Вам точно не поможет психоанализ! Кому не стоит тратить деньги, время и силы на поход к психоаналитику.

Вам точно не поможет психоанализ! Кому не стоит тратить деньги, время и силы на поход к психоаналитику.

Британский психоаналитик Джойс Макдугалл в одной из своих книг, посвященной психосоматике, поднимает важную проблему, которой так или иначе касаются все специалисты, имеющие в своей практике пациентов с психосоматическими жалобами и не только. Она начинает свои рассуждения с того, что любой психоаналитик должен понимать границы собственной компетенции и не впадать в иллюзии всемогущества по поводу своих, всего лишь человеческих, сил.

Для того, чтобы показать различие между нуждающимся в психоанализе и тем, кому лучше подойдет фармакологическая «скорая» помощь, Макдугалл приводит в пример мужчину, страдающего хронической бессонницей.

Ниже я приведу несколько отрывков из этой работы, которые являются прекрасной иллюстрацией:

«Давайте послушаем г-на З., который на протяжении многих лет (сколько он себя помнит) страдал от трудноизлечимой бессонницы, для которой не было найдено никаких медицинских причин.

Традиционный аналитик может предположить, что бессонница такого рода указывает, что пациент, даже будучи крайне изможденным, боится засыпать, боится тех снов, которые ему могут присниться, боится оставить свой контроль дня и внешнего мира. Далее аналитик может предположить, что скрытые причины этих страхов можно будет выявить в процессе анализа. Психиатр же, со своей стороны, может предложить эффективное снотворное, которое будет гарантировать г-ну З. пять или шесть часов хорошего сна и ощущение, что он готов встретиться с новым днем.

В зависимости от своих личностных особенностей г-н З. может сказать аналитику: «Меня не волнует причина моей бессонницы; все, что я хочу,— это избавиться от нее!»— или психиатру: «У меня нет ни малейшего желания всю жизнь принимать лекарства для того, чтобы заснуть, я хочу понять, почему я просто не могу заснуть, как другие люди!».

Очевидно, существует определенный риск того, что, если на истинную природу просьбы г-на З. не будет обращено должного внимания, он может начать такое лечение, в котором впоследствии — возможно, даже через несколько лет — усомнится или о котором будет сожалеть.

Очевидно, что в сценарии г-на З. есть два различных типа просьбы о помощи. Консультирующему психиатру, который проводит лечение лекарственными препаратами, или консультирующему психоаналитику, который опирается на аналитический метод в лечении, необходимо выяснить, что именно ищет пациент. Психиатр рассчитывает на то, что правильно подобранные медикаменты позволят стабилизировать состояние пациента, в то время как психоаналитик считает, что по мере того, как пациент начнет лучше узнавать и понимать себя, у него снизится вероятность повторения симптомов, и он будет способен к более эффективному и творческому использованию психической энергии».

Очевидно, что разные люди выберут разный подход к решению проблем, исходя из своих возможностей, запросов и представлений. Но часто люди приходят к аналитику, не зная совсем ничего о его методе, и надеются на волшебный и быстрый результат. Они думают, что несколько сеансов избавят их от проблем, а сам процесс будет приносить только облегчение и положительные эмоции. К сожалению или счастью, но так не происходит. Иногда человек приходит просто для того, чтобы убедиться, что ему уже точно никто не поможет и он безнадежен. Такая установка тоже никак не способствует началу аналитического процесса.

МакДугалл приводит несколько требований к кандидату на прохождение анализа, оберегая аналитиков от разочарования в собственном профессионализме и боли, к которым могут привести «неудачные» случаи анализа:

1. Первой и самой важной характеристикой выступает, ставшее уже банальным, желание самого анализанта.

В практике каждого аналитика есть как минимум один случай, когда к нему в кабинет буквально «приводят» страдающего, по мнению этого провожатого, человека. Нередко за этим желанием вылечить, перевоспитать или сделать нормальным другого лежит слепота к собственным проблемам, а иногда этот человек просто становится мишенью, в которую попадают «осколки» проблем членов его семьи. Часто такими «страдальцами» становятся совсем маленькие или уже взрослые дети, чьи невербализованные бессознательные переживания и фантазии превращаются в симптом. Эти дети страдают от аллергий неясной этиологии, бронхиальной астмы, кожных заболеваний, пищевых расстройств и пр.

Иногда в кабинет попадают супруги, первый из которых (он же является и инициатором обращения к аналитику) видит проблему в другом, а второй пытается сбежать от нее и обретает симптом в виде алкогольной (или иной) зависимости или начинает ходить по врачам, пытаясь собрать начавший «разваливаться» организм.

Желание родителя или супруга в таком случае мало что будет значить для успешного процесса анализа. Важным будет собственное желание субъекта встать на путь исследования причин своих страданий и избавиться от них. Задача аналитика в случаях, подобных вышеперечисленным, будет состоять в том, чтобы обнаружить это желание. Иногда этот процесс может длится довольно долго, но без этого процесс не может начаться.

Кстати говоря, именно поэтому личный анализ является неизбежным условием перед началом практики – он раскрывает истинные намерения и желания помогать или даже спасать кого-то, чем часто страдают студенты психфаков и факультетов медицинской и социальной помощи

В моей собственной практике есть несколько случаев, когда родители приводили в кабинет уже взрослого ребенка с серьезным психосоматическим симптомом или проблемами в поведении, учебе, или, когда человек обращался ко мне за помощью лишь потому, что на этом настаивал его спутник.

Это довольно непростая работа, и в каждом таком обращении человеку необходимо дойти до сути – понять, зачем он пришел, кому принадлежит желание изменить его, и есть ли у него силы и собственное желание меняться, проходя анализ. На это может уйти много времени, но без этого осознания и собственного желания аналитическая работа не сможет начаться.

В одной из сцен американского сериала под названием «Пациенты» («In Treatment») к аналитику приходит девочка-подросток Софи, которая была направлена по решению суда и требовала написать заключение с описанием ее психического состояния и характеристикой личности. Главный герой сталкивается с кажущейся непреодолимой броней сопротивления – девочка буквально саботирует стандартные просьбы аналитика и пытается вызвать его гнев. Ей совершенно неинтересно разбираться в себе, лежа на кушетке, и уж тем более не хочется делиться личными переживаниями с "напыщенным придурком" в кожаном кресле напротив. Она хочет лишь одного – заполучить необходимые документы и сбежать из кабинета.

Этот пример хоть и снят с использованием множества художественных приемов, несколько отдаляющих показанное от реальности, но, тем не менее, может стать здесь хорошей иллюстрацией того, о чем я говорила выше, - иллюстрацией необходимости наличия собственного желания анализанта проходить анализ и наличия для него ценности такой работы.

«Может казаться самоочевидным, что пациент страдает психологически; иначе зачем бы он обратился к психоаналитику? Но это условие не всегда присутствует. Вот несколько наиболее распространенных примеров. Некоторые люди обращаются за помощью исключительно по настоянию других. Например, партнер в браке или любовник может сказать, что он не будет продолжать отношений, если другой не «предпримет что-то» для решения своих проблем. Или же семейный доктор может посоветовать обратиться к психоаналитику. Это часто имеет место, когда люди страдают от заболеваний, которым в большинстве случаев приписывается психосоматическое происхождение.

Однако некоторые люди, имеющие психосоматические нарушения, пребывают в полном неведении о какой-либо психической боли и могут отрицать любую потенциальную взаимосвязь между физическим страданием и психологическим стрессом. В таких случаях психоаналитическая терапия может оказаться не только бесполезной, но и даже опасной. Если пациент твердо заявляет только о физических страданиях и не обнаруживает какой-либо осведомленности о психологических страданиях, возможно, он просто обратился не по адресу».

«Вне зависимости от того, по каким причинам пациент обратился к психоаналитику, самым важным является его желание предпринять психоанализ лично для самого себя. Когда человек не признает психологических страданий, его не следует рассматривать в качестве кандидата для психоанализа, хотя другие люди могут настаивать на том, что ему необходима психотерапевтическая помощь. Отнюдь не каждый, кто «нуждается» в анализе, способен к его прохождению!

Вне зависимости от симптомов психоанализ или психотерапия не принесут желаемых результатов до тех пор, пока человек не будет в состоянии до конца принять, что это именно его собственное желание осуществить столь трудное, хотя и захватывающее, путешествие. Поэтому наше первое требование к будущим анализантам состоит в том, чтобы они признавали, что испытывают тревогу или депрессию, разочарованы или пребывают в замешательстве в связи с ситуацией, в которой они оказались, не понимают значения симптомов или обнаружили, что один и тот же негативный опыт повторяется бесчисленное количество раз».

2. Вторым необходимым условием для прохождения анализа является стремление к самопознанию.

Это значит, что человек должен принять для себя факт того, что причина его страданий и проблем кроется в его собственной душевной жизни, отбросить успокоительные убеждения о том, что виноваты его пол/раса/семья и пр. Он должен взять на себя смелость исследовать глубины своей душевной жизни и быть готовым встретиться с неприятными далеко запрятанными истинами, которые он бы не хотел о себе знать.

Некоторым людям удобно находить виноватых в их бедах вовне и смотреть на мир из жертвенной позиции. И в этом мы можем увидеть еще один важный аспект, который идет в разрез с уже ставшим привычным, но ложным представлением о психоаналитике, как о болтуне, который усматривает причины всех человеческих бед человека в его детстве и рад во всем обвинить родителей. Я уже много раз писала о том, что это представление в корне неверно и является большим заблуждением, которое иногда встраивается в необоснованную критику психоаналитического метода.

Повторюсь здесь, что психоанализ работает с личными переживаниями и восприятиями ребенка и не имеет дела с фактической объективной реальностью. Родители могут быть вполне обычными людьми, но так называемая душевная детская травма родится из младенческих восприятий. Психоаналитик же является не судьей или прокурором, а всего лишь спутником в личном продвижении человека к истине о себе и его отношениях с окружающими. Он никого не обвиняет и не делает ответственным за беды анализанта, но помогает ему встретиться с правдой о себе.

«Желание более глубокого понимания, открытия бессознательного значения неудовлетворяющих жизненных ситуаций или необъяснимых симптомов предполагает принятие факта, что, в конечном счете, причины психологических симптомов лежат внутри самого человека. Эта точка зрения является признаком того, что потенциальный анализант имплицитно принимает концепцию бессознательной психики».

И последние два условия – это переносимость аналитической ситуации и готовность получать помощь.

3. Переносимость аналитической ситуации.

Это означает, что, приходящий в анализ человек, должен быть готов к тому, что в процессе неизбежно возникнут болезненные как для него, так и для его аналитика ситуации, когда его чувства могут достигать экстремальных порогов – он может испытывать ненависть, злобу, подавленность и разбитость. В его жизни может начаться череда событий, которая будет восприниматься им как крушение его собственного мира. Его симптомы могут ухудшаться в какие-то периоды анализа, а в какие-то моменты (как это часто случается в конце первого года анализа), может казаться, что анализ остановился и ничего больше не может дать. Ну и в конце концов, этот процесс может показаться слишком долгим и требовать большой отдачи, как материальной, так и психической.

4. Готовность получать помощь.

Последний пункт относится к доверию, которое становится одной из основ аналитического процесса. Человек должен найти в себе мужество раскрыться перед другим, совершенно чужим для него, человеком и доставать порою из глубин психики такие открытия, с которыми он бы не пожелал встретиться лицом к лицу в иной ситуации.

«Многие потенциальные анализанты проецируют на аналитика всезнание, как будто он знает все то, что они не знают о самих себе. Другие демонстрируют определенное высокомерие (как правило, это бывает вызвано страхом), это означает, что любые открытия, которых они не сделали исключительно сами, скорее нанесут рану их нарциссизму, нежели помогут, что вызовет с их стороны негативную реакцию в отношении терапии. Подобная нарциссическая уязвимость может положить начало аналитическому процессу, не имеющему конца.

В действительности любая потребность в освобождении от психологических симптомов весьма парадоксальна, поскольку эти симптомы представляют собой детские попытки самолечения и были сформированы как способ избавления от невыносимой психической боли. Таким образом, существует огромная внутренняя сила, которая боится утратить симптомы, несмотря на все те страдания, которые они причиняют; как правило, она создает серьезное сопротивление аналитическому процессу».

«К наиболее «трудным» можно отнести тех пациентов, которые не могут принять свою часть ответственности за симптомы, которые они имеют, или тех, кто не может принять помощь по причине своей нарциссической ранимости, провоцируя болезненные контр-трансферентные чувства ввиду отсутствия видимого прогресса. Может даже казаться, что им становится хуже, что они чувствуют себя еще более несчастными, что у них усиливается ощущение безнадежности, что они становятся еще более раздраженными, чем до начала психоаналитического путешествия.

По неведомым им самим причинам они боятся психических изменений, которых хотят и к которым стремятся. Это вполне понятно, поскольку подобные симптомы представляют собой технику психического выживания. Поэтому не так легко отпустить то, что помогает тебе выжить, когда нет уверенности в способности к психическим изменениям или есть страх, что все изменения причинят еще больший вред».

Таким образом, задумываясь о начале анализа, и аналитику и потенциальному анализанту стоит подумать о том, насколько сложным может оказаться этот путь, и о том, готов ли человек пройти его. Готов ли человек испытывать страдание, доверять аналитику, брать на себя смелость в признании своего несовершенства, готов ли избавиться от симптома, который зачастую несет собой вторичную выгоду?

Ко мне очень часто приходят люди, совершенно неготовые к длинной и тяжелой работе. Они приходят лишь затем, чтобы убедиться, что идут верным путем, или хотят выговориться, или понять мотивы действий других людей, или просто не знают, что такое психоанализ и ждут скорой помощи. Это вполне обычные рабочие ситуации, когда я не пытаюсь навязывать человеку психоанализ и убеждать его в том, что аналитический путь единственный и самый правильный.

Фрейд говорил, что пациентов приводит ставшее уже невыносимым страдание, и только оно может побудить к сложной, трудоемкой и болезненной работе в анализе. Не каждый способен пройти этот путь, но усилия тех, кто все же решается, окупаются сторицей.