Контакты

Случайная статья

ГЛАВА XXXI.

ГЛАВА XXXI.

ПРОИСШЕСТВИЯ В ПЕТЕРБУРГЕ.

Радость в Петербурге. – Рескрипт Князю Кутузову. – Награды. – Повеление об устройстве армии. – Письмо Графа Ливена к Барону Гарденбергу.

Донесение Князя Кутузова получили в Петербурге в день Святого Александра Невского. Государь, обе Императрицы, Цесаревич КонстантинIIавлович, Великие Князья Николай Павлович и Михаил Павлович, Великая Княжна Анна Павловна слушали в Невском монастыре обедню. По окончании литургии, Управлявший Военным Министерством Князь Горчаков читал привезенное от Князя Кутузова донесение. Потом совершено благодарственное молебствие с коленопреклонением. Тезоименитство Государя, 12 лет славимое благодарною Россиею, никогда не было праздновано с таким восторгом, как в тот день. Хотя Князь Кутузов вовсе не упоминал о победе, однако же одно то, что наконец дано сражение, ожидание которого почти три месяца томило сердца, считали уже счастливым событием. Оно служило доказательством возможности нашим армиям бороться с Наполеоном и отражать его нападения. Печатной реляции еще не было обнародовано, а изустная молва преувеличивала успех, как преувеличивала последствия отступления наших армий.

Все жители Петербурга предавались усладительной надежде и ликовали; встречавшиеся на улицах обнимали друг друга, полагая, что Отечество спасено, Государь удостоил Князя Кутузова следующим рескриптом:

«Князь Михаил Илларионович!

Знаменитый ваш подвиг в отражении главных сил неприятельских, дерзнувших приблизиться к древней Нашей Столпце, обратил на сии новые заслуги ваши Мое и всего Отечества внимание. Совершите начатое толь благоуспешно вами дело, пользуясь приобретенным преимуществом и не давая неприятелю оправляться. Рука Господня да будет над вами и над храбрым Нашим воинством, от которого Россия ожидает славы своей, а вся Европа своего спокойствия. В вознаграждение достоинств и трудов ваших возлагаем Мы на вас сан Генерал-Фельдмаршала, жалуем вам единовременно сто тысяч рублей, и повелеваем супруге вашей Княгин быть Двора Нашего Статс-Дамою. Всем бывшим в сем сражении нижним чинам, жалуем по 5-ти рублей на человека. Мы ожидаем от вас особого донесения о сподвизавшихся с вами главных начальниках, а вслед за оным и обо всех прочих чинах, дабы по представлении вашему сделать им достойную награду».

Главные награждения за Бородинское сражение были пожалованы следующие: Князю Багратиону 50.000 рублей единовременно, Барклаю де-Толли орден Св. Георгия 2-й степени, Милорадовичу и Дохтурову алмазные знаки ордена Св. Александра Невского, тот же орден без брильянтов Графу Остерману и Раевскому. В Генерал-Лейтенанты произведены: Бахметев, Корф, Васильчиков, Неверовский, Дорохов, Граф Строгонов и Принц Мекленбургский. Орден Св. Георгия 3-й степени получили: Капцевич, Лавров, Князь Голицын, Бороздины 1-й и 2-й, Князь Горчаков, Принц Евгений Виртембергский, Лаптев, Костенецкий, Олсуфьев, Фок, Граф Сиверс, Кретов и Левенштерн. Шпаги с алмазами: Герцог Александр Виртембергский, Принц Ольденбургский, Коновницын, Князь Шаховской, Граф Ожаровский и Панчулидзев. Орден Св. Анны 1-й степени; Князь Гурьялов, Ермолов, Цвиленев, Паскевич, Граф Воронцов, Барон Розен, Вистицкий, Шевич, Дука, Ивашев и Ферстер. Кроме тех,кто по особым представлениям получил орден Св. Георгия 4-го класса, награждены им но удостоению Кавалерской Думы 35 штаб и обер-офицеров[358].

Вместе с рескриптом, Государь дал Князю Кутузову различные повеления об устройстве армии, во все Его царствование составлявшем постоянный, неизменный предмет Его попечений: 1) Некоторое число пехотных и кавалерийских дивизий из первых двух армий употребить на укомплектование остальных, так, чтобы полки сохраняемых линий были приведены в комплектное состояние офицерами и нижними чинами. Упраздненные полки, за оставлением в них по 60-ти человек, с приличным числом обер иунтер-офицеров и барабанщиков, отправить во Владимирк Князю Лобанову-Ростовскому, для укомплектования рекрутами и потом возвращения их в армию. «Сим средством», сказано в рескрипте, «сохраненный дивизии будут комплектны, а расстроенные полки будут иметь средство себя преобразовать, равномерно и обозы в армии убавятся, потому что останутся единственно принадлежащее к сохраненным дивизиям. Недостаток в генералах и штаб-офицерах будет также меньше ощутителен уменшением числа дивизий и полков»[359]. 2), По причине убыли в штаб-офицерах, Государь предоставил Фельдмаршалу сделать по двум первым армиям производство до Полковничьего чина, и непременно требовал», чтобы он производил не смотря на старшинство, а только по отличию и храбрости[360]. 3), На счет конницы было за год до войны поставлено правилом: всем кавалерийским полкам иметь лишний годовой ремонт строевых лошадей, для чего суммы и фураж были отпущены полкам. Однако военное Министерство не имело надзора за исполнением. Во многих полках оказались, или неполное число ремонтов, или неспособные к службе лошади, а резервные эскадроны не имели довольно лошадей для укомплектования находившейся в армиях кавалерии, начинавшей слабеть от сильных переходов и сражений. В следствие того ИМПЕРАТОР велел учредить кавалерийское депо и предоставил Князю Кутузову взять под квитанции из Москвы и губерний Московской, Калужской и ближних уездов Тверской, способных на службу лошадей, комплектуя ими полки[361].

С сими повелениями Государь послал в армию Флигель-Адъютанта Чернышева. Он повез с собою также начертанные Императором, еще прежде Бородинской битвы, предположения о действиях всех армий вообще и сосредоточении больших сил на Березине, в тылу Наполеона. На сем плане, как увидим в последствии, основаны были главные направления армий. Цель его состояла в недопущении Наполеона вырваться из России. Возымев уже тогда исполинскую мысль уничтожить Наполеона, или свергнуть его с престола, Государь приглашал к содействию Пруссию и Австрию, и приказал, бывшему перед войною посланником в Берлине, Графу Ливену снестись о сем предмете с Прусским Министром Иностранных Дел, Бароном Гарденбаргом. Письмо к нему Графа Ливена, предварительно утвержденное собственною рукою Государя, было следующего содержания:

«Искреннее сожаление мое при разлуке с вами, столь же дружески вами самими изъявленное, равно как почтительная привязанность моя к Августейшему Монарху вашему, возбуждают во мне желание воспользоваться первым благоприятным случаем, чтобы поручить себя вашему воспоминанию и побеседовать с вами о моем Отечестве, обращающем ныне на себя взоры и участие всей Европы, и вполне заслуживающее ее удивление блистательными опытами приверженности к своему Государю и почти сверхестественными усилиями для содействия Его видам. Причислять вас к разряду тех людей, пораженное воображение коих доступно только страху, значило бы оскорблять вас. Думать, что я могу легкомысленно взирать на способы, собранные против моего Отечества, значило бы оскорблять меня.

Императору Всемилостивейшему Государю моему, известны были материальные силы неприятеля. Если желание сохранить мир довело дела до вторжения в наши области, то сие кратковременное пожертвование вознаграждается тою выгодою, что армии Наполеона завлечены на поприще, удаленное от своих пособий, и воззванием к народу, который с излишеством доставил способы восстановить с нашей стороны перевес сил, неминуемо долженствующий отразить успешно нападение столь же несправедливое, сколь огромны были средства для приведения его в исполнение.Наша система войны состояла в старании не подвергать отдельных армий случайностям; необходимость сосредоточения их заставила нас отступать. Сперва мы полагали сразиться под Смоленском, но потом мы отменили сие намерение, желая присоединить к армии подкрепления, и наконец остановились на Можайских равнинах. Здесь подошли к армии резервный корпус Генерала Милорадовича и Московское ополчение. 24-го Августа был славный для нас авангардный бой; 26-го произошло кровопролитное сражение, продолжавшееся 15 часов. Все усилия Наполеона прорвать наши линии были отражены с величайшим мужеством. Его армия принуждена была уступить нам поле сражения. Москва стояла под оружием, готовая принять его, если бы победа осталась за ним.

Во время отступления Главной армии мы одержали победу в четырех сражениях и останавливали на правом фланге усилия Маршала Удино, поддерживаемогоБаварцами. Генерал Тормасов приобрел значительные успехи у Кобрина и Пружан, и привлек на себя корпус Саксонцев и Австрийцев. Главная армия, Тормасов и Граф Витгенштейн уже одни в состоянии противостать неприятелю, но у нас находятся еще в резерве силы, равные действующим. Дунайская армия, состоящая из 50.000 человек отличных войск, приближается к Луцку. Корпус Дюка де-Ришелье, идущий из Крыма, примкнет к ней на марше. Ей предшествуют три дивизии, Сакена, Рата, и Эртеля. В сих трех дивизиях более 40.000 человек. Две дивизии, до 20.000 человек, посажены на суда в Финляндии и отправлены к местам, близким к театру войны. В Петербурге 15.000 гарнизона регулярных войск и 25.000 ополчения. Они выступают для присоединения к армии. 12 новых полков, формируемых внутри Империи, скоро получат такое же назначение; в 17-ти губерниях набирается более 200.000 человек ополчения. Такова наша внутренняя сила. Она существуете не на бумаге, но на самом деле, ибо общее одушевление превзошло все расчеты вероятия и дозволило собрать по 10-ти человек со 100, между тем, как народ привык давать по большей мере по 5-ти с 500. Сим воспользовались только в 17-ти губерниях, сберегая казенные селения и другие области Империи для сильных рекрутских наборов в регулярную армию. С такими средствами, при патриотическом порыве народа и твердости духа Государя, ни сколько нельзя сомневаться в благоприятном окончании войны. Представив вам положение наших сил, я должен присовокупить несомненное участие Шведского Принца. Любовь народа дает ему обширные средства, и они будут употреблены для диверсии, усиления коей можно ожидать от ненависти, внушаемой чужеземным и тиранским игом.

Наполеон недавно обнаружил миролюбивое расположение сделав нам предложения, прежде движения своего к Можайску[362]. Не заключает ли в себе такой поступок безмолвного сознания в опасности его положения? Не доказывает ли он, что ни материальные силы, ни доверия к счастью, издавна ему благоприятному, не ослепляют его на счет опасности его положения? Он далеко зашел в неприятельскую землю, к народу, готовому явить те же опыты любви к отечеству, какими ознаменовалась Испания. Император Александр, не внимая предложениям его, решился продолжать войну, когда и обе столицы Его, были бы заняты неприятелем. Сиярешимость, внушая Его подданным новую доверенность, еще более возбуждает и усиливает их пламенный восторг. Император желает утвердить на прочных основаниях независимость и благоденствие Своей Империи; но Его цель не будет достигнута, если Пруссия и Австрия не займут снова места в ряду независимых Государств. Здесь выгоды наши одинаковы с вашими. Сила обстоятельств могла увлечь вас на сторону, противную сим выгодам, но настало время нам объясниться. Завлекши неприятеля во внутрь Империи, мы доставили вам свободу воли и действия, а собственное ваше благо и спасение целой Европы предписывают вам воспользоваться ею. Соединитесь с Австриею, и содействуйте сей высокой цели. Мы не требуем от вас раскрытия нам тайны ваших связей с Венским Двором, и готовы дать вам всякое удостоверение, что и в переговорах с неприятелем и в военных действиях на Севере будем поступать согласно с вашими выгодами. Сердце Императора извинило Пруссию в соединении ее с врагами России. Его ВЕЛИЧЕСТВО охотно изгладит воспоминание о сем союзе, и если бы можно было ниспровергнуть одно из Государств, воздвигнутых рукою Наполеона, то Россия не себе, но союзникам своим желала бы доставить сию добычу. Представьте Австрии очевидность наших общих выгод; укажите ей падение Наполеона и свободу Европы, как непосредственные последствия того, что вы и Австрия покинете союз с Франциею, и убедитесь ев единстве твердой воли Императора и Его народа принести все возможные жертвы свободе и независимости России, и тем упрочить независимость всей Европы.

Зная меня, вы поверите, что я не стал бы изъясняться в таком смысле, не быв достаточно на то уполномочен. Путь, которым письмо мое дойдет к вам, кажется мне удобным для доставления вашего ответа. На всякий случай надлежало бы снабдить Генерала Иорка подробнейшими наставлениями; сношения с ним могут быть содержимы в тайне. Если Король решится дать ему инструкцию, то было бы весьма важно не медлить. Силы наши на Двине получают значительное приращение, и военные действия не могут быть остановлены переговорами, разве только направление обоюдных сил. послужит шагом к верному сближению. Почитаю себя счастливым, имея ныне возможность явить вам доказательство моего уважения и доверенности, а вашему Августейшему Монарху опыт моей преданности и постоянного усердия к его священной особе. Я поручился здесь за ваше сердце и правила. Только всеобщий переворот, потрясший всю Европу, мог сделать нужными подобные уверения».

Отношение сие к Прусскому Двору и общий план военных действий, для преграждения Наполеону возвращения из России, были отправлены из Петербурга, первое в Берлин, а последний к Князю Кутузову, в один и тот же день, 30 Августа, когда Наполеон ломился к Москве, в полной уверенности заключить там блистательный мир. Не только в понятии Наполеона, но в глазах Европы, даже России, падение Москвы почиталось тогда несомненным ручательством, что наше Отечество низойдет на чреду второстепенных Государств. Только наше земное Провидение, Александр, мыслил иначе. В великом удалении Наполеона от источников подкреплений, в стремлении его внутрь Империи, в воспламенении Своих верных подданных и собственной готовности для продолжения войны не щадить даже обеих столиц, предвидел Государь зарю счастливой будущности и подвигал все средства обрушить гибель на главу врага. Не довольствуясь сим, Александр уже указывал Австрии и Пруссии на падение Наполеона. Последний из Монархов твердой земли признавши Наполеона Императором, Александр был первый, объявивший необходимость свергнуть Наполеона с престола для блага Европы. И в какое время произнес Он роковой приговор над неукротимым завоевателем? Когда определил Он обратить в ничтожество ни кем дотоле не побежденного? В то время, когда в России, от Немана до Москвы реки и от Стыри до Двины развевались вражеские знамена, когда Москве, Петербургу иКиеву угрожало нашествие, и полуденную Россию опустошала моровая язва. История не представляет ничего выше сего подвига. Он переживет самый гранит, воздвигнутый ИМПЕРАТОРОМ НИКОЛАЕМ ПАВЛОВИЧЕМ в изъявление признательности спасенного Александром Отечества!

[358] Приказ Князя Кутузова, 19-го Декабря.

[359] Высочайший рескрипт, №109.

[360] Высочайший рескрипт, 24-го Августа.

[361] Высочайший рескрипт, 24-го Августа.

[362] Из Смоленска, через Генерала Тучкова.

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.