Алекс Рамирез. Рейд Кэмпбелл. Стефан (Эд) Д’Онофрио. Алекс Рамирез. Рейд Кэмпбелл. ГЛАВА ПЯТАЯ

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 28Следующая ⇒

Алекс Рамирез

Нажимаем «подать» на 3… 2… 1…

Рейд Кэмпбелл

Готово.

Стефан (Эд) Д’Онофрио

О, и «эго». Заметили, что она снова опечаталась?

Алекс Рамирез

Милли в своём стиле. Тешит собственное эго. Может, она и правда лесбиянка.

Рейд Кэмпбелл

Сосредоточьтесь.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Милли

Мой телефон зазвонил ещё до восхода солнца.

Точнее, не зазвонил, а загудел откуда-то из-под моей спины. Я попыталась перевернуться, но поняла, что запуталась в одеяле, и выбраться будет сложно: руки затекли, голова была, как в тумане, и я не оказалась не готова покидать сон с Крисом Хемсвортом.

Во сне я просила его остаться после занятий, а он прошёл в мой кабинет, закрыв за собой дверь. Обычно меня ужасали отношения между преподавателем и студентом, но во сне я выглядела как сексуальная преподавательница, а Крис Хемсворт был Тором (с короткими волосами из «Тор: Рагнарёк», если точнее), и я была готова сдаться.

Глядя на экран, я прищурилась: полшестого утра. Жаль того человека, кто имел стальные яйца, чтобы посметь вырвать меня из сна в реальность, потому что я собиралась оторвать их.

Не открывая глаз, непослушными руками я нажала на «принять» и сонно каркнула:

— Алло?

— Эй, Милли.

Моя сестра. Сестра с шестимесячными близнецами, которая думала, что на рассвете все уже не спят.

— Я хотела поймать тебя перед тем, как ты уйдешь на пары.

После нескольких усилий я все-таки повернулась на бок. Это не очень помогло.

— У меня нет занятий до девяти, Элли, — я потёрла глаза. — А ещё даже шести нет.

— Ой-ой, — пропела она. На фоне шумела вода, звенели, скорее всего, тарелки в раковине. Элли всё время двигалась, делала не менее двух дел одновременно, так что она звонила не просто поболтать. Мы обычно и не болтали просто так. — Прости. Я просто проверяла, не изменила ли ты расписание и подумала ли о моих словах.

Вина вспыхнула в моём животе.

Несмотря на слова, сказанные Рейду, болезнь папы уже давала о себе знать. Порой он едва мог двигаться по утрам. Его невропатолог напомнил о возможной скорой операции для стимуляции участков мозга. С двумя детьми и насыщенной жизнью в Сиэтле Элли нуждалась в помощи. Она хотела, чтобы её одинокая сестра сделала то, что могла: переехать домой на время летнего отпуска, когда пройдёт операция папы, и позволить сестре немного отдохнуть.

Вот только этот перезд вызывал влажное паническое чувство в груди, словно я не могла дышать. Я не хотела ехать домой.

Я старше Элли на шесть лет и никогда не была ей близкой подругой. Зато всегда была маминой чокнутой уткой. В хорошие дни я глупа и игрива, а в сложные — упряма. Элли, напротив, была тихой и внимательной, надёжной. Я хотела вести перезапуск «Неразгаданных тайн», когда вырасту, а Элли хотела стать медсестрой.

Мне было двенадцать, когда мама умерла, а Элли — всего шесть, и я вдруг оказалась второй по старшинству в доме. Шесть лет между нами означали, что я была няней, поваром, служанкой и старшей сестрой, заменой папе. Будь у меня характер Элли, было бы куда проще. Теперь я это поняла.

Но я сходила с ума от боли. Я помнила всё о маме: её смех, улыбку и крепкие объятия. Честно говоря, я не знала, как двигаться дальше, проживая день, жизнь без мамы. Элли была слишком мала, чтобы всё так ясно помнить. Несправедливо, что я должна была заботиться о ней, когда сама нуждалась в заботе. Я едва могла разобраться в своих чувствах, тем более — помочь другому ребёнку.

Элли задавала вопросы о маме: что случилось, когда она вернётся, было ли больно, — и папа менял тему, а я пыталась отвечать, как могла. Я бы сказала ей, что мама заболела, что она не вернётся, но я была рядом. Я бы убедила ей, что мама мучилась недолго и очень нас любила. Может, папа думал, что защищал нас от жестокой правды — смерть мамы была быстрой и болезненной. Или ему было тяжело самому это принять. Как бы там ни было, в доме не хватало кислорода без мамы, и за несколько лет Элли перестала задавать вопросы, и мы все-все затихли. Казалось, папа ждал, пока мы подрастём и уедем.

Я не могла объяснить чувство, когда ни к кому не привязан. Раньше во снах я была себя посреди океана, видела на мили во все стороны, но вокруг никого не было.

Когда мне исполнилось восемнадцать, я почти убежала за дверь.

Элли осталась в Сиэтле учиться, вышла замуж, превратила потерю в то, что ей требовалось: якорь и семью. У неё с папой было иначе, потому что почти всю её жизнь только он был её родителем? Наверное. Но теперь, вытерпев двенадцать лет, Элли, моя терпеливая, добрая сестра, теряла самообладание из-за меня.

— Я не говорю, что ты должна навсегда переехать домой, — сказала она. — Но хотя бы приезжай чаще. Оставайся не только на выходные. Думаю, летом было бы хорошо… для всех нас.

— Мне нужно сдать рукопись статьи к концу лета, — ответила я. — И мне потребуются все три месяца, чтобы её дописать, — это было так, но было и удобной отмазкой. Судя по её молчанию, мы обе это знали. — Я посмотрю, сколько можно сделать заранее, а потом решу, получится ли приехать.

— Спасибо, Милли.

Я ощущала, что сестра хотела порадоваться за меня, но голос был разочарованным.

— Я сообщу, как только что-нибудь узнаю, — я повернулась на спину и смотрела на потолок, на серо-голубой свет из окна, ползующий вдоль стен. Приглушённый цвет сочетался с моим настроением. — Как он?

— Он… — она выключила воду, в тишине формулировала ответ. Если я так волновалась в ожидании её слов, каково ей было жить с этим изо дня в день? — Он не очень, — сказала она. — Стал медлительнее и менее самостоятельным. Равновесие нарушено, так что мы думаем поискать новый дом. Без лестницы.

Джаред и Элли купили дом сразу после свадьбы. Всё было плохо, раз они думали продавать его.

— Я могу помочь с этим, — сказала я, проглотив ком в горле. — У меня как раз будет часть аванса к тому времени, и, если потребуется, деньги твои.

* * *

Два шоколадных пончика с воздушным рисом сильно улучшили моё состояние, когда я добралась до университета, но звонок Элли приклеился к мыслям, как брызги тумана на окне. Я знала, что постаралась в детстве, но сейчас всё равно ощущала себя эгоистичной скотиной. Элли нуждалась во мне. Папа нуждался во мне. Но я скорее прогулялась бы по пляжу из битого стекла, чем провела лето в доме детства.

Инстинкт вёл меня: с кофе в руках я ногой открыла дверь кабинета Рейда. Он заканчивал звонок, зажав телефон между плечом и подбородком, записывая что-то ручкой.

Вежливо было бы подождать снаружи или сказать, чтобы он потом нашёл меня, но мы с Рейдом плохо соблюдали границы, что было заметно. Я опустила стакан перед ним и села, пока он заканчивал. Я была не в настроении болтать, но если бы заперлась в своём кабинете, сделала бы себе только хуже.

Несмотря на педантичность мозга Рейда, его стол удивлял бардаком. На нём покоились развалины из папок, бумаг и книг, но Рейд еще обожал делать записи, так что всюду были клочки бумаги и заметки на липучках: на мониторе компьютера, на окне и стенах. Пробковая доска висела на расстоянии руки, и на ней было полно бюллетеней, отчётов и случайных каракулей. Даже не знаю, как всё это там держалось.

Рядом с его компьютером висел рисунок мозга — не просто набросок, а анатомически верный рисунок со стрелками и словами типа лимбическая система и верхнее двухолмие. Потому мы больше не играли в «Нарисуй что-нибудь». Рейд сильно увлекался. Заметка рядом с рисунком была с именем Лилли и телефонным номером, записанным игривым почерком и заключённым в сердечко.

Разве он упоминал Лилли?

— Прости за это. Ты в порядке?

Я вздрогнула, пролив кофе на его стол. Я даже не услышала, как он закончил разговор по телефону.

— Блин. Что?

— Ты… дуешься, — поразился он.

Я взглянула на записанный номер телефона, а потом туда, где последней своей салфеткой вытирала лужу кофе.

— Ага. Точно. Просто задумалась.

Рейд посмотрел на меня с любопытной улыбкой, дал мне ещё несколько салфеток. Он взял свой стакан.

— Спасибо за кофе. Я хотел взять до начала работы, но меня вызвали.

— Ясное дело.

Он сделал глоток и резко выдохнул, когда обжёгся.

— Постскриптум: горячий, — сказала я, бросив салфетки в урну возле его ног. — Тяжёлое утро?

— Можно и так сказать. Я пришёл за ведомостями, но пара студентов поджидали меня и стали просить о продлении сдачи. Но я рад, что ты пришла, — он посмотрел на меня и повторил. — Ты точно в порядке?

— Да, Рейд.

— Выглядишь… неважно.

— Ого. Решил меня соблазнить.

— Серьёзно, что с тобой?

— Ничего, клянусь.

Он скептически смотрел на меня одну, две, три секунды, а потом тряхнул головой, проясняя её.

— Ладно, как знаешь. Я хотел тебе кое-что показать, — он взял свой телефон, провёл пальцем по экрану и повернул его ко мне.

Я склонилась.

— Боже, Рейд. У тебя девяносто восемь приложений ждут обновления? Amazon, OpenTable, Facebook… Что с тобой?

— Сосредоточься, Милли, — он постучал по синей иконке с красным значком оповещения. — Приложение IRL. Я проснулся с восемнадцатью оповещениями.

— Оповещениями…?

Он явно думал, что я догадаюсь, потому что молчал пару долгих секунд, но потом сдался.

— Ты не читала описание приложения, когда загружала его?

Я развела руками, будто он должен был сам понять ответ.

— Видимо, нет?

Смеясь, он сказал:

— Ладно, это значит, что восемнадцать женщин поделились со мной своим профилем.

— О-о, — я нащупала свою сумочку на спинке стула и вытащила свой телефон. Даже не думала смотреть. — Я всё заполняла на ноутбуке, — повернула экран к нему. — О, смотри-ка, я и не загрузила приложение.

— По словам Эда, для всего остального тебе пригодится телефон, — он поднял голову. — Поищи в «AppStore».

— Эй-эй, меньше технических фраз, — мои глаза расширились, я играла смятение. — Напиши это для меня, умник.

— Боже, Милли.

— Я знаю, как работает айфон, Рейд.

Он отклонился с терпеливым вздохом и продолжил листать свои сообщения.

— Одна из них говорит на французском, и она — инструктор по дайвингу, — гордо сказал он, глаза расширились, когда он увеличил фотографию.

Как только приложение загрузилось, я ввела пароль и логин, которые зарегистрировала на компьютере.

— Как это работает? — спросила я. — Тут же не листать вправо надо, да? Звучит ужасно.

— Ты же была в комнате, когда мы всё обсуждали.

Я улыбнулась ему поверх кофе.

— Наверное, я не слушала. Порой я так делаю, когда ты говоришь.

— Как и я упоминал раньше, мужчины могут видеть только основную информацию о тебе и уменьшенную фотографию. Они не могут увидеть весь профиль, пока ты не одобришь их. Оттуда и заявки желающих увидеть больше.

— Но не восемнадцать…

Рейд не слушал меня. Появился значок, оповещая, что у меня есть непрочитанные сообщения. Я удивилась тому, как часто мерцал красный кружок.

— У меня двенадцать заявок.

Брови Рейда поползли по лбу вверх, он был впечатлен.

— Неплохо, Миллс. У Эда четыре.

— Ты сравниваешь меня с Эдом? Погоди, что у него за аватарка профиля? Там, где он в халате изображает позу капитана Моргана? [см. этикетку рома «Captain Morgan» — прим. ред.]

Эд, который хотел надеть тогу как в «Зверинце» для фотографии кафедры.

— Да.

— И ты удивлен, что у меня больше, чем у него? Иди ты, Рейд.

— Я о том, что для ограниченной информации и крохотного фото, где не разглядеть твоё милое лицо, двенадцать — неплохо.

— Что у тебя за фото? — спросила я. — Ты в футболке «FBI»? — я издала смешок. Я не уставала шутить над Рейдом за то, что он взял футболку из сумки Алекса, когда его футболка пропала с пляжа, а у Алекса была только с надписью «FBI: Female Body Inspector» [ФБР: инспектор женского тела — прим. пер.]. Мы отправились выпивать в ту ночь, и Рейд не обошёлся без грёбанных приключений.

— Жаль, что Эд пролил вино на ту футболку. Больше я её носить не смогу.

— Это решает проблему будущих комментариев.

Он склонился, возвращая моё внимание на мой экран.

— Проценты в голубом облачке над заявкой показывают…

— Нашу совместимость. Знаю. Ты думаешь, я есть и мыться каждый день тоже не умею?

— Просто прочти их и подумай, с кем хочешь поделиться профилем.

Со странной смесью страха и предвкушения я открыла первое сообщение, чуть скривилась от фотографии. Я не хотела показаться поверхностной, так что не стала комментировать перевёрнутую козырьком назад кепку и ожерелье из ракушек, а принялась читать.

— «Может, я тот, кто те нужен. Я был сантехником пятнадцать лет и понимаю кое-что в чистке труб ;) Я люблю проводить выходные у озера или на барбекю, и я ищу особенную даму, которая будет рядом со мной. Если думаешь, что ти можешь подойти, черкни мне. Может, я клюну».

Видимо, я шумно закатила глаза, потому что Рейд с вопросом посмотрел на меня.

— Здесь так много всего, — сказала я. — С чего начать? «Чистка труб»?

— Потенция — признак здоровья.

— Он хочет, чтобы кто-то был рядом с ним на барбекю.

— Это даже мило… Не смотри на меня так.

— Рейд, он неправильно пишет «ты».

— Ты постоянно печатаешь «эго» вместо «это». Это могло быть случайно.

— Дважды?

— Ладно, — сказал он. — Посмотри следующего.

— «Меня зовут Грег, и мне тридцать два. Я — инженер-проектировщик, потому что разбираюсь со всем в жизни. Говорят, путешествия помогают душе, и я в это верю. Я учился за границей в колледже, и мне повезло повидать Эйфелеву башню, Биг Бен, Колизей, Северо-Шотландское нагорье и Парфенон до того, как закончил обучение. Если думаешь, что можешь стать моим следующим приключением, я хотел бы с тобой пообщаться».

Звучало слишком хорошо для правды, и я открыла его фотографию. Он… ого, был неплохим. Светловолосый, загоревший, он стоял, прислонивший к доске для сёрфинга на пляже. Я повернула телефон к Рейду.

Он склонился, чтобы рассмотреть лучше.

— Хм. Он может… — он замолк и прищурился. — Это кольцо?

— Что? — я повернула телефон и увеличила фотографию. Там явно что-то было. — Может, это просто тень?

— Но… там золото.

Я пригляделась, он был прав. На безымянном пальце было золотое кольцо.

— Может, фотография старая? — предположил Рейд. — У него записано, что он разведён?

Я вернулась к его профилю. Статус значился «холост». В графе «состоял(а) ли в браке» написано «никогда».

— Ну не может человек быть таким тупым, — сказала я. — Или мерзким. Почему я обычно не ожидаю от людей лжи? Боже, я же преподаю криминологию.

Рейд, разочарованный, протянул руку.

— Дай посмотреть.

Я подвинула телефон по столу и позволила недоверию насчёт всей этой затеи снова пустить свои корни.

— Не мне говорить, что я предупреждала, но…

Он открыл следующее сообщение.

— Ладно, этот парень… — он замолк, хмурясь. — Не важно.

— Что?

— Просто… у него слово «сиськи» в описании профиля. Вряд ли он в твоём вкусе.

Я сморщила нос.

— Нет-нет. Давай продолжим, все не могут быть плохими, — он открыл одно, другое, и с каждым сообщением его улыбка увядала всё сильнее. — Думаю, этот парень может быть Дастином.

Я застонала.

— Прошу, скажи, что ты шутишь.

— Я? — он посмотрел на меня.

Он явно не шутил.

— Ужас, — сказала я. — Разве я могу верить приложению, которое свело меня с моим бывшим? Кошмар.

— Может, и хорошо? — Рейд пытался сохранять оптимизм. — Когда-то вы с Дастином… о, ого. У следующего его пенис на аватарке. Реально. Надеюсь, это его.

— Рейд, ты слишком невинен для этого мира, — я забрала свой телефон и прочла оставшиеся. В одном сообщении было просто «Эй». Один убеждал меня, что у него большой член, другой хотел фотографию в полный рост до того, как получит доступ к моему профилю, а двое хотели узнать, сколько я вешу.

— И всё? — я помахала телефоном. — У тебя инструктор по дайвингу, говорящая по-французски, а мне вот это? Таким парням я подхожу?

В дверь быстро постучали. Открыв её, вошёл Эд.

— Вот самые свежие данные СКЛиД, — сказал он, бросая пару страниц с диаграммами рассеяния на стол Рейда. Три полоски скотча удерживали халат Эда, но я даже не решилась спросить, зачем. [Система кодирования лицевых движений (СКЛиД) — система для классификации выражений лица человека — прим. ред.]

Он смотрел, как я обмякла на стуле, скрестив руки на груди, и откусил яблоко, которое вытащил из кармана халата. Я даже не была учёной, но знала, что это отвратительно.

— Привет, солнышко.

Я зарычала.

Он кивнул Рейду.

— Очаровашка показывает свои совпадения?

Я глянула на Рейда.

— Да.

Шумно откусив яблоко ещё раз, Эд выдвинул стул рядом со мной.

— А что насчёт тебя? — он указал на мой телефон.

— У неё двенадцать, — ответил за меня Рейд.

Глаза Эда заблестели.

— О, да? Есть что-то хорошее?

Я открыла рот, а потом закрыла его. Хорошего ответа у меня не было.

— Ей попались одни чудаки, — объяснил за меня Рейд.

Эд взял мой телефон и начал пролистывать приложение.

— Может, не стоило упоминать, что тебе нравятся серийные убийцы.

Мне стоило переживать, что он угадал мой пароль без вопроса, но тут важнее было защититься.

— Вообще-то, я не упоминала свою работу. И мне не нравятся серийные убийцы.

— Да, но ты написала, что тебя влечёт к необычному, зловещему и хаосу. Хаосу? Серьёзно? И ты использовала цитату Элеоноры Рузвельт, Миллс. Конечно, ты получила чудаков.

— Значит, я такая скучная, что мне нужно врать?

— Ты написала диссертацию в триста страниц об убийствах «Веселой Джейн» Топпан, но не можешь написать один интересный абзац о себе. Будь креативнее. Не ты скучная, а твой профиль. Друг должен тебе сказать, — произнёс он, многозначительно оглядываясь на Рейда.

Я посмотрела на них, а потом поняла, что мне всё равно.

— Спасибо за уточнение.

Рейд поднялся и, обойдя стол, прислонился к его краю. Он был в штанах, которые мне нравились, без стрелок, сужающиеся книзу. Я видела, как студентки поглядывают на его зад, когда он шёл в этих штанах по коридору. Да и спереди вид был неплохим…

Наверное, не стоило сейчас об этом думать.

— Ты знаешь, я люблю тебя, — мягко начал он. Я приподняла бровь. — Не пойми превратно, но Эд прав. В твоём профиле ничего не говорится о тебе.

— Там сказано, что я люблю пляж.

Эд сделал глоток моего кофе.

— А кто не любит?

Рейд нежно прижал палец к моему подбородку, повернув голову к нему.

— Будь честной, Миллс. Твой профиль кажется тебе интересным? Ты сочинила нам чудесные описания, и многое там сказано несколькими словами. Даже Эд там кажется обаятельным и интересным. И это сделала ты!

Эд рьяно закивал, хоть и в шутку.

— Но твой просто, не знаю… никакой.

* * *

Сидя в своём кабинете, я просматривала новый профиль на экране.

«Некоторые люди не умеют сходить с ума — у них ужасно скучные жизни».

~ Чарльз Буковски

Знаете друга, который всегда что-то планирует и немного перегибает? Наверное, это я. Я люблю вечеринки в честь дня рождения, потому что там есть торт, любой повод нарядиться и смотреть фильмы, конец которых я не знаю. Я ищу того, кто любит смеяться, кто хочет дикий бардак, приходящий с влюблённостью, и с кем можно посидеть на утёсе пляжа Хендри и послушать шум прибоя, пока солнце опускается в океан.

Неплохо.

Зовите меня трусихой, но чем пробираться через плотный пенисный марш в моём старом профиле, я решила, что лучше создать новый.

Я даже дала себе новое имя: Кэтрин М. Можно было бы подумать, что я занялась мошенничеством. Во-первых, кроме имени, а оно было моим средним именем и инициалом фамилии, в моём описании не было лжи. Во-вторых, моя фотография в профиль, была искуснее, чем обычные аватарки, но там была я. А ещё у меня не было гнусных намерений. Вдобавок я торжественно поклялась вселенной, что, если богатый пожилой джентльмен влюбится меня, я просто не отвечу. Легкотня.

Всё это было подобно изучению человеческого поведения. Так я думала, листая остальную свою информацию. Исследования, но в области знакомств, что не отличалось от ресторанов, красно-жёлтой цветовой гаммой создающих идеальное место, где человеку хотелось бы остановиться и поесть. Я выдвинула несколько стимуляторов, чтобы получить ответ. Я оставалась собой, только скрытой. Назвала штат, а не город. И написала «за двадцать», а не «двадцать девять». Я отметила «преподаватель», а не «криминология». Профиль не был особо точным, но зато здесь я настоящая.

Даже хорошо. Так я чувствовала себя в безопасности.

Без долгих раздумий, нажав кнопку ПОДАТЬ, я пошла на занятия.

* * *

Мой курс «Методы исследования в криминологии» начначен на конец дня, и к четырём часам студенты уже дурачились. Да, картирование криминогенных ситуаций и их анализ увлекательны, но также они и утомляют. Помимо надвигающегося исследовательского проекта, бесконечных лекций и бесчисленной статистики и процедур, которые нужно было запомнить, сами студенты бывали порой для себя худшими врагами.

Как и многие преподаватели в эти дни, я постоянно состязалась с телефонами, ноутбуками и всеми социальными медиа за внимание моей группы. Рейд объяснял, что способность оставаться сосредоточенным зависела от двух процессов нервной системы: фокусирование внимания на действии, ведущему к достижению цели, и блокировка отвлекающих факторов. Проще это можно было описать так: «Вам нужно получить высшее образование, поэтому выключите свой дурацкий Инстаграм». Это выглядело просто, но были дни, когда и мне было сложно устоять.

Оставалось пять минут до конца последней пары, когда я услышала гудение из кафедры. Все были сосредоточены, тихо убирали конспекты, переписывали себе сроки сдачи проекта с презентации, что всё ещё была на экране за мной. Когда гудение повторилось, я замерла.

Я была напряжена, создав новый профиль пару часов назад, игнорировала почти все сообщения в чате и избегала киоска с кофе и ребят. Они были правы, мой профиль не впечатлял. Но вдруг дело было не в профиле, а во мне? И вдруг я не получу хорошие совпадения даже со своей искренней версией? И расскажу ли им о Кэтрин, которую я прозвала Кэт, и которую хотела сделать более здоровой эмоционально, чем Милли, и которая могла легко обсуждать чувства, страхи и далеко идущие планы?

Конечно, я могла обсуждать подобное, даже анонимно.

К счастью, после пары никто не задержался, и я смогла убежать в свой кабинет к уединению. Приложение грузилось минуту, а потом появился красный пузырёк с шестёркой на экране. Шесть совпадений, пара парней уже просила доступа к моему профилю. Смесь из адреналина и страха побежала по моим венам. Я проверила первого: начинающий писатель из Сан-Франциско.

Нет уж. Писатели ненормальные.

Дальше: педиатр, недавно переехавший в Санта-Барбару. Его описание было забавным, фотография — крутой, и на фоне не было обручального кольца или жены. Я нажала «да» и поделилась профилем с ним.

До остальных я не дошла.

К следующей фотографии, возникшей на экране, я не была готова.

У вас новое совпадение. Хотите показать Рейду К. свой профиль?

Я не сразу осознала. Я совпала с Рейдом? Точнее, Кэтрин, ведь её профиль был больше похож на меня, чем профиль Милли…

Сначала я подумывала игнорировать оповещение, но ситуация вышла и правда забавной. Судя по оповещению, у нас с Рейдом было 98 процентов совместимости. Ему понравится.

Приняла решение, нажала РАЗРЕШИТЬ и напечатала короткое сообщение, пока не передумала. Парни узнают о Кэтрин. Рейд понимал меня как никто другой. Шутка про Монополию? Да ладно, это ведь было очевидно.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒