Спустя шесть месяцев 3 страница

Захлопнув блокнот, хирург продолжил:

— Процедура проводится под местной анестезией. Нижняя часть вашего лица полностью онемеет, чтобы я мог установить скобы, выровнять их, а потом закрепить. Это не займет много времени, а потом я вас отпущу.

Он встал.

— Когда процедурная будет готова, моя помощница вас позовет.

Когда хирург вышел, Скотт обмяк на стуле.

— Черт. Это какой-то пиздец.

Райлан соскользнул на пол и, положив руки ему на колени, поднял глаза.

— Да, но я рядом, — проговорил он. — И помогу тебе всем, чем смогу.

Скотт провел костяшками пальцев по его щеке и приласкал большим пальцем губу.

— Знаю и повторю еще раз: я страшно рад, что ты здесь. Спасибо вам, Членососы.

Райлан приподнял бровь.

— Как же приятно узнать, что ты стал разделять мою благодарность этим приторным сахарным пенисам, — проговорил он и обрадовался, когда мрак в глазах Скотта сменился весельем.

— О да.

Они минуту смотрели друг другу в глаза, а потом Скотт опустил взгляд на его рот.

— Мне очень-очень надо поцеловать тебя прямо сейчас.

Райлан не колебался, а сразу привстал и мягко накрыл его щеку. Скотт тоже потянулся к нему, их губы на миг крепко слились, а потом разомкнулись.

Дверь снова открылась, и к ним подошла улыбающаяся женщина-ассистент в розовой униформе. Райлан поднялся и, остро осознавая, что у него горят щеки, встал за спиной Скотта.

— Мистер Эшворт? — прощебетала женщина. — Меня зовут Лили, и сегодня я ассистирую доктору Рохасу. Вы готовы идти?

Подождав, когда Скотт встанет на ноги, она обратилась к Райлану:

— Посидите в приемной, а когда мистер Эшворт закончит, я его приведу. Процедура займет приблизительно час.

Продолжая бодро болтать, она увела Скотта, а Райлан сел в мягкое кресло возле регистратуры, прижал ладони к глазам, которые щипало от слез, и принялся ждать.

Скотт возвратился только спустя два часа. Бинты с его головы уже сняли, но его лицо было белым, как полотно.

Райлан вскочил и подбежал к нему.

— Как ты себя чувствуешь?

Лили, которая шла позади, передала Скотту бумаги и пластиковый пакет.

— Здесь инструкция по уходу и рецепт на жидкое обезболивающее, а также шприцы и насадки на первые несколько дней. Дальше будете покупать их в аптеке. — Она повернулась к Райлану. — Доктор Рохас сказал, что перелом хорошо зафиксирован и что через неделю мистеру Эшворту нужно прийти на рентген. Талон на прием прикреплен к прочим бумагам.

Она жизнерадостно помахала им и ушла.

Пока они шли к машине, Скотт молчал. Райлан подождал, когда он сядет и пристегнется, и только потом осторожно спросил:

— Можно я посмотрю?

Скотт перекатил голову набок, обнажил зубы, и Райлан еле сдержал испуганный вскрик. Скотту надели нечто похожее на странные брекеты: вдоль челюстей шли железные скобы, скрепленные проволокой в каком-то с виду случайном, хаотичном порядке. Райлан испытал слабую клаустрофобию, и его пробрала дрожь. Губы Скотта опухли, в уголках рта скопилась слюна.

— Ты можешь говорить? — прошептал Райлан. Скотт издал нечленораздельный звук, и с его подбородка свисла дрожащая нитка слюны. С болью в сердце Райлан стер ее пальцем. — Все онемело, да? Ну ничего, скоро анестезия пройдет, и тебе станет лучше. Я прочитал, что если попрактиковаться, то у тебя получится разговаривать практически без проблем.

Скотт закрыл глаза и откинулся на сиденье, и после короткой остановки в аптеке они наконец-то вернулись домой. Скотт сразу отправился в душ, а Райлан унес купленные лекарства на кухню и бродил по квартире, пока Скотт не появился из ванной в футболке и пижамных штанах.

Его кожа была влажной, а волосы выглядели чистыми и блестящими. Только сбоку часть была выбрита — там, где пришлось наложить швы.

— Ты голоден? — спросил Райлан.

Скотт покачал головой.

— Хочу спать.

Райлан хоть и не сразу, но все-таки разобрал, что он сказал.

— Дать тебе на ночь таблетку от боли?

Скотт замотал головой еще энергичней.

— Нет. Не надо таблеток.

— Хорошо.

Он ожидал, что Скотт пойдет в спальню, но тот вдруг протянул ему руку. Райлан принял ее, и Скотт увел его к большому кожаному дивану в гостиной, где Райлан сел с краю, а Скотт растянулся во весь рост, положил голову ему на колени и закрыл глаза.

Райлан перебирал его волосы, поглаживая лоб и виски, пока Скотт не заснул.

Глава 3

— Вот морковное пюре с имбирем и молочный коктейль с персиками и медом. — Элизабет передала Скотту два пластиковых кувшина с жидкой едой. — Они комнатной температуры, так что, если захочешь, можешь выпить их прямо сейчас. Либо поставь их в холодильник, и они простоят там до завтра. — Она густо покраснела, когда Скотт поймал ее за руку и поднес ее пальцы к губам.

— Вы даже слишком добры ко мне, Лиз. Большое спасибо.

Она улыбнулась.

— Мне приятно снова о ком-то заботиться. Я скучаю по сыну.

— Что ж, ему повезло с такой мамой. Если б не вы, я бы питался той жуткой меловой смесью.

Они в унисон содрогнулись.

— О, эти смеси ужасны. — Элизабет осмотрела его критическим взглядом. — Прошло почти три недели. Сколько ты потерял? Килограмм пять?

Скотт поморщился.

— Я не взвешивался — не хочется знать, насколько все плохо, но по ощущению да, как минимум пять. — Он подцепил пояс спортивных штанов, показывая, что они стали ему велики. — Уже видны ребра.

Она сочувственно похлопала его по руке.

— Держись, дорогой.

Скотт проводил ее до двери. Потом, заглянув на кухню за стаканом пюре, вернулся в гостиную и сел на диван — рядом с Райланом, который раскинулся там с ноутбуком.

— Привет. Хорошо походил на дорожке?

Скотт сунул трубочку в рот и всосал немного пюре, пропуская его сквозь плотно скрепленные зубы и дальше по горлу.

— Угу. Даже немного побегал.

— А тебе это можно? — В голосе Райлана появилась нотка тревоги, и Скотт пожал плечами.

— Долго не получилось, потому что трудно дышать, но попробовать было приятно.

— Будь осторожен. — Райлан смотрел на него, пока Скотт делал новый глоток. — Как это на вкус?

— На самом деле, довольно неплохо. Как и все, что готовит Элизабет. — Скотт отставил стакан и откинулся на спинку дивана. — Проблема в том, что жидкой едой не наешься, и мне постоянно адски хочется жрать.

На лице Райлана промелькнуло виноватое выражение.

— Ты даже не представляешь, насколько мне стыдно есть у тебя на глазах. — Он отложил ноутбук, взял стакан Скотта, осторожно отпил, и когда его глаза распахнулись, Скотт усмехнулся. — И правда вкусно!

— Я бы предпочел те булочки с соусом, которые сделала Элизабет для тебя, но да, могло быть и хуже. Без нее я бы еще сильней похудел.

Райлан повернулся к Скотту лицом и, задев его ногу, подтянул колено к груди.

— Знаешь, кого она мне напоминает? Донну, ту владелицу бара. И то, как она присматривала за тобой. Она и Элизабет словно твои суррогатные мамы.

— И не говори. Две совершенно чужие мне женщины из двух разных штатов относятся ко мне лучше, чем родная мать. — Скотт уловил в своем голосе горечь, но из-за голода и усталости ему было плевать.

Райлан сжал губы, склонил голову набок и, словно споря с собой, замолчал.

— Знаешь, Донна забрала к себе твоих братьев, — произнес он наконец. — Они живут у нее больше четырех лет.

Скотт резко сел.

— Что? Ты серьезно?

Райлан улыбнулся.

— Угу. Хочешь на них посмотреть? — Не дожидаясь ответа, он придвинул к себе ноутбук, что-то нажал и развернул экран к Скотту. — Ты их, наверное, даже и не узнаешь.

Скотт взглянул на фотографию. Трое его сводных братьев сидели, сияя улыбками и тесно прижавшись друг к другу, на высоком барном столе, а сзади их обнимала Донна.

— Ого. Как они выросли. И кажется, по-настоящему счастливы.

— Да, так и есть.

— Когда ты это снял?

— Перед самым отъездом сюда. Собственно, я заскочил по пути в Пейс только затем, чтобы их повидать.

Скотт оторвал взгляд от фото.

— То есть, вы до сих пор поддерживаете контакт?

Райлан кивнул.

— Да. Мы друг у друга в друзьях на фейсбуке и иногда переписываемся. Они отличные пацаны.

Скотт помолчал.

— А Кара? Малышка? Она…

— По-прежнему с Хизер? Угу, —тихо проговорил Райлан. — Помнишь ту фотографию, которую ты увидел у меня дома? Я снял ее, когда перед экзаменами приезжал навестить Кару.

— Значит… значит, ты с ней общаешься? С Хизер, я имею в виду.

— Иногда. Не особенно часто. — Райлан непроизвольно коснулся шрамика на скуле, и его взгляд затуманился воспоминаниями. — Они с отцом очень некрасиво расстались.

Скотта замутило. Только что выпитое пюре поднялось назад к горлу, и он схватил Райлана за запястье, чем испугал его.

— Это она подарила тебе этот шрам? Чертова сука…

Райлан ахнул.

— Что? Нет! Она ни разу не поднимала на меня руку.

Скотт отпустил его и большим пальцем легонько обвел его шрам. Он был маленьким, но неровным и белым.

— Только не говори, что он был там всегда. Я бы заметил. — Заметил бы в те времена, когда он покрывал каждый дюйм лица Райлана поцелуями, пока они обнимались на его узкой кровати. — Кто это сделал?

Пауза.

— Мой отец.

Ответ был столь неожиданным, что Скотт невольно отпрянул.

— Ты не шутишь? — прохрипел он. — Тебя ударил… Боб? Боб? — Это не укладывалось в голове. Добрый Боб, который бесконечно обожал сына, ударил Райлана так, что остался гребаный шрам? — Как это случилось?

Райлан подался вперед и обхватил плечи руками.

— Когда отец был в отъезде, Хизер пошла в гости к друзьям, напилась и привела домой какого-то мужика. Только в тот раз он не сбежал, трахнув ее, а остался на выходные.

— Черт. И твой отец их застукал, — пробормотал Скотт.

Райлан кивнул.

— Он застал их в постели. Я слышал их через стену. Никогда не забуду страдание в его голосе, пока он выпытывал у нее, что именно все это значит. Хизер скулила, тот мужик пытался на него наезжать, стояли плач, крики…

Райлан толчком поднялся на ноги и зашагал из угла в угол.

— Тот тип в итоге ушел, а отец с Хизер снова стали ругаться. Я слышал, как они орут друг на друга в гостиной. Собирался не вмешиваться в это дерьмо, но потом заплакала Кара. И я пошел к ним.

У Райлана задрожал подбородок. Он снова сел, крепко сжал губы и, справляясь с эмоциями, задышал через нос.

— Хизер плакала на диване, а Кара сидела и обнимала ее за ногу на полу. Отец был на грани. Увидев меня, он подскочил ко мне и спросил, случалось ли подобное раньше. Я не знал, что ответить, и это мое молчание, видимо, оказалось достаточно красноречивым, потому что в следующий миг я уже был на полу, а моя щека горела огнем.

Он притронулся к шраму, его глаза заблестели от слез. Скотту до боли хотелось обнять его, но он заставил себя сунуть руки в карманы свободных штанов и сжал кулаки.

— Отец стоял надо мной и кричал: «Сколько времени это длится? Почему ты ничего не сказал?». Он все повторял это и повторял, — глухо продолжил Райлан. — Его кольцо разорвало мне щеку. Я весь был в крови — она капала с подбородка, затекала мне в рот… — он облизнул губы, словно вспоминая ее металлический вкус, — и я мог отвечать только одно: «Папа, прости».

— Господи. — Скотт смачно ругнулся.

— Скотт, он страдал, искал, кого обвинить, и я попался под горячую руку.

— Какого хрена он не обвинил ту, кто это заслуживал? — прорычал Скотт и, вытащив кулаки из карманов, ударил по диванным подушкам.

— Позже он рассказал, что обвинить ее значило бы обвинить себя самого, а он не хотел думать о том, что виноват во всем сам. Он хотел, чтобы вина лежала на ком-то другом — хотя бы на мне. Ударив меня, он сел в пикап и уехал. Хизер помогла мне подняться, умыла и дала пластырь. Она больше не плакала и казалась очень спокойной. И это помогло успокоиться мне.

Он так съежился, так напряг плечи, что Скотт, не сдержавшись, погладил его по спине, испытав облегчение, когда Райлан прильнул к его ласке.

— Что было потом? — прошептал он, поглаживая шею Райлана большим пальцем.

Райлана сотрясла дрожь.

— Она уложила Кару в кроватку, мы ушли на крыльцо и просидели там до утра. Молчали, иногда разговаривали. — Он тяжело вздохнул. — Знаешь, мне кажется, она любила отца, но по какой-то причине не могла удержать себя и продолжала все портить. Она была совершенно раздавлена, но в то же время словно испытывала облегчение из-за того, что все кончилось.

Когда ты уверен, что ничего хорошего не достоин, тебе становится до смерти страшно, когда это хорошее все же приходит. Это чувство было ему отлично знакомо. Он поморщился, ощутив невольное сочувствие к Хизер. Скотт не хотел жалеть ее, не хотел… понимать.

Он отпихнул от себя эту мысль и сосредоточился на том, что говорил Райлан.

— Мы не видели отца где-то неделю. Внешне Хизер казалась обычной, но я понимал, что внутри ее медленно раздирает на части. — Его лицо заволокла тень, и он сжал кулаки. — Как было с мамой. Я не хотел заново проходить через тот ад. Я ощущал себя настолько беспомощным, что пошел к Донне.

Скотт тихо фыркнул.

— Эта женщина — истинный ураган.

Райлан краешком рта улыбнулся.

— Не то слово. Она примчалась, собрала детские вещи и увезла всех четверых к себе в дом. Сказала, что присмотрит за ними, пока Хизер не наведет в своей жизни порядок. Хизер даже не спорила, не возражала. Когда еще через несколько дней вернулся отец, я ушел вместе с ним. И оставил ее там одну.

— Ты сделал все, что было в твоих силах, Рай. Ты же знаешь об этом?

— Я ушел, даже не оглянувшись, — ответил Райлан упрямо. — Я был полностью опустошен. Ею, тобой…

Скотт вздрогнул, но Райлан продолжил:

— Я был нужен отцу. И ушел ради него, чтобы сберечь последние силы. — Его лицо было таким безучастным. — И ради себя. Я учился на полной стипендии в Университете Майами, но впереди оставался еще целый год. Мне надо было сосредоточиться на оценках и своем будущем. Ты уехал, детей взяла на себя Донна, а для Хизер я ничего больше сделать не мог.

Блики солнца в окнах небоскребов вокруг слепили Скотту глаза, вызывали легкую тошноту.

Тупой идиот. Ты не должен был уезжать.

Словно прочитав его мысли, Райлан пробормотал:

— Если бы ты не уехал, это вряд ли что-нибудь изменило бы, Скотт. Сам знаешь, Хизер все равно сделала бы то, что сделала. Это был лишь вопрос времени.

— Но будь я там, я мог бы принять тот удар на себя. Мог бы избавить тебя хотя бы от части ужасных воспоминаний.

Которых так много.

Лицо Райлана смягчилось.

— Такова жизнь. Помнишь ту свою мантру?

— Нахер мантры. Я не должен был уезжать. — Он обнял Райлана за плечо. — После того, что случилось, у вас с отцом все было нормально?

— Да. Он снял для нас крошечную квартиру неподалеку от школы. И мало-помалу жизнь пришла в норму. Перед тем, как он… умер, у нас все было неплохо.

Скотт немного расслабился.

— Хорошо, — хрипло прошептал он. — Хорошо.

Райлан еще раз похлопал его по руке, потом отпустил.

— Думаю, мне пора в душ. Готовиться к выходу в клуб. Сегодня закатывают девичник, и Кори хочет, чтобы я отснял тонну фото.

— Да, конечно. — Резким движением Скотт вытер случайно выскользнувшую слезу. — Если тебе надо ехать…

— Можно взять твою машину? Или она нужна тебе? Я могу добраться и на автобусе.

Скотт хотел было разрешить ему взять машину, но при мысли о простирающейся впереди долгой и одинокой ночи импульсивно сказал:

— Если подождешь пару минут, я тебя отвезу. И может останусь что-нибудь выпить.

Райлан приподнял бровь.

— Правда? Было бы круто. Все очень обрадуются. Меня постоянно расспрашивают о тебе.

Скотт не знал, сколько в том было правды, ведь его телефон три недели молчал, но ничего не сказал и пошел в душ. Вернувшись, он натянул джинсы и зеленую с голубым отливом футболку. Встал перед зеркалом и, оглядев себя, помрачнел.

— Ты как всегда прекрасен, Скотт, — донесся до него тихий голос.

— Нет. Я совсем перестал быть похож на себя. — Скотт потянул за свободную ткань футболки — которая раньше облегала его мускулистый торс словно вторая кожа. — Знаешь, наверное, это дурная идея. Людям не стоит видеть…

Райлан встал у него за спиной и коснулся плеча.

— Поверь, ты будешь там самым красивым мужчиной.

Их глаза встретились в зеркале, и Скотт скованно улыбнулся.

— Думаю, ты необъективен.

Райлан хмыкнул.

— Я фотограф. А фотограф не может быть необъективным, — мягко пошутил он. — Не веришь мне?

Скотт дернул плечом, и Райлан взял его за руку, сплел вместе их пальцы.

— Камера не умеет лгать, Скотт. Давай я тебе покажу. — Он потянул Скотта к двери и, остановившись на миг у дивана, чтобы взять камеру, увел его на балкон.

Солнце уже клонилось к закату, и все вокруг было залито мягким золотым светом.

Камера зажужжала. Райлан взглянул на экран, быстро поправил настройки и начал снимать. Растворившись в его тихих уверенных указаниях, Скотт сперва прислонился к перилам спиной, а потом облокотился на них и устремил взгляд в горизонт.

— Вот, посмотри.

Райлан жестом позвал его, и Скотт, подойдя к нему, в восхищении опустил взгляд на экран. Его высокие скулы резко обозначились в вечернем сиянии солнца. Легкая щетина на подбородке подчеркивала его чувственный рот, а глаза сияли как два изумруда, оттененные мягким зеленым футболки, впитавшим угасающий солнечный свет.

— Здесь ни одного фильтра, Скотт. Только ты. И ты бесподобен.

Губы Скотта дрогнули в печальной улыбке.

— Ты, наверное, думаешь, что я самый тщеславный мудак на земле.

— Никогда. Нет ничего плохого в том, чтобы восстановить немного уверенности в себе. Особенно после травмы. — Райлан приподнял камеру. — Я повторяю, что ты прекрасен, но иногда тебе нужно просто увидеть эти слова. Увидеть то, что вижу я.

Скотт чуть не задохнулся от вставшего в горле комка.

— Милый Рай, — прошептал он. — Спасибо.

Они улыбнулись друг другу. Скотт наклонился. Райлан поднял лицо, его рот приоткрылся для поцелуя, но Скотт повернул голову и губами коснулся не его губ, а виска.

— Поехали в клуб.

Глава 4

Это решение оказалось огромной ошибкой.

Скотт бродил по краю танцпола, разглядывая молодую, вибрирующую толпу, которая состояла в основном из студентов, приехавших на лето домой. Никто не обращал на него никакого внимания. Это была непривычная ситуация для человека, привыкшего быть в его центре.

Завершив второй круг, он пошел к бару и взобрался на табурет. Его синяки прошли, отек давно спал, но он все же жалел, что пришел сюда — из-за необходимости улыбаться, не разжимая губ, из-за невнятной речи, из-за обвисшей одежды. Скотт ощущал себя непримечательным… практически невидимкой.

И ему это нисколько не нравилось.

— О, здоро́во. — Бармен Бобби, не спрашивая, пододвинул к нему запотевшую кружку пива. — С возвращением. Рад, что ты снова в строю.

Скотт благодарно кивнул и взял кружку в ладони.

— Я тоже рад, что вернулся, — солгал он.

Бобби с добродушной улыбкой облокотился о стойку.

— Нам тебя не хватало, — сообщил он, — хотя из Пита вышел фантастический хост. Никто и не думал, что у него это получится, но он каждые выходные собирал полный клуб.

Скотт не вполне понимал, что на это ответить. Классно, что меня так легко заменить?

— Упс, мне пора. — Бобби уже махали клиенты, и он, отдав Скотту короткий прощальный салют, поспешил к ним.

Скотт поднял кружку и сразу поставил обратно. Если пить без соломинки, он точно зальет пивом футболку. А прихлебывать пиво, точно малыш из поилки, он тоже не собирался.

Он повернулся на табурете и мрачно уставился на танцпол. Внезапно по его спине пополз холодок. Вдруг где-то здесь был тот ублюдок? Вдруг он сейчас наблюдал за ним, с упоением вспоминая, как сбил его с ног? Вдруг перед этим он что-то сказал, что Скотт не запомнил?

Эти угрюмые мысли согнали Скотта с насеста, и он стал беспокойно бродить и всматриваться в лица людей, проверяя, не смотрит ли кто-нибудь на него подозрительным взглядом. Он с отвращением фыркнул. Паранойя? Нет, это было еще одним горьким последствием нападения. Он больше не чувствовал себя в клубе как дома.

Кто-то налетел на него со спины, и Скотт стремительно развернулся, занес кулак…

— Воу, чувак! Извини. — Парень, который толкнул его, отступил и поднял ладони. — Я нечаянно. Здесь такая толпа.

Скотт опустил руку. К тревожности, от которой его сердце гулко стучало, добавился унизительный стыд. Он как мог задышал через нос, жалея, что нельзя открыть рот и сделать глубокий глоток столь необходимого ему кислорода.

Я задыхаюсь.

Его начала кусать паника. Если сейчас на него кто-нибудь нападет, он не сможет отбиться, не сможет вдохнуть достаточно воздуха, он слишком ослаб после недель жидкой еды, он стал таким уязвимым…

По краям его зрения замелькали огни, и он отчаянно огляделся, ища путь к отступлению… или оружие… или…

— Малыш? Ты в порядке?

В поле зрения вплыло лицо Тины, и Скотт с отчаянием утопающего сконцентрировался на нем.

— Нет, — прохрипел он. — Нет.

Она взяла его за руку и, умело лавируя сквозь толпу, увела в коридор, к служебному входу. Скотт привалился к стене и спрятал в дрожащих ладонях лицо.

— Милый, дыши вместе со мной, — заговорила Тина негромко. — Вдох, выдох, вот так. Ты в безопасности, дорогой. Все хорошо.

Ласковые слова и кислород помогли успокоить стук его сердца. Паника начала оседать. Обессиленный, он повернулся, и Тина крепко его обняла и прижала к себе.

— Давно у тебя не было этих атак, — прошептала она ему в волосы. — Я достаточно их повидала, чтобы распознать признаки, но…

— Блядь, — выдавил Скотт. — Блядь.

Он цеплялся за Тину, пока не восстановил крупицу самоконтроля, а отпустив, заметил, что ее усыпанный блестками боди помят, макияж смазан, а парик съехал набок.

— Извини. — Досадуя на себя, он стал было поправлять ей парик, но Тина взяла его за руки.

— Ты же знаешь, что мне наплевать. Тебе лучше? Это единственное, что меня сейчас беспокоит.

Он кивнул и, вновь прислонившись к стене, прохрипел:

— Спасибо. Наверное, зря я сегодня пришел. Когда не на все сто процентов уверен в себе.

— Да. Когда на тебе нет брони. Малыш, я понимаю.

Скотт тяжело выдохнул.

— Наверное, я просто найду сейчас Райлана и скажу, что уезжаю домой. Не знаешь, где он?

— В вип-зоне, снимает девичник. Ну, ты же знаешь, это сейчас модно — устраивать женские вечеринки в гей-клубах.

Представив эту картину, Скотт усмехнулся, благодарный за то, что она его отвлекла.

— Ну, вы, драг-куин, это любите, — поддразнил ее он. — Называете их сучками, а они только рады.

— Аминь, сестричка. Аминь.

Они еще раз обнялись, и Тина уплыла поправлять макияж, а Скотт поднялся в вип-зону. Вечеринка была в полном разгаре: двадцать с лишним девиц находились в разных стадиях опьянения — от «немного навеселе» до «совсем в хлам». Забавно, что в числе последних оказалась будущая невеста, и Скотт сделал мысленную пометку попросить бармена передать им потом свое фирменное снадобье от похмелья.

Райлана нигде не было видно. Но собраться с духом и снова спуститься вниз Скотт не успел, потому что его взяла под руку девушка с пышными формами и милой улыбкой.

— Эй, ты чего такой хмурый?

Она взглянула на него из-под ресниц, и Скотт дернул уголком рта.

— Да так, размышлял кое о чем, — протянул он, стараясь не сильно разжимать губы.

Девушка, вроде бы ничего не заметив, придвинулась ближе.

— О-о… — Она захихикала. — Я тоже сейчас кое о чем размышляла. О том, чтобы заполучить кое-что… себе между ног. — Она закусила губу и прошлась по его телу медленным взглядом. — Ты слишком сексуален для моих трусиков. Думаю, они могут слететь.

Скотт моргнул, и она развязно ему улыбнулась.

— Что, слишком в лоб? Ну и плевать. У меня отпуск! — Она отбросила свои длинные черные волосы за плечо. — Я отказываюсь возвращаться в свой скучный Огайо без горячих воспоминаний. Ни-за-что!

По его телу пробежали, прогоняя остатки тревожности, приятные искорки возбуждения.

— И ты полагаешь, что я смогу их тебе предоставить? — прошептал он, обнимая талию девушки. Ее пьяная лесть была упоительна, бесконечно приятна.

— О, даже не сомневаюсь. Ты же ходячий секс. Секс. — Она икнула. — У нас есть лимузин. С широким задним сиденьем, идеальным… для размышлений. — Ее груди у его ребер были мягкими, теплыми, а губы пухлыми, розовыми. Скотт представил, как они сексуально смыкаются вокруг его…

Искушение было велико. Очень велико. У него три недели не было секса — срок, который шел на рекорд. Мастурбация в душе особого удовлетворения не приносила, а Райлана он не касался с того самого дня, как эгоистично выпросил у него поцелуй в кабинете хирурга.

Райлан. Его взгляд сам собой перешел на диван, где он чуть не занялся с ним любовью. Нападение, слава богу, не уничтожило это сладкое воспоминание, и внезапно Скотт понял, что не хочет заменять его новым, трахнув непонятно кого в арендованном лимузине. Его рука соскользнула с талии девушки. Как бы мягко отшить ее?

— Джоанна, ты же осознаешь, что ты… ну, в гей-клубе? — Это сухое замечание сделала еще одна девушка, которая стояла неподалеку и, посмеиваясь, наблюдала за ними.

Джоанна прихлопнула рот рукой.

— Ой, — пискнула она, снова икнув. — Я забыла. — По ее лицу разлилось разочарование, и она, надувшись, спросила: — То есть, тебе серьезно не нравятся женщины? Как жаль!

Скотту хотелось сказать, что ему очень нравятся женщины и нравится делать им хорошо, что в гей-клубы часто приходят бисексуалы, но он решил воспользоваться возможностью выкрутиться из ситуации и пальцем легонько похлопал девушку по подбородку.

— Но я думаю, что ты бесподобна. — Он поцеловал ее в щеку. — Удачи, красотка.

Расплывшись в довольной улыбке, девушка пьяно повисла на локте подруги, а Скотт спустился вниз на танцпол.

Пора было найти Райлана и уехать домой.

Бродя по краю толпы, Скотт изо всех сил старался не вздрагивать от испуга, когда улавливал боковым зрением чье-нибудь резкое движение или — еще хуже — когда кто-то случайно толкал его. Господи, ему стоило поскорее взять себя в руки.

Куда, черт побери, пропал Райлан? Паника вновь начала нашептывать ему в уши, но вот толпа расступилась, и Скотт наконец-то увидел его. Он танцевал — без камеры — с компанией каких-то людей. Немного расслабившись, Скотт привалился плечом к ближайшей стене и стал наблюдать за ним, впитывая его плавную грацию, сексуальные движения бедер. Он был здесь в своей стихии… был счастлив.

К Райлану кто-то приблизился, и Скотт мгновенно напрягся, потому что этим кем-то оказался гребаный Крис. Какого дьявола он постоянно ошивался с ним рядом? Райлан с ленивой улыбкой поднял лицо, и Крис взялся за его бедра — уверенно и непринужденно, словно делал так не впервые, словно знал, что ему это будет приятно…

Твою мать, они что, уже переспали? Скотт прокрутил в памяти последние пару недель, и до пульсирующей боли сжал зубы.

Чаще всего Райлан ночью отсутствовал — фотографировал в клубе или работал над своим таинственным личным проектом, но они провели немало приятных вечеров на диване, вместе просматривая клубные фото и выбирая лучшие, чтобы отослать Кори.

— Ты как никто понимаешь клубную атмосферу, — говорил Райлан. — Ты знаешь, что понравится Кори и произведет наибольшее впечатление в соцсетях.

Скотту было приятно приносить пользу. Райлан прислушивался к его мнению, ценил его вклад, и Скотт понимал, что таким образом он старается подарить ему ощущение сопричастности, показать, что он, несмотря на отсутствие в клубе, по-прежнему его часть.

Но, судя по всему, по ночам Райлан не только работал. Скотт не знал, как справиться с ревностью, которая пронзала его и закручивалась в узлы. Сузив глаза, он смотрел, как Райлан с томной улыбкой кладет ладони Крису на грудь, а Крис, зацепившись пальцами за ремень, притягивает его ближе, и они смотрелись в танце так хорошо, так сексуально, так гармонично, что Скотт невольно представил их вместе в постели…

Он развернулся, боясь, что еще миг — и он бросится на танцпол и утащит Райлана за волосы. В челюсти больно пульсировала кровь, и чтобы не заработать очередную мигрень, Скотт опять глубоко задышал через нос. Черт. Он не имел никаких прав ревновать.

Просто езжай домой.

Скотт поплелся к гримерной, чтобы перед уходом сказать «пока» Тине. А Райлан пусть едет домой на автобусе — он так и напишет ему.

Или же Крис просто привезет его утром.

Он опять стиснул зубы, и в голове вспыхнула острая боль. И в тот же момент услышал веселое «эй», поднял глаза и увидел раскрасневшегося, взъерошенного Райлана.

— Ты уходишь?

Скотт напряженно кивнул.

— Да. Голова болит. Ладно, пока.

Он протолкнулся мимо него, но Райлан поймал его за руку.

— Постой. Отвезти тебя? Сейчас, только возьму свои вещи…

Скотт выдернул руку.

— О, я не осмелюсь опять обломать тебе секс, — ответил он с каплей сарказма, и Райлан моргнул.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒