| Глава 1. В автобусе-вахтовке от Игрима до Саранпауля к концу пути задница превратилась в один сплошной синяк, а когда, наконец, Гарри перебрался на кресло с ремнем, который позволял разжать сомкнутые на ручках сиденья пальцы, кресло оторвалось... Братья-близнецы, сидящие неподалеку, дружно заржали. — Жора, он думал, что один такой умный… ага, — один из братьев хоть и скалился довольно, но руку подал и помог встать. — Я – Федя Узлов. А ты кто такой будешь? — Гарри. Петров. — Жора, бля, смотри, какие понты… Гарри покраснел: — А что тебе не нравится? — Да меня просто бесит, когда нормальные имена так выворачивают. Имя же у тебя было какое-то? — Гарри, — он упрямо закусил губу и поправил очки, с вызовом глядя в нахальные серые глаза. — Уважаю принципы. Ты, что ли, новый геолог? — А если я? — Сработаемся! — Федя хлопнул Гарри по плечу и, сбросив рюкзак с сиденья прямо в проход, толкнул на освободившееся место ошалевшего от такого обращения Петрова. — Жить будешь с нами. Готовить умеешь? — Смотря что. — Макароны с тушенкой, — хохотнул Жора. — Разносолов нема. Все по-честному – ты варишь, а мы на себя половину твоего забора пишем. Все равно у тебя работы меньше будет. Идет? Гарри кивнул, а братья синхронно подмигнули. И как у них это получалось? — Наша-то повариха только кашу из пакетиков заваривать умеет. С комочками. И «Доширак»… — начал Федя… или Жора? — Да, наша Любаня такая… — подхватил второй, мечтательно закатывая глаза. — Идиот! Какая она тебя Любаня? — и, поймав вопросительный взгляд Гарри, пояснил: — Не вздумай ее так назвать, а то слабительного в чай подсыплет… — А как? — Только Лав-Лав! В Саранпауль Гарри приехал, обогащенный знаниями, что Любаня ему не светит, да и вообще в поселке девчонок мало, а с тетками лучше дел не иметь. Водитель один с главбушкой спутался, так об него костыль сломали. А еще никаких дел не следует иметь со Снейпом, потому что тот «злопамятная сука». А Снейп, между прочим, начальник отряда, и подчиняться ему Гарри придется напрямую. Гарри слушал, кивал и тихо радовался, что женщины его в принципе не интересовали, а жутко озабоченным он тоже никогда не был. В поселке недавно прошел дождь и, шлепая по чавкающей грязи, Гарри шел за близнецами к месту, которое на ближайшие пять-шесть месяцев будет ему домом. Там ему выделили отдельную комнатку, больше похожую на кладовку, но с окном. Вся мебель состояла из железной кровати с никелированными шарами на изголовье, колченогого стула и деревянного кофра. Смешно. Всю жизнь его преследуют поистине спартанские условия – что у тетки на кухне на диванчике жил, что потом в общаге, что сейчас. Немного поиронизировав на тему собственного выбора профессии, которая и не предполагала устроенного быта, Гарри распахнул окно и вдохнул теплый влажный воздух. Хорошо. Дверь за спиной распахнулась. — Душ во дворе, баня по субботам, туалет за домом… — Жора (или Федя) приветливо улыбался. — Сходи к Снейпу, отметься, а мы пока ужин сварганим. *** — Войдите! Начальник отряда жил отдельно от всех и, судя по обстановке, совершенно не интересовался бытом. Крашеный стол был завален какими-то рабочими журналами, из-под которых выглядывал край схемы производства работ, залитый то ли кофе, то ли чаем. Среди этого беспорядка выделялись несколько кусков расколотого керна, чашка с чем-то чернильно-черным и полная пепельница окурков. — Добрый день. Я – Петров. — Неужели? И что вам надо? — Я по поводу работы… Когда начинать? — Да хоть сейчас. Участок в трех километрах от поселка. Там же буровая и бульдозер. Можете идти. — И что там делать? — Канаву документировать! — рявкнул Снейп. — До вас тут студенты отличились – зуб мамонта нашли… — Правда? — За что мне это? — Снейп закатил глаза. — Конечно, нет. Братья Узловы подшутили над Кривовым. А этот идиот наделал фотографий и отправил в местную газету. — Так в «Новостях» было… Снейп только недобро зыркнул и, стиснув зубы, словно мучимый зубной болью, прошипел: — Идите вы, Петров… на канавы! Гарри поймал брошенный ему полевой журнал и поспешил покинуть жилище начальника, искренне не понимая, чем лично он вызвал такую злость. *** Гарри зашел к себе, чтобы переодеться, но был усажен за стол радушными братьями Узловыми: — Какие канавы на голодный желудок? — И на трезвую голову? Гарри попытался отказаться хотя бы от выпивки, но куда там! Он сам не заметил, как захрустел огурцом, закусывая. Компанейские братья шутили, смеялись, обещая скорое появление еще двоих Узловых. Гарри заинтересовался. — Сколько вас всего? — И не спрашивай! — отвечал Жора, от брата его отличал лишь небольшой шрам на мочке уха, оставленный, как оказалось, Снейпом. — Так, давай сосчитаем… — хитро улыбаясь, начал Федя, — нас тут двое! Раз… — Два… — Ну да. Потом еще Ромка с Женькой, они скоро придут, это уже четыре… Еще есть Павел, Боря и Чарльз. — Чарльз?! — Ну да… как принц в Англии. — У вас есть брат Чарльз? — на Гарри напал смех. — Жорка, Петрову больше не наливай. Он с дороги наклюкался. — Я не… Я сейчас на канавы пойду… — Ну да… — А я говорю – пойду… я ответ… венный… — И что здесь происходит? Узловы, снова? Входная дверь едва слышно хлопнула, и на пороге появился Снейп. Похоже, он был зол. Очень. Крылья его точеного носа трепетали, взглядом он, наверное, мог и искру высечь, но Гарри заворожено смотрел только на губы. То ли алкоголь так на него подействовал, то ли усталость с дороги навалилась, но Гарри не видел ничего, кроме красиво очерченных губ, с которых срывалась самая изысканная площадная брань. Как Снейп матерился! Он матом не ругался – разговаривал, объясняя непутевым братьям все минусы их опрометчивого желания напиться в рабочее время. А какой у него был голос! — Несите это бревно в комнату, а сами живо на участок – канаву зачищать будете. Вручную! И не слушая возражений притихших братьев о том, что они только с дороги, он резко развернулся и, пинком открыв дверь, вышел. Федя с Жорой легко подхватили сомлевшего Гарри и забросили на кровать. — Я с вами… — начал было подниматься он. — Куда? Начальство слышал? Тебя в комнату, нам – на участок… — Главное, не перепутать… И братья ушли, посмеиваясь. А Гарри остался. Кровать под ним качалась, как взбесившаяся вахтовка, а в ушах все еще продолжал слышаться самый красивый голос на свете. Так, убаюканный его звучанием, он и уснул. Проснулся Гарри уже глубокой ночью, вышел на улицу, чтобы найти туалет, споткнулся в темноте о какое-то ведро и оно долго гремело на ступеньках. Потом он зашел на кухню выпить воды и попытался неслышно пройти мимо открытой двери в комнату, где спали братья, но оттуда вылетел ботинок и больно ударил Гарри по ноге. — Один-ноль! — донеслось из комнаты. — Идиоты, когда вы, наконец, уйметесь! — этот сонный голос явно принадлежал девушке, и Гарри поспешил скрыться в комнате, чтобы не сверкать трусами перед незнакомкой – джинсы он стянул с себя, уже засыпая, и куда-то закинул. *** Гарри не спалось. Вечером он так и не закрыл окно, и теперь целые полчища комаров звенели в воздухе, предвкушая легкую добычу. Похоже, они уже успели поживиться, потому что одна щека дико чесалась и немного припухла. Размышляя о том, что проще – включить свет и устроить охоту на комаров или намазаться «Дэтой» и попытаться уснуть, Гарри окончательно проснулся. Вставать было лень. Голова еще слегка кружилась от выпитого, но это была приятная эйфория. Почему-то вспомнились красивые губы начальства, и радужное настроение испортилось. Не хватало еще!.. Но голос… Какой у него голос! От одних только воспоминаний сладко скрутило внутренности, и желание, зарождавшееся где-то в кончиках пальцев, накрыло член. Ах… Кровать ритмично скрипела, выдавая. Да. И что здесь происходит? Да… Еще… Что здесь происходит?... Еще… Что здесь?... Да-а-а-а-а… Гарри вытащил из-под матраса угол простыни, вытирая руку и живот. Докатился… И что на него нашло? Ну, подумаешь, губы? Ну, голос? А в общем-то и посмотреть не на что – худющий неухоженный мужик… К тому же, злой как собака. И не стоит забывать, что он начальник… От этой мысли на душе Гарри стало совсем погано, он залез под одеяло, укрылся с головой и от злости уснул. Глава 2. Утро было недобрым. Всю ночь Гарри снились погибшие родители, которых он помнил только по теткиным рассказам, а когда в дверь его комнаты постучали, у него было одно желание – засунуть голову под одеяло и спать дальше. — Вставайте, граф, вас ждут великие дела… — кто-то рыжий засунул голову в приоткрытую дверь. Подавив в себе нешуточное желание метнуть подушкой в источник шума, Гарри разлепил глаза и нащупал очки. За окном было очень светло, но пасмурно. Гарри натянул джинсы, нашедшиеся под кроватью и, решив, что будет дождь, достал сапоги. Почесывая укусы, он вышел на кухню. Больше всего хотелось горячего сладкого чая с конфетой. И, может быть, бутерброд с колбасой. — Доброе утро! Гарри смутился. Про ночную гостью он и забыл. Она была такая же рыжая, как братья Узловы, и даже чем-то на них похожа. Но у них же, вроде, не было сестры? Или вчера не всех посчитали? Смутившись под пристальным взглядом, он протянул было руку для приветствия, но быстро сориентировался и взял со стола кусок сахара: — Здравствуйте. Приятно с вами познакомиться… — Вы такой вежливый? Врать не имело смысла: — Не всегда. Девушка светло улыбнулась и протянула руку: — Евгения. — Гарри. Он пожал маленькую и очень крепкую ладошку. — Давай на «ты»? — жалобно попросила девушка. — Давай! — так общаться было легко и привычно. — А ты здесь… — Я навещаю непутевых братцев и привезла им передачку из дома. — А-а-а… ты – сестра. — И только попробуй ее обидеть! Подошедший Федя обнял девушку за плечи, и она терпеливо подставила щеку для поцелуя. За его спиной маячил еще один рыжий. — Роман! — парень с силой сжал протянутую ладонь. — Ты, что ли, новый геолог? — Я. — А я, наверное, буду с тобой работать. Снейп вчера сказал, что отдаст меня на растерзание новому геологу, и тот мне покажет, как углы падения замерять… — Роман засмеялся и отрезал себе большой ломоть колбасы. — Тебя же он на канавы поставил? — Вроде да… — Да точно. Скважины документирует сынок того самого Малофеева – он у нас на практике. Вот только не понимаю, на хрена ему это сдалось? Он же в науку пойдет. Хотя, говорят, что его папашка засунул сюда от греха подальше… Вроде бы из-за скандала в клубе на него дело завели. — А что за скандал? — Да, говорят, нарывался активно, а потом из пневматики стрельнул в кого-то не того… — Убил? — Не попал. Вот он с дружком своим здесь и отсиживается, пока папашка дела улаживает. Ромка оказался очень разговорчивым. Он болтал и за завтраком, и всю дорогу до участка и рассказал, наверное, всю свою жизнь. Год назад он закончил колледж и до сих пор не знает – то ли учиться дальше, то ли, как отец и братья, идти в буровики. Семья у них большая, мать не работает – на ней хозяйство (ну, там куры какие-то, огород…), отец – буровой мастер, зарабатывает неплохо, но все равно на все не хватает... Самый старший из братьев – Борис работает в банке, занимается безопасностью, тот, который Чарльз – ветеринар в Московском зоопарке (поверь, это очень круто!), Пашка – просиживает штаны в Министерстве природных ресурсов и очень этим гордится, Федя с Жорой и он, Ромка, – буровики, а Женька еще учится (а вообще – хочет быть журналисткой). Они с Женькой здесь всего второй день, а через неделю она уедет – у нее там какой-то конкурс… А еще им всем очень повезло, что они живут не в общаге, а в «коттедже», пусть и без удобств, но зато дешево и отдельно. Хорошо, что до участка всего три километра. Гарри боялся запутаться в бесконечных родственниках Ромки и спросить что-то невпопад, но вроде обошлось. У канавы их поджидал Снейп, выразительно поглядывая на часы. — Ну и где ваш журнал, геолог Петров? Ё-моё! Про журнал Гарри совершенно забыл. И, видимо, совершенно зря, потому что Снейп разразился целой обличительной речью. Что интересно, он совершенно не матерился, но умудрялся так подбирать слова, что не оставалось никаких сомнений: потеря этого журнала – самое страшное, что могло случиться на участке. Чтобы не смотреть на вызывающе красивый рот и не испытывать неподобающего случаю трепета, Гарри опустил взгляд ниже и принялся разглядывать ноги Снейпа. Длинные ноги… обтянутые черными джинсами. Интересно, а он понимает, как провокационно выглядит? Гарри как раз размышлял, как должна выглядеть задница Снейпа, когда услышал: — Вы такой же безответственный, как и ваш отец! От удивления Гарри поднял взгляд и посмотрел разошедшемуся Снейпу прямо в глаза. Тот неожиданно замолчал, а потом вдруг резко развернулся и, бросив через плечо: — Заведите новый журнал! — ушел в сторону буровой. Гарри потрясенно смотрел ему вслед. Получается, что он знал его отца? А еще Гарри просто кожей ощутил возникшее между ними напряжение, стоило их взглядам встретиться и… Проклятое воображение! Неужели показалось? Или нет? Гарри словно почувствовал, как Снейп вздрогнул… и сбежал… как будто увидев призрак. — И это из-за какого-то журнала… — бурчал Ромка, беря лопату. — Откуда начинать? Гарри сходил во времянку и отыскал там отсыревшую тетрадь. Решив, что потом все перепишет, он вернулся к канаве и принялся документировать. Пробы они с Ромкой отбирали вместе. Комары одолевали, и никакая «Дета» не спасала. Ромка предложил запалить костерок, чтобы отпугнуть их дымом. Обедать пошли к буровикам, и Гарри познакомился со старшим Узловым. Он оказался совсем не похожим на того «отца-производителя», образ которого красочно представил себе Гарри – невысокий, в смешной вязаной шапке, «чтобы комары лысину не накусали», он очень дружелюбно улыбался и внимательно слушал. К концу дня снова пришел Снейп. Он внимательно проверил записи Гарри. Ехидно хмыкнул, оценив тетрадь, и всерьез привязался к маркировке проб. — Вот ведь гад… — бурчал Ромка, помогая развязывать крафт-мешки и вкладывая туда дополнительные листки с номерами проб. Гад… соглашался Гарри, но совсем по другому поводу. Его дыханье перехватывало, а сердце начинало частить, стоило Снейпу появиться с ним рядом. Что за хрень? А когда тот начинал говорить, слова воспринимались через одно, и Гарри с трудом понимал их смысл. Наверное, он кажется Снейпу непроходимым идиотом. А еще очень хотелось узнать, откуда тот знал отца и почему так нелестно о нем отзывался. *** Дни потянулись за днями. Гарри быстро втянулся в работу и по вечерам, приходя домой, он после довольно прохладного душа варил макароны и грел тушенку на маленькой плитке. Первую неделю готовила Женька, а Гарри только помогал ей. И ему было даже жаль, что она уехала – дружба с девчонками у него всегда получалась замечательной. Ромка познакомился с загадочной Лав-Лав и теперь пропадал вечерами. Федя с Жоркой приходили с работы уставшие, быстро ужинали, а потом долго о чем-то шептались в своей комнате, явно что-то замышляя. А Гарри мечтал. Он лежал на своей скрипучей кровати, слегка покачиваясь на растянутой сетке, и представлял, как Снейп в своей комнате заваривает чай, режет бутерброды (на большее фантазии не хватало), а потом садится в свое кресло и ждет его – Гарри. Он красиво прикуривает, и сизый дым мягко стелется по комнате. А когда Гарри, наконец, приходит, он немного нервно тушит сигарету и встает ему навстречу. Уголки его тонких губ чуть приподнимаются, а взгляд теплеет. — Почему так долго? — На работе задержали… Мой начальник – зверь. — И как же он зверствует? — в бархатном голосе появляются мурлычущие нотки, от чего у Гарри приподнимаются волоски на шее. — Так? — он оказывается за спиной, плотно прижимаясь, и Гарри ощутимо чувствует его горячее желание. — Или так? — ласковый язык ласкает за ухом, а потом на мочке уха нежно смыкаются зубы. — Еще… — просит Гарри, — еще!.. Опустошенный, он лежит на своей кровати, грустно размышляя, что от такой жизни у него скоро появятся мозоли, потому что нет никакой надежды, что его мечта когда-нибудь сбудется. Однажды Гарри разговорился с Узловым-отцом. Оказалось, что тот знал родителей Гарри. Они вместе учились в университете, но когда у Узлова родился первый сын, ему пришлось бросить учебу, соблазнившись северными заработками. А вот Снейп доучился… и родители Гарри доучились… И выяснилось, что Снейп ухаживал за матерью Гарри – Лилей, но звезда факультета Дмитрий Петров не оставил ему ни одного шанса… После их свадьбы на последнем курсе Снейп уехал на Полярный Урал, да тут и остался. А ведь ему предрекали большое будущее, его дипломный проект был почти готовой диссертацией. И, забивая последний гвоздь в крышку гроба гарриной мечты, Узлов добавил: — Он так и не забыл Лилю. *** Однако Гарри мог поклясться, что и Снейпа его присутствие не оставляет равнодушным – тот придирался к мелочам, замечал любые промахи, любил ввернуть фамилию «Петров» к месту и не к месту и никогда не смотрел в глаза. Взгляд Снейпа был дежурной шуткой: «Хорошо ли вам видно меня, бандерлоги?» — похоже шипел Федя, «А хорошо ли слышно?» — вторил ему Жорик. Гарри часто чувствовал тяжелый взгляд, направленный куда-то между лопаток, но стоило ему обернуться – ничего! Совсем ничего… совсем… Как же больно! Белые ночи сводили с ума. Солнце едва касалось горизонта, мягко опускалось, теряясь краем в его бесконечности, а потом величественно возвращалось на место. Гарри извелся – его разрывало от невозможного желания… от желания невозможного. Снейп. Снейп. Снейп… Он был повсюду. И повсюду он был недостижим. Очередному приезду Женьки Гарри обрадовался – от одиночества хотелось бросаться на стены. Ромке все же удалось произвести нужное впечатление на свою Лав-Лав, и он мог часами рассказывать, какая у нее потрясающая улыбка. Гарри тоже мог многое рассказать, но его бы не поняли… К Снейпу никто не питал теплых чувств, а тот не стремился их пробуждать. Вот вчера, например, в рамках борьбы с пьянством, он испортил буровикам три фляги бражки, бросив туда хозяйственное мыло. — Вот гад! — озвучил всеобщее негодование Ромка. — Формально-то он прав – в поле сухой закон и бла-бла-бла, но каково мужикам? Они старались, сахар перли, дрожжи добывали… А этот гад туда мыло! Мужики, что характерно, предпочитали костерить начальство за глаза. Вообще этот сухой закон нарушали все, но старались не злоупотреблять – пьяных Снейп безжалостно отстранял от работы, а работать за кого-то никто не хотел, поэтому особо увлекающихся одергивали свои же. Женька потащила его гулять, почему-то решив, что Гарри надо больше бывать на воздухе. Он не возражал – задумавшую что-то подругу с пути сбить было невозможно, оставалось только подчиниться. Они решили дойти до озера и немного поплавать. У озера никого не было. Совсем. И только привычный уже звон комаров нарушал тишину. — Гарри, иди скорей… вода теплая… Женька уже с разбега бросилась в воду, а Гарри все еще выпутывался из узких джинсов. — Иду! — Давай наперегонки? Они с удовольствием плескались в нагретой за день воде, а когда выбрались на берег, Женька попросила подать полотенце. — Подержи его… вот так… я купальник мокрый сниму, чтобы не простыть… Гарри безропотно держал полотенце и думал о том, что ему тоже стоит снять плавки, когда Женька вдруг чуть отступила, заворачиваясь в махровую ткань в его руках. Гарри и сам не понял, как абсолютно обнаженная Женька оказалась в его объятьях. Он разжал руки, и полотенце упало в траву. — Ты такой робкий, Гарри… — горячо зашептала она ему на ухо, — робкий… пугливый… нежный… Дыханье перехватило. — Женька, ты что делаешь? Зачем?... — Потому что ты дурачок… ну, расслабься… будет хорошо… — Жень, нет… это неправильно… — Но ты же хочешь?.. Ее рука накрыла вялый член и начала ласково поглаживать… — Нет, Жень… пожалуйста… не надо… — Но почему? И как тут объяснить? — Прости… пожалуйста, прости… Гарри шагнул назад, еще… еще… а потом развернулся и побежал, не разбирая дороги. Опять он, идиот, все испортил! Далеко убежать ему не удалось. — Петров, куда это вы собрались? Только не это! Снейп… А ружье ему зачем? Что он тут делает? Он что, все видел?! — Не ваше дело. — А ну, стоять, мальчишка. Мужики у буровой медвежьи следы видели… — Ну и что? — Идиот… — Снейп говорил устало и как-то обреченно. — Идите домой… — А если нет? — Тогда пойдемте со мной. — Зачем это? — Медведя пугать. Не бросать же вас здесь? — Почему нет? Снейп внимательно посмотрел на Гарри: — Меня ваши развлечения с Узловой-младшей не интересуют. Или успокойтесь и идите в поселок… — Или? — Или успокойтесь и идите со мной. — Лучше с вами… — буркнул Гарри. Снейп критически осмотрел его и снял с себя штурмовку: — Наденьте… — Зачем? — Петров, вы меня удивляете. Или вам доставляет особое удовольствие демонстрировать мне свой обнаженный торс? Гарри смутился. Рубашка осталась где-то у озера. Хорошо еще – джинсы натянул… и кроссовки… Он надел куртку и застегнулся. — Так-то лучше… — Лучше? — Бесспорно. Гарри набрался наглости и вновь поймал взгляд Снейпа: — А чем лучше? — Всем, Петров! Всем… Снейп резко отвернулся и пошел в сторону участка. Гарри побрел за ним, пытаясь разгадать то, что увидел в его взгляде. Тревога? Озадаченность? Непонимание? Нежность? Испуг? А может… Нет. Этого не может быть! На участке они никого не нашли, Снейп несколько раз «для профилактики» выстрелил в воздух, и они пошли в сторону поселка. Всю дорогу оба молчали, и это молчание было каким-то уютным, как будто они о чем-то договорились. Когда Гарри начал расстёгивать куртку, чтобы отдать хозяину, Снейп только покачал головой: — Вернете позже. Не голым же по поселку идти… Действительно… Снейп, прощаясь, протянул руку и вновь отвел взгляд. Все правильно… так и должно быть… Но Гарри почему-то вдруг стало очень тоскливо: — Спокойной ночи, Всеволод Владимирович. — Спокойной ночи… Гарри. Темный силуэт давно уже скрылся в легких сумерках, а парень все стоял и не мог сдержать глупую улыбку. Гарри. Надо же! Гарри… И Всеволод… Сева… Гарри представил, как называет его по имени и вдруг почувствовал себя счастливым. Как же мало ему надо… как мало… и как много! Пробравшись в свою комнату, Гарри заметил на кровати влажную рубашку. Он повесил ее на крючок и снял куртку. Штурмовка пахла дымом и Снейпом. Севой… и немножко им. Таким мог бы быть их общий запах… Гарри прижал куртку к лицу и зажмурился. Можно себе представить, что… Он улегся в кровать, по-прежнему прижимая к себе штурмовку, и так и уснул, уткнувшись в нее носом. Глава 3. Весь следующий день Гарри с замиранием сердца ждал появления Снейпа, но тот появился уже к концу работы и даже не стал проверять полевую книжку. Выбрав момент, когда Ромки не будет рядом, Гарри спросил: — А как вам можно отдать куртку? Снейп ответил просто: — Занеси вечером, — а сердце Гарри учащенно забилось… Он пойдет к нему домой… как… Отгоняя так некстати возникшие фантазии, Гарри попытался убедить себя, что это не свидание. Безуспешно. Глупое сердце хотело надеяться. Они с Ромкой уже уходили, когда к ним подошла Женька. Она небрежно подставила щеку Ромке для поцелуя и протянула руку Гарри: — Поговорим? Гарри не был трусом. Он пожал протянутую руку и настороженно ответил: — Поговорим. Ромка, ты нас не жди… Понятливый Ромка, насвистывая, пошел к поселку, скорее всего торопясь к своей Лав-Лав, а Женька с Гарри медленно побрели вслед. — Жень, ты извини, что так получилось, но я, правда, не хотел тебя обидеть… — И обидеть не хотел… и просто не хотел, да? Что в ней Гарри нравилось, так это такая подкупающая честность. — Прости… — Да ладно тебе! Если бы ты мне предпочел какую-то девчонку, то я бы тебя, естественно, не простила, а так… Гарри не знал, что думать, но все же решил выяснить границы Женькиной толерантности. — А так простишь? — А что тут прощать? Против природы не попрешь… Жалко, конечно, такой экземпляр пропадает… Да уж… Неожиданно, но все равно приятно… — А почему пропадает? — Для генетики ты потерян, если не решишь вдруг стать самцом-осеменителем. Гарри с облегчением рассмеялся. Все-таки у подруги интересный взгляд на жизнь. — И что, даже не будешь пытаться наставить меня на путь истинный? — А кто его знает, как надо? Все те, кто учит, как правильно жить, сами этим правилам не очень-то следуют… — Женька помолчала. — А у тебя кто-то есть? — Не знаю… Наверное, нет. — Наверное? Ты не знаешь? — Ну да… не знаю. То есть, про себя я знаю, а про… — А про него нет? — Ага… Даже, скорее всего, уверен, что он не… — Не такой как ты? До чего же приятно разговаривать с понимающим человеком! — Зря я тебе, наверное, все это говорю… — Да ладно тебе, Гарри! Мы же – друзья. — Друзья? — Конечно! На душе стало легко-легко, и Гарри только сейчас понял, от какой тяжести он избавился. Дружить Женька умела. Еще как. Они медленно шли по дороге, стараясь не наступать в грязь. И молчание между ними было каким-то домашним, теплым. Женька взяла его за руку. — Только не вздумай комплексовать по этому поводу! — А тебе не противно, что я люблю мужика? — Вот ты и признался… — Женька хитро улыбнулась, — здесь ключевое слово «люблю», а душа пола не имеет. Вот если бы он стал собакой или бабочкой, ты бы его продолжал любить? Такие мысли его ни разу не посещали. Снейп-бабочка? Забавно… Гарри улыбнулся: — Да хоть пингвином! — Вот видишь! — Женька дернула его за рукав. — А ты пытался его соблазнить? — Ты что? Гарри даже остановился. Его слишком живое воображение нарисовало картину, как он медленно раздевается перед Снейпом, обещающе облизывая губы. А тот в ужасе отшатывается… — Нет? — Женька, казалось, не понимала проблемы. — Как ты себе это представляешь? Глаза подруги сверкали: — Да есть куча способов! Ты хоть литературу специальную читал? Гарри отчаянно покраснел. — Понятно… — Женька что-то прикидывала. — Подарю тебе книжку, что ли… — А у тебя есть? — Куплю… Если она о ком-то заботится, то от души! Той самой, которая без пола. Гарри счастливо улыбался, но был еще один момент, который хотелось прояснить. — Жень, а ты… Она поняла его с полуслова: — Конечно, никому ничего не скажу, я же не дура. У вас, мужиков, по этому поводу слишком идиотские реакции. Девчонкам такое проще понять… почему-то… А так… Это только твое дело и твоя жизнь. Живи! Все-таки Женька – самый лучший друг! *** Чтобы отнести куртку, Гарри собирался, как на свидание. Выбор одежды был невелик, но можно же из того, что есть, придумать что-нибудь свежее… или хотя бы привлекательное? Или нет? После вчерашней прогулки джинсы были грязные, но не в робе же идти? Которая, к слову, не только грязная, но и не по размеру. Футболки оказались грязными все, а единственная приличная рубашка, после того, как он ее влажную нацепил за крючок, как-то неправильно высохла. Погладить бы… Гарри выглянул из комнаты: — Жень, а Жень?.. — Чего тебе? — Не поможешь? Хозяйственная подруга сначала отругала его за скотское отношение к вещам, потом объяснила, что постирать можно в бане, главное, прийти туда попозже, после чего погладила несвежую рубашку дорожным утюгом и пожелала удачи. Гарри только улыбнулся в ответ, взял пакет с курткой и бодро зашагал к дому Снейпа. Его визит к начальству не удивил бы никого – тот настолько тесно погряз в работе, что решал рабочие вопросы везде. Это привело к тому, что его жилье напоминало филиал кабинета, только с кроватью. Кстати, в рабочем кабинете был протертый диван, на котором Снейп тоже иногда спал. Снейп открыл сразу, как будто ждал. — Я вам куртку принес, Всеволод Владимирович. — Спасибо. Зайдете? — А можно? Снейп только хмыкнул и посторонился. — Вы ужинали? — Да… — Чай будете? О таком приеме можно было только мечтать. Снейп, правда, что-то пробормотал про «вечно голодных мальчишек», но это прозвучало настолько необидно, что невзыскательному Гарри даже послышалась в этих словах забота. Он прошел на кухню и огляделся. Маленькая плитка, на которой, постукивая, закипал чайник, цветная клеенка, вся изрезанная ножом (тетка за такое бы прибила), три разномастные чашки в сушке, две треснутые тарелки… Даже братья Узловы устроились лучше. — Могу предложить бутерброды. О да… Кровь от щек устремилась куда-то вниз, причиняя ощутимый дискомфорт. Гарри боком сел на табурет и прикрылся свисающей со стола клеенкой. Вот ведь… как неудобно. Снейп невозмутимо нарезал хлеб, колбасу и сыр, и Гарри невольно залюбовался его руками. Такие изящные, но в то же время сильные… и так скупо и точно двигаются… Вот бы… От неуместных мыслей отвлек вопрос: — А чем вы собираетесь заниматься дальше? — Как чем? Работать… — Неужели эта работа – предел ваших мечтаний? — Но вы же… — Я же! А вам стоит подумать о чем-нибудь более перспективном. Ешьте. Гарри впился зубами в бутерброд и промычал что-то невразумительное. — Если вы хотите остаться в профессии, а не уйти вслед за более удачливыми, вам стоит подумать о науке. Больших денег это, конечно, не принесет, но в перспективе… Должна же эта специальность когда-нибудь стать востребованной? В стране, которая позиционирует себя как сырьевую базу… Когда разведанные запасы закончатся, тогда и наступит звездный час геологии. И у вас есть шанс застать этот момент. Хотя, положа руку на сердце, я бы вам сказал: «Бегите!» Пока молодой, здоровый… у вас есть шанс устроить свою жизнь. Неужели его это волнует? Неужели ему не все равно? Правда? — А куда мне идти? — Гарри, о чем вы говорите? Вы сейчас в том счастливом возрасте, когда для вас нет ничего невозможного… — Да ну? И куда идти? Торговать? Пробовал… бытовой техникой… Продавец-консультант Петров, чего изволите? Бр-р… Я уж лучше на канавах… Вы же сами знаете, что все хорошие места заняты чьими-то детьми, а мне… — Знаю… Я могу попросить Малофеева: мы с ним когда-то учились вместе, и он мне кое-чем обязан… — Не надо… я лучше тут… — Гарри, вы все же подумайте. Разговор сворачивал куда-то не туда. Хотелось поговорить о чем-то другом… личном… Надо было менять тему. — Скажите, а откуда у вас такая странная фамилия? Снейп закашлялся, подавившись чаем. — От отца… И предвосхищая следующий вопрос, у него явно от деда. А вот у вас откуда такое странное имя? — Да еще со школы повелось: Андрей – Дрон, Иван – Джон, Игорь – Гарри… Можно подумать, вы так имена не меняли. — Так ведь у тебя и в личном деле… — Ага… И в паспорте… Я так разжалобил паспортистку, что она была готова усыновить бедного сиротку. — Что ж не усыновила? — Вовремя одумалась. А вообще я очень привлекательный… — Гарри несло. Может, Снейп в чай чего подлил? — Я это заметил… — хмыкнул Снейп. Правда??? Может, попытаться? Гарри облизал пересохшие губы. Черт. Он совсем не знает, как правильно соблазнять… Хорошо женщинам – можно в таком случае покрасить губы, игриво пальчиком поводить по стеклу бокала… А здесь? А если расстегнуть рубашку, интересно, Снейп оценит? Или прогонит? Метания начинающего соблазнителя прервал стук в дверь, после которого она распахнулась: — Всеволод Владимирович, отец говорит, что передал мне что-то… На пороге стоял Ден Малофеев. Гарри несколько раз видел его на буровой, но всегда издалека. Тот предпочитал общаться со своим дружком-телохранителем, считая буровиков людьми второго сорта. Они, надо сказать, платили ему тем же. А братья Узловы очень изобретательно пакостили, правда, по мелочам, чтобы, как они выражались, «без состава преступления», но очень обидно. Но Гарри ему даже не сочувствовал – он терпеть не мог самодовольных засранцев, хотя общительная Женька и уверяла, что Ден вполне нормальный пацан. Но как же он не вовремя! — Здравствуйте, Денис. Он передал кому-то в Игриме. Завтра-послезавтра я поеду туда и заберу. — Всеволод Владимирович, очень надо… Может, отпустите? Я завтра смотаюсь по-быстрому. — А работать кто будет? — Да вот Петрова поставьте. Вы же его хвалите… Пусть и займется чем-нибудь поинтереснее канав. Обалдев от информации о том, что Снейп его, оказывается, хвалит, Гарри безропотно согласился на замену. А Малофеев уже засобирался домой. — Я пошел. Спасибо огромное. Спокойной ночи. Гарри уже мысленно обрадовался, когда с порога донеслось: — Петров, ты идешь? Вот ведь зараза! Но повода оставаться не было, а Снейп задерживать не стал. Глава 4. Гарри плохо спал ночью. Все же Малофеев – редкая сволочь. Не зря Узловы его хорьком прозвали. Не зря! Что ему стоило уйти одному? Или вообще не приходить? Может быть, тогда Гарри узнал бы… Сама мысль о том, что Снейп считает его привлекательным, лишала покоя. А привлекательным в каком смысле? Прощаясь, Гарри взглянул ему в глаза и заметил, как тут же потеплел безучастно – внимательный взгляд. На мгновение, но потеплел… И вот как после такого не мечтать? К тому же, с утра он будет подменять Малофеева на документации скважин, а это значит, что Снейп будет его инструктировать и даже, может, задержится чуть дольше… А еще было бы хорошо снова напроситься на чай, и уже тогда… Что будет тогда, Гарри не знал, собираясь ориентироваться по ситуации и полагаясь на свою удачу. Вот бы напроситься… Напроситься получилось даже легче, чем он рассчитывал. Достаточно было выразить желание почитать монографию, и Снейп пригласил почитать. Да! Почитать. Гарри обнюхал футболки и, выбрав наименее вонючую, попросил Женьку ее погладить. Та только покачала головой, но никаких вопросов не задавала. А вот Гарри не сдержался – он видел, как приехавший из Игрима Малофеев зачем-то приходил к ней. — Он что, к тебе клеился? — Гарри… Еще немного, и я подумаю, что ты ревнуешь, — она заразительно расссмеялась. — Конечно же, нет, просто в этой глуши я для него такая рак-рыба. — В смысле? — Ну, на безрыбье... Ничего серьезного. Отдавать подругу заносчивому засранцу Гарри не собирался, поэтому решил вступить в альянс с братьями Узловыми и сыграть в игру «щелкни хорька по носу». Клятвенно пообещав постирать свои вещи в субботу, Гарри улизнул от любопытной Женьки, так и не сказав, куда пошел. Хотя… от кого тут что скроешь? Все как на ладони. По дороге к Снейпу Гарри чувствовал себя коршуном, летящим на крыльях ночи. Ну, или кем-то очень похожим: хищным, стремительным, не упускающим своего. Каково же было его разочарование, когда Снейп действительно дал ему книгу и кивнул на диван. — Вам лучше читать у меня. Наверняка, возникнут вопросы, и я тогда на примерах объясню, что к чему. Сам он устроился в кресле с книгой и закурил. Как… Гарри накрыло ощущение déjà vu – все это уже было… было… Вот сейчас Снейп докурит… встанет… и… — Может, чай? — Да, конечно… Как же пересохло в горле! Гарри закинул ногу на ногу, пытаясь скрыть свое состояние. Черт бы побрал узкие джинсы и короткую футболку. — Я принесу. Что же ты делаешь… Сева? Такие узкие джинсы надо запретить законом. Узкие… черные… такие задницы надо прятать! Гарри с трудом оторвался от созерцания дверного проема. Снейп давно был на кухне, а видение не оставляло Гарри. Он поерзал, прикрываясь книгой, и, наконец, прочитал первые строки. О чем он думает?! Ему же еще вопросы задавать… желательно умные. Появление Снейпа он не заметил, но почувствовал по собственному сбившемуся дых
|
