ГЛАВА XXI.

ГЛАВА XXI.

ВООРУЖЕНИЕ В ГУБЕРНИЯХ, НЕ ВОШЕДШИХ В СОСТАВ ОПОЛЧЕНИЯ.

Губернии: Таврическая, Херсонская, Екатеринославская, Полтавская, Черниговская, Киевская, Харьковская, Кавказская, Оренбургская, земля Донских казаков; губернии: Астраханская, Саратовская, Воронежская, Орловская, Тамбовская. Курская, Вологодская, Олонецкая, Архангельская, Псковская, Лифляндская, Эстляндская; Финляндия; Сибирские губернии.

Манифест 18-го Июля ограничивал Ополчение только 17-ю губерниями, но сие воззвание Государя уже застало Россию посреди повсеместного вооружения, потому что предшествовавшие оному 12-ю днями Манифестом 6-го Июля призывалось все Государство к обороне. Хотя таким образом общее вооружение и было отменено, однако же не должно пройти в молчании готовность всей России устремиться к оружию. Для изображения восстания ее по гласу Монаршему, надобно обозреть все губернии порознь, и изложить какое впечатление произвел в каждой из них Манифест 6-го Июля. Начнем с юга.

В Таврической губернии дворянство единогласно положило: 1). Дворян, способных носить оружие, со всеми записанными за ними людьми, считать государственными ратниками, и всем по первому призыву идти для обороны Отечества, вооруженным на собственный счет, а неимущим на счет общих пожертвований губернии. Людей, не принадлежащих к дворянскому сословию, вразумлять о долге верноподданных и преклонять к защите Отечества. 2), Поголовное вооружение не должно затруднять многочисленности своею распорядка и выступления Ополчения, куда потребуется; потому, для ускорения, собрать ратников из ближайших к России уездов, Днепровского и Мелитопольского, по 3 человека с 100 душ; имевшие менее 33-х душ, обязаны вносить соразмерную сумму денег. Собственно в Крымском полуострове, где имущества владельцев состоят более из садов, виноградников, лесов и ненаселенных земель, определено пожертвование деньгами. 3), Никому не давать права отказаться от избрания. 4), Дворянин, поставив ратников, обязан одеть их прилично, вооружить и дать каждому по рублю жалованья в месяц, содержать провиантом, и на каждого иметь в готовности провианта на 3 месяца. 5), Кроме сего первоначального ополчения, дворянство обязалось и впредь ставить ратников, сколько бы их ни потребовалось. 6) Каждый дворянин должен был пожертвовать деньгами не менее 10-й части своего годового дохода. 7), Татары и других племен жители изъявили желание комплектовать 4 конные полка, бывшие в армиях, и дали подписку служить Его Величеству Падишаху не только иждивением, но и жизнью. В подписке сказано: «Не останутся свободными от сей обязанности и сыны наши, кои могут держаться на лошади; все должны идти на войну против Француза». 8), Казенные крестьяне обязались выставить по 3 ратника со 100 душ, вооружить их, снабдить провиантом на 9 месяцев и для половины из них дать лошадей. Так Таврическая губерния хотела двинуть все свои силы по первому повелению, но когда 18-го Июля, была изъята от Ополчения, ограничилась денежным пожертвованием. Открыли подписку для добровольных пожертвований: деньгами, хлебом и разными вещами собрано на сумму 650.000 рублей.

В Херсонской губернии предполагалось собрать в Ополчение по 1-му человеку с 50 душ, одеть на подобие казаков, вооружить, кто как мог, и поставить людей в две недели. Во всех уездах открыли добровольно подписки, вносили деньги и разные потребности для войск. В Одессе, тогда еще немноголюдной, собрали в несколько дней до 300.000 рублей. Кроме пожертвований денежных, многие из жителей просили позволения служить в армии охотниками, в том числе 50 Греков. Несколько хозяев купеческих кораблей домогались патентов на крейсерство, с целью вредить Французской торговле. Бугская Поисковая Канцелярия донесла, что войско, не смотря на исключение края из Ополчения, добровольно и на свой счет снарядило казачью дружину в 500 человек, и просило только оружия, ибо имела в нем недостаток, присовокупляя, что войско готовит еще 500 человек, для замены убыли в рядах своих собратьев[236]. Сын первого атамана Бугских казаков, помещик Скаржинский, составил из своих крестьян и вольных людей конный эскадрон в 180 человек, вооруженный и содержимый на его счет, присоединился с ним к 3-й армии и находился с нею в делах против неприятеля.

Дворянство Екатеринославской губернии положило собрать с 25-ти душ по 1-му человеку, с приличною одеждою, вооружением и провиантом на 3 месяца, имея его в готовности еще на столько же, для поставки по первому востребованию. В ополчении полагалось также 500 человек конных, коих должно было ставить с лошадьми и сбруею: «Мера сего Ополчения», сказано в постановлении 25-го Июля, «определяется теперь на первый только случай; впрочем, при надобности, такое же число ратных людей готово на службу. Дворянство будучи всегда преисполнено усердием и ревностью к исполнению Монаршей воли, поставляет себе за непременный долг, предпочитая общее благо и спокойствие Империи выгодам частным, жертвовать людьми к службе способными, всем достоянием и самим собою на поражение врага». Земское войско, в числе 10.000 человек, уже набиралось, когда Манифест 18-го Июля остановил распоряжения по ополчению. Тогда сделан был новый приговор следующего содержания: «Екатеринославское дворянство разделяет чувство верных сынов России в желании ознаменовать себя наравне с другими губерниями в пользе и услуге своей. Рассуждая о способах, какие оно имеет, чтобы показать свое усердие на пользу общую, полагает, сверх тех приношений, какие уже частно по возможности каждого сделаны; представить еще на издержки по военным действиям в распоряжение верховной власти 25.000 рублей, каковую сумму внести от дворянства из собственного его иждивения». Русское и Греческое градские общества в Таганроге, поселяне Греческих хуторов, Армяне в Нахичеване и Греки в Мариуполе, назначали собрать более 270 ратников, и составили для содержания их капитал, простиравшийся до 109.000 рублей.

Дворянство Полтавской губернии определило вооружить в две недели 25-го человека из крестьян своих, пеших и конных по равному числу, снабдить их одеждою, оружием, жалованьем и провиантом на год. Из собранных 16.116-ти человЬк, вооруженных саблями, пиками и частью огнестрельным оружием, сформировали 7 пеших полков и 4 конных, шести сотенную команду для нестроевой службы и батальон для прислуги по госпиталям. Независимо от земского ополчения, сформировано особо из казаков Полтавской губернии 9 конных полков, каждый в 1.200 человек, которые присоединились к армиям. Пожертвования Полтавской губернии простирались до 3-х миллионов рублей. Губернский предводитель Трощинский, некогда занимавший важные государственные места, заключил донесение свое об Ополчении следующими словами: «За верх счастья почитаю, что в преклонности лет моих, когда не имею сил поднять руки к защите Царя и Отечества, я мог руководствовать к ополчению за них воинов из предводимого мною сословия, пламенеющих рвением предпоставить стеною грудь кичащемуся врагу, сразить его, или из трупов своих воздвигнуть преткновенный для него оплот». Евреи оказывали также примерное усердие. Один Раввин написал из Полтавы послание к своим единоверцам в Белоруссию. Представляя, что ни в какой другой земле Евреи не пользуются такою Веротерпимостью и такими выгодами, как в России, он увещевал их пребыть верными Российскому Монарху, оказывать услуги нашим военным начальникам, уведомляя их тайно и поспешно друг через друга о войсках неприятельских, числе их, расположении, намерениях, и обо всем, могущем послужить ко вреду врагов. Раввин предписывал наложить посты и усердно молоться об успехе Русского оружия, что и было исполняемо в разных местах Белорусских и даже Литовских губерний. Евреи молились за Русских, постились и получали побои от Французов. «Бог «Всемогущий», так заключил Раввин свое послание, «да поможет вам содействовать к защите Отечества: 10 заповедей Господних вам то повелевают, а я усердно от вас того желаю и требую».

В Черниговской губернии дворянство положило отдать в Ополчение по 6-ти человек со ста душ. Ополчение разделено было по уездам, где каждое имело своего уездного начальника. Хотя губерния была изъята от вооружения, но Ополчения не распускали, оставляя для ее охранения от вторжения неприятельских шаек со стороны губернии Могилевской и Смоленской, где происходили военный действия. С тою же целью, кроме Ополчения, поставлено несколько казачьих полков и учреждена на границах карантинная цепь из казаков, под начальством дворян, особо для того избранных, и все обыватели пограничные вооружены для охранения и защиты от неприятеля[237]. Когда приступили к вооружениям в Черниговской губернии, Губернский Предводитель писал к уездным маршалам: «Прошу покорнейше провозгласить в вашем повете дворянству, да обнаружит всяк, имеющий силу и возможность, дух свой, кипящий неустрашимостью при всяком случае жертвовать жизнью для блага Отечества. Сверх того, клятва перед Богом, важность коей всем нам известна, наши чувства, поселенные в нас любовью к Монарху и Отечеству, внушают смелость не щадить в подобных случаях жизни своей до последней капли крови. С сею твердою решимостью: жить или умереть за Отечество, да соберется в каждом поветовом городе благородное дворянство, и да покажет в новейшие времена пример, что имя спасителей Отечества справедливо оно на себе носит. Если же твердость и единодушие положены будут в основание сему Ополчению, то может ли кто встречать препятствия в содержании своем во время прехождения того поста, к коему патриотизм каждого предназначает? Где жизнь обречена на опасность, там могут ли вещи, прилепляющие к ней, пощажены быть на удовлетворение надобностей, необходимых при ополчении на защиту ее?».

Киевское дворянство определило выставить в Ополчение с 500 душ по 3 воина. Чигиринской и Черкасский уезды, где помещики большею частью Русские, согласились поставить в Ополчение не по 3, а по 5 ратников, снабдив их полною амунициею и провиантом. Магистрат, имея у себя до 1.000 человек конных реестровых из купечества и мещан, употребил их, по выступлении из Киева гарнизона, на содержание караулов, конвои и командировки. Из казенных лесных надзирателей составлена была конная команда. Вещественные от разных сословий пожертвования, из которых однако же многие требовались в виде повинностей, простирались до 4-х миллионов рублей.

Дворяне Харьковской губернии положили составить Ополчение с 50-ти душ по 1-му человеку. Казенные крестьяне ипрочие сословия, узнав о сем положении, просили допустить их к участию и желали поставить ратников наравне с помещичьими крестьянами. В Ополчение назначалось 13.211 человек. Сверх того определено было внести единовременно на издержки по рублю с души, и заготовить провиант и фураж для первоначального продовольствия людей и лошадей.

Дворянство Кавказской губернии хотело собрать 487 ратников, по 1-му с 10-ти душ владельческих; на вооружение, продовольствие их и покупку лошадей, с каждой ревижской души по 3 рубля. С дворян и владельцев, имевших, кроме крестьян, особые имения или заведения, назначен 10-ти процентный сбор с доходов.

Не смотря на обширность Оренбургской губерний, все дворянство необыкновенно скоро собралось в Уфу и единодушно изъявило желание: «жертвовать всем достоянием, и собою, если бы потребовалось». С хребтов Урала двинулось в поход 23 полка пятисотенных и один Оренбургский Атаманский тысячный. В полки поступило дворян, Татарских Князей и Мурз до 400; один Мурза явился на службу со всем своим родом, сам 21. Желающих идти на защиту Отечества было так много, что Уголовная и Казенный Палаты затруднялись в увольнении своих чиновников, непременно хотевших служить в армии.

Войсковая Донская Канцелярия определила на Дону всеобщее ополчение, не изъемля ни одного человека, способного носить оружие. Служилые, отставные, всякого рода льготные, маловажными должностями занятые офицеры, урядники и писаря, казаки и подростки до 19-ти летнего возраста, все должны были идти на войну; исключались только дряхлые старики и совершенные калеки. Всем приказано запасаться оружием, нужными для похода вещами, и быть готовыми по первому повелению выступить в 24 часа. То же предписано причисленным к войску Калмыкам и Татарам. Для лучшего успеха в снаряжении ратных людей и необходимых распоряжений, в каждом Сыскном Начальстве были особые окружные начальники. В Новом и Старом Черкаске и Аксае описано все оружие по настоящим ценам, и приказано полиции наблюдать, чтобы не возвышалась на него продажная цена. Ополчение составило 26 полков с 6-ю орудиями конной артиллерии, всего 15.000 человек и 416 офицеров. Денежный приношения стекались со всего Дона; между прочим 234 торговых казака из Новочеркаска, Старочеркаской и Усть-Аксайской станиц пожертвовали 93.000 рублей на снаряжение неимущих казаков, назначенных к походу, а дворянство 1.500 лошадей. Когда берега Дона оглашались воинственными кликами собиравшихся на службу воинов, и в мастерских раздавался звук выделываемого оружия. Донское дворянство, изготовившееся все без изъятия на защиту Отечества, поставило 3.074 ратника из состоявших в его владении 76.868-ми душ, снабдило их одеждою, оружием и провиантом на полгода, с выдачею единовременно по 3 рубля на человека. За изданием Манифеста 18-го Июля запасное войско осталось в домах, и выступило в поход, как после увидим, уже в Сентябре.

В Астрахани Манифест 6-го Июля был переведен на разные Азиатские языки , и мгновенно начались денежные пожертвования:

Православное духовенство до 15.000 руб.

Дворянство и чиновники – ..... 300.000 руб.

Русские купцы и мещане около 80.000 руб.

Армянское общество более 100.000 руб.

Татарское общество ..................... 23.000 руб.

Индийцы, Персияне и Хивинцы 45.000 руб.

Кроме того добровольно ставили лошадей, сукно, 5.000 копий, а помещики, за которыми считалось всего 957 душ, 30 рекрутов. Получено было повеление собрать 2 Калмыцких полка; через 20 дней они были готовы и выступили в поход.

Саратовское дворянство положило собрать со 100 душ по 2 ратника, и на расходы по рублю с души. 271 иностранных колонистов изъявили желание вступить в службу, и по Высочайшему повелению приглашены к определению в Российско-Германский легион. В Воронеже и Орле, по получении Манифеста 6-го Июля, дворянство, для единообразия в распоряжениях, отправило депутатов в Москву, узнать какие меры принимались там на счет образования земского войска. Между тем в Воронеже, дворяне и купцы единодушно изъявили готовность «не щадить ни живота ни достояния». В Орловской губернии, за отменою общего вооружения, формировали в уездах Брянском и Трубчевском, на иждивении дворянства Ополчение; в Брянске назначили в него со 100 душ по 2, в Трубчевске со 100 душ по 1 человека, с содержанием и возможным вооружением. В Тамбовской губернии дворянство хотело выставить на первый случай по 2 человека со 100 душ, вооружить их, одеть в снабдить провиантом на 4 месяца. В определении об Ополчении сказано: «Если потребуется на защиту Отечества более назначенного числа ратников, то во всякое время тотчас обязаны не только воинами, но и всем достоянием даже и самою жизнью охотно жертвовать на пользу любезнейшего Отечества». В Курске дворянство положило ополчить пеших 14.074 и конных 899 человек. 781 человек дворян добровольно изъявили желание вступить в земское войско. Пожертвования Курской губернии деньгами, хлебом, лошадьми, волами, простирались более чем на 2 миллиона.

Вологодское дворянство единодушно определило поставить с 100 душ по 6-ти человек, принять на себя 6-ти месячное продовольствие и собрать на непредвидимые расходы по 50-ти копеек с души. Для обмундирования неимущих офицеров внесено добровольно, по подписке более 9.000 рублей. Сверх того, по Высочайшему повелению набрано из обитающих в Вологодское губернии племен, занимающихся звериною ловлею, 600 человек, с теми самыми ружьями, какие употребляют они на своих промыслах. Сих звероловов отправили в Августе месяце на подводах в Петербург, для присоединения к тамошнему Ополчению. Дворянство Олонецкой губернии намеревалось собрать с 50 душ по 1-му ратнику, обмундировать на свой счет, снабдить оружием, какое возможно было достать, жалованьем на год и провиантом на 6 месяцев. По отмене Ополчения велено было набрать 570 стрелков и отправить их в Петербург. В Архангельской губернии, 389 крестьян, несколько чиновников и священнических детей изъявили желание идти на службу, и были уже готовы к отправлению, по после Манифеста 18-го Июля, остались при прежних занятиях. В замен того жители Архангельской губернии пожертвовали более 100.000 рублей. Псковское дворянство положило поставить в Ополчение по 2 человека со 100 душ, снабдить одеждою, трех месячным провиантом и дать по 10 рублей на ратника. Ополчение было отменено, но с Июля месяца корпус Графа Витгенштейна оставался на продовольствии Псковской губернии , расходы коей в Отечественную войну, как в последствии подробно будет изложено, составляли около 13-ти миллионов рублей. В уездах пограничных с театром войны собрали из помещичьих крестьян охранительную стражу.

Лифляндская губерния, изъятая из общего вооружения, добровольно собрала Ополчение из 2.260-ти, и конный казачий полк из 2.000 человек, с целью помогать регулярным войскам в ограждении границ от нападения неприятельских отрядов и мародеров. В Дерптском и Перновском уездах, изобилующих лесами, собрали 200 стрелков и столько же на острове Эзеле. Кроме того формировались вольные отряды поручиков Шмита и Нирота. Все студенты Дерптского Университета, обучавшиеся военным наукам, поступили в службу, вместе с своими профессорами. Обучавшиеся медицине, заняли места в военных госпиталях. Студенты содержали на свой счет товарищей своих Курляндцов, лишенных всякого пособия, по случаю неприятельского нашествия. В течение войны, Лифляндское Дворянство, как добровольными приношениями, так и по требованиям начальства, пожертвовало 3.095.000 руб. Главные предметы пожертвований были: продовольствие войск мясною и винною порциями, формирование Ополчения и казачьего полка, наем и прокормление рабочих при Рижских и Дюнаминдских укреплениях, тулупы для корпуса Графа Витгенштейна, лошади под артиллерию, рогатый скот в числе 7.000 голов, усиление почтовых станций курьерскими лошадьми.

Эстляндская губерния, освобожденная от Ополчения, испрашивала позволения вооружиться; но дворянство, полагая, что Латыши примут Ополчение за своевольное принуждение со стороны помещиков, ходатайствовало о произведении рекрутского набора. В течение 1812 года поставлено им с каждых 500 душ по 17-ти рекрутов. Хотя в действующих армиях было тогда 324 офицера из Эстляндского дворянского сословия, однако же немногие остававшиеся за тем в губернии дворяне также были приглашены вступить в службу, и дворянство определило дать им средства последовать гласу долга и чести. Оно приняло на себя содержание 20-ти офицеров, назначив каждому на все время войны по 1000 рублей и столько же на обмундировку. Для содержания порядка и безопасности была учреждена гражданская стража и заменила войско в содержании караулов. По примеру Петербурга, составилось в Ревеле женское патриотическое общество.

Финляндия тогда не более 3-х лет была присоединена к России, однако же самые юные сочлены великого Русского семейства, узнав об опасности Отечества, изъявили готовность на составление Финского войска. Генерал-Губернатор доносил, что объезжая вверенный ему край, он всюду находил чувства преданности к Государю и усердие к общему благу. Гельсингфорские и других городов купцы, где наняты были суда для перевозки из Финляндии войск, делали большие уступки с условной за то цены, а иные вовсе от ней отказались, прося обратить следовавшие им деньги на формирование временной военной силы в Финляндии. Общий голос требовал открытия подписки на добровольные приношения, к которой приступили с Высочайшего соизволения, в намерении употребить ее на содержание Корпуса охотников. В ожидании долженствовавших поступить приношений, Государь велел выдать вперед, из милиционных доходов, потребное количество денег на составление Финского войска и в случае недостатка пожертвований обратить недостающую сумму на счет означенных доходов. Войско должно было состоять из 3-х егерских полков, в каждом по 2 батальона в 600 человек. Оно назначалось в дело только при случае нападения неприятелей на Финляндию и губернии, лежащие у берегов Балтийского моря. Государь велел также выдать денежные пособия тем молодым дворянам, которые, при всем своем желании, не могли вступить в службу по бедности. Многие определились в полки, расположенные в Финляндии. Добровольных приношений поступило до 200.000 рублей, кроме значительного количества хлеба, кожи, корпии, которую вообще из всех губерний во множестве доставляли в армию. Финляндское Правительство издало воззвание к участию в пожертвованиях и сформировании войска; сочинена была особенная молитва для чтения в церквах во все продолжение войны.

Заключим обозрение Сибирским краем. Губернаторы повсюду рассылали Манифест 6-го Июля и присовокупляли внушения о ревностном его исполнении. Дворянство Пермской губернии большею частью имело пребывание в столице и других городах, а потому Губернатор, созвав главных чиновников присутственных мест, определил с ними на первый случай составить Ополчение из 4.000 человек, но по отмене Ополчения, приступлено было к пожертвованиям, коих взнесено более нежели на 211.000 рублей, В Томской губернии приношения простирались слишком до 120.500 рублей[238]. В Иркутской губернии учредили Комиссии в городах для приема пожертвований и желавших вступить в Ополчение, разослали приглашение жителям Охотской и Камчатской областей, «по гласу Отечества доказать свое усердие, если не поставкою людей по отдаленности, то посильными пожертвованиями». Иркутский Епископ хотя и не имел еще официального извещения от Синода, но узнав об опасности Отечества, издал пастырское увещание, предписал трех дневное молебствие и пощение, и первый внес денежное пожертвование. Итог приношений Иркутской губернии составил более 170.000 рублей. По не нахождению в ней дворянства, не могло быть пожертвования людьми, но несколько гражданских чиновников пожелали вступить в Московские Ополчение, и по бедному состоянию были обмундированы и отправлены на счет добровольных пособий. Патриотизм проявился и в тех, которые своими преступлениями расторгли гражданские узы, соединявшие их с Отечеством. Несколько ссылочных сделали денежные взносы. Даже кочевые народы были готовы двинуться против неприятеля. Тунгусы, услышав уже спустя два года о нашествии Французов, хотели на своих ланях спешить на помощь Белому Царю, которого они называют «Высокое Солнце».

Не осталось города и селения, где не воскипали бы любовью к Отечеству. Ждали только повеления идти поголовно. Все племена неизмеримой Российской Империи слились в одну душу, и не взирая на различие нравов, обычаев, климата, наречия, веры, доказали, что все они, по чувствам, родные между собою. Не исчислены здесь тысячи подвигов частных лиц: как старцы препоясывались на брань, отцы и матери благословляли сыновей на одоление врагов; как все и каждый несли в дар Отечеству что могли, не почитая своего усердия каким-либо особенным отличием или заслугою. Мысли всех соединялись в общем порыве – отстоять целость Государства. Но главным двигателем было дворянство. По данным ему правам управлять действиями большей части народа, по уважению, стяжанному вековыми примерами верности к Престолу, соревнования к пользам Отечества в войне и мире, дворянство явилось в 1812-м году таким, каким было оно во все века существования России – ее неодолимою подпорою, или, как сказано в одном из Манифестов Императора Александра, «умом и душой народа».

[236] Просьба Бугского войска к Новороссийскому Военному Губернатору Дюку де-Ришелье, от 10-го Августа.

[237] «О числительной силе вооружений и пожертвованиях Черниговской губернии удовлетворительных сведений по делам не оказывается». Отношение Черниговского Губернского Предводителя к Гражданского Губернатору, от 29-го Сентября 1836, № 559.

[238] О Тобольской губернии сведений не найдено.