить серебреную медаль, которая, с начертанием на ней прошедшего, толь достопамятного 1812-го года, долженствует на голубой ленте украшать непреодолимый щит Отечества, грудь вашу. Всяк из вас достоин носить на себе сей достопочтенный знак, сие свидетельство трудов, храбрости и участия в славе, ибо все вы одинаковую несли тяготу и единодушным мужеством дышали. Вы по справедливости можете гордиться сим знаком: он являет в вас благословляемых Богом истинных сынов Отечества. Враги ваши, видя его на груди вашей, да вострепещут, ведая, что под ним пылает храбрость, не на страхе, или корыстолюбии основанная, но на любви к Вере и Отечеству, и, следовательно, ничьем непобедимая».

О сооружении храма в Москве объявлено Манифестом так:

«Спасение России от врагов, столь же многочисленных силами, сколь злых и свирепых намерениями и делами, совершенное в шесть месяцев всех их истребление, так, что при самом стремительном бегстве едва самомалейшая токмо часть оных могла уйти за пределы Наши, есть явно излиянная на нас благодать Божия, есть по истине достопамятное происшествие, которого не изгладить века из бытописаний. В сохранение вечной памяти того беспримерного усердия,верности и любви к Вере и к Отечеству, какими в сии трудные времена превознес себя народ Российский, и в ознаменование благодарности Нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились Мы в первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа. Да благословит Всевышний начинание НАШЕ! Да совершится оно! Да простоит сей храм многие веки, и да курится в нем перед Святым Престолом Божиим кадило благодарности до позднейших родов, вместе с любовью и подражанием делам их предков».

25-го Декабря возвещено было Государству благополучное окончание Отечественной войны следующим Манифестом:

«Бог и весь свет тому свидетель, с какими желаниями и силами неприятель вступил в любезное Наше Отечество. Ничто не могло отвратить злых и упорных его намерений. Твердо надеющийся на свои собственные и собранным им против Нас, почти со всех Европейских Держав, страшные силы, и подвизаемый алчностью завоевания и жаждою крови, спешил он ворваться в самую грудь великой НАШЕЙ Империи, дабы излить на нее все ужасы и бедствия, не случайно порожденной, но издавна уготованной им, всеопустошительной войны. Предузнавая, по известному из опытов, беспредельному властолюбию и наглости предприятий его, приготовляемую от него нам горькую чашу зол, и видя уже его с неукротимою яростью вступившего в Наши пределы, принуждены Мы были с болезненным и сокрушенным сердцем, призвав на помощь Бога, обнажить меч Свой и обещать Царству Нашему, что Мы не опустим оный во влагалище, доколе хотя один из неприятелей оставаться будет вооружен в земле Нашей. Мы сие обещание положили твердо в сердце Своем, надеясь на крепкую доблесть Богом вверенного Нам народа, в чем и не обманулись. Каковой пример храбрости, мужества, благочестия, терпения и твердости показала Россия! Вломившийся в грудь ее враг, всеми неслыханными средствами лютостей и неистовств не мог достигнуть до того, чтобы она хотя единожды о нанесенных ей от него глубоких ранах вздохнула. Казалось, с пролитием крови ее умножался в ней дух мужества, с пожарами градов ее воспалялась любовь к Отечеству, с разрушением и поруганием храмов Божиих утверждалась в ней вера и возникало непримиримое мщение. Войско, вельможи, дворянство, духовенство, купечество, народ, словом: все Государственные чины и состояния, не щадя ни имуществ своих, ни жизни, составили единую душу, душу вместе мужественную и благочестивую, толико же пылающую любовью к Отечеству, колико любовью к Богу. От сего всеобщего согласия и усердия вскоре произошли следствия едва ли имоверные, едва ли когда слыханные. Да представят себе собранные с двадцати Царств и народов, под едино знамя соединенные, ужасные силы, с какими властолюбивый, надменный победами, свирепый неприятель вошел в Нашу землю. Полмиллиона пеших и конных воинов и около полутора тысяч пушек следовали за ним. С сим толико огромным ополчением проницает он в самую средину России, распространяется, и начинает повсюду разливать огонь и опустошение. Но едва проходит шесть месяцев от вступления его в Наши пределы, и где он? Здесь прилично сказать слова священного песнопевца: видех нечестиваго, превозносящася и высящася, яко кедры Ливанские и мимоидох и се не бе, и взысках его и не обретеся место его. По истине сие высокое изречение совершилось во всей силе смысла своего над гордым и нечестивым нашим неприятелем. Где войска его, подобные тучи нагнанных ветрами черных облаков? Рассыпались, как дождь. Великая часть их, напоив кровью землю, лежит, покрывая пространство Московских, Калужских, Смоленских, Белорусских и Литовских полей. Другая, великая часть, в разных и частных битвах, взята со многими военачальниками и полководцами в плен, и таким образом, что после многократных и сильных поражений, напоследок целые полки их, прибегая к великодушию победителей, оружие свое перед ними преклоняли. Остальная, столь же великая часть, в стремительном бегстве своем гонимая победоносными нашими войсками и встречаемая морозами и голодом, устлала путь от самой Москвы до пределов России трупами, пушками, обозами, снарядами, так, что оставшаяся от всей их многочисленной силы, самомалейшая, ничтожная часть изнуренных и безоружных воинов, едва ли полумертвая может придти в страну свою, дабы к вечному ужасу и трепету единоземцев своих возвестить им, коль страшная казнь постигает дерзающих с бранными намерениями вступать в недра могущественной России. Ныне, с сердечною радостью и горячею к Богу благодарностью, объявляем Мы любезным НАШИМ верноподданным, что событие превзошло даже и самую надежду Нашу, и что объявленное Нами при открытии войны сей свыше меры исполнилось: уже нет ни единого врага на лице земли Нашей, или, лучше сказать, все они здесь остались, но как? Мертвые, раненые и пленные. Сам гордый повелитель и предводитель их едва, с главными чиновниками своими, отселе ускакать мог, растеряв все свое воинство и все привезенные с собою пушки, которых более тысячи, не считая рытых и потопленных им, отбили у него и находятся в руках наших. Зрелище погибели войск его невероятно! Едва можно собственным глазами своим поверить. Кто мог сие сделать? Не отнимая достойной славы ни у Главнокомандующего войсками Нашими знаменитого Полководца, принесшего бессмертные Отечеству заслуги, ни у других искусных и мужественных вождей и военачальников, ознаменовавших себя рвением и усердием, ни вообще у всего храброго Нашего воинства, можем сказать, что содеянное ими есть превыше сил человеческих. И так, да познаем в великом деле сем Промысел Божий. Повергнемся перед Святым Его Престолом, и видя ясно руку Его, покаравшую гордость и злочестие, вместо тщеславия и кичения о победах наших, научимся из сего великого и страшного примера быть кроткими и смиренными законов и воли Его исполнителями, не похожими на сих отпадших от веры осквернителей храмов Божиих, врагов наших, которых тела в несметном количестве валяются пищею псам и воронам! Велик Господь наш Бог в милостях и во гневе Своем! Пойдем благостию дел и чистотою чувств и помышлений наших, единственным ведущим к нему путем, в храм святости Его, и тамо, увенчанные от руки Его славою, возблагодарим за излиянные на нас щедроты, и припадем к нему с теплыми молитвами, да продлит милость Свою над нами, и прекратив брани и битвы, низпошлет к нам побед победу, желанный мир и тишину.

Православная Российская Церковь ежегодно празднует в день Рождества Христова избавление России. Для сего составлено особенное благодарственное молебствие за спасение Государства, с поминовением воинов, в годину искушения положивших живот за Отечество. В царствование ГОСУДАРЯ НИКОЛАЯ ПАВЛОВИЧА, в Зимнем Дворце совершается литияперед изображением Императора Александра. Молебствие сопровождается пушечною пальбою и колокольным звоном, в продолжение целого дня, от Белого моря до Черного, от Вислы до Камчатки, колеблющим Русское поднебесье, во услышание векам, сколь велик был Александр и крепок верою в Бога и любовью к Нему народ Его.

Торжество России славила в 1812-м году и вся вооруженная против нее Европа, не взирая на то, что цвет Европейского юношества погиб на наших полях. Весь мир, оба полушария благословили победы Александра, явившегося от Творца благовестником всему человечеству. Соединенные на погибель России Державы, оглушенные громом Русских побед, увидали в них залог счастливой будущности, удостоверились, что непрекословное упорство уничтожает величайшее могущество, что одоление исполина возможно, если против него восстанет смертная война. До нашествияна Россию, звезда Наполеона сияла ярким светом, не помрачаемая поражениями. Постоянный успех лелеял счастливца, вознесенного судьбою на степень державства, но в России лишился он опоры и орудия своего могущества, армии, прощенной им в многолетних войнах, где от одной победы переходила она к другой. Заменить такое войско уже невозможно было Наполеону. В 1813-м и в 1814-м годах ставил он в поле многочисленные армии, но не имел ни средств, ни досуга водворять в них устройство, подчиненность, воинский дух, которые образуются и совершенствуются временем. Между новобранными воинами его уже не было сотен тысяч, пожатых в России смертью и пленом, старых солдат и офицеров, самонадменных, для которых биваки, походы, сражения, составляли привычку, потребность, стихию, и с которыми Наполеон мог по прежнему отваживаться на все смелые и трудные предприятия. Так Отечественная война облегчила, приуготовила избавление Европы, никогда не отделяемое Александром в помыслах Своих от избавления России. Он начал войну 1812-го года с тем убеждением, что настал решительный час для Европы, что Россия последняя надежда человечества, что должно биться до крайности, пасть или победить! Бог благословил великое начинание, и Александр в недрах Своего Царства сорвал с Наполеона личину неодолимости, низвел его с высоты общественного мнения, разрешил задачу, дотоле не разрешимую: возможность победить Наполеона. На скалах острова Святой Елены, пробегая мысленно свое дивное, кровавое поприще, не один раз приписывал Наполеон главную причину своего падения неудаче в нашествии на Россию, часто взывая, что для упрочения за собою всемирного владычества, ему надобно было только – остаться победителем в Москве. Но Александр не дал ему восторжествовать в Москве, и Монархия Наполеона пала, как пали чудовищные Монархии Аттилы, Чингис-Хана, Тамерлана; след его исчез, подобно разнесенному в воздухе дыму Московского пожара.

Отстояв Россию, Александр пошел спасать Европу. Он не хотел ограничиться отражением нашествия на Россию, или, лучше сказать, поглощением в ее недрах армий Наполеоновых, но устремился положить конец самоуправству завоевателя, восстановить равновесие Держав, самостоятельность Государств, святость законных Престолов. Поразив врага, посягнувшего на Россию, Он пошел сокрушать оковы Запада, для которого наша Отечественная война осветила новый порядок дел, новый период бытия. Заключим словами Императора Александра, собственноручно написанными ИМ в Вильне, о предполагаемых движениях за границу: «Настало время действовать, не стесняясь обыкновенными правилами искусства, дабы воспользоваться с быстротою совершенным превосходством, нами приобретенным, и распространить вдаль то преимущество, при котором ничто не смеет противостоять победителям. Предприимчивость и быстрота в войне, умеренность, благо человечества и мир в политике должны быть нашими правилами».

КОНЕЦ

[424] Донесение Князя Куракина, от 7-го Апреля1812.

[425] Ныне Митрополит Московский и Коломенский.

[426] Воззвание Святейшего Правительствующего Синода к Российскому народу, в начале войны 1812-го года, в Казанском Соборе, при собрании Членов Синода, произнесенное первенствующим из них Амвросием, Митрополитом Новгородским и Санкт-Петербургским.

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.